— Ну, раз помнишь, зачем пришел? Я опаздываю.
Открываю обувницу, чтобы отыскать подходящие ботинки, и в этот самый момент слышу, как щелкает замок изнутри.
Вскакиваю, как ужаленная, но Кирилл уже внутри. Прячет украденные с полки ключи к себе в задний карман джинсов.
Мысль о том, что нужно бы сделать дубликат периодически меня посещала, но пока дело дальше не сдвинулось. А зря.
— Блин, Кирилл не смешно, дай сюда — требовательно протягиваю к руку, но тот лишь мотает головой, криво ухмыляясь.
— Ты ради этого парня туда идешь? Он тебе нравится?
— Дай сюда! — взвизгиваю на него в нетерпении.
Пьяный идиот.
— Он. Тебе. Нравится? — повторяет по словам.
У него длинные ноги. Делает шаг, и вот мы уже соприкасаемся лбами. Чтобы смотреть на него, приходится голову задирать.
Меня трясет, не то от злости, не то от чего-то еще, такого безумно волнующего.
— Дай. Сюда. Ключи — требую в его манере, также разделяя слова.
Смотрит свысока, еще и подбородок задирает. Губы расплываются в хмельной улыбке. Весело ему, козлу.
— Отбери сама — разводит руки в стороны. — Видела же, куда положил.
Думает, я стушуюсь? Ха, как бы не так.
— Детский сад развел — бубню в ответ и тянусь к заднему карману на его джинсах.
Кирилл замирает, и с лица пропадает вредная ухмылка. Становится серьезным. Дыхание срывается, когда забираюсь рукой под футболку и рубашку, нащупываю карман и ныряю внутрь.
Приоткрывает рот, когда я цапаю ключи, не сводя с него глаз. У Кирилла зрачок полностью затопляет медовую радужку, и в этот самый миг он хватает меня за ту самую руку, дергает на себя и, обнимая за талию, прижимает к себе вплотную. Ведет назад, пока не натыкаюсь на стену, и упирается руками напротив моей головы.
Я в капкане. Он дышит рвано, как после пробежки. Я тоже. Мне некомфортно, неловко находится так близко с ним. Но вместе с тем сердце бешено колотится от предвкушения.
Кирилл еще мальчик, но сейчас совсем не похож на такового. Сейчас его потемневшие глаза говорят совсем об обратном.
— Ульян, не ходи туда. Останься.
Кирилл произносит мое имя, обдавая слух хриплыми нотами. Волна несется по телу, закручиваясь внизу живота.
Его приоткрытый рот напротив моего. Он пахнет апельсинами, коньяком и полынью.
— Что мне с тобой делать? В танчики играть? — выдыхаю ему в губы.
— Останься и узнаешь.
Едва уловимое касание, и меня простреливает до кончиков пальцев.
— Сейчас укушу — рычу. — Пусти.
— Кусай — шепчет в ответ. — К нему собралась? — парень вжимается в меня всем телом.
— А если и к нему, то что?
— Не пущу — задевает теплыми и сухими губами.
— Зачем ты опять начинаешь? Мы же вроде все решили — смотрю в потемневшие глаза, отклоняясь головой к стене буквально вжимаясь затылком, лишь бы увеличить расстояние от его лица.
— Это ты решила, я не решал. И ничего еще не начинал.
Снова приближается и мажет губами по щеке. Горячее дыхание щекочет кожу, когда Кирилл откидывает мои волосы, открывая шею, и касается ее.
Накрывает руками оголенные плечи — я так и не успела накинуть джинсовку. Задевает тонкие цепочки, и меня накрывает паника. Как ни крути, Кирилл — парень, и он сильнее. К тому же еще и пьян.
— Отпусти, я серьезно.
— Нет — его голос срывается на хрип.
— Не будь мудаком — шиплю в ответ. — Никогда тебе этого не прощу.
Кирилл тихо выругивается и отступает, убирая руки в боковые карманы.
— Ладно — говорит, а у самого глаза затуманены — Я ухожу, вали, куда хочешь.
— Вот и отлично — перевожу дух, хватаю куртку и пытаюсь дрожащими пальцами застегнуть молнии на ботинках.
Кирилл никак не уходит. Вижу его найки возле себя. Так и стоит на месте.
Наконец, справляюсь с молниями и поднимаюсь. Разжимаю онемевшую ладонь, в которой прячутся ключи, и вставляю в замочную скважину.
Но спина огнем горит. Кирилл опять подобрался слишком близко. Стоит позади и дышит мне в висок.
— Думаешь, я ради секса пришел?
Ухмыляюсь, мотая головой, и проворачиваю ключ.
— А разве нет?
— Нет. Ты мне нравишься… По-настоящему, сильно. Я… Я не знаю, как себя вести рядом с тобой. Сам себя не узнаю.
— Уже научился лапшу развешивать — хмыкаю в ответ и толкаю дверь
— Да, бл*дь! — Кирилл резко тянет ее на себя. Та с грохотом захлопывается, а меня придавливают к деревянной поверхности.
Один миг, и его ладони на моих щеках. Один миг — и его губы касаются моих. Грубо, с надрывом, сминая. Он зол.
Мозг все понимает. Но ноги становятся ватными, а в животе гул, и тело сводит судорогой от возбуждения.
Я уже думала о таком с его участием, представляла, но гнала глупые фантазии прочь из своей головы. Потому что у нас совсем нет будущего. Мы — разные, цели разные. А просто перепихон мне неинтересен. Мне нужны чувства, отношения.
Не по годам умелый язык развигает губы, больше не встречая на своем пути сопротивления. Потому что мой разум заволокло желанием. Он крышесносно целуется. Мне нравится его вкус, его руки, которые уже сползли вниз по плечам, и теперь сжимают талию. И эта энергия… Сводит с ума. Рвет на части.
Его ширинка упирается в низ живота, и я уже сама запускаю руки в непослушные, мягкие волосы. Перебираю пряди, хватаюсь, сжимая в пальцах.
Я потеряла счет времени. Сквозь туман слышу, как надрывается в сумочке телефон. Раз, два, три. Потом снова.
Упраюсь ладонями Кириллу в грудь.
— Такси, наверное. Мне нужно идти.
Наше дыхание разрывает тишину. Потом снова звонок.
Кирилл отсраняется и смотрит, как я хватаю с тумбочки сумку и достаю телефон.
— Да — рявкаю в трубку.
— Если ты минут через двадцать не подъедешь, мы сами к тебе выдвигаем, поняла? — захмелевшим голосом выдает Дашка. На заднем плане грохочет музыка и смех девчонок.
— Еду я уже. Скоро буду.
Кирилл смотрит с осуждением, даже брезгливо. И мне тошно от того, что позволила себя целовать, трогать. Будто, дала зеленый свет, а теперь по-тихому сваливаю. Со стороны, наверное, так это и выглядит.