Тома
Вчера вечером, когда ложилась спать, я даже и не помышляла снова его встретить. Даже в мыслях такого не было, что мы с ним еще увидимся. И уж тем более я не думала о том, что увижу Руслана так скоро. Уже утром. На пороге своей квартиры.
Рома только выбежал — дверь хлопнула минут пять или десять назад. Я как раз закончила прибираться. Подметала полы, протирала все шваброй. Ничего особенного. Просто навела порядки. Конечно, если ты не контролируешь ноги, то делать это сложнее. Но с годами привыкаешь. Просто времени занимает больше. Вот и все. А так я не жалуюсь. Заставлять убираться Рому — все равно что издеваться над ребенком. Потому что уроков им задают так много, что он, бедолага, делает их до самой ночи. Он у меня и так умничка. По магазинам бегает, по аптекам, если маме что-то нужно. Очень его люблю.
Так или иначе, квартиру вымыла, вещи разложила, коврики пропылесосила. Собиралась кушать приготовить. Запланировала борщ. Поставила кастрюлю на плиту, и тут слышу дверной стук. Подумала, конечно же, что сын вернулся. Что-то забыл: спортивную форму, дневник или сменную обувь, какой-то учебник, контурную карту, шапку, перчатки или же банально не взял свой ланч-бокс с едой. Но когда я открыла, то не увидела Ромы. Вместо него на лестничной клетке возвышался силуэт мужчины.
Широкоплечий, высокий, одетый в серый деловой костюм. На белой рубашке — синий галстук. Вид солидный, впечатляющий. И я бы испугалась, что это "за мной". Коллекторы или сотрудники банка. Какой-то представитель властей, предлагающий отдать ребенка в интернат (а такое уже было — приходили — я послала их как можно дальше).
Но испугаться я не успела, потому что услышала голос Руслана.
Он звучал раскатисто, богато. Немного хрипловатый, но с хорошим грубым басом. Очень приятный мощный голос мужчины. И он называл мое имя.
Так неожиданно, но до боли приятно. Руслан вернул мне банковскую карточку, на которую я получаю выплаты от государства. Хотел сразу же уйти, но я понадеялась, что выпьет хоть кофе. Предложила — он согласился, как ни странно. Приятная неожиданность. Может, у меня и не настолько красиво, как в ресторане или кофейне. Или в его роскошном кабинете руководителя на нефтебазе. Но отплатить гостеприимством я была рада. Да и увидеться с ним, посидеть напротив через столик минут десять-двадцать…
Мне он так нравится.
Боже, настало время признать, что Руслан мне нравится. И как человек, и как мужчина. Я на него запала. И это трудно отрицать. Тупо невозможно. Он мне нравится, и я получаю удовольствие от его компании. Неважно, что именно он делает — говорит со мной или просто сидит и смотрит… на мою грудь. Думая, что я не замечаю. Пьет с улыбкой кофе или пытается шутить, смущая своими шутками и меня, и себя заодно. Шутить Руслан не умеет, это очевидно. Впрочем, он умеет кое-что другое — гораздо более важное. Он умеет быть нормальным. Серьезным. Практичным. Он умен, сообразителен, не делает глупостей, не тратит свою жизнь на удовольствия, не прожигает годы, как это любят делать холостяки вроде него.
Рядом с этим мужчиной хочется жить. Хочется ему помогать. Хочется спрашивать, как прошел его день. Но обычно они слишком заняты. И как правило — не тобой.
Так и вышло в этот раз: он побаловал меня кусочком солнца ранним утром, выпил со мной кофе, перекинулся парой слов — и снова уехал. Отправился куда-то по делам. Оставил меня одну. С грустной улыбкой на губах. Я сидела на кухне и держала в ладонях пустую чашку от кофе — ту самую, из которой он пил еще пару минут назад. Она была теплой, пахла кофе. Я приложила ее к щеке и представляла, что ее касается не чашка. Не фарфор. Не что-то неживое. А самое настоящее тело мужчины. Его губы. Такие же терпкие на вкус, как этот черный кофе без капельки сахара.
И тут в мою дверь опять постучались.
Это уже не мог быть Рома. Не мог быть Руслан. Они оба окончательно уехали. Тогда кто? Неуверенно поднявшись на локтях, чтобы дотянуться до дверного глазка, я увидела его. Мужчину моей мечты. Такого же красивого, подтянутого, в хорошей деловой одежде, белоснежной рубашке и галстуке. Он вернулся. Было невероятно, но факт — Руслан опять стоит на пороге.
Я распахнула дверь и увидела, что в руках у него пластиковый чемодан с инструментами.
— И снова привет. Извини, что отвлекаю.
— Руслан? Это снова ты?
— Решил, что не могу вот так уехать — зная, что ты не можешь пользоваться мойкой. Это ненормально. Буду каждый раз об этом вспоминать, когда включаю воду на кухне.
— И что ты будешь делать?
— Буду разбирать сифон, — ответил он и прошел в коридор. — Вот, взял в багажнике немного инструментов. Этого должно хватить, чтобы привести твою мойку в порядок. Вернем ее к жизни. Ты не против?
Руслан прошел на кухню, снял предварительно пиджак. Расстегнул манжеты и закатал рукава почти до самых локтей. Обнажив при этом толстые жилистые руки, готовые справиться с любой мужской работой. А я лишь наблюдала, предвкушая наслаждение.
— Мне тебе что-то дать? Скажи, что нужно. Как тебе помочь?
— У меня все есть, спасибо.
Он открыл дверцу тумбы под мойкой, присмотрелся к гайке. Затем открыл свой профессиональный чемоданчик, заполненный разной утварью — от насадок для отвертки до гаечных ключей всевозможных размеров. Я такое видела только у спецов. Со стороны казалось магией — что кто-то так уверенно орудует приспособлениями, решая трудные задачи в быту. Но Руслан тут чувствовал себя легко. Выбрал увесистый разводной ключ, развел его половинки, чтобы обхватить заржавевшую советскую гайку. Попробовал сдвинуть ее с места, но ничего не получилось.
— Не крутится?
— Резьба заржавела. Сильно окислилось от времени.
— Это очень плохо? Не получится?
— Получится, — ответил Руслан и взялся за рычаги разводного ключа с удвоенной силой.
Руки напряглись еще сильнее — проступили вены, мышцы становились продолжением стали. Жилы будто сами были выкованы из железа — так уверенно тащили груз прикипевшей гайки, которую не раскручивали десятилетиями.
— Осторожно. Только не поранься.
Но он все сделал четко, ювелирно. С приложением недюжинной силы.
— Есть… пошла.
Гайка издала жуткий звук — похоже на скрежет. И пошла отворачиваться против часовой стрелки. Получилось.
— Ура! — хлопала я в ладоши, предчувствуя, как буду мыть посуду прямо под краном. И без всех этих танцев с бубном и баклажками воды. — Ты мой герой…
При этих словах я склонилась к Руслану, который стоял на одном колене и раскручивал чугунный сифон в труднодоступном месте. И чмокнула его в щеку.
Для него это стало неожиданностью. А я наконец дала себе немного воли, выпустила пар. И принялась готовить борщ. Пока он тут будет выполнять мужскую работу, я покушать сделаю. Выпил моего кофе — съест и борща. А борщ я варить хорошо умею. Есть лук и морковь, свекла хорошая попалась — сладкая, а не соленая. Картошечка. Капуста. И хорошая свиная рулька. Вернее, рульку я уже сварила (вынула косточку, а мясо нарезала). Бульон готов. Надо только остальное все добить — зажарку, свеклу нарезать соломкой, капусты нашинковать.
А начнем мы с лука. Будем плакать вместе.
— Что ты там готовишь? — спрашивал Руслан, выбивая что-то из сифона молотком. — Что-то вкусное будет?
— Мелко нарезанный лук. Тебе подходит?
— Разве что Петровичу отвезу. Он как раз на закуску себе просил чего-то привезти.
— Дай ему печенья…
— Печенье я и сам все съем. Обойдется. К слову, очень вкусное. Я пробовал.
— Правда? — стало мне ну очень приятно. Рот так и тянулся от уха до уха, пока пальцы помогали ножу нарезать жестокий лук. Слезы из глаз, но улыбка никуда не делась. Руслану понравились мои печеньки. — Я могу еще напечь.
— Напеки, — был элементарный ответ. Но я ведь только и ждала такого.
— А я возьму и напеку.
— Я с удовольствием заеду и возьму еще немножко.
— На вынос я больше не дам — только здесь. На месте. С кофе.
— С кофе? — повторил Руслан, хитро улыбаясь и закручивая что-то в тумбе под кухонной мойкой. — Это заманчивое предложение. Кофе в компании такой прекрасной хозяйки — ну как от такого откажешься. Так уж и быть. Останется Петрович без закуски — буду пробовать все здесь.
— А как насчет борща?
От услышанного Руслан стукнулся затылком о косяк дверцы. Был изрядно удивлен такому предложению. Ведь я пустила в ход тяжелую артиллерию. Борщ. Само только слово действовало на мужчину словно магия. Секретный код, который заложен в мозгу самца с самого рождения. Стоит его только сказать — и наступает новый уровень общения.
— Борщ? Я не ослышался? Ты готовишь борщ?
Тем временем я нарезала лучок и уже перемешивала его на сковородке с мелко натертой морковкой. Пахло вкусно. Зажарка будет золотистой, и еще добавлю томатной пасты. Ложку сахара. Немного болгарского перца.
— На свином бульоне будет. Хочешь?
— Да я как бы и не голоден вроде.
— Будешь…
— Ты меня отвлекаешь от дела, — смеялся Руслан, ковыряясь все еще под мойкой.
Приложив немалые усилия, мой спаситель добыл из слива целую кучу бисера, пайеток, каких-то гвоздиков и старинных кнопок, булавок. Словом, чего там только не нашлось — в этом стакане. Было стыдно, что я заставила директора предприятия возиться с грязью у себе на кухне. Но как же это приятно — наблюдать за его движениями. Как он работает руками, нарушает хаос, приводит все в порядок, ремонтирует, прочищает, закручивает, откручивает. Услада для женских глаз. Так и хочется его накормить до отвала за такой геройский поступок.
— Ну как? — шинковала я капусту и спрашивала о ходе работ на сантехническом фронте. — Получилось?
— Получилось, — ответил Руслан, но без особого энтузиазма.
— Что-то не так?
Он открыл кухонный кран, чтобы проверить, как стекает вода. Но воды почему-то не было.
— Тебе воду не отрезали, случайно?
— Вроде нет. Проверь в умывальнике, если хочешь.
Он проверил — в ванной вода есть. А на кухне нет.
— Странно. Я думал, что проблема только в сливе, но, судя по всему, это только часть беды. У тебя смеситель не работает, по ходу.
— Я и не знала.
— Он раньше работал?
— Да. Вода бежала в мойке. Когда-то… Тонкой струйкой, но бежала.
— Тонкой струйкой? — прищурился Руслан. — То есть, вода и до засора текла плохо?
— Ну, похуже, чем в ванной. Это точно.
Руслан тяжело вздохнул и открыл еще одно отделение своего чудо-чемоданчика.
— Думаю, что картридж засорился.
— Я туда ничего не роняла. Клянусь, что бисер был только в сливе.
— Смеситель мог забиться ржавчиной. И окалиной. Кусочек плавленного металла попал в сеточку грубой очистки. Так бывает, если на магистрали выполняли сварочные работы. Часть окалины попала в водопровод и застряла в твоем кране.
— То есть, это не я виновата? — надеялась я хоть отчасти сбросить вину за всю эту возню. — Это оно само получилось?
— Ага. Само. Просто иногда надо разбирать смеситель… — объяснял Руслан, раскручивая кран уже другим ключом, — и чистить его от подобного рода засоров.
— Я и не знала.
Он разобрал смеситель, аккуратно выбил из него весь мусор. Промыл водой. И поставил обратно, намотав уплотнительной ленты на резьбу — чтобы не протекало.
Я за это время управилась с готовкой: отправила в кастрюлю свеклу, зажарку, картофель, положила соль, лавровый лист, немного черного перца в горошке. Вода кипела — и по кухне разлетался новый запах. Аромат душистого борщика — лечебного бальзама от любых невзгод, от любых расстройств и от любой, даже самой лютой, усталости мужчины.
— Тадам! — произнес Руслан и повернул барашек крана. — Водичку подано. Можно мыть посуду, овощи и фрукты, кухонную утварь, набирать воду в чайник и кастрюли. Все что угодно. И бегать в ванную не надо. Пользуйтесь на здоровье.
— Спасибо! — так и пела я от счастья.
Вся взбудоражена его визитом. И еще более неожиданным возвращением, чтобы отремонтировать мне мойку. Вот видно же — реальный мужик. Настоящий мужчина с большой буквы. Взял и без нытья отремонтировал кран. И слив почистил. Вода и правда бежала теперь мощной струей. Даже не бежала — летела из отверстия. Боже, как же быстро отвыкаешь от чего-то нормального — она просто льется как положено. И мужчина в доме — тоже нормально. Только совсем отвыкла.
— Да не за что… — выдохнул Руслан, складывая инструменты в свой желтый саквояж. — Бисер и прочую дрянь прошу не сыпать. При нормальной эксплуатации работать без проблем должно долго. На пару лет должно хватить. А там… Можно и новый смеситель купить. А то на этом хром уже облез местами.
— Кушать хочешь?