Тома
Борщ уже приготовился, я попробовала из ложки — очень вкусно. Только досолить немного надо. И петрушки свежезамороженной насыпать сверху. Я специально запасаюсь зеленью. Режу и в морозилку отправляю, чтобы в готовые блюда кидать по вкусу. Роме петрушечка нравится. Проверим на Руслане.
— Неужели это борщ? Ты не шутишь?
— Устал, наверное?
— Немножко, — скромничал мой Мужчина, садясь за обеденный стол. — Чертова гайка все никак не поддавалась. Думал, что уже лампу паяльную везти придется. Лучше бы сменить этот слив на современный, из полипропилена. Он будет и надежнее, и в плане монтажа намного проще.
— Поверю тебе на слово.
Я налила из половника борща и покрошила сверху зелени. Добавила в красное ложку белоснежного.
— Сметана?
— А ты не любишь?
— Ну почему же? Люблю. Борщ со сметаной — как бальзам на душу. А у тебя так вкусно пахнет. Я попробую… — Руслан склонился над тарелкой и взял на пробу, лишь слегка подув перед этим на ложку.
И я затаила дыхание. Что же он скажет? Вдруг не понравится…
— Ну как? Нормально? Не пересолила?
Руслан зажмурил глаза и стал довольно мотать головой. Ему понравилось. Наверное.
— Очень вкусно. — Сразу отлегло от сердца. — Ты волшебница, Тома. Так вкусно борщ готовить даже мать не умеет.
— Ничего себе. Вот это комплимент так комплимент.
— Что? Я снова что-то не то говорю? Извини, если обидел…
— Да нет, и правда. Мне приятно. Я уверена, что твоя мама хорошо готовит борщ.
— Но ты лучше, — подчеркнул Руслан. А затем заговорщицки добавил: — Только ей не говори, что я так сказал. Хорошо?
Я склонилась над столом — и он снова посмотрел на грудь, которая нависла над дымящейся тарелкой супа.
— Это будет нашим маленьким секретом, Руслан Николаевич. Кушайте. А я вас прикрою. И ни за что не выдам вашу измену материнскому борщу.
Он поперхнулся от смеха. И мы оба рассмеялись. Было душевно и тепло. Даже не просто тепло — я разгорячилась от всего этого пара, огня. И удовольствия, что он ест мою еду. И всем доволен. Уверена, что Руслан имел возможность попробовать разные блюда. И у матери. И в ресторанах. И, вполне возможно, из рук многих других женщин. Более полноценных, чем я. Если ему нравится — это показатель. Потому что врать Руслан не умеет. К счастью — даже не пытается. Это в нем одна из лучших черт характера — искренность. Обожаю, когда он так делает. Когда он простой и искренний. Впрочем, назвать его простым в узком понимании этого слова было бы неправильно. Близоруко. Такой человек позволяет себе быть простым только с избранными. Такими как Петрович — его давний друг. Такими как родная мать — его ближайшая кровь.
А что в этом списке делаю я? Какова здесь моя роль? Я тоже могу быть ему подругой?
— Еда была очень вкусной.
Он все доел, но от добавки отказался. Вытер пот со лба, промокнул руки салфеткой. Я опять предложила кофе или чаю, но Руслан сказал, что это лишнее. Алкоголь не предлагала. У меня его и нет, если говорить по правде. Так что хорошо, что мой гость непьющий.
— Я рада, что тебе понравилось. Я старалась. Спешила, чтобы успеть, пока ты занят мойкой.
— Быстро управилась. Молодец. Сразу видно, что хорошая хозяйка.
— Ой, спасибо. Ты меня прям захвалил по самые уши.
— Нет, я серьезно. Вижу, что ты аккуратная. В квартире чисто, посуда вымыта. Везде порядок. Хотя я понимаю, что тебе это непросто дается. Ведь ты… — показал он на инвалидное кресло, но передумал что-либо об этом говорить. — Ладно. Нечего тут уточнять. Ты умница безо всяких "но". Я впечатлен… И эти скатерти красивые, шторы — это ты сама их шила или купила где, заказала?
— Я все сама, — ответила я гордо. Ведь наконец была возможность похвастаться хоть перед кем-то.
Гости у нас бывают редко. Все это видим только мы с Ромой. Дениса тут не было уже лет… Десять. Все эти годы мы живем одни. И мне бы не хотелось, чтобы мой бывший сюда заявился. А если ко мне хотя бы раз в месяц будет заглядывать Руслан — это будет просто потолком моих желаний. Элементарно посидеть, поговорить, выслушать его. Накормить. Сварить чашечку кофе. Чем не кусочек обыкновенного счастья?
— Да ты мастерица. Реальный талант. У тебя умелые руки, это однозначно.
— Да ты и сам далеко не промах, — решила я отметить и его старания. — Так быстро все отремонтировал. А ведь мойка почти год стояла словно памятник. Я боялась кого-то вызывать, потому что думала — возьмут за это кучу денег.
— Да эти сантехники только щеки от важности раздувают. Посмотрят, что в доме мужика нет — и давай тебе лапшу на уши вешать. Мол, тут уже все надо менять. Давайте мы вам поставим все дорогое и большое, а здесь нужна работа целой бригады с подъемным краном, — рассказывал Руслан так естественно и забавно, что я непроизвольно хрюкнула от смеха, — ага, и вот вам прейскурант, девушка. Это ценник, а не наш мобильный номер телефона.
— Ты меня реально спас от этого ада.
— К моей маме как-то заявился такой. У нее тоже кран стал бежать, а я был в командировке. Она вызвала "мастера", — саркастично вымолвил Руслан, как будто в кавычках, — и этот мастер ей как насчитал… В общем, я когда приехал и увидел, что они там ей сделали — нашел того мастера и поговорил с ним так, что он матери все деньги вернул. И еще извиняться к ней приезжал.
— Ого. А ты серьезный человек.
— Не терплю слишком наглых. Некоторым людям кажется, что если ты не ведешь себя, как урод, то ты слабак. И на тебе можно ездить.
— Но на тебе не поездишь.
— Я необъезженный.
— Где сядешь, там и слезешь, — подвела я черту и подняла бровь. Хотелось от него взаимности. Чтобы Руслан признал, что раз он здесь, то я ему не безразлична. Не бывает такого, чтобы бизнесмен и просто красавец тратил время попусту. Тут что-то другое. Выпить кофе и поесть он мог где-угодно. Но выбрал мою кухню.
— И все же бросить тебя в беде я не мог. Поэтому решил вот вернуться и разобраться с мойкой.
— Я была удивлена, когда увидела тебя на пороге. Второй раз за утро. Ты ведь вроде в банк собирался. И ревизор тот…
— Встречу с управляющей банка я перенес на завтра. Ничего ужасного. Нам все равно должны крупную сумму сегодня загнать. Как раз под этим соусом и обсужу наш новый тариф. Чтобы показать, мол, оборот по предприятию растет — надо бы процент за обслуживание скинуть. Как у крупных клиентов. А ревизор придурок. Не дождался и умчался куда-то. Я даже отъехать от дома не успел.
— Хм. Странный какой-то.
— Не то слово. Я только мотор завел, а Петрович мне говорит по телефону, что не надо уже ехать — представитель нашего партнера уже все, уехал в закат. Обещал на утро завтра примчаться. Надеюсь, что все будет нормально уже. А то какие-то они прибацаные пошли. С прибабахом.
— И часто такое бывает? Что с людьми так сложно работать?
— Ох, Тамила. Часто. Мне и с налоговой приходится бодаться. И с поставщиками сырья. И с технадзором. Они каждый месяц присылают ко мне комиссию, а я их посылаю вдаль, за окружную.
— Почему?
— Потому, что они не имеют права так часто делать проверки. Законом предусмотрено раз в год. А если чаще, то должно быть отдельное решение контролирующего органа.
— А решения нет?
— Решения нет, — пожал Руслан своими роскошными плечами и ослабил галстук. Расстегнул пару пуговиц, дал немного подышать груди.
Мои глаза скакали от расстегнутых пуговиц к лицу. Смотрели то на карие глаза, то на петлю от галстука. То на раскрасневшиеся губы, которые рассказывали о проблемах бизнеса. Но я все слушала. Внимательно. И отвечала.
— А они приходят без решения и делают вид, будто так и надо?
— Ага.
— И на что же они рассчитывают тогда? Что авось да прокатит? Что директор не в курсе, что да как?
— Да все они понимают. Что директор в курсе. Просто взятку выбивают. Это как террор. Приходят за данью, а я их выпроваживаю. Вместе с пацанами.
— Это прям как рэкет.
— Есть немного, — кивнул Руслан. — Но про рэкет — то отдельная песня. Бандюки ко мне не раз приезжали.
— Кошмар.
— Но я им не отстегиваю.
— Тебе не страшно?
— Были поначалу терки. Но потом устаканилось. Я нашел правильные связи — и братки отстали.
— Ты прям как мафиози. Крестный отец, — шутила я, а сама с удовольствием слушала его рассказы. Было интересно слышать это от такого мужчины.
— Да нет, я подобными вещами никогда не промышлял. Я уважаю честный труд. Не люблю обманывать. Не люблю заставлять кого-то страдать. Я считаю, что нормально жить можно и без этого. И вообще самое главное в жизни — это быть честным с самим собой. Чтобы каждый прожитый твой день был прожит достойно… А с бандитами я решил за счет знакомства с одним важным человеком. Мы с ним в армии служили, там и сдружились. На гражданке наши дороги разошлись, он улетел за границу и обрел там уважение. Но обо мне не забыл. Списывались как-то, обменялись телефонами. Словом, как только я ему сказал, что есть проблема — проблема рассосалась. Будто и не было ее.
— Ты меня все больше поражаешь.
— Да ничего особенного. Просто кручусь, как могу. Ты сама вон сегодня говорила. Все крутятся, чтобы выжить. Как видишь, даже большим директорам нужно крутиться, чтобы выжить.
Он улыбнулся белозубой улыбкой, и я опустила взгляд. Начала смотреть на его руки. Сперва на левую — с золотыми часами известного бренда. А затем на правую — где на безымянном пальце нет кольца. Точно как и у меня самой. Вопрос возможных отношений становился призраком, который летал вокруг нас подобно туману. Этот вопрос висел в воздухе и не давал мне думать о чем-то другом, кроме своей приязни к этому человеку. Он меня притягивал к себе. Подобно магниту. Все эти слова и взгляды, помощь. Наши милые разговоры.
— О чем вы говорили?
— С кем?
— С моим сыном. С Ромой. Ты говорил, что вы с ним беседовали. О чем ты с ним говорил? Как это было? Мне просто интересно.
— Ну, Рома вышел из дома. С портфелем в руках, как раз надевал его на плечи. И спешил на автобус.
— Он часто опаздывает на автобус, — журила я своего ребенка, пока он не слышит. — Все тянет до последнего. Уже сотни раз предлагала выходить заранее, подождать немного на остановке. Но он не хочет. Смотрит из окна, чтобы точно знать, когда маршрутка заезжает в наш квартал. И только потом одевается и спускается вниз.
— Может, ему не нравится стоять вместе с другими? У него нет проблем с окружением?
— Ты намекаешь на то, что мой сын некомпанейский?
— У него много друзей? — спрашивал Руслан. Но я не знала, правильно ли рассказывать о Роме без его присутствия. Мы с Русланом не настолько близки, чтобы я выкладывала все о сыне. — Может, он замкнутый? Дети в этом возрасте могут уходить в себя. Не желают взаимодействовать с окружающим миром, со сверстниками. Проявляют неожиданную агрессию.
Я сразу вспомнила тот случай — как Рома разозлился и мокнул одноклассника лицом в перловку. Формально это можно было включить в понятие "неожиданной агрессии". Может, в чем-то Руслан и прав. Конечно, я не стану ему все рассказывать и позорить собственного сына при постороннем человеке. Но должна признать — мне трудно воспитывать мальчика, не понимая до конца его природу. Часто не хватает мужика, чтобы потолковал с пацаном и рассказал ему что да как. Объяснил, как вести себя с другими детьми. Что можно делать, а что нельзя. Порой Рома бунтует, сердится. А я не понимаю, как на это реагировать. Срамить его и упрекать, или же напротив — дать остыть, выпустить пар.
— Да нет, я такого не замечала, если честно. Он у меня спокойный. Покладистый мальчик. Очень хороший и послушный.
— Мне кажется, он очень похож на тебя.
— Да, наверное. Думаю, что мы с ним довольно похожи. У него мой характер, моя внешность. Даже мой голос, как ты говорил. Да, все так и есть. Но все равно он мальчик, а это накладывает свой отпечаток. Сам понимаешь.
— Пацаны нуждаются в отцах. Это нормально.
— Так и есть, — кивала я покорно. Отводила глаза, чувствуя вину. И продолжала поддакивать. — Так и есть, Руслан. Мальчикам нужны папы. И я этого Роме дать не могу. И порой я…
— Винишь себя?
— Да, — расширила я глаза. — Меня гложет чувство вины. Вины за то, что я оставила его без отца.
— Но ведь это не так. Ты ни в чем не виновата, — взял меня Руслан за руки. И это было неожиданно. Просто хотел успокоить. Но я не ожидала. Взял меня за ладони и смотрел в глаза. — Это не ты должна мучиться от совести. А тот подонок, который оставил тебя в таком состоянии… Конечно, извини, что я так говорю о нем. Но лично я, субъективно, не считаю его мужиком. Твоего этого Дениса. Денис, ведь — правильно?
— Да, Денис. Так зовут моего бывшего.
— Ты давно с ним развелась?
— Вскоре после родов. Роме даже года не было, как он ушел.
— Легко решили вопрос недвижимости? С ним нет каких-то терок и замороженных конфликтов? Ты хоть ему, надеюсь, ничего не должна? А то у меня порой такое чувство, что ты должна очень многим.
— Квартира не его, а моей мамы. Она досталась мне в наследство. Так что мы ее не покупали в браке. И Денис тут вообще ни при чем. Мы просто заселились сюда. Думали, что будем жить долго и счастливо. Он вроде хотел детей. Мне так казалось. Конечно, когда я была беременна, то он не особо уделял мне внимание… — задумалась я о прошлом. И горло как назло стало душить колючим комом. — Может, я скажу сейчас лишнее, но…
— Ничего, ты можешь мне сказать. Я никому не расскажу.
Его пальцы поглаживали мои ладони. Я смотрела на это и странным образом раскрывалась перед мужчиной, которого практически не знаю. Но так хотела знать получше.
— Он мне изменял.
Сказала это, и сама испугалась. Как же это страшно — когда вы планируете детей, а затем твой муж тебе изменяет, пока ты в декрете и ждешь дня родов.
— Твой муж был неверен?
— Он считал, что это просто "женское дело" — детей вынашивать. И рожать. А дело мужика — по бабам ходить. И так как я не была способна быть "как раньше"… Ну, из-за живота и в целом перестройки организма… Он начал активно ходить налево. И даже не скрывал этого.
— Вот же мерзавец, — выдохнул Руслан. — Как можно быть таким? Это же твой родной сын… И даже не важно — сын или дочь, он мог этого не знать. Не знать наверняка пол ребенка. Ведь пол не всегда заранее известен? Правильно?
— Да, очень долго я думала, что будет девочка. Я была этому рада. Потому что всегда хотела девочку. А вот Денис…
Я задумалась о том, что муж всегда хотел мальчика. Ему нужен был наследник. Который будет похож на папу. Поэтому новость о вероятной девочке ему не понравилась.
— Он хотел принципиально сына?
— Знаешь, я вот сейчас подумала. Это смешно прозвучит, но… Не удивлюсь, если он пошел в загул из-за новости о дочке. Денис наверняка считал, что я недостойна его внимания и любви, раз не рожу ему сына. Он был помешан на идее сына. И затем наши отношения разладились.
— Когда ты ему сказала, что будет, возможно, девочка?
— Да. Так все и было. Я сказала, что жду девочку — так сказал мне узист на осмотре. Конечно, новое узи показало, что это не так, будет мальчик. Но сперва мне сказали, что ждать надо "принцессу". Лично я из-за этого не расстроилась, а наоборот порадовалась, что будет легче воспитывать. Но вот Денису эта новость не зашла… Мы поскандалили. Он сильно ругался, обзывал меня всякими грязными словами. А затем он пропал на несколько дней. И заявился уже пьяный. В губной помаде… От него несло дешевыми духами… И вообще воняло доступными телками.
Я вырвала руки из ладоней Руслана. Стало дико от того, что я ему все это рассказала. У меня не было хороших подруг, кому бы я могла пожаловаться. Все от меня отвернулись, с тех пор как я осталась без ног. Никто не захотел со мной дружить. Тем более что многие мои знакомства были связаны с Денисом и его окружением. Мужья моих знакомых так или иначе пересекались с бывшим. И это становилось проблемой.
В общем, я не хотела делать из Руслана жилетку для плача или же подружку. Он не заслужил такой участи — слушать нытье парализованной разведенки.
— Что-то не так?
— Прости, я не должна была тебе говорить такое. Это уже слишком. Извини.
— Ничего, я никому не расскажу. Все, что ты мне говоришь — это знаем только ты и я. Больше никто. Обещаю. Можешь мне верить. Ты мне веришь?
Руслан хотел опять обнять меня за руку, но я отдернула ладонь.
— Дело не в тебе, а во мне.
— И в чем же дело?
— Дело в том, что я нищая калека, которой нечем накормить свою семью. И мне приятно быть в компании с тобой, но… Я не буду говорить тебе о своих проблемах. Рассказывать о своих бывших. Жаловаться на жизнь и полное отсутствие денег. Я не буду тебе говорить ничего про Рому — он тебе не сын, и тебе не придется его воспитывать. Ты ведь это понимаешь сам прекрасно. Ты просто тратишь на меня свое время. А должен заниматься делом. Разве не так?
Мне вдруг резко захотелось разорвать эту ниточку. Пока нас с ним ничего серьезного не связывает. Пока он не сказал мне ничего такого, после чего я не смогу найти себе места. Не сделал ничего такого, за что бы я была ему должна весь остаток жизни. Пока он не приучил меня окончательно к теплу своих сильных рук. И… пока я полностью не поверила, что это не сон. И что так бывает — когда шикарный мужчина сам стучится в твою жизнь и подставляет крепкое плечо.
У меня зазвонил телефон. Руслан понял, что пора идти.
— Ладно, Тома. Я пойду. Спасибо за обед — было очень вкусно. Ты права — мне нужно ехать. Займусь делами. А ты — прости, если что. Вдруг я что-то сказал или сделал. Что-то такое, что тебя могло расстроить. Потому что расстроить тебя — это самое последнее, что бы мне хотелось сделать в этой жизни. Пока…
Я ответила на звонок.
— Алло…
— Я могу поговорить с Тамилой Ахтырской? — спросил меня приветливый женский голос.
— Это из банка?
— Да, из банка.
— Это насчет моей карты? — грустно спрашивала я, смотря на Руслана. Который застегнул свой желтый чемодан с инструментами и собирался уходить. Но еще не ушел. — Я знаю, что там по нулям и я не должна снимать всю сумму до окончания месяца, но у меня такая ситуация, что…
— Я звоню не потому — по вашему основному счету все хорошо, никаких претензий со стороны банка нет.
— О, это хорошо. А почему вы тогда звоните?
— Хочу вам предложить разумно инвестировать средства, которые у вас на карте. Как насчет покупки иностранной валюты, чтобы обезопасить себя от инфляции?
Девушка из банка говорила натуральный бред.
— Что? Валюта? Зачем мне валюта, если у меня нет денег?
— Я бы так не сказала…
— То есть?
Руслан стоял напротив меня и смотрел каким-то странным взглядом. А я пока что ничего не понимала. Но уже через минуту — поняла. И это стало шоком, к которому я не была готова. Я не думала, что столкнусь с подобным.
— Вам на счет сегодня поступила крупная сумма в национальной валюте. И мы предлагаем разумный сценарий диверсификации ваших средств. Например, вы можете часть денег оставить на этой карте, а часть потратить на покупку евро. Или долларов. Также мы делаем вам как постоянному клиенту эксклюзивное предложение — даем депозитную карту с высоким процентом дохода. Скажем, если положить на нее тридцать процентов от общей суммы, то уже к концу зимы у вас будет прибавка в объеме…
— Сумма, — отрезала я, не имея сил больше терпеть. — Назовите мне сумму, которая поступила мне на счет. — Я не могла понять, откуда деньги. Неужели кто-то по ошибке перекинул. Или еще хуже — какой-то развод. И меня обвинят в махинациях, еще и штраф огромный впаяют. Но когда она назвала сумму, то у меня чуть челюсть не отвисла. — Сколько?! Вы серьезно?! Откуда у меня могли появиться такие огромные деньги?! Да я в жизни таких сумм не зачисляла на счет и ни от кого не получала! Кто отправитель?!
— Имя Когут Руслан Николаевич вам что-то говорит?
Меня внезапно как облили из ведра. Ледяной водой. Как будто холодный душ и удар молотком по голове. Все сразу. Девушка это сказала, а я посмотрела на Руслана, выпучив глаза.
— О господи…
— Вы меня слышите? Вам известно это имя? Это ведь не ошибка? Или нам проверить? Вы хотите, чтобы банк заблокировал эту сумму и вернул ее отправителю? Меня слышно?
Руслан смотрел на меня и медленно кивал головой. Он давал мне намек на то, что так задумано. Все идет по плану. По его собственному плану. Ведь он знал. Он все это время знал, что перечислил мне деньги. Потому и говорил, что там не пусто. Хотя прямо не сказал. Не желал на этом делать акцент. А теперь я просто не знаю, что с этим делать. С таким подарком.
— Зачем? — спрашивала я у него. — Зачем ты это сделал? Я не могу…
— Ты можешь, — продолжал он кивать. — Ты можешь. Скажи, что все в порядке. И ты принимаешь перевод.
— Нет. Ты просто сумасшедший. Это ненормально.
— Зато теперь будет нормально — когда ты сможешь купить и себе, и Роме все, чего захочешь.
В этот момент телефон разрывался одним-единственным вопросом:
— Вам известно имя отправителя — Когут Руслан Николаевич? Вы его знаете?
Руслан дал знак, что я должна согласиться. Мне нечего паниковать, и все хорошо. Поэтому я все же сделала это — я кивнула. И сказала в трубку "да".
— Да. Я его знаю. Он стоит возле меня. Просто это было сюрпризом. Меня не предупредили. Простите за реакцию. Все хорошо. Я принимаю перевод.
— О! — воспрянула духом девушка из банка. — Подарки к новому году! Это чудесно! А вы уже знаете об акционном депозите?! Целых двадцать пять процентов к Рождеству! Не упустите возможность приумножить деньги! Это эксклюзивное предложение, доступное владельцам именных карт…
Я положила трубку.
Смотрела на него и не могла сдержать эмоций. Просто плакала. Слезы текли — так обильно капали с ресниц. Я их вытирала, но все равно не могла остановиться. Все плыло перед глазами.
— Руслан, не надо было. Это ведь огромные деньги.
Он стал возле меня на колено и легонько приобнял. Взял за плечи, прижал к своему пиджаку. И я разревелась. Это было слишком нежданно. Еще час назад я не представляла, как доживу до нового года, а теперь вдруг понимала, что мы с ребенком обеспечены на несколько месяцев. Да я и год смогу прожить на эти деньги. Даже без этих всех трюков и программ инвестирования. Просто не буду их тратить налево и направо. Мы с моим Ромкой экономные люди, привыкли, что деньги надо считать и не транжирить.
— Для меня было важно, чтобы ты не мерзла. И не была голодной. Чтобы могла заплатить за коммуналку, купить себе нормальной еды. И не только еды.
— Это самый щедрый подарок в моей жизни, — смотрела я ему в глаза и гладила колючую щеку. — Ты сделал мне самый лучший подарок. Ты это знаешь?
— На то и был рассчет. Что тебе понравится. Я рад, что угодил.
— Ха-ха-ха… — смеялась я от осознания, что "деньги есть". Можно теперь не страдать от неизбежности. Из-за неопределенности. А напротив знать, что на счету есть круглая сумма. И можно не опасаться, что завтра будет нечего есть. Теперь я даже такси могу нанять, если придется что-то везти на почту, например. — Спасибо.
Я протянула руки и крепко его обняла. Как будто это последний раз, когда мы видимся. И мне выпала такая возможность. Я была просто без ума от этого мужчины. И игнорировать свою привязанность к нему было невозможно.
Вот оно и произошло. Случилось именно то, о чем я размышляла. Он перешагнул черту — Руслан совершил поступок, после которого я буду ему должна всю жизнь. Теперь я не смогу его отпустить. И буду чувствовать вину, что не способна отплатить ничем, кроме любви. К его бескорыстности и доброте. Нормальной человеческой доброте. Нормальной человечности.
— Я не могу тебе помочь иначе. Не могу решить твоих проблем, — говорил он, понимая мою грусть. — Я не могу сделать так, чтобы твой муж вернулся. Или ноги снова стали ходить. Но я могу тебе помочь деньгами. Денег у меня достаточно. Это не такая уж большая сумма. Но уверен, что для вас — тебя и Ромы — это очень важно. И я буду рад, если буду знать — что вы можете жить нормально хоть какое-то время. А если деньги кончатся — можешь мне позвонить. — Он достал из кармана визитку, там был указан его номер. — Можешь просто написать — и я отвечу. Не хочу на тебя давить и мозолить глаза. Но если нужна помощь — пиши или звони. Я обязательно помогу. Ну или постараюсь чем-то помочь. Будь то деньги или немного грубой физической силы для ремонта старой сантехники.
Я засмеялась. Он все же может это делать — может быть смешным. Руслан не лишен чувства юмора. Просто он специфичен, надо понимать. И я, как мне кажется, отлично его понимаю.
— Пока.
Он привычно кивнул и подарил мне прощальную улыбку.
— Пока. Хорошего дня. Побалуй чем-то сына. Закажите суши на дом или пиццу. Я уверен, что ему это понравится.