КАЙ
Я откидываюсь и прижимаю руки с пистолетом к кофейному столику. Бессмысленно мараться кровью, когда Роуз выстрелит этому идиоту в лицо.
Я жду, переводя взгляд на нее и наблюдая за ее лицом. Она может стрелять не в меня, но наблюдение за ней пробуждает во мне тот же крохотный трепет. Видеть, как Роуз защищает себя, даже сексуальнее нижнего белья.
Я вновь смотрю на брата Сэла. Он точно один из них, но я не помню какой именно. Один из ничтожеств, конечно, низведенных на должность игроков в семейных казино. Он никогда ничего не добьется, и я сомневаюсь, что его семья будет скучать по нему, когда его не станет. Что вызывает вопрос: зачем он приехал сюда в поисках скоропостижной смерти?
Я краем глаза кошусь на Роуз. Ее руки чуть подрагивают, но она уверенно держит пистолет. Когда я вновь смотрю на него, в голову не может не прийти мысль о том, как я устал подчищать мертвые тела. Теперь об этом придется позаботиться кому-то другому. Может, Алексей оценит тонкости ликвидации. В любом случае я сделаю это ради Роуз, как я сделал это с Сэлом и отцом Валентины. Никто на этой планете их не найдет.
Я бы скрыл миллион тел, если бы эти смерти принесли ей немного покоя. Вот почему я не прошу Роуз подождать, пока не получу ответы. Ну, до тех пор, пока ее руки не начинают дрожать так сильно, что я боюсь получить пулю в ногу.
Я встаю и обхватываю верхушку пистолета, чтобы аккуратно опустить его.
— Может, сначала мы попробуем получить ответы? Обещаю, это будет грязно и болезненно, так что тебе удастся посмотреть, как этот ублюдок будет кричать.
Роуз кивает, сопя, словно я только что предложил ей рожок мороженого, чтобы взбодрить ее. Она опускает пистолет и садится на диван, пока я занимаю вновь свое место.
— Похоже, тебе выдали отсрочку, парень. Поэтому хочешь ли ты ответить на мои вопросы, чтобы избавить себя от лишних пыток?
Он качает головой, но теперь он бледнее. По крайней мере, он знает, что я хорош в этом дерьме. Если я хочу получить ответы, ему ничто не помешает скрыть их от меня, кроме смерти. Тоже себе проблема.
— Что ты здесь делаешь? — вновь спрашиваю его я. — Он качает головой. — Никаких остроумных ремарок на этот раз. У нас наблюдается устойчивый прогресс. Скажи, кто послал тебя сюда? — Вновь он качает головой. — Хорошо, как насчет сложного вопроса… ты явился сюда за мной или за ней?
Его взгляд метается между мной и Роуз, затем он отводит его в сторону.
— Да, так я и подумал. Видишь. — Я подаюсь вперед, словно собираюсь рассказать ему секрет. — Неважно, что случится, сегодня ты здесь умрешь. Ты можешь умереть в агонии, запятнав себя, или ты можешь помочь мне, рассказать мне правду, и тогда я сделаю все аккуратно и чисто, пустив тебе пулю в мозг.
Я киваю, надеясь, что он кивнет со мной, но он этого не делает.
— Тогда пойдем тяжелым путем. Так что в коробке?
Роуз смотрит на коробку на кофейном столике позади меня. Я поднимаю ее и встряхиваю. Она совсем не кажется тяжелой, поэтому это точно не бомба. Я передаю ее Роуз.
— Откроешь ее для меня? Давай посмотрим, что он нам принес.
Я смотрю, как Роуз уходит на кухню, находит нож, разрезает коробку и открывает ее.
— Это батончик.
Она дрожащими руками достает шоколадный батончик королевского размера и маленький листок бумаги.
— Адресовано тебе, но это для меня.
Я рассматриваю шок и радость на ее лице.
— Ну, по крайней мере, это не бомба. Это правда от Валентины?
Она переводит взгляд на меня.
— Ты собирался дать мне распаковать бомбу?
Я взмахом руки указываю на оставленную на стойке коробку.
— Я сначала встряхнул ее. Это была не бомба.
Роуз садится со своим сокровищем и открывает карточку. Слезы сияют в ее глазах, после чего она смотрит на мужчину.
— Я все равно убью тебя, даже если я благодарна за то, что ты принес это.
Я возвращаюсь к пленнику.
— Так на чем мы остановились? Поскольку мы знаем, что в коробке, и ты бы в любом случае не смог узнать, этот вопрос снимается с повестки. А остальные остаются. Зачем ты сюда приехал?
Он сдвигается в кресле, глядя на нее, потом на меня.
— Я приехал сюда убить тебя. Попытаться реабилитировать честь моей семьи.
— В первую очередь стоит задаться вопросом, была ли у твоей семьи честь. С любого, продающего детей на торгах, должны содрать кожу живьем. — Я смотрю на Роуз. — У меня есть идея. Мы можем освежевать его, чтобы получить ответы. — Я намеренно говорю так, будто приглашаю ее пойти в поход развлечься всей семьей. За долгие годы я понял, что беспечное отношение к пыткам пугает жертв еще больше, чем жестокое.
Роуз морщит нос и качает головой.
— Слишком грязно.
Я уже отворачиваюсь и с улыбкой смотрю назад. Она даже не принимает участия в пытках, но упрощает мне задачу.
— О да, возвращаемся к чести семьи. Что случилось на этот раз?
— Ты не видел завирусившиеся видео? Они навлекли позор на мою семью. Если я убью тебя, тогда, возможно, мы сможем вернуться в общество.
Я не скрываю своего шока.
— Кто-то разослал завирусившееся видео чего?
Брат Сэла отводит взгляд, и я знаю, что это нечто гадкое и постыдное. Особенно, если из-за этого их выкинули из самой престижной преступной организации мира. У общества глупые правила, но они не одобряют ненужного внимания.
Я вздыхаю, с каждой секундой все больше и больше желая выкинуть этого засранца из моего дома, что оставляет единственный вариант ― обещанные пытки.
Но прежде чем я начинаю раздумывать, что его напугает сильнее, я вновь смотрю на него.
— Подожди, как ты узнал, что я здесь, и как ты узнал, что я убил твоего брата?
Роуз замирает, и мне едва удается уловить ее на периферии зрения, но я знаю, что теперь она слушает.
— Это было в докладе совета, со слушания Доубека. Ты признался в убийстве.
Я не отрицаю этого и никогда не стану, иначе, если я решусь отречься, шея Адриана окажется в петле.
— Тогда как ты меня нашел? Я в самой глуши, которая находится по несуществующему адресу.
— Посылка, — начинает он.
Я качаю головой и беру его за подбородок, удерживая его.
— Нет, это не из-за посылки, и даже если из-за нее, как ты вообще сумел до нее добраться? Никто бы тебе ее не отдал.
Он дрожит в моих объятиях, очевидно, понимая, что мое поведение хорошего парня сошло на нет. Когда это касается безопасности Адриана, Валентины и Роуз, я не играю в игры.
— Попытайся еще раз, — мягко говорю я. — Скажи мне правду или пожалеешь об этом.
Брат Сэла открывает свой рот раз, два, словно рыба, хватающая воздух.
— Она была послана совету, и я вызвался доставить тебя председательнице.
Я скриплю зубами, а Роуз заговаривает, сидя на диване.
— Эта женщина помешалась на тебе, да?
Вместо ответа я притворяюсь, что уделяю внимание нашему гостю.
— Видишь, было не так трудно. Ты знаешь, кто сказал совету, где меня можно найти? Одно маленькое имя спасет тебя от моря агонии. — Он качает головой, и я указываю на камин. — Роуз, возьми эту кочергу и нагрей ее для меня немного. — Он дрожит, пытаясь подняться, но я усаживаю его обратно в кресло. Затем я тяну его руки вперед и разглядываю взвихрившиеся до локтей татуировки. — Прости, мужик, придется попортить твои чернила.
Роуз передает мне кочергу, и я рискую бросить на нее взгляд. Она тиха и кажется спокойной, пока наблюдает за мной. Она не садится вновь, просто встает чуть позади моего плеча, не мешая.
Я поворачиваю кочергу так, чтобы ему был виден сияющий наконечник.
— Хочешь попытаться ответить на последний вопрос еще раз? Ты так хорошо справлялся. Хорошая черта, которая избавит тебя от боли перед смертью.
Брат Сэла опять качает головой и начинает тяжело дышать, когда я опускаю кочергу к его плоти. Раздается шипение при контакте, и он кричит так громко, что начинает дрожать всем телом. Я отдираю кочергу, отрывая вместе с ней кусок кожи.
— Видишь, было не так плохо, — язвлю я.
Роуз наклоняется и возвращается обратно.
— Этот запах надолго останется в моей памяти.
Я продолжаю смотреть на мужчину, пока он теряет и возвращается в сознание, но обращаюсь к ней.
— Ты в порядке?
— Конечно, почему нет?
Этот ответ заставляет меня развернуться и взглянуть на ее лицо. Нет, кажется, она в порядке. Нормальная, даже спокойная.
— Потому что мы практически голые пытаем мужчину в нашей гостиной.
Она смотрит на свой кокон из одеяла.
— Я не голая.
Не ожидал, что ее зацепит эта часть, но я не давлю, поскольку наш гость просыпается.
— Как делишки? Хочешь еще по одному кругу?
Он трясет головой, слезы стекают по его щекам.
— Нет, пожалуйста, нет.
— Ты знаешь, как это остановить. Скажи мне, кто донес совету, и я быстро убью тебя. Ты даже этого не почувствуешь, прежде чем умрешь. Поверь мне, у меня было много практики.
Он с трудом сглатывает, и я опускаю кочергу, чтобы вновь прикоснуться к нему, но он кричит.
— Хорошо, хорошо. Просто прекрати.
Я передаю кочергу Роуз, которая возвращает ее в камин.
— У тебя есть для меня ответ?
Он тяжело дышит, и я даю ему собраться. Когда он приходит в себя и успокаивается, говорит:
— Информация пришла из другого совета. Кто-то сдал тебя, сказав, что это поможет его карьере.
Я сдвигаюсь на столе, ничего не показывая, по крайней мере, этому засранцу.
— Хороший мальчик. Теперь давай заканчивать с этим. Нам нужно успеть на вертолет.
Он широко распахивает глаза и мечется взглядом между нами. Роуз шагает вперед и вновь поднимает пистолет. Когда ее руки начинают дрожать, я поднимаюсь и встаю позади нее, чтобы стабилизировать ее хватку.
— Ты не должна этого делать. Я прекрасно могу позаботиться об этом сам.
— Я не успела прикончить старика Новака и не успела наказать Сэла за содеянное со мной. Мне нужно это сделать.
Я наклоняюсь и шепчу:
— Тебе не нужно этого делать. Мертвые мертвы в любом случае. Неважно, кто нажмет на этот курок, клянусь, он никогда не вернется вновь.
Через миг она отпускает оружие, позволяя мне взять его. Я подхожу к мужчине, он умоляет шепотом.
— Не напрягайся. Это для нее, и надеюсь, когда ты увидишь своего братца в аду, ты скажешь ему, кто тебя туда послал.
Я нажимаю на курок без всяких сожалений.
Позади меня ахает Роуз. Я поворачиваюсь, чтобы убедиться, что она не упадет на меня в обморок, но она просто смотрит на мужчину и морщит нос.
— Как ты собираешься убрать мозги с кожи?