КАЙ
Пока Роуз спит возле меня, я со страстью вспоминаю, как ее тело ощущается на моем и как она утаскивает меня на свою орбиту, чтобы мы могли разбиться и сгореть вместе. Я прислушиваюсь к ее тихому сопению, ожидая момента, когда она начнет открывать глаза и я смогу взять ее вновь. На этот раз всеми способами, которыми представлял. Все это время я сдерживался, но теперь она моя, и я не намерен отпускать ее вновь.
Я провожу пальцем по скуле Роуз, пытаясь запомнить каждую черточку ее лица. Когда она открывает глаза и смотрит на меня, я нежно переворачиваю ее на спину и опускаюсь своим весом меж ее бедер. Она приветствует меня, раздвигая ноги для большего доступа моих бедер.
— Ты смотрел, как я сплю? Это своего рода жутко.
Я нежно прикусываю ее подбородок зубами.
— Я не мог уснуть, но я могу смотреть на тебя весь день. Легкий компромисс.
— Хмм… скажешь это завтра, когда захочешь провести в постели весь день.
Я выгибаюсь всем телом в ее.
— О, мне не нужна причина оставаться в постели весь день. Мне нужна лишь ты.
Улыбка оттягивает уголки ее губ, и я зачарован Роуз, когда она становится больше.
— Ты сейчас так говоришь, но в какой-то момент нам нужно будет помыться и поесть. Знаешь, заняться рутиной. Мне нравится настоящая еда теперь, когда я могу есть ее регулярно.
Я подтягиваю ноги Роуз вокруг моих бедер и фокусируюсь на скольжении моей длины по ее уже влажному шву.
— Хмм… кажется, ты тоже меня ждала. Такая мокрая для кого-то, кто только что проснулся.
— Может, это был хороший сон.
На этот раз я ловлю ее нижнюю губу зубами и слизываю боль.
— Или, может, ты так быстро стала мокрой, потому что знаешь, что я собираюсь сделать с тобой.
Роуз зарывается пальцами в мои волосы и проводит по моему загривку. Каждая часть меня вспыхивает под ее пальцами.
— Думаю, тебе придется напомнить мне.
Я берусь за ее бедра, когда выравниваю наши тела и медленно погружаюсь в нее. Роуз опускает взгляд на место нашего единения, что делаю и я тоже. Я не могу насытиться ею. Ее киска так туго сжимает меня, что мне едва удается держать себя под контролем, когда я полностью оказываюсь в ней.
— Какие ощущения?
Роуз кивает, все еще наблюдая за медленно скользящим в и из нее членом. Я подаюсь бедрами вверх, меняя угол, и она втягивает воздух, находя своими глазами мои.
— О, это приятно.
— Есть миллион разных способов. Мы можем исследовать каждый и повторить твои любимые.
Она облизывает губы и затем всасывает нижнюю, выгибая шею и откидывая голову назад.
— О…
Я люблю слушать, как она получает удовольствие ― каждый стон, каждое хныканье, каждый вздох. Все это.
Я разрываюсь между наблюдением за ее блестящей сжимающей меня пиздой и за ярким удовольствием на лице Роуз. В итоге попеременно делаю и то, и другое, наблюдая за ней в поисках подсказок, используя полученную информацию, чтобы сделать Роуз приятнее.
— Ты так прекрасна, будучи полностью затерявшейся в ощущении, — шепчу я. Опустив свою грудь на ее, я подтягиваю свои локти под ее руки. Так приятно ощущать голую кожу Роуз, я могу коснуться, облизать, поцеловать каждый ее сантиметр.
Я кусаю мягкий изгиб ее груди и оттягиваю сосок Роуз. Она выгибается в меня, вновь меняя угол, и я задыхаюсь, прослеживая движение, пока оно не увлекает меня. Роуз продолжает двигать бедрами вверх и вниз, и я повторяю ее ритм, давая ей необходимую стимуляцию. Пока я не опускаю руку между нами и не начинаю тереть кончиками пальцев ее маленький комочек. Здесь она тоже мокрая. Когда я ускоряюсь, Роуз начинает дышать быстрее, но мне этого мало. Я хочу, чтобы ее дыхание стало тяжелее, чтобы она стонала, кричала мое имя, когда кончает.
Я притягиваю ее ноги вперед и сажусь на пятки, затем вновь меняю внутри нее угол, но на этот раз у меня есть свободный доступ к ее клитору, благодаря чему я обеспечиваю ей всю необходимую стимуляцию.
И Роуз не нуждается во многом. Через несколько секунд она впивается в постельное белье, пытаясь приблизиться ко мне и скользя задницей по моим коленям.
Я ускоряю движение пальцами, полностью концентрируясь на ней.
— Ты собираешься кончить для меня, тигрица? Сделай это. Я хочу ощутить, как ты отпускаешь себя.
Она тяжело дышит, поднимая голову с подушки, борясь за освобождение, и затем она начинает дрожать, ее ноги трясутся, и Роуз сжимает бедра, пока сильно кончает. Я вхожу в нее, пока она не расслабляется, затем я выхожу из ее мягкой киски и выплескиваю разрядку ей на живот. Это не самый безопасный метод, но я не хочу преград между нами.
Когда последняя капля моей спермы помечает кожу Роуз, что-то расслабляется во мне, отчего мне становится легче дышать. Я слезаю с постели и беру салфетку, чтобы вытереть ее кожу, затем вытираю свою. Когда я возвращаюсь к ней на кровать, она смотрит, отслеживая каждое мое движение, пока я устраиваюсь подле Роуз, поворачиваясь к ней лицом, чтобы видеть ее глаза.
— Ты в порядке?
— Да, а ты?
Я киваю.
— Думаю, я в порядке. Возможно, у меня вновь стоит, но в остальном да, в порядке.
Она усмехается и подвигается ближе, переплетая наши ноги.
— Не возражаю против таких прикосновений. Я ненавижу, когда меня хватают, дергают, бьют. Ты был жестким и нежным со мной, и у меня не было ни малейшего сожаления.
Я подаюсь вперед и дарю нежный поцелуй, наслаждаясь ощущением ее губ.
— Хорошо, потому что теперь ты застряла со мной.
Запутываясь в одеялах между нами, Роуз поворачивается спиной к моей груди. Это не то же самое, когда я прижимаю ее к стене, но весьма похоже. Может, потому что она не в ловушке без шанса на спасение? В любом случае я держу руку расслабленной на талии Роуз, чтобы она знала, что может подняться в любое время, когда ей понадобится. Я совсем не возражаю против ее голых ягодиц, прижимающихся к моему члену.
Когда Роуз вновь заговаривает, ее голос такой мягкий и сонный.
— Почему ты кончаешь на мой живот?
Я нежно прикусываю ее ухо и целую изгиб ее шеи.
— Потому что сомневаюсь, что ты готова сейчас к детям. Но поверь, кончить в тебя, ощутить, как моя разрядка стекает по твоим бедрам, ― блаженное удовольствие, которое я очень скоро собираюсь ощутить. Нам просто нужно сначала разобраться с логистикой.
Она кивает, подкладывая руку под щеку и сжимая губы.
— Все в порядке.
Если бы Роуз была более проснувшейся, я бы отшлепал ее за озвученный полушепотом ответ о том, чтобы кончить в нее. Когда придет время, надеюсь, ей это тоже понравится.
Я вновь целую ее шею и сильнее притягиваю к себе, чтобы чувствовать низ ее грудей на предплечье. Роуз издает еще один сонный звук, и я могу лишь смотреть, как ее вновь охватывает сон.
Я хочу сильнее вжать ее в себя, скользнуть в нее сзади в такой же позе и трахать ее до пробуждения. Дать ей проснуться, кончая на мне. Эта мысль застревает в моей голове, и я позволяю ей осесть во мне в качестве идеи для совместного наслаждения, если ей понравится.
У меня сжимается грудь, пока я наблюдаю за тем, как она спит. Мне хочется сказать сотню вещей. Ничто из этого не является важным, но все они требуют, чтобы я произнес слова, и тогда они покинут мою голову. Даже если выкинуть их из головы, это не поможет. Я все еще чувствую их. Все мелочи, которые она делает и которые заставляют мое сердце болезненно щемить в груди, все равно будут там. Я не могу отбросить или избавиться от этого.
Я провожу губами по ее лопатке и думаю. Мы никогда прежде не говорили о чувствах. Я не отношусь к тем парням, которые делятся подобными вещами, но с ней я хочу, чтобы она знала, что она заставляет мое сердце биться. Ее слова, ее запах, ее гнев и жестокость, которую я вижу в ее глазах, заставляют мое сердце замирать в груди, но оно принадлежит ей. Я просто не уверен, что Роуз уже готова услышать эту правду, как и я не готов произнести ее.
Ее голос прорывается сквозь мои мысли.
— Знаешь, я больше не девственница, по твоему определению, так что мы можем пожениться, и ты будешь в безопасности.
Мысль о том, что она хочет быть только со мной, выйти за меня замуж, оберегать меня, одновременно злит и попирает меня. Я вновь целую ее.
— Засыпай. Мы поговорим об этом завтра, если захочешь.
Роуз поворачивается, смахивая сонливость с глаз, именно это я только что сказал ей не делать.
— Что? Правда? Ты передумал после секса? Этого было достаточно?
Мне не нужно напоминать ей, что переспать с ней не было для нас двоих пустяком.
— Засыпай. Мы можем поговорить об этом как следует завтра. Мы оба слишком уставшие, чтобы быть рациональными сейчас. Кроме того, если ты начнешь болтать со мной, я трахну тебя вновь, а я думаю, что тебе еще пока трудно это сделать еще раз.
К моему удивлению, Роуз не спорит. Она поворачивается вновь, устраиваясь рядом со мной, и делает, как ей было сказано.
Мне не хватает духу сказать ей, что мы никогда не будем в безопасности, пока жива эта председательская сука.