Егор.
— Люди вообще — то здесь работают, лямку тянут, можно сказать. А ты ходишь, и мордой довольной светишь. — Друг встречает, как обычно, от всей души. — Колись давай, чему радуешься?
— Отцом стану. Повод? Повод, — сам себе отвечаю.
— Повод отметить надо, а ты всех игноришь. Надо к девочке твоей визит вежливости нанеси, отпросить каблука.
— Договоришься.
— Ну, я и говорю. Договориться надо.
— Чего ржете, на весь этаж слышно, — вот и Арт подгрёб.
Хорошая все — таки идея была помимо своих дел, создать общее. Хоть видимся, а то раскидало в последнее время.
— Так радуемся же. Егорка отцом станет.
— Дейв, твою мать, ты успокоишься?
— Я выражаю восхищение твоими коммуникативными навыками и прекрасной работой репродуктивной системы двух встретившихся в горизонтали особей.
— Убьем?
— И в лес.
Понимающе киваем с Артуром друг другу, пока этот клоун изображает из себя святого мученика. Хотя больше похоже на временный паралич после съеденного острого чили.
— Слушай, Егор, я вообще по твою душу. У вас с Оксаной серьезно все?
— Ксюшей. Она привыкла, что ее Ксюшей называют.
— Да хоть Максюшей. Серьезно?
— Серьезно. Стал бы ты сам так бегать, если бы ради галочки?
— Хрен его знает. Я на твоем месте не был. У нас как — то спокойно. Познакомились, сошлись. — Арт трет подбородок, смотря в окно. — Короче, с датой свадьбы определяться надо. Твою когда выписывают? Гулять, так всем вместе.
— Недели две — три. Ну месяц возьми на всякий случай, чтобы с запасом.
— Я так примерно и прикидывал. Ты за месяц смотри не облажайся, герой. Рука сейчас как? Отец все спрашивает, а я только руками развожу.
— Чего ей будет. Не первый же раз.
— В лес?
— И убьем. Хотя не, вы меня раньше замочили. Теперь сам, Артик, думай, куда тела прятать будешь.
Куски идиотов, блин.
— Давайте по кофе, пацаны. Совет нужен. Без стеба.
— В кафешку или в кабинет? Ждать хочу.
— Постоянно хочешь. Научи уже Инну готовить, а то я скоро бутеры тебе таскать начну.
— Свою учи. Инка другое норм умеет. Не одному тебе зубную пасту рекламировать.
— Сволочи, а? В монахи подамся.
— Дейв, тебя не возьмут. Для женщины у тебя щетина длинновата.
— Я бы сейчас закатил очи долу, но где этот дол не знаю.
— И это образованный человек. А я с тобой, как с равным.
— Ты сам типа знаешь?
— Типа нет, но я и не выеживаюсь.
Так в итоге спускаемся вниз и идем до кафетерия. За углом приличное место, а главное, готовят вкусно.
Парни сразу делают заказ, а я сижу и выбираю десерты. Не знаю еще, что именно любит Ксюша, но хочу ее баловать.
— Ты что там высматриваешь?
— На сладком завис. Хочу с собой Ксюхе взять.
— Не смотри. Я сейчас все равно к себе собираюсь, вечером подскочу, привезу. Пора уже нормально познакомиться.
У Дейва несколько ресторанов в городе, в планах открытие семейного. Уже строительство полным ходом идет. Обсуждаем некоторое время его проект, а потом переходим к главному.
— Короче, у Ксюни две мелкие сестры. Ну вы в курсе. В выходные их надо забирать из сада. А куда забирать? Я с врачом говорил — не выпишут и не отпустят. А рисковать больше я не дам. К подруге тоже не варик, у нее своих проблем по горло.
— К себе забирай, о чем думать?
— Понятно, что к себе. Они меня не знают, как отреагируют? Да и Ксюша как к этому отнесется? Всю ночь мониторил агентства, няню искал. Но снова уперся — незнакомый дом, незнакомый человек.
— Слушай, а к отцу? Ну пригрозить, чтоб не бухал? — Арт думает, а потом качает головой: — Не тоже не вариант. Такой забудет и ищи потом малых.
— Бабка, у которой они были уже? Зина?
— Зоя. Ксюша звонила, бабулька в больнице. Кстати, хорошо напомнил. Есть бригада у тебя свободная? Ключи от дома есть у моей, хочу скважину и станцию поставить. Прикинь, она воду таскает до сих пор ведрами. Прошлый век просто.
Давид приподнимает брови, и я прекрасно понимаю, на какую часть фразы он так среагировал. Но да, я так думаю и чувствую. И буду так говорить. Меня самого распирает поделиться с друзьями. Но я не сопливая девчонка, поэтому транслирую свои эмоции скупыми мужскими способами.
— Егорушка, я тебе тайну, наверное, открою. Треть страны так живет. Но то, что хоть одному человеку хочешь помочь, это правильно. Я в деле.
— Спасибо, мамочка.
— Стервец, а? Со Светулей разобрался? Я вчера звонить не стал, когда осколки собирал под столом.
— Черт, мама вроде убрала же.
— Маргарита Алексеевна бушевать изволили — с?
— Арт, бляха, ты — то куда?
— Спроси еще его, откуда. Вы, Егор Саныч, от темы не уходите. Разрулил со Светкой?
— Скажем так, я поставил точку, а ей не понравилось. Обещала мстить.
— Зайду на пункт сегодня, чтоб ее в черный лист внесли.
— Давай. Я вчера не вспомнил даже.
***
Ксюша задумчиво смотрит в окно, а я разглядываю её. Не просто рассматриваю, глазами поедаю. Внешне нежная, хрупкая, а какая сильная внутри! Восхищаюсь характером своей малышки. Узнавая новые и новые подробности ксюшиной жизни, сокрушаюсь об одном: почему раньше меня не было рядом? Нет, безусловно, я отдаю себе отчет в том, что знакомы мы не так и давно, а вместе — по пальцам дни пересчитать можно. Но душа приняла ее сразу. Словно всю жизнь знакомы. Не нужны ни притирка, ни уступки друг другу. Мы вместе и этим все сказано.
Интересно, насколько уместно сделать ей предложение уже сейчас?
Понятное дело, не сию минуту, надо кольцо купить, обстановку сообразить, чтобы поатмосфернее. Чтобы понравилось.
Как — то у меня сомнений никаких не возникло, когда задал Арт сегодня вопрос. Серьезно все. Хочу всю жизнь с ней? — Хочу. Засыпать вместе, просыпаться рядом.
— О чем задумалась, Ксюш?
— Не знаю. Обо всем, наверное. Что дальше будет, Егор? Ну совсем дальше. Не после больницы, а потом?
— Потом животик расти начнет. Будешь кругленькая ходить, а я пузико целовать. А потом родим крепыша, чтобы твоя мелочь его нянчила. Я буду ходить в парке с коляской, и гордиться вами.
Ксюша задумчиво прикусывает губу, а потом выдает то, от чего мое сердце проваливается вниз.
— Ты будешь хорошим папой, Егор. Хорошим. Любящим. Знаешь, это так важно. Это, наверное, самое главное. Мама любит ребенка всегда. Я верю, что даже у тех, кто отказывается, душа болит. А папы… Маруська за свои года ни разу, — Ксюня стирает слезинки, а я подрываюсь к ней, — Ивана папой не назвала. Она еще плохо говорит, меня то «Ксю» зовут, то «мама». Не понимает. А Ивана боится. Дашка тоже боится, но тянется к нему. Редко, но тянется. Хочет папу. Чтобы защитник был. Понимаешь?
— Понимаю, моя хорошая. Понимаю.
И не лукавлю. Через суть свою все ее слова пропускаю и действительно ощущаю и пустоту, и боль, и горечь. Сам не могу объяснить, как так получается.
— Тут — тук. А Егорка выйдет гулять?
В дверях показывается небритая рожа Давида. Ах, пардон — пардон, модная щетина. Девки пищат от его брутального образа. Хрен знает, что это слово значит, но мама постоянно про это твердит своим подругам. Любую же очарует гад.
— Если что, я за ним присмотрю.
— Я смотрю, мы с Тамарой ходим парой?
— Ну и дуры мы с Тамарой. — Тимур входит в палату, протягивая Ксю букет. — Я Тимур, друг этого счастливого отца. Ну а Давида ты знаешь.
Дейв в это время расставляет коробки какие — то на тумбе. Ксюша сидит, застыв от неожиданности. Ну да, к этим двоим привыкнуть надо. Арт и Игорь поспокойнее себя ведут.
— Ксюш, я тебе про них рассказывал. А Дейва ты видела уже несколько раз.
— Угу. Очень приятно. — И улыбается. Так ласково, что два болвана плывут, по физиономиям нахальным вижу.
— Ничего, что сразу на «ты»?
— Я только за. Если Егор не против.
О как! Я и сам брови приподнимаю, ловя удивленный взгляд Тима.
Да — да, учитесь парни. Моя девочка.
— Егор подумает.
— Ксюша, пока Егор думает, позвольте предложить десерты ведущих поваров нашего города. Какие предпочитаете?
— Тебя в лесу прикопали, ты какого лешего оттуда так быстро выбрался? Выключай давай режим ловеласа.
Парни ржут, а Ксюша широко улыбается, наблюдая за нашими перепалками.
Наконец, Давид становится серьезным, и, пока все пробуют его новинки, обсуждаем вопрос мелких. Ксюша мало про выходные говорит, но я — то вижу, как она напряжена. Не зря же уже звонила своей соседке и подруге.
— Ксюш, вообще, если девочки нормально останутся со мной, могу побыть с ними. Опыт есть, у маминой подруги младенца нянькал. Тим поможет, его вообще дети любят. Вопрос только в том, как нас познакомить и чтобы не боялись.
Охренеть. Он не мог сначала мне это бредовое предложение озвучить? Няньки нашлись. Их самих еще воспитывать надо.