Ксюша.
В ресторан приезжаем одними из первых. Егору нужно обсудить какие — то вопросы с друзьями, а мы уже устали ждать дома и нам необходимо разнести новые помещения. Ну как «нам»? Даше и Маше. Причем, сейчас заводила явно младшая.
— Леди, вы прекрасны. Не хотите ли посмотреть новые серии в моем кабинете?
Давид спасает меня от атаки сотней вопросов, а себя от битого стекла. Удивительно, но его мартышки также беспрекословно слушают, как и Егора. Магия мужского голоса и обаяния, не иначе.
— Скоро Саша приедет, поиграет с ними. Отдохнешь немного.
— Вы все — таки вместе?
— Вместе. — А улыбка — то, улыбка.
— Эй, — в шутку толкаю локтем. — Неприлично так улыбаться.
— Ты на мужа своего посмотри. Стоматологи в голос плачут: сверкает же своей «тридцать два норма».
— Ладно, сдаюсь. Ты только, правда, не обижай ее. Хорошая девочка. Мне очень она нравится.
— Ксюх, вы из меня реально монстра делаете. Ну могу я разве обидеть кого — то?
— Не обижайся. Но… — не знаю, как ему сказать. К счастью, по заминке он сам догадывается.
— Со Стефановской у меня никогда не было серьезно. Как и с другими.
Пожимаю плечами. Хочется верить, что сейчас действительно серьезно. Давид извиняется и убегает на кухню, а я, взяв обещание с малышни сидеть спокойно, отправляюсь на поиски мужа.
Замечаю его около шоколадного фонтана, мило беседующего с девушкой в алом платье и маске в тон.
Прислоняюсь к стенке и продолжаю наблюдать. Егор смеется, запрокинув голову. Его длинные сильные пальцы сжимают бокал. Надеюсь, в нем сок или вода. Девушка что — то говорит и в один из моментов кладет свою ладонь на плечо собеседника. Вижу, как улыбка пропадает с лица мужчины, он аккуратно подцепляет ее руку и снимает со своего тела.
— Не ревнуй, — сбоку слышится голос Артура. — Он кроме тебя ни на кого не смотрит.
— Надеюсь, так и есть, — бормочу. На самом деле, у меня сегодня не очень хорошее самочувствие. Поэтому и настроение тоже так себе. Вредничаю.
Я знаю, что Егор любит меня и не позволит в себе усомниться. Недавно он сказал, что доказал свои чувства не просто словами, но и поступками. Кажется, так звучали его слова. И это абсолютная правда. То, что любимый делает для меня — бесценно. У нас полнейшая совместимость и понимание.
Не знаю, что сейчас находит на меня. Но подавить желание и показать присутствующим женщинам, что этот красавчик мой, я не могу. Поэтому придерживая живот, направляюсь в сторону мужа и впиваюсь в его губы. А он… он… Да он даже не растерян! Тут же подхватывает, отвечая напористо и жадно. Так, как один он умеет.
— Моя злая кошечка ревнует? — Улыбка освещает помещение на метр, не меньше. Он доволен так, что, кажется, пятки улыбаются.
— Ах ты…
— Я!
— Ты… ты специально!?
Я сегодня просто мисс-информативность. Минимум смысла, максимум эмоций.
— Обожаю свою горячую штучку. — С нахальной улыбкой проводит кончиком языка по контуру губ. — Малой, вылезай скорее. Папочка очень хочет… к мамочке.
Ммм, он так это шепчет, что у меня, как распущенной дамы, завязывается узел внизу живота.
Он же еще и выглядит, как потрясающе вкусная конфета: высоченный, модная стрижка, прищуренные глаза. А как ему идут костюмы! Слов нет!
Я практически облизываю глазами Егора. Он замечает это и за руку тащит меня из зала.
— Пойдем мелких проверим?
В коридоре около двери искуситель прижимает меня к стенке и снова глубоко целует. Да что это с ним такое?!
— Ты невероятно выглядишь. Так бы и съел тебя всю.
— Я могу дома надевать это платье.
— Не в нем дело. У тебя глаза сверкают. Надо почаще устраивать вылазки из дома.
— Угу, — хмыкаю. — В ближайшее время все наши «вылазки» будут до пеленальчика и обратно.
— Коварная ты девчонка, а?
— Это я — то?!
— Ты — то. Уверен, что мы найдем время. С нашим количеством нянек, самим бы успевать понянчить Макса.
— Егоооор, ну ты опять?
— Ксюш, уже всё понятно. По всем приметам там мальчик. Ну? Я читал. — И гордыыыыый. Читал он.
Правда читал. И форму живота сравнивал. И кожу рассматривал: кто — то написал, что девочки забирают мамину хорошую кожу и красоту. И за вкусовыми привычками следил.
Да уж, доктор Егорка взялся за дело всерьез.
— Пойдем к девчонкам, — теперь моя очередь тянуть его в кабинет.
На удивление, ничего не сломано и не разбито. Мартышки чинно сидят в директорском кресле и смотрят мультфильмы. Перед ними вазочка со сладостями и стаканы с соком.
— А это ещё откуда? — Когда мы уходили, никакой еды в помещении не было.
— Приходил Тим с дядей Артуром и принесли. Еще пирожные были, но мы уже съели.
Тяжело вздыхаю. В чём — то Егор прав. С этими друзьями наших барышень точно к детям не пробьемся. Веревки вьют из взрослых дядей.
— Дядям этим носы откушу, — на полном серьезе злится Егор. — Весь аппетит перебили. Только попробуйте теперь нормальную еду не съесть.
И пальцем грозит. Ух! Даже я испугалась.
Испугалась бы. Но хорошо вижу притаившуюся улыбку. Вот ни капли не удивлюсь, что это он их подослал.
— Малышка, я пойду к парням. Ты со мной?
— Иди сам. Посижу здесь.
Я на самом деле мечтаю добраться до удобного дивана и прикрыть глаза. Меня то штормит, то тошнит. То тянет поясницу. Состояние выматывающее на самом деле. Егору пока ничего не говорю, потому что разведет панику и потащит к Тарасику, как он его за глаза зовет. А я уже устала сдавать литры крови и лежать под этими аппаратами. Чувствую, что с пузожителем все хорошо. Толчки активные, вон как живот ходуном ходит.
Муж тоже замечает шевеление и прикладывает две ладони. Горячее тепло разливает сразу внутри. И дыхание перехватывает. Он каждый день так делает, а для меня каждый раз — как первый. К такому не привыкнешь. От момента единения отца и ребенка захватывает дух в прямом смысле этого слова.
Постояв с нами и подмигнув малышкам, муж скрывается за дверью. А я наконец — то вытягиваюсь горизонтально и закрываю глаза.
Не знаю, сколько удается побыть в тишине, разбавляемой шуршанием платьев принцессы и волшебницы, и бубнежом мультфильма. Сдается мне, Лихацкий ночами эти серии пересматривает. Потому что он легко ловит волну и может час обсуждать с Дашей героев.
Тишину прерывает робкий стук и появление Саши. Малышки тут же срываются с места и несутся к ней обниматься. Я ни капли не ревную. Мне нравится эта девушка и мне нравится её отношение с малышней. Уверена, в свое время она станет прекрасной мамой.
За спиной Сашки улыбается её верный рыцарь. Давид сияет, как начищенный чайник. Невероятно, как влюбленность может менять людей. А по нему сразу видно — влюблен по собственному желанию.
Лихацкий что — то шепчет своей девушке, потом достает коробочку и надевает ей на голову обруч с маленькой короной. Очень красиво и к её образу подходит. Не столько к платью, сколько к её образу в жизни. Она и правда похожа на хрупкую принцессу. Подслушивать нехорошо, но они особо не таятся. Слышу фразу про Влада и приподнимаюсь.
— Влад?
— Ой, Ксюш. Прости. Мы не хотели разбудить.
— Я не спала. Не специально, но услышала. Он здесь?
— Здесь. Приехал, представляешь?
Да уж. В первую нашу встречу Сашин брат изрядно меня напугал. Но потом я узнала, какой он невероятный человек. Оставляю сладкую парочку ворковать, а заодно присмотреть за малышками, и иду на поиски легендарного Севера. Столько рассказов про него и никогда ни одного плохого слова. Уникальный человек.
С удовольствием попадаю в медвежьи объятия. Он стал казаться выше и ощутимо похудел. Но его такие изменения ничуть не портят. Все тот же строгий взгляд, благородный профиль, подтянутая фигура. Красивый мужчина.
Ловлю на себе довольный взгляд мужа. Ревнует? Ни капли. Улыбается открыто. Он знает: его друзья для меня как старшие браться. И они точно также ко мне относятся.
Вечер набирает обороты. Гостей прибавляется. Когда вижу в зале противную физиономию подруги Натальи, подхожу поближе к Саше. Она только что закончила танцевать со своим братом. До этого её приглашал отец Давида. Так трогательно смотрелось со стороны. У девочки тоже нет отца, как и у меня.
Когда — то в начале знакомства она спросила, почему сестры живут с нами. Я растерялась и сказала, что родители лишены родительских прав. Потом уже извинилась и рассказала правду. Сама не знаю, почему вырвалось не то, что есть на самом деле. Мне было ужасно стыдно.
— Саш, давай подышим воздухом? — Зову её на улицу, понимая, что от концентрации запахов у меня кружится голова.
Она согласно кивает, и мы потихоньку берем ключи в пиджаке Егора и выходит из ресторана. Сначала просто стоим и болтаем. Потом присаживаемся в машину. Меня мутит все сильнее и сильнее, и я решаюсь ей об этом сказать.
— Ксюш, может, скорую вызвать? Это же ненормально? Наверное?
— Да нет. Устала просто. — Я не хочу скорую, и не хочу в больницу. Всё, чело хочется, это свернуться клубочком на руках Егора и подремать под его тихий голос.
— У тебя губы бледные.
— У меня бывает. Посиди со мной. — Кладу руку ей на запястье, чтобы она не бежала за помощью. Надо было взять с собой телефон. Если честно, я даже не помню, куда его положила. — Расскажи, где ты раньше жила?
Под спокойный рассказ расслабляюсь. Становится немного легче.
Ровно до тех пор, пока к машине не выскакивают разъяренные мужчины.
У Егора рука разбита, а Давид тяжело дышит. Лихацкий подхватывает за локоть свою девушку и тихо ей выговаривает. Егор же не стесняясь, налетает на меня, что ушла не предупредив.
— Ну прости. Прости, — тянусь, чтобы обнять. — Вы заняты все были. А у меня голова закружилась.
Вот она — волшебная кнопка, — которая переключает мужа в режим наседки. Он моментально забывает, что сердился и начинает предлагать варианты. Первый — поездка в клинику. Отказываюсь и предлагаю вернуться. Очень хочется кушать.
Пью гранатовый сок, припасенный заботливым Лихацким. С удовольствием съедаю закуски с рыбкой. К нам подходят незнакомые мне люди. Их не знаю я, но знает Егор. Кто — то оставляет после себя приятное впечатление, кто — то… В общем, если честно, то женщины смотрят снисходительно и свысока. Мужчины или лучше притворяются, или им действительно все равно.
Наконец — то длинный день подходит к концу. Гости разъезжаются, и мы остаемся своей большой компанией. Только близкие друзья.
Смирные весь вечер мартышки разносят зал, бегая вокруг столиков и стульев. Давид разливает напитки. А я смотрю на всех и на душе так хорошо и спокойно. Именно такими я их всех узнала: смешливыми парнями, беззаботными.
Подношу ко рту бокал и понимаю, что сейчас его выроню. Пихаю мужу и хватаюсь за спинку стула. В этот момент мы стоим, слушая тост Давида. В глазах темнеет, и на периферии сознания я слышу звон разбитого стекла и сильные руки, не дающие сползти вниз.
— Доигралась. Теперь точно к Тарасу. — Голос Егора дрожит от волнения. А мне сейчас все равно. Я на границе между сном и явью, и радуюсь, что противные точки перестали летать перед глазами. — Тим, Дейв, девчонки на вас. На созвоне.
Тащит меня в машину, негромко матерясь на самого себя, и обещая меня наказать, что долго молчала.