Был наша исповедь и суть.
Как антимир, он вечно с нами
Незримо сосуществовал,
Хранимый бережно, как знамя,
Как полный золота подвал.
То ли грядущим оправданьем,
То ли для нынешних друзей
Был принудительною данью
В неоценимости своей.
И ныне не спешит, не веря
И не найдя еще пути,
Сторожко с недоверьем зверя
Открыто рядышком идти.
А вдруг на чаше недостало,
И вновь следят из-за угла,
Кого Россия потеряла,
Кого случайно сберегла.
1994
x x x
По-русски горько ты звучишь, свобода,
Быть может, для тебя велик наш дом.
Мы всем народом вышли из народа,
Да вот куда теперь толпой придем...
Какую славу мы себе стяжали?
Мы жгли мосты, топили корабли,
И попирали каждый век скрижали,
И лишь людьми за все платить могли.
Духовностью божились и кичились,
Без принужденья сокрушая храм
Когда ж на перепутье очутились,
И Бог своей руки не подал нам.
Зато поэтов били и стреляли,
И гнали в даль их со своей земли.
И от всего теперь свободны стали,
На что бы опереться мы могли.
Быть может, нам такой свободы надо?
Мир избавлялся от нее века.
А нам непостижимая награда
Не просто так дана наверняка.
1998
x x x
Все кладбища да кладбища в снегу
Глаз видит только то,
что сердце хочет....
Дома, машины, магазины
прочерк,
В них вникнуть и проникнуть не могу.
Единый исцеления порог,
Один владелец вечности беспечный,