Пылающего меча, вполне хватало, для освещения мрачного тоннеля, пробитого крылатым змеем. Сырые, изрезанные трещинами сдвинутых пластов красной глины, своды, в свете языков огня казались измазанными кровью. Свисающие, порванные нечеловеческой силой корни деревьев словно исковерканные кости рук с истерзанными кистями, тянущиеся в безголосой мольбе о помощи. Гулкие капли падающей воды в полной тишине, как страдающие удары умирающего сердца, бьют по нервам.
Оказавшись в такой жуткой обстановке, способной привести в суеверный трепет любого человека, Федогран не растерялся. Он решил, что торопится не стоит: «Спешка приводит к глупым действиям. Надо все делать быстро, но с холодным рассудком, без суеты и нервозности», — Вспомнил он слова Яробуда.
Медленно, по кошачьи переставляя ноги, он пошел вперед, отодвигая мечем, свешивающиеся у него на пути обрывки корней, и внимательно прислушиваясь, к любому шороху, что впереди, что сзади себя. Еще одно, новое, незнакомое чувство, помогало нашему герою. Это не воспринимающаяся в нашем мире серьезно, игнорируемая всеми научными сообществами — интуиция. Это непривычное чувство очень сильно, в последнее время выросло в Федогране, гармонично сплетясь с другими способами восприятия мира. Оно еще было очень слабо, его нужно еще было растить и лелеять, но оно существовало, и помогало в поисках врага.
Тоннель уходил все дальше и дальше. Он не углублялся и не поднимался уровнями, он шел ровно, но разветвлялся замысловатыми лабиринтами, практически на каждом шагу. То с лева, то справа зиял черный провал очередного хода, из которого, в любой момент враг мог нанести неожиданный, закончивший бы все противостояние, смертельный удар. Поэтому приходилось двигаться очень внимательно. Присматриваясь, прислушиваясь и даже принюхиваясь подчас. Рисковать Федор не имел права. Его жизнь теперь принадлежала не только ему, и он это прекрасно осознавал. От него зависит и судьба друзей. Один из них умирает, а два в заложниках у навьи. Ему нельзя ошибаться.
Первую попытку атаки враг предпринял на одном из ответвлений тоннеля. Он выскочил сзади неожиданно из только что пройденного прохода, громко заклекотав, и защелкав клювом, попытался ударить в спину. Слишком громко получилось, и это была ошибка, Федор успел развернуться и выставить перед собой меч. Аспид, надо отдать ему должное, не кинулся в смертельную атаку, а резко остановился и развернувшись, метнулся назад в провал тоннеля, где исчез в темноте. Богатырь не стал преследовать. Это было бесполезно. Крылатый червь у себя дома и прекрасно ориентируется в лабиринтах, а вот Федор не знает тут ничего, и может наделать ошибок, поэтому он медленно двинулся дальше, еще сильнее усилив внимание.
Началась смертельная схватка нервов. Проиграет тот, кто совершит всего лишь одну промашку, тот кто не справится с напряжением. Один необдуманный шаг, и кто-то из них навсегда останется гнить под землей. Одно суетливое, поспешное действие и смерть навсегда остановит сердце одного из двух, противостоящих друг другу соперников.
Очередная попытка Аспида, и снова шумная и потому неопасная, богатырь успевает развернуться и резко взмахнув мечем нанести небольшую рану, по вытянутому в злобном стремлении: «порвать соперника», клюву. Но враг быстр и ловок. он вновь скрывается в темноте. Вновь медленное продвижение вперед. Нервы напряжены словно струны, и вот-вот готовы лопнуть безрассудством. Пот заливает глаза. Мышцы ноют от напряжения, их сводит болезненными спазмами, но Федогран упорно идет вперед.
Он учел все прошлые ошибки. Он двигался абсолютно бесшумно, аккуратно переставляя короткие черепашьи ноги. Ни одна песчинка не посмеет скрипнуть под ногой хозяина подземелья, ни один свисающий с потолка корешок не коснется его змеиного, ловкого тела. Он практически не дышит. «Он сейчас подкрадется, и одним быстрым ударом покончит с этой досаждающей ему личинкой, а потом поднимется и уничтожит березовую рощу, и эту мерзкую мавку, посмевшую послать к нему этого смертельно опасного врага», Аспид улыбнулся своим мыслям и прыгнул в предвкушении победы.
Интуиция помогла. Федогран почувствовал приближение червя. Медленно крадущийся монстр приближается сзади. Спешить нельзя, пусть думает, что про него не знают, пусть подойдет поближе, короткая схватка нервов закончится смертью одного из них. Федор должен выдержать. Он готов к этому. Он сможет. Пора.
Быстрый и резкий разворот тела с легким приседанием на правую ногу. Птичьи испуганные кошачьи зрачки в сантиметре от глаз, короткий от плеча, взмах огненного клинка, и струя зеленой крови в лицо заливает с ног до головы из обезглавленной шеи. Уродливая голова падает около ног, а Федор, в изнеможении садится рядом, устало сползая по осыпающейся стене на землю, прямо в раскисшую зеленой жижей глину. Плевать на все. Сил нет. Он закрывает глаза, и откидывается на стенку тоннеля, положив меч рядом. Ему нужно немного времени. Ему нужно успокоить нервы, унять пробегающую волнами, выходящего адреналина, дрожь в теле, и просто отдохнуть.
Назад он шел долго, петляя по глиняным лабиринтам, и опять ему помогла интуиция, данная ему в помощь богами. Только с ее помощью он смог распутать эти нескончаемые кружева бесконечных мрачных ходов, и наконец увидеть долгожданный свет.
Грязный, с впалыми от усталости глазами, с заплетающимися от усталости ватными ногами, он подошел ранним утром к той самой березе, где пообещал мавке помощь. Целую ночь длилась схватка и поиск выхода. Бессонная ночь натянутых струной нервов.
— Он больше не будет тебя беспокоить. — Федогран швырнул птичью голову. Та, шурша перьями, прокатилась по траве, и ударившись о дерево раскрытым клювом с вывалившимся толстым синим языком, замерла уставившись в наливающееся рассветом небо остекленевшими глазами, словно моля о прощении богов. — Я убил его. — Он устало опустился на землю и сел, вытянув ноги. Апатия навалилась на плечи невыносимо тяжелым грузом. Глаза начали сами собой закрываться: — Я немного полежу. — Прозвучал его тихий голос, и глубокий сон, наконец победил волю героя, своей ласковой и нежной силой сомкнув воспаленные веки.
— Не смей будить его. — Были первые услышанные нашем героем сквозь дрему слова, голос пытался греметь грозно, но нежные девичьи интонации в нем звучали слишком ласково. — Пусть поспит до утра еще есть время. Нечего в потемках блуждать. Успеете.
— Он вряд ли обрадуется такой задержке. — Этого собеседника Федогран узнал сразу, скрежетание Мора нельзя было ни с чем спутать. — Нам надо двигаться дальше, впереди у нас еще русалка и хрустальное озеро, путь не близкий по перевалу на другую сторону горы через ущелье… — Он осекся заметив, что спящий открыл глаза. — Ну ты и «дрыхнуть», сутки почитай, как мертвый. Тяжело видать тебе победа над Аспидом досталась. — В голосе сгустка мрака прозвучало уважение. — Поднимайся, тут тебе благодарные жители рощи завтрак приготовили. Можешь у ручья умыться, полегче станет, потом поснедаешь, и дальше тронемся.
Прямо на траве, на опушке рощи, Федора ждал накрытый на расстеленной, белоснежной в темною крапинку, словно кора березы, скатертью, вегетарианский стол. Но не количество ни состав представленных тут блюд впечатляли, а то, кто всем этим его угощал. Белки, расхваливали, стрекоча без передышки, принесенные ими орехи, зайцы хвастались какими-то корешками, очень похожими на морковь, только желтого цвета, они ее даже умудрились отмыть в ручье, где еще недавно сам герой смывал с себя грязь, а рой пчел, надрывно гудя притащил небольшой бочонок густого, тягучего меда, с вкусом лета.
В берестяную кружку, сидящая напротив, улыбающаяся Березения наливала молоко, а смущенная лосиха отводила глаза в сторону, стесняясь расхваливающей ее девушки, делая вид, что она тут совсем не причем. И всех их Федогран понимал. Нет, он не различал отдельных фраз и слов, но он интуитивно улавливал саму суть разговора.
Он уже перестал удивляться происходящим с ним переменам, воспринимая это как данность. Видимо боги действительно помогали ему. Они ведь в этом мире были реальными, с ними можно было поговорить, договориться даже поспорить, как это делал с Перуном Чащун, и это не воспринималось никем, как что-то сверхъестественное.
Сколько всего неожиданного и нереального с ним произошло за это время. Боги, духи, какие-то кромочники. Голова идет кругом от чудес, окружающих нашего героя в этом забытом в веках, доисторическом мире, ставшим ему теперь родным.
Когда солнце окончательно взошло на небосклон, отмытый в ледяном ручье, до хруста кожи, накормленный до отвала зверьми и мавкой дарами леса воин оседлал Чепрака. Склонив голову в благодарственном поклоне, он уже хотел было запрыгнуть в седло, но был остановлен девушкой.
— Не торопись богатырь, хочу я одарить тебя, в благодарность за освобождения от напасти. Прими вот этот плащ. — Она развернула сверток, который все время держала в руках. — Он спасет тебя от зноя, в летнюю жару, от ливня, в непогоду, и от холода в стужу. Но самое главное, он сможет скрыть тебя от врага, когда это понадобится. Другого такого в этом мире нет, он единственный, изготовленный самой Мокошью, моей покровительницей. — Она накинула белоснежный воздушный плащ из незнакомого нетканого материала, на плечи Федограна. — Более достойного воина я не знаю, которого бы было достойно это чудо божественного промысла. Носи его с честью. — Слеза скатилась по щеке девушки, и она растаяла легкой рябью в дуновении теплого ветра. Словно и не было.
К полдню они с Коломраком пересекли степь и углубились в долину двугорбой горы, попирающей своими двумя заснеженными вершинами, близнецами, небосклон. По мере того, как путники поднимались выше по склону, который с каждым шагом становился все круче, лощина сужалась, превращаясь постепенно в скалистое ущелье, а ветер усиливался, и все чаще внезапными порывами пытался сбить с ног. Чепрака Федогран уже давно вел под уздцы, потому что конь мог повредить на скользких камнях ноги.
Снег, сначала легкой наледью, а потом все увереннее накрывал камни, и вот уже сплошным покровом устелил всю округу, слепя, на ярком солнце, до рези, глаза бликами. Федор, про себя благодарил Березению, за столь щедрый подарок. Легкий, практически воздушный плащ, не пропускал ледяные порывы ветра, и грел, завернутого в него парня не хуже мехового тулупа. Тьма застала их на самом верху, и заночевать пришлось в сугробе, наметенном между двух камней, о костре не приходилось говорить, из-за полного отсутствия дров.
Проснулся Федогран от неприятного ощущения, что кто-то на него смотрит. Осознание происходящего было мгновенным. Богатырь резким толчком плеч, оторвался от земли в высоком прыжке, и когда ноги коснулись земли, в руках его уже пылал, разгоняя мрак ночи заревом пламени, меч.
Вокруг стояли высокие, мускулистые люди, с направленными на него наконечниками копий. На одном из камней сложив руки на груди, сидел воин, и внимательно разглядывал юношу умными карими глазами из-под густых бровей. Длинные светлые волосы до плеч, развиваясь от порывов ледяного ветра, обрамляли скуластое красивое лицо, с аккуратно постриженной бородой.
Несмотря на пронизывающий холод, он был одет только в кожаные черные штаны. Мускулистое, бронзовое от загара, покрытое белесыми следами застарелых шрамов тело, играло узлами мышц при каждом движении, готового в одну секунду сорваться в стремительной атаке воина.
— Кто ты, юноша? — Прозвучал приятный спокойный баритон его голоса.
— Кто вы? И почему напали на спящих путников? — Федогран решил не отвечать на вопрос, посчитав что оправдываться ему не в чем, и спросил в ответ сам. Словно ответив ударом на удар.
— Однако ты смел. — Рассмеялся собеседник. — Я уважаю смелость, если, конечно, это не глупость. Они так похожи, эти две сестры человеческого поведения. Я, пожалуй, отвечу тебе на вопрос. Но и ответ твой должен быть искренним. — Он легко, по кошачьи спрыгнул с камня и встал перед Федограном, практически уперевшись в мерцающий меч кубиками пресса. Возвысившись на целую голову, он посмотрел уверенным взглядом прямо в глаза. Широкие плечи, узкие бедра, все говорило о его огромной силе и ловкости. — Мы племя Дивь. Хранители горных пещер. Воины и кузнецы, и мы на вас не нападали, а лишь пришли спросить. Кто вы такие?
— Странная у вас манера знакомится, наставляя на гостей оружие. — Усмехнулся Федор, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и оценивая боковым зрением обстановку.
Стоящий напротив воин рассмеялся и махнул рукой. Копья, нацеленные на путников, мгновенно опустились вниз, а кольцо окружения, рассыпалось на отдельных улыбающихся людей.
— Ты не ответил на мой вопрос?
— Я Федогран, ратник из дружины Новгора.
— Ты хотел сказать: «Новик»?
— Я сказал, то что хотел. — Огрызнулся парень, которому очень не нравился разговор с неизвестными людьми, больше похожий на допрос.
— Даже так? — Задумался собеседник. — Хотя плащ Мокоши и силу Ярило в мече, просто так не разбрасывают. Это дары светлых богов их невозможно ни украсть, ни подарить. Значит ты на стороне света. Объясни мне тогда путник, что здесь делает сгусток тьмы. — Палец воина указал на спрятавшегося за ноги Федора Коломрака.
— Какое это имеет к вам отношение. — Вновь ответил вопросом на вопрос наш герой, заслоняя собой попутчика.
— Прямое. — Внезапно рявкнул собеседник со злостью, и копья вновь нацелились в грудь. — Один из таких вот прихвостней тьмы, захватил вход в пещеру с кузницей, и не пускает туда никого. Или вы скажете, что не знаете Баш Челика (сербский мифический персонаж)?
Федогран пожал плечами, давая понять, что действительно не понимает, о чем его спрашивают.
— Знаю я этого отступника. — Закряхтел, выглядывая из-под ноги, Мор. — Он больше не подчиняется Морене, он ее предал. Попытался выкрасть посох смерти, а когда не получилось, то сбежал. У него теперь новый хозяин. Кто? Никто не знает. Мир меняется, ты наверняка сам это замечаешь, и почему это происходит я не знаю. Мы не имеем к вашим бедам никакого отношения. Пропусти нас вниз, в долину, дела у нас там срочные. Спешим мы.
— Я не верю тебе, создание лжи.
— Мне нечем тебя убедить. Но посмотри на Федограна. Его не просто так одарили боги. Они от него что-то ждут, и будут очень недовольны, если кто-то помешает их планам.
— Если ты прав и не имеешь никакого отношения к Баш Челику, а юноша и правда избранник богов, то помогите самым древним людям этого мира избавится от напасти. Изгоните великана. Освободите проход в кузню, и мы проведем вас в долину.
— Это больше похоже на шантаж, чем на просьбу. — В голосе Федограна загремела сталь.
— Не воспринимайте это так. — Он опустил глаза. И стало видно, что ему непривычно оправдываться и просить. — Когда мы увидели плащ богини, то подумали, что сама Мокошь откликнулась на наши молитвы и явилась на помощь. Но когда пришли с дарами, то оказалось, что божественная вещь на плечах у какого-то парня, который спит в обнимку с посланником тьмы. Это какое-то объединение несовместимого. Потом этот юноша подскакивает и вытаскивает из ножен еще один артефакт — меч с силой солнца внутри. Это знак. Вы не просто так здесь. Боги хотят, чтобы вы помогли нам избавится от беды. — Он с надеждой посмотрел в глаза Федора.
— Но у нас нет времени. Мы действительно очень спешим. Под угрозой жизни наших друзей. — Юноша растерялся от столь неожиданной просьбы.
— Мы проведем вас под горами в любом направлении, куда вы только захотите. Вы везде успеете, только избавьте нас от Баш Челика.
Не смог отказать Федогран. Толи сыграл роль авантюрный характер, то ли гипертрофированная совесть, то ли просящие глаза воина, не привыкшего унижаться, но переступившего через свою гордыню, а может все это вместе.
— Показывайте. — Вздохнул он и пошел следом за уходящими по козьей тропе воинами. Оставив Чепрака под наблюдением одного из воинов племени гор.