Помочь Сигрид не смог ничем. Всю ночь Ллойву перебирал предложенные архивариусом книги. Сигрид к своему стыду уснул прямо на полу, уткнувшись носом в открытый наспех том.
Поутру Ллойву разбудил компаньона.
— Идемте, — Сигрид ошалело таращил глаза, стараясь придти в себя. Все тело затекло, кости болели, ко всему, похоже, он застудил спину. Но вот Ллойву был бодр, словно не было бессонной ночи в пыльном архиве. Компаньон уныло поплелся за страцием на свет божий. Погрузился в коляску и покатился, проклиная весь свет, в неизвестном направлении.
— Вы скверно выглядите, — заметил Ллойву. — Быть может, вам всё-таки поехать домой?
— Нет, нет, — запротестовал Сигрид. Со страцием, как ни стыдно было это признавать, отчего-то было спокойнее.
— Что ж, дело ваше, — Ллойву отстраненно посмотрел в сторону и больше вопросов не задавал. Коляска медленно проезжала по улицам. На экипаж поглядывали с любопытством, кто-то — с нескрываемой злобой. То тут, то там чернели следы ночных погромов. Повсюду были видны серые мундиры городских стратов. Ночные происшествия сильно взбудоражили всех.
Возле здания Совета случилась небольшая заминка. Перед главным входом в здание собралась большая топа разгневанных илоев, однако кучер, помятуя прошлый раз, вовремя свернул на боковую улочку. Сигрид едва успел уловить невнятные крики: «… Требуем…», «…Немедленно…».
— Вашстратство, к черному входу подъедем?
— Да, пожалуй, — согласился Ллойву.
— Ах, ты! Бежать? — раздалось за спиной, и коляска просела, принимая лишнюю тяжесть. Сигрид не успел испугаться, даже подумать о том, что испугался, не успел. Жертвенный резко развернулся, прижав сложенные два пальца руки ко лбу непрошенного пассажира, и невысокий, запущенного вида иллой, вскочивший на задок коляски, медленно повалился назад, вперив пустой взгляд в небо.
— О, боги! — Сигрид прижал саквояж к груди. — С ним все в порядке?
— Да, — кивнул Ллойву, усаживаясь на место. — Несколько дней поболит голова, а потом память вернется.
— Они всерьез настроены, — посетовал компаньон.
— Похоже на то, — Ллойву напряженно оглядывался в поисках новых угроз, но к заднему двору здания Совета они подъехали без приключений. — Любезный, поезжайте домой. — Сказал Жертвенный кучеру. — Неровен час, они отыграются на вас.
— А как же, вашстратство? — Не понял возница.
— Мы вернемся на служебных кродах. Здесь есть свои кродовые.
— Как скажете… — согласился кучер. Сигрид, сам не свой, вышел из экипажа и проследовал за страцием в калитку заднего двора. Ну вот, опять! Почему страций так неосторожен? На что он надеется? На здравомыслие? Чьё? Толпа и здравомыслие несовместимые понятия! У входа их остановили страты с мерцающими на предплечьях браслетами-октисами.
— Господин Лир, тут не безопасно, — отрапортовал кабистер, вытягиваясь перед Жертвенным. — Объявлено чрезвычайное положение.
— Я понимаю. Но мне нужно попасть к Чтецу. Это весьма важно. Жизненно необходимо…
— На чердаке его комната, — кабистер покорно отступил, пропуская визитеров.
Ллойву уверенно повел компаньона темными коридорами и узким, скрипучими лестницами наверх.
— Господин Лир… — запыхавшись, проговорил Сигрид, поднимаясь по высоким ступеням. — Вы что-то ищете? Что?
— Ответы, Сигрид. Мне нужны ответы, — Ллойву взлетел по лестнице на одном дыхании. Одни боги ведают, что давало ему сил в этот день после бессонной ночи и кутежа накануне. Теперь Сигрид понимал, откуда взялись подозрения, что страций принимает стимуляты. Невозможно при его списке болезней летать по городу, как юный влюблённый илой по весне. Что его ведёт?
Лестница привела их к единственной в этом крыле двери. Ллойву осторожно постучал и отворил створку. Взгляду открылась небольшая комната, в которой старих отмерял оставшиеся ему годы. Должность Чтеца передавалась от достойнейшего к не менее достойному, но за приведению встать рядом со всеми тайнами прошлого надо было платить вечной немотой. Скудное убранство составлял стол со стулом, тумба и кровать. Чтец сидел на кровати, сложив руки на коленях и, как будто ждал их прихода.
— Добрый день, уважаемый, — поздоровался страций, прижимая ладонь к груди. — Мне необходимо взглянуть на Протос. Первые листы. Будьте добры…
Чтец мотнул головой, выражая полное отрицание происходящего.
— Советник позволил мне. Если желаете, могу показать.
Чтец снова мотнул головой. Нет.
— Хм, — Ллойву растерянно оглянулся на Компаньона. — Как же нам быть в этой ситуации? — Чтец демонстративно поманил страция пальцем к себе. Ллойву подошел ближе. Чтец растопырил руки навстречу, словно желая объятий.
— Не стоит, быть может? — осторожно спросил Сигрид, мало ли. Старик полубезумен, это видно. Как могли доверить Протос этой почти иссохшей мумии?
Ллойву смело шагнул вперед. Руки Чтеца коснулись его груди, потом пальцы стали пробираться выше, и Жертвенному пришлось опуститься возле старика на колени. Чтец обхватил руками голову страция и замер. Спустя минуту, он растопырил пальцы снова, отпуская свою жертву. Ллойву поднялся, отряхиваясь.
— Позволите? — спросил он снова. Чтец скорбно кивнул. Он поднялся и вытянул из-за пазухи огромный медный ключ.
— Ничего себе, — усмехнулся Сигрид, — я думал, таких больше не делают.
Старик воткнул ключ в замочную скважину в незаметной панели в стене своей комнаты и повернул. Тайная дверь со скрипом отворилась, обдав запахом пыли и воска. За ней в полутемной кладовке, на постаменте лежал Протос, огромный том свидетельств о деяниях, совершенных в прошлом.
Ллойву с замиранием сердца вошел в кладовку.
— Свет, будьте добры, — услышал Сигрид. Легко сказать, он поискал глазами лампу. И, о чудо, нашел. С трудом совладав с огнивом дрожащими руками, что лежало возле лампы, компаньон поднес светило к книге. Чтец поспешил направить руку подальше от ветхих страниц.
— Самое начало. Первый Совет. Пожалуйста, — попросил страций Чтеца, опасаясь трогать старые листы. Старик ловко подцепил страницы и с усилием перевернул. Ллойву тем временем уже натянул на нос окуляры и достал листок с выписанными в архиве фамилиями. Под светом лампы, что держал компаньон на вытянутой руке, он начал изучать написанное. Стоять пришлось долго. Снаружи доносились звуки недовольной толпы, хлопки и даже крики. Сигрид и представить не мог, что там творилось. Ллойву звуки никак не трогали, он полностью погрузился в изучение фолианта.
Загудела земля. В здании звук слышался, как стон. Ллойву оперся ладонью о книгу и потер висок. На листы упали черные капли крови, точас впитавшись в строки.
— Что? — встревожился Сигрид.
— Ничего, держите выше, — Ллойву промокнул ладонью закровивший нос, земля гудела, затем затрещала и здание покачнулось. Вместе с ним потеряли равновесие и его обитатели. Сигрид едва устоял на ногах. Снаружи послышался визг и крики. По всему, там происходило что-то страшное. Компаньон перевел взгляд на страция. Ллойву упорно продолжал искать нужные ему фрагменты.
— Вот, — он ткнул пальцем, — Сагарино Оластери. Он стал первой жертвой. Первая Искра. — Прошептал страций. Сигрид ничего не понял. Поднял светильник выше, осветил побледневшее лицо Жертвенного.
— Что дальше?
— Дальше?… Надо попасть в гильдию Геострафии, — кивнул Ллойву, соглашаясь в чем-то сам с собой.
— Там на улицах полное безумие! — возразил Сигрид. — Быть может, нам лучше ехать домой?
— Не преувеличивайте. Безумие только здесь.
— Господин Лир! — взмолился Сигрид.
— Что?
— Что вы с собой делаете? Вы ничего не ели со вчерашнего вечера, а дело к полудню… У вас режим…, и диета….
— Как вовремя вы напомнили. — Согласился Ллойву, выходя из кладовки. — Сейчас мы пообедаем. Благодарю. — Он поклонился Чтецу. — Вы отлично выполняете свой долг.
Чтец чинно поклонился в ответ.
В обратный путь пустились теми же тайными коридорами и лестницами.
— Сегодня вам назначен визит доктора Урта… — запыхавшись, проговорил компаньон.
— Доктору повезло. Сегодня мне некогда тратить время на бесполезные визиты.
— Но Советник…
— Я договорюсь с Советником.
Сигрид застонал. Ноги отказывались слушаться, потому что компаньон хотел есть, устал и провел ночь на холодном камне вместо того, чтобы ночевать в постели. В Ллойву словно вселился бес, он шел к цели с устремленностью снежной лавины. Только вот что за цель было непонятно.
— Нам нужны верховые кроды, — походя распорядился Жертвенный, когда они оказались внизу.
— Но, господин Лир, у нас нет свободных кродов, — возразил кабистер. — Мои страты сейчас заняты сдерживанием толпы перед главным входом.
— Что ж. Хорошо, — Ллойву решительно двинулся прочь.
— Стойте! Господин Лир! — Сигрид в последней попытке задержать страция ухватил его за плечо. Реакция оказалась моментальной и неожиданной. Жертвенный развернулся, поднырнул под руку и прижал ладонью шею под подбородком. Сигрид почувствовал как голова начала кружиться, а звуки отдалились.
— Не сметь! — прошипел Ллойву. — Не сметь касаться меня!
— Я понял, — прохрипел компаньон. — Понял. — Жертвенный отдернул от него руки, как от зараженного чумой. Совладал с собой за доли секунды.
— Простите, — откашлялся Ллойву. — Я несколько взвинчен.
— Господин Лир, неразумно выходить сейчас на улицу без охраны, — предпринял Сигрид последнюю попытку.
— Ерунда. Они нас не заметят, не преувеличивайте, — Ллойву продолжил путь. Сигрид с опаской поплелся за ним. Они прошли проулком, которым приехали сюда, чтобы попасть на центральную улицу. Возле илоя, что напал на них в самом начале пути, теперь стояли двое, пытаясь привести в чувство.
— Пьян? — вопрошал первый.
— Да, не похоже, — вторил второй. Сигрид едва успевал за быстрым шагом страция. И, когда они поравнялись с иллоями, те обратили внимание на проходящих.
— Здравия! — один из иллоев выпрямился и перегородил дорогу. — Господин Ллойву Лир.
— Приветствую, — Ллойву остановился. — С кем имею удовольствие вести беседу?
— Мое имя Тайро Келлар. Я служу в плавильном цеху. Но вам, наверное, не интересно… — Сигрид, к своему стыду, спрятался за спину страция. — А это — иллой кивнул на своего товарища. — Аврен Келлар, мой брат. Он обжег себе руку и теперь не может работать.
— Это неприятное обстоятельство, — кивнул Ллойву. Теперь оба брата Келлар встали в узком проулке так, что перегородили дорогу полностью.
— Что он не может работать? — с вызовом бросил первый из братьев.
— Что он обжег себе руку, — холодно вторил ему Ллойву, внимательно отслеживая перемещения обоих. — Но, полагаю, это следствие нарушения техники безопасности.
— К черту технику безопасности! — рявкнул второй из братьев. — При масляных светильниках в цеху почти ничего не видно!
— И это вы вменяете мне в вину, я так понимаю? — холодно заметил Жертвенный, отступая, сзади семенил Сигрид. Мысль, что можно позвать стратов пришла ему слишком поздно. Братья, не сговариваясь, набросились на страция. Сигрид отскочил. А Ллойву вытянул из ножен кимейры, ровно секунда потребовалась, чтобы они приняли вид полноценных мечей. Жертвенный ловко нырнул между братьями, и теперь по одну сторону от плавильщиков стоял обезумевший от страха компаньон, а по другую Ллойву с обнаженным оружием.
Братья заозирались, оценивая, откуда ждать большей опасности.
— Мне бы не хотелось добавлять к ожогу еще и порез, — заметил Ллойву, давая братьям оценить длину своих мечей. — Ситуация еще может вернуться в мирное русло.
— Вы предали нас! — выплюнул первый из братьев.
— Это спорный вопрос, — заметил Ллойву.
— Мы все равно дотянемся до тебя! — с запалом крикнул второй. Сигрид прополз вдоль стены и поспешил снова встать за спину Жертвенного.
— Буду с нетерпением ждать, — Ллойву отсалютовал клинком и двинулся прочь из проулка.
— Боги! — мимо по улице, куда выходил проулок, пронесся отряд стратов. Справа кричали и ругались тысячи голосов. Гремела ограда, поддавшаяся усилиям и повисшая на столбах. Протестующие прорвали рубеж и теперь заполняли двор здания Совета. Отовсюду прибывали страты. Воздух пах порохом, жженым деревом и кровью. К протестующим со всех сторон прибывало подкрепление.
— Похоже, здесь скоро будет жарковато, — заметил Ллойву.
— Боги, Ллойву! — услышал Сигрид знакомый голос. Он обернулся. С высоты на них смотрел всадник, и этого илоя компаньон был рад увидеть. Дженве Лир при полном вооружении. — Ты, как таракан, быстрый и живучий.
Ллойву рассмеялся, они пожали друг другу руки.
— Найди мне крода, брат. Я спешу.
— Куда? — удивился Дженве. — Я договорился с отцом. Твой дом под охраной. Тебя ждет стат-кабистер.
— Тогда пусть подъезжает к зданию гильдии Геострафии.
— Там-то ты что забыл? — расхохотался Дженве. Крод под ним нетерпеливо переступал лапами. — Будь по-твоему, братец. Найду тебе крода. Одного?
Ллойву оглянулся на едва живого от страха компаньона.
— Двух.
— Жди, — и Дженве умчался в сторону. Сигрид в ужасе смотрел, как толпа заполняет улицу. Как страты энергетическими сетями оттаскивали особо рьяных илоев от здания. Как били их энерго-разрядами. Протестующие в ответ закидывали их банками со взрывной смесью.
— Что происходит? — отчаянно задал он вопрос в воздух.
— Было бы похоже на революцию, если бы было, за что бороться, — ответил Ллойву.
— Что это значит? — удивился Сигрид.
— Они хотят жить как раньше. Этого больше не будет, но им об этом никто не сказал, — отрезал Жертвенный. Подъехал Дженве с двумя кродами под седлом. Ллойву ловко вскочил на одного.
— Запрыгивайте. Мы едем искать пути решения этой проблемы.
— Ллойву, зайди потом в Ромуе, — крикнул Дженве, отъезжая. На том и расстались. Дженве отправился к разъяренной толпе, а Ллойву с компаньоном в другую сторону.
Вечером Ллойву все же смог выкроить время чтобы заехать по просьбе брата в Ромуе. В цитадели содержались преступники всех мастей. Здание делилось на два крыла. То, что для обычных иллоев, Красное крыло, и то, что предназначалось для Жертвенных и иллоев побогаче, Черное крыло, по цвету крови. Разница в содержании была ощутима. Часть благ Черного крыла они с Дженвой ощутили и на себе, когда в их юные годы Советник, рассвирепев от выходок обоих братьев, пожелал запереть обоих в камерах на дюжину суток.
Бунт у здания Совета был усмирен только к вечеру. В ход пошла зажигательная смесь и газовые гранаты. Многие участники были арестованы и теперь содержались здесь, Красном крыле, в больших общих камерах.
Ллойву не мог предугадать, для чего Дженве понадобилось видеть его здесь. Как человек не военный, Ллойву не обязан посещать сие заведение. После бесполезного визита в гильдию геострафов, Ллойву, наконец, почувствовал тяжесть прошедшего дня. Бессонные сутки давали о себе знать тяжелой, как от похмелья головой, и звенящими, как тонкий хрусталь, мыслями. Состояние могло бы компенсироваться маленькой победой, если бы он узнал хоть что-то о первых днях Астэллота, но нет. Все источники, как один описывали начало быта, первые решения и достижения, но не сам процесс «Освобождения», как его называли. Единственное, что удалось узнать, это имя первого, принесенного в жертву Жертвенного.
Сагарино Изольтар Лима Оластери. Первая Искра. Последний шанс. Было ощущение, что Жертвенные, подняв остров уничтожили все летописи, упоминающие об этом. Как недальновидно. Однако, была и хорошая новость. Мейе Горр присоединился к страцию в качестве стат-кабистера, телохранителя. Бедный, напуганный Сигрид был отпущен домой, хоть он и сопротивлялся (очень вяло). И теперь Ллойву вступал под своды Астэллотской тюрьмы в сопровождении нового лица, в полтора раза выше и шире компаньона. За таким, пожалуй, и спрятаться не страшно, думал Сигрид, провожая страция с телохранителем глазами.
У конторки Приветствия Ллойву направили к начальнику Красного крыла, господину Валие. После долгого блуждания по пропахшим старыми стенами и мочой коридорам, наконец, они достигли цели.
— Бесконечный день, — выдохнул Ллойву.
— Только скажи, и он закончится, — парировал Мейе.
— Мне, кажется, я уже не владею собственным временем, как и собственной жизнью.
Начальник тюрьмы встретил их довольно радушно. О приглашении он знал, все было оговорено заранее с Жертвенным Дженве, и теперь Ллойву предстояло встретиться с супостатами, позволившими себе закидать страция камнями.
— Это лишнее, — скривился Ллойву.
— Нужно опознание, — оправдывался начальник тюрьмы. — Вы только скажите, что это были они, и мы тотчас запустим процедуру возмездия.
— Это обязательно?
— Таков порядок, — мягко возразил начальник. — Без свидетельст мы не можем их обвинить.
— Хорошо, — Ллойву кивнул. — Куда мне идти?
— Сюда, сюда, — и иллой услужливо распахнул вторую дверь, ведущую в глубины местного ада. Из двери пахнуло сыростью, немытым телом и чем-то, что здесь называли съестным.
— Боги, — Ллойву скривился от запаха.
— Сюда, — и новая дверь распахнулась перед Жертвенным в просторную камеру, разделенную на две части большим столом, настолько широким, что занимал треть комнаты. В противоположной стене была видна еще одна дверь.
— Сейчас вас принесут стулья, эти скамьи не для вас, — подобострастно проговорил начальник и исчез в дверях.
— Проглятье крови! — выругался Ллойву, когда дверь за начальником закрылась. — Зачем Дженве затеял все это?
— Но, Ллойву, порядок действительно такой. Они не могут обвинить их без доказательств. Ты единственный свидетель, кого они не смогут оспорить.
— Всё! — Ллойву поднял ладони, отметая все объяснения и принимая свою судьбу. — Я понял.
Страты принесли два стула и поставили за стол, убрав грязные скамьи. Ллойву отставил стул так, чтобы не касаться и стола тоже. Мейе скрывая усмешку поставил свой стул рядом и опустился на него. Вошли страты в синей униформе, встали по обе стороны от входа. Из той двери, что вела в глубь крыла, вышел сначала страт с октисом наготове. Голубые дуги слабо мерцали у него на руке, затем вошел небольшой по росту и комплекции иллой. Ллойву с трудом признал в нем того самого заводилу на дороге.
Страты посадили обвиняемого на скамью по другую сторону стола. Теперь была ясна задумка этого огромного сооружения посреди комнаты. Через него даже при желании невозможно дотянуться до соперника.
Ллойву и заводила долго сверлили друг друга взглядом.
— Выйдите все, — наконец сказал Жертвенный. Начальник тюрьмы подошел ближе.
— Не понял.
— Все выйдите, я хочу с ним поговорить.
— Вы подтверждаете, что это был он?
— Нет, я лишь прошу всех выйти, — холодно осадил начальника страций.
— Но… — страты замялись у входов. — Процедура такова…
— Я прошу всех выйти, — раздельно произнес Ллойву, раздражаясь все больше. Мейе усмехнулся. Ллойву все больше походит на отца, хоть и ненавидит в нем многое.
— Хорошо, — кивнул начальник и сделал знак своим людям, чтобы вышли. Наконец в огромной комнате остались лишь трое. Заводила с вызовом взглянул в глаза Жертвенному.
— Как твое имя? — спросил Ллойву, не двигаясь. Казалось, здесь ему противно даже наступать на пол, и если бы он мог, он бы воспарил над нечистотами.
— Какая разница? Меня все равно его лишат. Тебе не все ли равно?
— Раз я спрашиваю, значит не все равно.
— Допустим, Таоке.
Ллойву усмехнулся, повернулся к Мейе.
— Почти как Меоке, — затем взглянул на задержанного и взгляд его снова посуровел.
— Кто вам заплатил, допустим Таоке?
Задержанный демонстративно повел плечом, давая понять, что не скажет.
— Ты же понимаешь, что узнать это для меня ничего не стоит?
— Ты побрезгуешь… — усмехнулся задержанный. — Для этого ты слишком хорош, господин «я все держу под контролем»
— Есть Окулус, — возразил Ллойву. — Он все покажет.
— Тот, кто ненавидит вас, вероятно, — с вызовом проговорил Таоке.
— За что же нас ненавидеть? — удивился Ллойву.
— За то, что вы жрете и пьете за наш счет! Никчемные Жертвенные!
— Я думал, то, что мы все плывем в одной лодке, ясно, как день. Нам нужно стремиться в одну сторону, а не раскачивать ее, чтобы утонуть всем.
— Только вы отчего-то не гребете, господин Жертвенный, — едко возразил задержанный.
— Раз мы ступили на путь аллегорий, кто-то должен смотреть, куда плывет лодка, не так ли?
— Не многовато ли смотрящих? Да и не усмотрели что-то…
— То, что вызывает в вас столь живой отклик, всего лишь закономерность. В каждом процессе есть взлеты и падения. Мы сейчас находимся на нисходящей глиссаде. Это досадно, но все поправимо. Для решения проблемы не было необходимости прибегать к насилию.
— Слишком умные слова, господин Жертвенный, — усмехнулся задержанный. — Не для средних умов.
— Ты прировнял себя к статистическому большинству, чтобы избежать выражения собственного мнения? Возможно, это последний шанс. После Уравнения твоя личность будет стерта полностью.
— Я знаю об этом, господин Жертвенный.
— Тебя это не пугает?
— Я долгое время был частью одного статистического большинства, потом стану частью другого…
— У тебя есть семья? — перебил Ллойву.
— Хочешь отправить моей жене цветы?
— Желаю понять, ради чего начинаются войны.
— Войны начинаются из-за таких как вы…
Ллойву помолчал, переваривая фразу.
— Ради чего ты начал свою войну?
Задержанный задумался, взгляд его смягчился.
— Ради будущего…
— Ты готов отдать все ради него? Ради того, что эфемерно и даже еще не наступило.
— Но наступит, — посерьезнев, сказал задержанный. — И станет настоящим.
Ллойву замолчал, какое-то время он думал, просто разглядывая своего противника, а затем резко встал и направился к выходу. Мейе едва успел за ним. Жертвенный распахнул дверь.
— Это не он, — сказал он ожидающим стратам. — Этот иллой не участвовал в нападении.
— Что? Но… — начальник отделения вдруг понял, что оказался в затруднительной ситуации. — Как же? Мы нашли свидетелей.
— Я утверждаю, что это не он, — отрезал Ллойву и направился к выходу. Мейе виновато пожал плечами и побежал догонять быстро шагающего Жертвенного.