Сигрид Армар следующим утром встал очень рано. Пришлось подниматься вместе с пациентом. Компаньон не мог определить, входит ли гимнастика Кейме в понятие «нарушение режима», но не стал препятствовать асатру. В конечном итоге физические упражнения полезны для всех. Ллойву провел на заднем дворе время до восхода. Затем отправился в дом, чтобы принять ванную. Сигрид, смущаясь, вмешался в процесс налития воды, отрегулировав температуру по своему разумению. После под скучающим взглядом хозяина удалился, давая возможность Ллойву побыть одному.
Изнывая от скуки, компаньон прошел в кухню.
Сигрид Армар, ставший компаньоном страцию по воле Советника, родился в небогатой семье шахтера, и, как все, верил слухам, что дома Жертвенных наполнены вычурной роскошью, а прислуживающих им иллоев столько, что если поселить их отдельно, то получится целый город. В доме страция все было наоборот. Прислуги — немного. Кухарка, приходящая горничная и лакей. Это из тех, что служили в доме. В небольшом флигеле жил садовник, а рядом и кроджий, что ухаживал за тремя породистыми ездовыми кродами. Вот и все, кто жил в доме. Убранство самого особняка по-аскетски скудное. Ни тебе золота или парчи, вопреки представлениям большинства о быте Жертвенных. Только белые шпалеры и темное дерево. Кабинет и гостиную украшали резные полки из темного дуба и множество томов всевозможных энциклопедий. На полу, правда, лежали дорогие пересийские ковры с поверхности — единственный в доме предмет роскоши. Сигрид иногда тайком вечером ходил по ним босиком. Пушистый ворс щекотал ступни, и казалось, что под ногой мягкий шелк весенней травы.
Завтрак был накрыт в кухне за большим столом. Кухарка, плотная женщина, по имени Лисса, сервировала завтрак для асатра во главе стола, а для компаньона по правую руку. Ллойву спустился к завтраку уже одетым и собранным. Кухарка налила в бокал морс и разлила жидкую кашу в тарелки. В этот момент лакей принес утренний новостной листок и подал окуляры в бархатном чехле. Ллойву нацепил на нос свой аксессуар, и, наконец, обратил внимание на предложенный завтрак.
— Что это? — он посмотрел на тарелку еще и через окуляры, желая убедиться, что это чья-то шутка. — Каша?
Он с вопросом взглянул на кухарку, а та пожала плечами и перевела взгляд на Сигрида. Тогда Жертвенный ледяным взглядом пригвоздил компаньона к месту.
— Доктор прописал вам диету, — оправдываясь, проблеял Сигрид. — Не я это придумал.
— Я как будто в своем доме, не так ли? — спросил Ллойву, мельком проглядывая газету. — И уже говорил, что ЭТО я есть не стану.
— Это не мой каприз, доктор Веллер…
— Валлар, — механически поправил асатр, опуская руку с листком.
— Да, доктор Валлар желает, чтобы лист назначений выполнялся в точности. А в нем написано, что у вас диета, — жалобно проблеял Сигрид под уничтожающим взглядом страция. О, если бы взглядом можно было убивать.
— Так передайте доктору Валлару, что характер своей диеты я определю сам, — Ллойву расправил газету, снова мельком глянул заголовки.
— Не я придумал это, — оправдывался Сигрид. — Можете сказать ему сами. Он заедет сегодня вечером.
— Не берите в голову, — Ллойву в несколько глотков выпил морс и вышел в гостиную, не притронувшись более ни к чему.
Сигрид обмяк, словно из спины его выдернули стальной прут. Кухарка с сочувствием погладила его по руке.
— Ничего, ничего.
— Я не виноват! — Сигрид обернулся к ней. — Вчера доктор Веллер…
— Валлар.
— Да, Валлар угрожал мне за то, что он работал, когда должен был отдыхать. Это моя работа теперь следить, за тем, что он делает.
— Господин Ллойву хороший иллой, — с сочувствием проговорила кухарка. — Не подумайте, чего. Он вас не обидит.
— Угу, — Сигрид, не чувствуя вкуса, начал есть свою кашу.
— Про него много говорят, и много пишут, но вы не верьте, — продолжила кухарка. — Это все не правда.
Сигрид кивнул. Он не стал спорить, хотя считал, что статьи в новостных листках берутся не из пустого места, и что-то в них, определённо, есть доля истины. Некоторые статьи про страция он прочёл прежде, чем согласиться на эту работу. Статьи добавили сомнений, но весомый гонорар зримо перевесил все терзания.
— Пусть начало у вас не задалось, но потом, он вам понравится, — кухарка еще раз успокаивающе похлопала компаньона по плечу. Поставила перед ним тарелку с куском ароматного пирога и налила чай.
Хлопнула входная дверь. Лакей с надутым видом пронес в гостиную письма. Сигрид проводил его взглядом. Вот она, жизнь. Ты сидишь в удобном кресле с бокалом вина или чего покрепче, а вокруг тебя все вертится. Так он хотел бы жить, но к сожалению, пока это не возможно. Пока… Другое дело — асатры — Жертвенные. С рождения им дарована масса привилегий и пожизненное содержание. Кто-то считает, что совершенно напрасно. Сигрид считал так же до недавнего времени. Для чего этим господам богатство? Чтобы прокутить его? Что в них такого, что Статос запрещает даже физический контакт? Словно хрустальные вазы. Компаньон быстрым взглядом скользнул по дверному проему в гостиную. На первый взгляд, ничего особенного. Взять страция, к примеру. Если верить отчёту медиков в рекомендациях, он неизлечимо болен и требует постоянного внимания. И получает его… Было бы так же, например, с обычным иллоем, не обладающим Искрой? Хотя, страций, как будто, не кичится происхождением.
Валлар говорил при инструктаже, что Ллойву много работает. В его обязанности входят наблюдение за Окто и еще он преподает в Инститосе на факультете Высоких энергий. До удара в его графике не было свободных мгновений. Зато теперь их в избытке. Страций откровенно скучал.
Сигрид вздохнул и полез в бюро за лекарствами. Накапал микстуру в рюмку, положил пилюлю на салфетку, Лисса подала стакан воды. Все это компаньон расставил на серебряном подносе и пошел в гостиную, дабы исполнить свой долг и Валлар не говорил, что он безнадежен. Ллойву выпил все предложенное и снова погрузился в чтение, едва ли удостоив Сигрида взглядом. Компаньон вернулся в кухню. Словно пустое место…
Положение его теперь стало довольно шатко, хоть семья и считала, что ему сильно повезло, когда сам Советник, выбирая компаньона для сына, остановил свой выбор на нем. Господин Лир четко дал понять, что ждет от компаньона повиновения и немедленного доклада, если ситуация выйдет из-под контроля. Сигрид, холодея под ледяным взглядом, кивал. Теперь он словно оказался под перекрестным огнем. Ллойву не желал внимания к себе со стороны отца, а Советник требовал отчетов. Но это компенсировалось весьма щедрым вознаграждением. Мать радовалась, что, возможно удастся накопить средства на обучение для младшей сестры. Сигрид вздохнул. Каждый в этом мире чем-то жертвует. Не только асатры.
Доев пирог, компаньон снова прошел в гостиную, встал в дверях. Ллойву как раз дочитывал последнее письмо. Остальные аккуратной стопкой распечатанными лежали на столике рядом с ним.
— Не стойте в дверях, юноша. Или заходите, или идите по своим делам, — не отрываясь от занятия, сказал Жертвенный.
— Мое дело — это вы, — парировал Сигрид. Асатры, конечно, неприкосновенны, но они такие же иллои, как и все, об этом компаньон знал, как никто. Вошел и, осмелев, не спрашивая, сел в соседнее кресло напротив. Ллойву поднял глаза от чтива, и взглянул на компаньона поверх окуляров. Отложил письмо и посмотрел на компаньона еще и сквозь выпуклые стекла.
— Что-то не так? — когда-то Сигрид бы сильно оробел после вопроса заданного таким лукавым тоном, но не теперь. Сейчас в нём кипела и наполняла вены огнём непонятная ярость.
— Нет, я обязан быть рядом, — и всё же он смог взять себя в руки. Жертвенный, однако устроился удобнее и с лукавой улыбкой снова взглянул на компаньона.
— Надеюсь, не везде. Вы выглядите так, будто хотите мне что-то сказать.
— Нет, — Сигрит мотнул головой, вдруг устыдившись своего порыва. Что скажет доктор Валлар? «Недостойное поведение». А Советник? Уволит…
— Характер ваших действий и ваша одежда свидетельствует о том, что вы в своем ремесле недавно, — продолжил Ллойву.
— Пару лет, — уклончиво ответил Сигрид.
— Что ж, насколько я знаю, вас назначили по рекомендации моего отца, не так ли?
— Мне сказали, что так, — кивнул компаньон.
— Он всегда меня недолюбливал, впрочем, это взаимно, так что я не в обиде, — Ллойву положил голову на спинку кресла, не переставая рассматривать собеседника.
— Вы слишком молоды для компаньонства, — резюмировал он. — Я бы сказал, что вы не учились на лекарском факультете Инститоса. Скорее курсы для медбратьев. Госпиталь Имерит, да?
— Это имеет значение? — стало неуютно. Он, будто читает мысли.
— Нет, абсолютно никакого, — Ллойву мотнул головой. Где-то за окном раздался далёкий, протяжный стон, словно сама земля, как большое раненое животное, звала на помощь. Жертвенный замер, прислушиваясь, сдержал готовый ответ и Сигрид. Что-то происходило сейчас, определённо, иначе, почему благодушное выражение слетело с лица страция, как лист, напуганный ветром.
— Видимо, меня сочли достойным, — наконец выдал Сигрид, выдержав достаточную паузу.
— Несмотря на юный возраст и начинающуюся карьеру вы уже в доме Советника. Вашему карьерному росту можно только позавидовать, поздравляю, далеко пойдёте, юноша, — Ллойву встряхнулся и говорил все это, походя, как бы между прочим, словно голова его была занята чем-то другим. Сигрид опустил глаза на письма. Жертвенный заметил случайный взгляд. Стянул с носа окуляры, положил на листки, запирая от чужих взглядов, чтобы развернувшись, страницы не выдали своих секретов.
— Это от родственников. Одно от отца, другое от сестрицы. Отец официально уведомляет, что вы назначены моим компаньоном, сестрица интересуется моим здоровьем.
— В газете я читал, что она живет недалеко, — вспомнил компаньон, стараясь увести разговор от скользкой темы.
— Да, но, похоже, ей некогда тратить время на визиты.
Сигрид, уже не скрываясь, разглядывал Жертвенного. Они считались элитой иллойского общества. Были богаты, красивы и с рождения имели множество привилегий. О сидящем напротив Ллойву Лире говорили многое. Говорили, он заносчив, что он никого не щадит, особенно себя самого. Он был безусловно красив, на его лице Сигрид не нашел ни одного изъяна. Этот факт породил в обществе многочисленные слухи. Газетчики, не сумев найти хоть сколько порочащей его истории и ни одной из известных любовниц, прозрачно намекали, что Ллойву Лир не интересуется женщинами. Даже нашли свидетеля, подтвердившего грязные слухи. С год назад эта тема с удовольствием обмывалась за каждым столом в кругах попроще. Появился памфлет на эту тему. Злые языки посплетничали, но никакой реакции со стороны самого Лира не получили. Тема вскоре всем наскучила, и о ней ненадолго забыли. Жертвенный и компаньон рассматривали друг друга, и каждый делал для себя выводы.
— Сколько вам лет? — вдруг спросил Сигрид.
— Неожиданный вопрос, — Ллойву улыбнулся. — Летоисчисление Первородных несколько отличается от обычного или от люди. Здесь слишком сложная система. Боюсь, я вам не отвечу.
— И все же…
— Возраст Жертвенного исчисляют циклами Жатвы, если вы интересовались. Второй. По новому летоисчислению где-то между тридцатью и сорока. По люди около семидесяти. Как вам больше нравится считать? — Жертвенный прикрыл глаза в ожидании следующего вопроса, но не дождался. — Вы смело спрашиваете. — Ллойву занял более удобную позу в кресле. — Мне все больше интересно, как вы угодили в компаньоны. Вы слишком юны. Могу предположить, что вам оказал протекцию Советник…
Сигрид опустил взгляд. Асатр как будто читал мысли. Так казалось. А вдруг Искра позволяет им это? Сигрид закончил курсы медбратьев около года назад. Лишь малая толика везения и обещание Советнику писать каждый день отчеты позволили ему занять эту должность. Сигрид воспринимал эту работу, как свой билет в большое будущее, словно перепрыгнув несколько ступеней, взлетел на самый верх. Теперь, оказавшись лицом к лицу со страцием, компаньон уже не был так уверен в выборе покровителя.
На счастье, компаньона прозвенел колокольчик у двери, и Сирид поспешил убраться из гостиной.
В дверях показался лакей.
— Кабистер Мейе Горр просит о визите.
— Мейе? — Ллойву с готовностью повернулся в кресле навстречу. — Зови!
Сигрид спрятался в кухне от гостя. Вошедший кабистер был широк в плечах и немалого роста, он заполнил собой половину прихожей. Пожалуй, такому сложению позавидовал бы любой мужчина. Он был темноволос и кареглаз, что выдавало в нем потомка смешанной с людью крови. Тёмно-синий мундир его оттеняли три полосы на груди, говорящие о высоком звании в армейских частях.
— Мейе! — хозяин поднялся навстречу гостю. Кабистер, смеясь, распахнул объятия.
— Мне можно касаться тебя? — Статос, высший иллойский закон, запрещал рядовым иллоям касаться Жертвенных, если рядом не было свидетеля со столь же высоким происхождением. Одни боги знают, откуда пошел этот абсурдный закон, но Совет не спешил его отменять, а значит, он все еще действовал.
— Я никому не скажу, — рассмеялся Ллойву и пошел навстречу гиганту. Приятели обнялись. Ллойву снова опустился в свое кресло, а Мейе с шумом сел в то, в котором минуту назад сидел компаньон.
— Я думал, ты служишь на границе, — улыбаясь, посетовал Ллойву. — Говорят у портала неспокойно.
— Что-то пошло не по плану. Наше крыло перевели сюда.
— Что ж, я рад. Быть может, вернется и Дженве.
— Я приехал, как только получил увольнение, — Мейе оглядел гостиную. — Во имя всех богов, Ллойву, купи себе нормальный дом, этот похож на библиотеку. Такой же пыльный и наполнен книгами!
— Меня устраивает, — Ллойву позвонил в колокольчик, и тот час в дверях появился лакей.
— Ив, принеси мне воды. И… Мейе, что ты будешь?
— Тоже воды, — лакей кивнул и ушел в кухню. Сигрид пропустил его мимо себя и снова приник к дверному косяку, прислушиваясь к разговору.
— Я узнал из газет, что ты попал в госпиталь. Ллойву, что ты с собой делаешь? — строго спросил кабистер.
— Не верь газетам, там все преувеличено, — голос Жертвенного притих. — Я скоро вернусь к работе.
— Ну, уж нет. В этот раз, я думаю, надо отдохнуть, как следует, довольно жертвоприношений, — лакей принес воду и поставил на стол.
— И ты туда же…
— Я со всеми, — рассмеялся Мейе. — За тобой нужен постоянный пригляд, иначе ты загонишь себя в могилу.
— Это спорный вопрос, — улыбнулся Ллойву, пригубив из бокала. Мейе взглянул на письма, придавленные окулярами.
— Ты даже сейчас не уймешься никак! — воскликнул он.
— Это от родственников, — отмахнулся Ллойву. — Сестрица интересуется, не умер ли я еще, а отец желает видеть мое заключение об Окто.
— Они не были у тебя?
— Нет. Я думал, отец покажется в госпитале, но он слишком занят, как обычно. Зато он прислал мне компаньона.
— Это хорошо. Теперь я спокоен — ты под присмотром.
— Да, пожалуй, под присмотром, — усмехнулся Ллойву. — Сегодня я приглашен на прием к ГайО.
— Что ж, сходи — развлечешься.
— Ты же знаешь, я не люблю эти выставки тщеславия. Пустая трата времени.
— Тогда сделай, как обычно — не ходи, — Мейе улыбнулся широко.
— Нельзя, мой друг. Это прием по случаю помолвки и я — один из участников, — Ллойву откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Неужели ты сделал ей, наконец, предложение?
— Она, наконец, его приняла. — Ллойву усмехнулся.
— О, поздравляю.
— Полагаю, она нашла союз с домом Лир более выгодным, вот и все.
— Ну, теперь, утихнут слухи…
— Какие? — без интереса спросил Жертвенный.
— Да поговаривают всякое…
— Не стесняйся.
И Мейе кинулся в омут с головой.
— Говорят, что Ллойву Лиру больше по нраву мужчины. Но в нашем каббере никто такого даже не подумает, я тебе точно говорю!
— Вот как? — усмешка искривила губы хозяина. — Что ж, всем рты не заткнешь, пускай говорят, что хотят, — узкая ладонь смахнула с лица невидимую паутину. Гул за окнами снова перерос в стон.
— Тебе нехорошо? — с участием наклонился вперед Мейе.
— Нет, все в порядке. Как Валлка?
— О, она ругается со мной. Я редко бываю дома. Мне кажется, мой брак трещит по швам, — признался Мейе.
— Здесь я тебе не советчик, — Ллойву грустно улыбнулся. — Мой брак закончился, не начавшись.
— У тебя же сегодня помолвка.
— Это скорее формальность, чем необходимость. На этом приеме будут все ее любовники… и любовницы. Бьюсь об заклад, вторых будет больше, чем первых. Великолепная Альма… — Ллойву едко улыбнулся.
— Разве ты не можешь отказаться? — спросил Мейе, уже зная ответ.
— Ты прекрасно знаешь, что нет. Мы все исполняем свои роли. Ты свою, я — свою.
— Какая же роль у тебя? Благородного рогоносца?
Ллойву рассмеялся.
— Нет, скорее послушного сына. У отца свои планы на этот брак.
— Вот не думал, что ты готов исполнять его волю.
Ллойву задумался, бросил мимолетный взгляд в сторону двери.
— Эти слова могут дорого стоить нам обоим.
Мейе смутился, вспомнив, что на Аст’Эллоте жёсткие законы.
— Прости. Ты же не сдашь меня? — улыбнулся он, стараясь сгладить ситуацию. Жертвенный покачал головой — нет, и прикрыл ладонью глаза.
— Тебе нездоровится?
— Мне кажется, из-за этих пилюль у меня начинает болеть голова.
— Тебе надо отдохнуть, вот и все.
— Я устал отдыхать, — возразил Ллойву. — Мне не дают работать. От недостатка пищи, мой мозг начинает болеть.
— И правильно делают, что не дают, — кивнул Мейе. Ллойву обратил взгляд на дверной проем, и кабистер взглянул туда же. В дверях, смущаясь, стоял компаньон.
— Если у вас болит голова, то визит лучше прекратить, — виновато пробормотал он.
Мейе спешно поднялся, словно бы извиняясь за беспокойство, развёл руками.
— Я зайду еще, попозже.
— Я буду рад, — Ллойву, осознав, что с Сигридом бесполезно спорить, кисло кивнул.
Кабистер ушел, громко зацепившись о дверной косяк.
— Вас проводить? — настойчиво спросил Сигрид. Ллойву отмахнулся от компаньона и пошел в спальную.
— Разбуди меня через два часа, — бросил он через плечо. Сигрид согласно кивнул.