Миссис Шортмэн посмотрела на него укоризненно.
- Не шутите, мистер Виджил, речь идет о существовании нашей газеты, мы просто не можем позволить себе написать подобное. Последнее время я получаю десятки писем, где наши читатели жалуются, что мы слишком уж живо описываем подобные трагедии. Вот одно из них:
"Бурнфилд, дом священника,
1 ноября
Сударыня,
Сочувствуя Вашей плодотворной деятельности, я тем не менее боюсь, что не смогу дольше оставаться подписчиком Вашей газеты, пока она выходит в своем теперешнем виде, ибо ее не всегда можно дать почитать моим дочерям. Я считаю неправильным и неразумным, чтобы они знакомились с подобными ужасными сторонами жизни, пусть это и правда.
С глубоким почтением
Уинфред Туденем.
P. S. Кроме того, газета может попасть горничным и оказать на них дурное влияние".
- Это письмо я получила сегодня утром.
Грегори, закрыв лицо руками, сидел с таким видом, будто молился, миссис Шортмэн и мисс Мэллоу не решились нарушить молчания. Но когда он поднял голову, он сказал твердо:
- Только не "простили", только не "простили", миссис Шортмэн.
Миссис Шортмэн зачеркнула это слово.
- Хорошо, хорошо, мистер Виджил, - сказала она, - но это рискованно.
В углу снова затрещала машинка.
- Теперь еще одно. И, мистер Виджил, опять эта Миллисент Портер, боюсь, нет никакой надежды спасти ее.
Грегори спросил:
- Что с ней?
- Снова запила. Это уже пятый раз.
Грегори повернулся к окну и взглянул на небо.
- Я навещу ее. Дайте мне адрес.
Миссис Шортмэн прочитала в зеленой книжечке:
- Миссис Портер, Блумсбери, Билкок Билдингс, 2. Мистер Виджил!
- Что?
- Мистер Виджил, мне иной раз хочется, чтобы вы поменьше нянчились с этими безнадежными субъектами. Толку все равно не будет, а вы только убиваете свое драгоценное время.
- Но разве можно бросить их на произвол судьбы! Так что ничего не поделаешь.
- Почему? Надо поставить себе какой-то предел. Простите меня, но мне кажется иной раз, что вы зря тратите время.
Грегори повернулся к девушке за машинкой:
- Мисс Мэллоу, как, по-вашему, права миссис Шортмэн? Я зря трачу свое время?
- Не знаю, мистер Виджил. Но мы так беспокоимся о вас.
Добродушная и неммого недоуменная улыбка появилась на губах Грегори.
- А я верю, что я спасу ее, - сказал он. - Значит, Билкок Билдингс, 2. - И, продолжая глядеть на небо, спросил: - Как ваша невралгия, миссис Шортмэн?
Миссис Шортмэн улыбнулась.
- Ужасно!
Грегори тотчас обернулся.
- Ведь вам вредно открытое окно. Простите меня!
Миссис Шортмэн покачала головой.
- Мне нет. А вот разве что Молли?
Девушка за машинкой проговорила:
- Нет, нет, мистер Виджил. Пожалуйста, не закрывайте окна только из-за меня.
- Честное слово?
- Честное слово! - ответили женщины в один голос. И все трое секунду смотрели на небо. Потом миссис Шортмэн прибавила:
- Дело в том, что вам не добраться до корня зла - до ее мужа.
Грегори посмотрел на нее:
- А, этот негодяй! Если бы только она могла избавиться от него! Ей надо было бы давно уйти от него, пока он не научил ее пить. Почему она не ушла от него? Почему, миссис Шортмэн, почему?
Миссис Шортмэн подняла глаза, горевшие одухотворением.
- У нее, наверное, не на что было жить, - сказала она. - И она была тогда вполне порядочной женщиной. А какой же порядочной женщине приятен развод... - Взгляд Грегори заставил ее умолкнуть на полуслове.
- Как, миссис Шортмэн, и вы на стороне фарисеев?
Миссис Шортмэн покраснела.