Вольф Грумо, дедушка Карла. Единственный старейшина Башни Магии, достаточно сильно ненавидящий эльфов и достаточно мало ценящий собственную репутацию, чтобы всерьёз “сражаться” за то, чтобы меня вышвырнули на улицу.
К счастью, кое-какие рамки приличия и адекватности он всё-таки имел, раз за все пятнадцать лет так и не додумался до того, чтобы воспользоваться своим статусом и продавить это решение напрямую.
Однако из-за него моя жизнь стала намного, намного хуже. Именно он прикрывал весь тот скот, что надо мной издевался, закрепив среди студентов мысль о том, что со мной можно делать всё что угодно, кроме убийства. Всё равно за это ничего не будет, а то и наоборот, получишь поощрение от старейшины Гурмо.
Если бы не он, мне было бы достаточно разбить всего парочку носов, чтобы отвадить от себя минимум восемьдесят процентов идиотов. Особо наглые, упёртые, тупые или пышущие ненавистью типа Карла, Арне и Дариана, конечно, никуда бы не делись, но я хотя бы дышать смог бы свободнее.
Так что к Грумо я не испытывал ничего кроме злобы и презрения. Ему, сука, было уже за восемьдесят! И тем не менее он продолжал наравне с неразумными подростками чмырить не способного дать сдачи паренька. Сказочный старейшина, как говорится.
И то, что именно он появился, встав между мной и Валентайном, в целом, конечно, было неплохо — я по крайней мере не умер. Но и хорошего в этом тоже явно ничего не было.
— Что вы тут устроили?! — насупился он, глядя то на меня, то на Валентайна поверх своего орлиного носа.
— Я убегаю от обезумевшего младшего герцога, — тяжело вздохнув, произнёс я, ощущая, как под давлением маны старейшины стремительно утекают оставшиеся силы. — А он догоняет.
К счастью, Валентайну хватило мозгов мне подыграть. В ответ на мои слова он не стал бросать ответные обвинения, а ощерился будто какой-нибудь лев или тигр, и утробно зарычал, дёрнувшись и попытавшись вырваться из сдерживающих его тисков маны восьмого круга.
Кстати теперь, когда я мог рассмотреть его вблизи и внимательно, стало понятно, что эффект моя мина оказала такой себе. От огня пострадала только одежда Валентайна, сожжённая на груди, а также брови и волосы. Возможно, пламя ещё и опалило ему лицо. Но волдырей от ожогов видно не было, а цвет кожи был настолько неестественным, каким-то серо-бурым, что определить, было ли покраснение, не представлялось возможным.
Любому адекватному человеку тут же стало бы понятно, кто в этой ситуации пострадавший. И, я готов был поставить собственный гримуар, что Грумо всё прекрасно понял. Высшими магами без достаточного ума не становятся.
Однако вместо того, чтобы спеленать Валентайна и срочно потащить его в медицинское крыло, а то и лично к Одуванчику, потому что подобных прецедентов я даже в воспоминаниях Бафомета найти не мог, Грумо вперил свой взгляд в меня.
— И что же ты на этот раз сделал?
Я скрипнул зубами. Была бы моя воля — придушил бы старого хрыча! Однако сейчас, когда рядом не было ни Одуванчика, ни явно благоволившей мне фиолетововолосой старейшины Кимбол, ни даже Вейса, мне нужно было сохранять максимальное спокойствие. Нельзя было давать Грумо шансов зацепиться даже за одно моё слово.
— Меня пригласили на собрание Посохов, чтобы осудить нашу с Гленом ставку и в ходе разговора Валентайн взбесился, вырубил одного из Посохов, а после бросился убивать меня. Вот я и побежал.
— Пригласили? Тебя? — Грумо усмехнулся, будто я сказал что-то дико смешное. — Ну-ну. И, уверен, это далеко не вся история. Потому что, уверен, Валентайн, кстати, для тебя он — герцог Фериа, — не тот, кто будет просто так бросаться убивать кого бы то ни было. Наверняка ты спровоцировал его и довёл до такого состояния.
Ну, в каком-то смысле, возможно… но, ТВОЮ МАТЬ! СЕРЬЁЗНО?! Ты серьёзно будешь предъявлять мне какие-то претензии?!
Терпи, Алистер, терпи… немного времени осталось, прежде чем ты сможешь отомстить ублюдку.
— Посмотрите, в каком он состоянии, — я ткнул в Валентайна, всё ещё шикарно мне подыгрывавшего, пустив из края рта пузырящийся ручеёк слюны и продолжая рычать на разные лады. — Это ведь определённо не норма. Определённо невозможно вывести человека из себя настолько, что он превратится в зверя!
— Со мной, значит, ты тоже не хочешь разговаривать нормально, — произнёс Грумо, сделав вид, что всё, что я говорил, влетело ему в одно ухо и вылетело из другого. — Впрочем, чего я ожидал от остроухого полотёра? За провокацию магического боя в стенах Башни Магии и неуважение я приговариваю тебя к месяцу в исправительной комнате. Скажи спасибо старейшине Олдреду. Если бы не его протекция, ты бы уже собирал свои манатки. Подобная тебе шваль лишь порочит репутацию Башни Магии.
Пока мы разговаривали, нас уже обступили собравшиеся на звуки сражения преподаватели и студенты, в том числе и некоторые Посохи. Однако, хотя они все до единого прекрасно понимали, что именно на Валентайне была главная ответственность за весь этот бардак, ни один из них даже не почесался. Ну, оно и не удивительно, с учётом их изначальной ко мне ненависти, и особенно после того, что я про них сказал и после того, как обещал прикончить. Тут как бы и рассчитывать было не на что.
И я уже собирался открыть рот и напоследок высказать Грумо в лицо всё, что я о нём думаю — всё равно в каменной коробке сидеть, как вдруг из толпы раздался знакомый голос.
— Старейшина Грумо, Алистер не виноват!
Раздвинув ряды студентов изящными плечиками, вперёд вышла Джулия.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Грумо, недовольно глядя на девушку, ломающую ему весь спектакль.
— Тем, кто первым начал провоцировать другого, был как раз Валентайн, Алистер лишь защищался. И, возможно, он и зашёл дальше необходимого, но Валентайн сделал намного худшее. Из-за него около десяти человек получили травмы и серьёзные обморожения тканей, а один из студентов… — она запнулась, — погиб.
Толстячка мне было жалко, честно.
Но сейчас было важнее другое. Это было правда очень неожиданно! Конечно, прямо чтобы спасать меня не требовалось. После того, как новости обо всём произошедшем добрались бы до ушей Одуванчика или Кимбол, меня бы выпустили и как минимум устроили нормальное расследование. Выкинуть меня из Башни Магии никто бы не выкинул, как бы там Грумо не вонял.
Но, тем не менее, это определённо было, во-первых, смело, а во-вторых, очень неожиданно для одного из Посохов. Значит, вот так она собиралась завоевать моё доверие? Вступившись за меня перед самим старейшиной? Ну, хотя в своём убеждении о том, что она — меркантильная и циничная сучка, я не разуверился, эффект от её вмешательства и правда был. Причём как на меня, так и на старейшину.
— Джулия, что ты такое говоришь? — ещё больше насупился Грумо, становясь похожим на нахохлившегося грифа. — Кто умер?
— Бернар.
— Суасон?
— Да.
Судя по лицу Грумо, толстячок тоже был не последним в рядах дворянства.
— И его убил Валентайн?
— Да.
— Ты это сама видела?
— Я и все Посохи, что были на собрании.
— Это правда? — Грумо повысил голос, оглядывая ряды студентов.
И, неожиданно, из толпы выступил сначала один парень с брошкой на пиджаке, потом второй, потом третий… и все они подтвердили слова Джулии. При том, что до того, как она выступила вперёд, они стояли неподвижно как столбы, ребята явно были из той группы подкаблучников, куда деваха хотела затащить и меня.
Не дождётся, естественно. Но то, что после трёх-четырёх подтверждений многие из молчавших Посохов всё-таки тоже начали высказываться, определённо было очень хорошо. Правда, в этих высказываниях всплыли опущенные и мной, и Джулией подробности вроде моих угроз или предложения Валентайну встать передо мной на колени. И это уже было не очень хорошо.
Однако в любом случае у Грумо бы уже точно не получилось обвинить во всём меня, выставив Валентайна… не знаю, жертвой подмешанного мной ему в овсянку яда? Чёрт знает, что этот горбоносый придурок мог придумать, чтобы выставить меня вселенским злом.
— Хорошо, — наконец выдавил он, — обвинение в провокации снимается до дальнейших разбирательств. Так что месяц в исправительной комнате — это, пожалуй, и правда слишком много. Однако угрозы жизни студентов, пусть и в целях самообороны, а также неуважение к старейшине — это всё равно очень серьёзные проступки. А потому сокращаю срок всего на две недели.
Ну, естественно, чего ещё ожидать. У тебя, дорогуша, наверное, зудеть в одном месте будет нестерпимо, если ты мне не подгадишь, да? Ничего, мы с тобой ещё повоюем. Пока что же я, слушая слова Джулии и остальных Посохов уже слишком успокоился, чтобы как-то возмущаться. Даже улыбнуться получилось почти натурально.
— Как будет угодно старейшине, — вежливо поклонился я. — Провожать не надо, я доберусь сам. А вы, пожалуйста, отведите наконец герцога Фериа к специалисту. А то у него недержание мочи и, похоже, начинается эпилептический припадок.
В отличие от предыдущих нескольких раз, когда меня запирали в исправительной комнате, сейчас я мог потратить время с пользой. Усевшись на каменный пол в позе лотоса, я закрыл глаза и на полную мощность запустил Три цикла телесного перерождения.
Первичный эффект этой техники был очень заметен. За считанные дни моё тело стало более подтянутым, распрямилась спина, выросла выносливость, улучшилось общее самочувствие. Однако дальше также быстро дело, к сожалению, уже не будет продвигаться.
Здоровому и хорошо тренированному человека могли понадобиться месяцы, чтобы реально ощутить эффект от применения Трёх циклов. Другое дело, что, в отличие от разнообразных заклинаний телесного усиления эффект этой техники был, во-первых, постоянным, то есть никуда не исчезал со временем, а во-вторых, накопительным. Если бы я продолжил практиковать её даже с теми же тремя кругами, то уже через пару лет стал бы практически непобедим физически.
К сожалению, два года были слишком долгим сроком. Особенно с учётом того, что угроза, о которой говорил Агур в своём послании, похоже, уже просочилась в человеческий мир, более того, в столицу Вирсавской империи, более того, в саму Башню Магии.
Потому что то, что даже со знаниями и опытом Бафомета я был не способен даже примерно определить источник странных изменений Валентайна, было довольно показательно.
Да, я мог ошибаться. И да, за две с лишним тысячи лет заключения Бафомета могли появиться какие-то концептуально новые виды магии, могли быть открыты какие-нибудь особо редкие ядовитые травы, влияющие на ману и психику, или развиться новые штаммы болезней типа бешенства. Это всё было возможно.
Но через два дня после того, как Агур оказался при смерти? Таких совпадений просто не бывает.
К тому же, как говорится, готовиться всегда нужно было к худшему. А потому стоило принять как факт: дрянь, одолевшая сильнейшего мага в мире, уже была здесь. Вряд ли в той же форме, иначе Грумо бы даже близко не хватило, чтобы подавить Валентайна. Но некая явившаяся из-за Края бяка определённо каким-то образом попала к Валентайну.
А значит, несмотря на возможные риски, мои планы требовалось значительно ускорить. И самым быстрым путём для этого были как раз Три цикла. А вернее комбинирование Трёх циклов с чем-нибудь настолько же мощным.
Я очень не хотел этого делать.
Результат комбинирования не всегда был предсказуем. Я успел это понять во время опытов с Телекинезом, когда два варианта магии объединились вовсе не так, как я предполагал, и я едва не запорол всю цепочку предполагаемых комбинаций. К счастью, вариантов этой магии я знал десятки и смог подобрать другие, нивелировавшие недостатки неудачной попытки.
Но магии, похожей на Три цикла, я не знал. И если что-то пойдёт не так, я не только профукаю один из слотов на бесполезное заклинание, но и потеряю невероятно ценную технику. Однако бой с Валентайном и тот факт, что я едва не умер в итоге, показали, что я больше не мог идти неторопливым и вдумчивым путём Бафомета. Нужно было рисковать.
Мне нужна была новая версия Трёх циклов. И не для того, чтобы нарастить мышцы, а для того, чтобы максимально увеличить скорость накопления маны. Я был готов стать хоть последним задохликом на планете, если вокруг моего сердца будут вращаться десять кругов маны.
И сейчас, в каменном мешке, у меня было достаточно времени, чтобы без спешки подумать о том, что смогло бы подойти к столь специфичной технике.
Больше трёх часов я сидел, продолжая вращать по телу ману и параллельно перебирая в памяти десятки тысяч заклинаний, известных Злу извращённого разума. И, наконец, смог выбрать два, на мой взгляд достаточно удачных варианта.
Одно заклинание называлось Великой техникой дыхания маны. У того, кто его придумывал, со скромностью определённо всё было в порядке. Ну, с учётом того, что Великая техника имела S-класс, и не удивительно.
Если её комбинирование с Тремя циклами пойдёт по задуманному мной маршруту, то результат будет ровно тем, что я и хотел — ускорение процесса поглощения маны из окружающего пространства при всех бонусах Трёх циклов.
И я бы выбрал именно Великую технику, не задумываясь, если бы не было второго варианта.
Второе заклинание не имело названия, относилось лишь к E-классу и для его использования требовался всего один круг маны. Бафомет получил его незадолго до поражения из памяти какого-то случайного мага, в тело которого вселился, чтобы скрыться от преследования Агура.
Ни в том маге, ни в созданной им магии не было ничего выдающегося. И в другой ситуации я бы даже не подумал о том, чтобы тратить на такую шваль один из тринадцати слотов своего гримуара. Однако у этого заклинания было совершенно особенное предназначение. В экстренной ситуации, когда у мага кончалась мана, благодаря этому заклинанию он мог быстро восполнить некоторый объём маны за счёт энергии собственного тела.
По идее это было дико опасно. Каждое применение этой магии сулило человеку долгие дни, а то и недели реабилитации, а, немного переборщив, можно было банально сдохнуть. Вот только я ведь не собирался использовать его напрямую. Я хотел объединить это заклинание с Тремя циклами…
Я вообще не представлял, почему вообще сомневаюсь, почему раздумываю над столь странным вариантом. Результат такого объединения мог оказаться как очень удачным, так и совершенно катастрофическим. И он уж точно не был бы лучше, чем объединение с первым заклинанием.
С другой стороны, никто ведь мне не мешал объединить Три цикла с обоими этими заклинаниями?
А с третьей стороны, у меня ведь в запасе ещё было три комбинации…
Целых три. Ну, что же, рискнём.
Применено неизвестное заклинание.
Поиск в Короне Мудрости…
Поиск невозможен.
Пожалуйста, дайте название неизвестному заклинанию.
Открыл было рот, чтобы произнести: “Великая техника дыхания маны”, - как это заклинание называлось изначально. Но потом подумал о том, что всё равно ведь я его сейчас же солью.
— Название: Заготовка один.
Применено неизвестное заклинание.
Поиск в Короне Мудрости…
Поиск невозможен.
Пожалуйста, дайте название неизвестному заклинанию.
— Название: Заготовка два.
Комбинирование заклинаний доступно.
Осталось [3] комбинации.
С каким заклинанием желаете объединить заклинание [Три цикла телесного перерождения (SS-0)]?
Боги, что я творю?!..
В эту секунду я ощущал себя азартным игроком в казино, подошедшим к однорукому бандиту, скормившим аппарату последние деньги, и дёрнувшим рычаг в надежде сорвать джек-пот. И, надо сказать…
Это было дико приятное чувство.
Объединить с Заготовкой один, Заготовкой два… и Челюстями Амат.
Как я и думал, две недели в каменном мешке я не просидел. Меня выпустил уже вечером того же дня, и явился за мной лично старейшина Вейс. Одуванчик, похоже, действительно сделал его моей нянькой.
Так что спал я в своей постели, невероятно мягкой по сравнению с лежавшим на полу кладовки матрацем. И мне бы очень хотелось насладиться этой мягкостью подольше. Но с учётом того, что этот день оказался наполнен впечатлениями даже больше, чем предыдущий, хотя казалось бы, я снова отрубился, как только коснулся щекой подушки.
Но, как и вчера, поспать нормально мне не дали. Если так случится и в третий раз, то, пожалуй, не лишним будет попытаться найти в этом какую-то закономерность. Правда, естественно, на этот раз это были не Посохи.
Даже с учётом того, что на собрании Посохов я ничего особо предосудительного не сделал, с учётом всех моих “достижений” за последние три дня, вопросов ко мне у старейшин явно накопилось немало.
Так что меня вызывали на допрос.