В очередной раз ускользнув из-под ног каменного истукана, я бросился в один из углов зала. Здесь было удобнее всего держать оборону: из-за своих размеров нормально атаковать человека, прижавшегося к стенкам, для статуи было проблематично, даже с мечом.
Однако отсиживаться я не собирался, в этом не было никакого смысла. Вряд ли это было какое-то испытание от Бафомета, статуя действительно не успокоилась бы, пока не убила нас троих. А потому мне нужно было как-то уничтожить её первым.
И угол мне был нужен не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы забраться повыше.
Ещё совсем недавно без использования магии такой манёвр показался бы мне невозможным. Но вот я, с силой отталкиваясь от шершавых стен зала, сначала от одной, потом от другой, в три прыжка поднялся на высоту метров семи. После чего, с силой оттолкнувшись от камня и поддержав себя Телекинезом настолько, насколько это было возможно, взмыл в воздух над головой подоспевшей статуи.
Меч рассёк пустоту в полуметре от моего живота, однако достать меня, несмотря на рост, каменный воин всё-таки не смог. А я, впервые увидев его шею сверху, отправил за шиворот статуи сразу четыре выстрела из двух пистолетов.
Проследить, что именно произошло с каменным исполином, уже не представлялось возможным. Пол стремительно приближался, и я был вынужден переключить внимание на это. Падение с высоты третьего-четвёртого этажа, тем более при неплохой набранной скорости даже для меня теперешнего было чревато переломами. А бандитов, из которых можно было вытянуть жизненную энергию для исцеления, поблизости не предвиделось.
К сожалению, несмотря на возросшие силу и ловкость, навыки контроля своего организма у меня хромали. Так что, хотя я и смог, приземлившись, тут же уйти в перекат, гася импульс столкновения, этого оказалось недостаточно, чтобы полностью избежать последствий.
Я довольно сильно стукнулся пятками, а потом ещё и плечами и спиной. Боль на секунду выбила из меня дух, а встать ровно после переката и вовсе не получилось, будто у меня вырос горб. К счастью, я всё-таки ничего себе не сломал, а первая самая резкая боль от ушиба должна была пройти довольно быстро, так что на мою боеспособность это никак не влияло.
Однако то, что я всё ещё был в строю, не значило, что ситуация была радужной. Статуя уже неслась на меня, и хотя её каменное, во всех смыслах, лицо не выражало никаких эмоций, почему-то мне показалось, что последняя моя атака изрядно взбесила защитника тайника Бафомета.
И не удивительно. Хотя особо серьёзных повреждений мои выстрелы снова не нанесли, я, пока разворачивался, чтобы броситься бежать, успел увидеть на шее статуи тоненькую трещинку, идущую от затылка. Похоже, выстрелы практически в упор, к тому же в такое узкое место, были действительно намного эффективнее попаданий просто в грудь.
Путь к уничтожению каменюки начал вырисовываться. Вот только проблема была в том, что у меня снова почти не осталось патронов. После уничтожения двадцати семи подавителей и выстрелов по статуе, у меня осталось всего три обоймы по пять путь в каждой. Пользоваться той же тактикой, чтобы раз за разом бить в ворот каменного воина было слишком рискованно, мне могло не хватить выстрелов.
Нужно было по максимуму увеличить КПД каждого патрона. И по этому поводу у меня уже была идея.
— Глен! Ты должен вывести его из равновесия на несколько секунд! Подай сигнал как будешь готов!
— Принял! — раздался из-за спины голос парня.
Мысленно кивнув, я продолжил свои салочки с огромным каменным истуканом. И вот теперь, после сложного эквилибристического трюка и ушиба спины, я наконец почувствовал, каково это — ощущать пожирающее лёгкие пламя.
Чуть прихрамывая из-за ушибленных ног, я бежал, стараясь лишний раз не оборачиваться, чтобы не сбивать дыхание ещё больше.
Ещё хуже было то, что оборачиваться всё-таки было нужно. Потому что, хоть статуя и оставалась пока что медленнее меня в целом, на прямых дистанциях ни о каком превосходстве уже не шло и речи. Так что мне приходилось постоянно петлять как зайцу, уворачиваясь от взмахов гигантского меча и норовящих раздавить меня каменных стоп.
Пот тёк по спине ручьём, нос втягивал воздух со свистом, я ощущал дикую боль в груди, ногах, спине… несмотря на то, что я до сих пор не получил ни одного удара, этот бой был едва ли не сложнее, чем схватка с Чёрным Безумием. Чисто из-за того, что мой противник не знал усталости и эмоций, просто продолжая переть вперёд с единственной целью: прикончить противника.
И ведь мне нужно было не только убегать. Держа один пистолет над другим, я вкладывал всю доступную энергию в заклинание Кузницы Огуна. Я должен был успеть подготовиться, прежде чем Глен даст отмашку. И вот, по истечение где-то трёх минут, показавшихся мне часом, сигнал был подан.
— Готов! Веди сюда!
Отлично, как раз вовремя. Я тоже закончил.
Повернувшись к парню, я увидел уже знакомое мне заклинание штормового доспеха. На этот раз оно было куда менее впечатляющим из-за подавителей. Но для того, что было необходимо сделать, этого, я надеялся, должно было хватить.
Развернувшись, я устремился к Глену, на всякий случай пустив в статую ещё пару пуль, чтобы она наверняка погналась именно на мной и не переключилась на него. А затем, подбежав почти вплотную к парню, я повернул на девяносто градусов и рванул в сторону, заставляя каменного воина также развернуться и подставить Глену бок.
Из-за спины мощно дохнуло магией и я услышал столь желанный грохот камня о камень: статуя, получив удар заклинанием сбоку в ногу, запнулась и замерла, силясь сохранить равновесие.
Защитника своего тайника Бафомет создал хорошего. Несмотря на столь нестандартную ситуацию каменный воин не упал, лишь покачнулся и тяжело опёрся на меч. Но, к счастью, это всё-таки была далеко не лучшая работа Бафомета, явно сделанная второпях и на скорую руку. В противном случае интеллект каменного воина был бы куда выше, что, скорее всего, привело бы к нашей неминуемой смерти.
А так, пока статуя пыталась вновь принять устойчивое положение, я уже оказался у неё за спиной и в два прыжка заскочил ей на спину. Держась одной рукой, другой я приложил наспех модифицированный револьвер к шее каменного воина, после чего раскрыл что-то вроде капкана, прочно вцепившегося в край доспеха.
Это была очередная моя авантюра. Превратить второй револьвер в нечто наподобие замка, который бы не позволил отдаче и движениям статуи изменить точку атаки, а также помог бы мне самому удержаться на спине статуи.
И эта авантюра удалась. Пусть и не идеально, но “челюсти” капкана защёлкнулись на каменном вороте и я тут же, не собираясь терять ни мгновения, нажал на курок, отправляя в шею каменного воина первый выстрел с расстояния всего в пару сантиметров.
Свои руки и лицо я закрыл слоем Телекинеза, настолько прочным, насколько только был способен. Но если обычный сформированный мной щит с лёгкостью выдержал бы хоть десяток подобных взрывов, то теперь лопнул после первого же применения.
Я ощутил дыхнувший в лицо жар, однако терять время было нельзя. На скорую руку соорудив второй барьер, я выстрелил ещё раз, а потом ещё.
С каждым выстрелом защита из Телекинеза держалась всё хуже. После третьего нажатия на курок в носу уже стоял запах палёного волоса, я, похоже, к чертям сжёг себе часть шевелюры, а вместе с тем брови и ресницы, а ладони и вовсе уже покрылись волдырями. Однако этого всё равно было мало.
Статуя, будто бы контуженная первыми выстрелами, уже почти встала ровно и дважды мне приходилось пригибаться, чтобы избежать участи быть схваченным её свободной рукой. А потому, достав из кармана последнюю обойму, я заложил её между дулом револьвера и уже пошедшей широкими трещинами каменной шеей и, с максимальной силой оттолкнувшись ногами от спины статуи, я взлетел в воздух, в последнюю секунду нажав курок Телекинезом.
Взрыв шести пуль разом был по-настоящему мощным. Каменного воина будто бы кто-то толкнул вперёд, и вот на этот раз он уже на самом деле упал. По крайней мере, на это намекал могучий грохот, эхом разнёсшийся под сводами залы.
Сам я этого уже не видел. Прыгнув спиной вперёд, я не смог нормально сгруппироваться в воздухе и с силой врезался в пол плечом, скорее всего заработав вывих, а также мощно приложился головой. Перед глазами всё поплыло, в ушах зазвенели гигантские комары, мысли будто бы закинули в блендер, а когда я попытался подняться с пола, меня вырвало сегодняшним завтраком.
— Эй, Ал, ты там как? — раздался откуда-то сбоку голос Глена.
Осторожно повернувшись на звук, я увидел парня, лежащего, раскинув руки и глядя в потолок.
Он, понятное дело, не просто отдыхал. Даже с учётом того, что он был старшим магом, под эффектом подавителей собрать энергию для сложного и довольно мощного заклинания было на грани возможностей любого мага, тем более ещё не слишком опытного студента. Вообще чудом было, что он остался в сознании и ещё мог что-то сказать после такого перенапряжения кругов маны.
Отвечать ему я не стал, лишь ещё раз блеванул, на этот раз уже по большей части желчью. Разум отказывался работать нормально, но из памяти всплыли слова: “Сотрясение головного мозга”.
Хорошо, по крайней мере, что каменюку мне удалось…
Дерущий уши скрип едва не вызвал очередной приступ рвоты. Чуть затуманенным взглядом я уставился на груду камня — и действительно. Неспешно, будто бы каменный воин устал с нами сражаться, но он всё-таки поднимался.
Хорошо было то, что движения статуи определённо значительно замедлились и стали какими-то неуклюжими. Когда она попыталась отжаться от пола, продемонстрировав мне гигантскую дыру на затылке, её левая рука соскользнула и махина вновь рухнула на живот, создав ещё одно небольшое землетрясение. Похоже, созданный мной взрыв всё-таки изрядно потрепал каменного воина.
Но то, что он был повреждён, не значило, то он “устал”. И, если бы мы ничего не предприняли, прикончить он нас бы прикончил. К счастью, нас в этой экспедиции всё-таки было не двое, а трое.
— Линда! — перебарывая рвотные позывы, крикнул я. — Найди мой револьвер!
Спустя несколько секунд со стороны послышались торопливые шажочки, а потом я краем глаза увидел девушку, бегущую куда-то мне за спину. Хотел повернуться и посмотреть, куда она намылилась, но голова тут же закружилась настолько, что я едва не потерял сознание. Оставалось только надеяться, что она поняла меня правильно.
К счастью, несмотря на отсутствие школьного образования, Линда всё-таки была очень умной девушкой. И, несмотря на то, что я при ней не разу не говорил, как называется моё оружие, она, похоже, смогла сориентироваться.
Уже секунд через двадцать её фигурка вновь показалась в поле зрения, на этот раз уже с револьвером в руках. Фокус зрению более-менее вернулся и я мог разглядеть, насколько пострадало моё оружие. “капкан” с него сорвало а металл обуглился и в некоторых местах даже оплавился. К счастью, дуло выглядело более-менее целым, так что взорваться у Линды в руках револьвер не должен был.
Подойдя к статуе со стороны головы, девушка посмотрела на меня полными страха глазами.
— Направь на дыру и нажми на крючок! — справившись с очередным приступом рвоты, проинструктировал её я.
Она сделала как я попросил: навела дуло револьвера на уже раскуроченную шею статуи, однако выстрела не последовало. То ли спусковой крючок заело, то ли в дрожащих руках девушки в принципе не было столько сил. Она вновь глянула на меня, уже, похоже, едва сдерживая слёзы.
— Давай! Сильней! — воскликнул я. — У тебя получится!
— Нажимай! — присоединился ко мне Глен. — Ты справишься!
Линда вновь повернулась к каменному воину, в очередной раз плюхнувшемуся на живот после попытки подняться. Однако я заметил, что на этот раз у каменного воина почти получилось. В следующий раз, скорее всего, он уже сможет подняться и тогда рано или поздно нам всем настанет конец.
К счастью, наши подбадривания девушку, похоже, вдохновили. Потому что, проведя рукавом по глазам, она всё-таки взяла револьвер обеими руками и, наставив на статую, изо всех надавила на курок.
Выстрел громыхнул, выбив револьвер у Линды из рук, однако это уже было не важно. С хрустом, похожим на тысячу одновременно раскусываемых печений, голова каменного воина отделилась от шеи и замерла, откатившись на пару метров. Тело статуи больше не шевелилось.
— Ты ж моя умница… — выдохнул я, падая навзничь и проваливаясь в глубокий сон.
В отличие от всяких компьютерных игр, в тайнике Бафомета, после того, как мы завалили “босса”, проход дальше не появился. Камень, закрывший вход в зал и выход из него, не исчез, и подавители продолжили работу. Однако без врага, угрожающего нас убить, это уже было не так важно.
Благодаря Технике тела Амат я, пусть и очнулся с дикой головной болью, блевать уже не хотел и двигаться мог более-менее нормально. А потому занялся восстановлением своего арсенала.
За часа полтора починил револьвер. Из-за того, что часть металла разметало по залу и мне сейчас было откровенно лень его собирать по крупицам, я решил просто починить одно оружие с использованием другого. После чего вытащил из рюкзака пару слитков свинца и латуни, взялся за изготовление пуль.
Процесс шёл медленно, но всё-таки шёл. И с каждой созданной обоймой, что я тут же разряжал в притаившиеся на потолке подавители, он только ускорялся. Ещё часа через два последний подавитель был уничтожен и к нам с Гленом вернулись полные силы.
А ещё где-то через часок мы совместными усилиями смогли разрушить стену, закрывавшую путь вглубь тайника. После чего разбили лагерь и с чувством выполненного долга завалились спать. Зная Бафомета, шансы на то, что он поставит ещё какую-нибудь подлянку, были малы, но исключать их не стоило, а значит нужно было подготовиться и восстановить силы.
К тому же нам троим в любом случае не помешал бы отдых. И больше всех, как, на самом деле, не удивительно, Линде.
В нижних районах Вирсавии девушка явно успела пережить всякое. То, что у неё были яйца больше, чем у многих мужиков, стало понятно ещё в тот момент, когда она без жалости и сомнений прикончила троицу насильников обычным кухонным ножиком.
Но желающая прикончить тебя огромная каменная статуя с двухметровым мечом наперевес — это всё-таки немного другое дело. И Линда успела перепугаться до чёртиков, пока я, а после и Глен, валили каменного воина. То, что у неё хватило духа собраться, подойти вплотную к статуе и закончить этот бой, без шуток заслуживало лишь аплодисментов.
Да и, на самом деле, нам с Гленом тоже не помешало бы перевести дыхание. Так что мы остались на месте для отдыха столько, сколько было нужно.
А потом, собрав лагерь, всё-таки двинулись дальше. Линда взяла с меня обещание, что, если появится хоть намёк на повторение подобного — мы тут же развернёмся и без вопросов отправимся домой. Но, к счастью, как я и думал, каменный воин был единственной несостыковкой между реальностью и имевшимися у меня воспоминаниями. Через минуту после того, как мы покинули зал, коридор впереди стал ровно таким, каким он должен был быть.
И, поравнявшись с первым слева поворотом, я остановился и, широко улыбнувшись, повернулся к Глену с Линдой.
— Давайте туда. Берите самое дорогое и то, что сможете унести. За остальным вернёмся как-нибудь в другой раз.
— А что там? — не поняла девушка.
— Сокровищница, разумеется. Когда закончите — возвращайтесь и идите в дверь в самом конце коридора. Я буду там.
— Хорошо, — кивнул Глен, беря ошарашенную Линду под локоть и утягивая в проход.
Проводив их взглядом, я сделал несколько шагов вперёд по коридору и остановился перед, казалось бы, пустой стеной. На ладони вновь зажёгся Сигил Бафомета. С тихим скрежетом открылась ранее невидимая ниша и передо мной на небольшом стенде появилось то, зачем я вообще всё это организовал.
Левая длань Бафомета. Жезл Воссоздания. Выглядел он довольно странно. Сам жезл был вполне обычным — металлическая палка длиной сантиметров тридцать с узором в виде обвивающего её змея. Однако то место, за которое предполагалось этот жезл держать…
Хотя этот тезис в древние времени многими ставился под сомнение, но я не сомневался: у Бафомета было чувство юмора. Потому что “Левой дланью” этот артефакт назывался не просто так. Основная часть жезла плавно переходила в отлитую из металла очень натуралистичную человеческую кисть. И когда я взял Жезл Воссоздания с постамента, стальные пальцы крепко сжали мою руку.
Я знал, для чего это было сделано. Так как сражения архимагов проходили на невероятных скоростях, а к занятым телам других магов Бафомет относился наплевательски, такая “конфигурация” банально не давала выронить жезл в горячке боя. Однако это определённо можно было сделать менее экстравагантно, и Бафомет, выбирая именно такую форму, явно руководствовался не только эргономичностью.
Но, вне зависимости от внешнего вида, Жезл Воссоздания по праву считался одним из двух величайших алхимических артефактов в истории. С моими текущими способностями я не смог бы использовать и сотой доли его истинной силы. Однако даже так, возможность применения алхимии на уровне младшего мага была самым настоящим чудом.
И давать Глену и Линде знать о том, что это такое, я пока что не хотел. К счастью, в главном хранилище этого тайника, насколько я помнил, ещё было немало такого, на что любой маг в мире будет пускать слюни. Именно туда, прикарманив Жезл Воссоздания, я отправился дожидаться Глена и Линду.
До истечения двухнедельного отпуска у меня ещё было дней шесть-семь, то есть с выдвижением в обратный путь можно было повременить.
А значит у меня появлялось время, чтобы дать им силу, достаточную для выживания в грядущей катастрофе.