Несмотря на то, что высшие сущности почти не вмешивались в жизнь простых смертных, ни у кого в этом мире не было сомнений в существовании богов. Потому что ключевым словом было “почти”.
Боги проявляли себя в те моменты, когда цивилизациям, человеческой и не только, реально грозила смерть.
Где-то за тысячу лет до рождения Бафомета боги помогли справиться с невиданным потопом. Тогда все три континента: Иль, Вария и Халла — оказались на девяносто процентов затоплены водами Мирового океана, из которых, к тому же, на сушу лезли орды морских монстров.
Во времена самого Бафомета с севера из-за горизонта на три континента явилась неведомая армия крылатых существ, полулюдей-полуптиц. И только благодаря богам и благословлённому ими избранному — Агуру, их нападение удалось отразить.
Что это была за армия и откуда они явились, никто, кстати, так и не понял. Ни одна из будущих экспедиций, отправлявшихся на север от берегов Варии, не находила ничего, кроме бескрайних вод.
А где-то девятьсот лет назад на три континента обрушилась жуткая засуха, выжегшая поля и леса, убившая почти весь скот и сократившая население более чем на треть. И, опять же, лишь благодаря вмешательству богов, пославших на землю долгожданные дожди, удалось избежать бо́льших жертв.
С высоты своего земного опыта мне, честно говоря, довольно сложно было в такое поверить. Тем более что верующие были склонны приписывать собственные успехи и поражения милости или немилости высших сущностей.
Но слишком уж много было доказательств того, что боги этого мира были не выдуманными. Десятки летописей и хроник, и не каких-то расплывчатых мифов, а довольно подробных и полных, повествующих о деталях нисхождения богов. Внешность, силы, даже характер богов местного пантеона — всё это было описано, и при этом во всех прочитанных мной источниках эти описания были одинаковыми.
К тому же, хотя лично боги являлись в мир, считай, лишь каждый миллениум, в их храмах можно было получить вполне реальное, пусть и небольшое, благословение. Искренняя молитва могла исцелить раны, временно наделить большой силой или даровать удачу в каком-либо начинании. И таких примеров было слишком много, чтобы счесть это просто совпадением или заблуждением масс.
Но только теперь, оказавшись в неведомом пространстве и ощущая на себе взгляд невидимой силы, я окончательно убедился в реальности божественных сущностей.
— Здравствуй, дитя, — раздался будто бы прямо в голове голос, полный могущества и благости. — Мы — Ардиб, говорим с тобой от лица всех богов Хейха.
Ардиб, насколько я помнил, был богом истины и пламени, одним из шести старших богов пантеона. Мне определённо была оказана большая честь. Однако, несмотря на внутренний трепет, что я ощущал от звуков его голоса, какого-то особенного восторга или невероятной благодарности за то, что на меня обратили внимания боги, я не чувствовал.
Возможно, причиной был всё тот же земной опыт с привитым им скепсисом. Возможно то, что мой разум до сих пор не понял до конца, с кем именно я разговаривал. А возможно то, что меня скорее всего вызвали на аудиенцию не потому, что я такой хороший, а потому, что богам от меня было что-то нужно.
Однако, естественно, сходу проявлять неуважение к богу я не собирался. Это было бы максимально тупо — без особых причин портить отношения с высшей сущностью, покровительствующей всему этому миру много тысяч лет.
— Приветствую уважаемого Ардиба.
Своё тело я не ощущал, так что поклониться не смог, но каким-то образом произнести приветствие у меня-таки получилось, и я постарался вложить в него как можно больше почтения. Однако, похоже, было глупо рассчитывать на то, что у меня получится скрыть от бога своё к нему истинное отношение.
— Ты, похоже, не слишком впечатлён нашим разговором, — в голосе Ардиба послышалось недовольство.
Твою мать, и вот как мне на это следовало отвечать? Ох…
Ладно, если они сами меня выдернули, значит в каком-то смысле у меня есть фора. Слишком далеко заходить, естественно, не стоило, но и забывать о том, что это богам что-то от меня надо, а не наоборот, тоже было лишним.
— Дело не в том, что я отношусь к Вам без почтения, уважаемый Ардиб. Просто мне сложно осмыслить эту ситуацию и по-настоящему поверить в то, что я могу вот так разговаривать с Вами.
— Понимаем, — похоже, такое объяснение его более-менее удовлетворило, голос Ардиба стал мягче. — В твоём прошлом мире подобное было бы совершенно невозможно.
Мне показалось, что у меня в голове взорвалась бомба.
— Вы знаете, что я не из этого мира?!
— Разумеется, знаем! — Ардиб зашёлся громким смехом. — Думаешь, титул бога — это просто шутка? Мы знаем про тебя то, что ты сам, возможно про себя не знаешь. И, разумеется, знаем, что ты поглотил дух Бафомета, давнего противника нашего избранного.
— А вы знаете, почему меня перенесло в этот мир после смерти?
— Это — вопрос к богу твоего мира. Он немало заплатил за то, чтобы мы позволили твоей душе переродиться в Хейха без прохождения через забвение. О причинах такого его поступка нам неизвестно, хотя мы знаем, что таким же образом он раскидал ещё несколько тысяч душ по другим мирам.
Я почти что услышал, как рвутся в голове все шаблоны.
— Несколько тысяч таких же попаданцев, как я? Хотя нет, несколько тысяч миров?!
— Миров, таких как Хейха или Терра, куда больше, чем несколько тысяч. Впрочем, это не то знание, что будет для тебя ценно. Пока что ты — лишь малыш, невероятно далёкий от шанса на Осмысление. А ведь в грядущем катаклизме ты можешь лишиться даже этого эфемерного шанса. И мы сейчас говорим с тобой, потому что хотим помочь пережить этот катаклизм.
Красиво говорите, господин бог. И то, что вы общаетесь со мной будто бы на равных, определённо добавляет очков к вашей убедительности. Вот только я ни на секунду не поверю, что боги всерьёз озабочены моим благополучием.
Даже если бог Земли действительно заплатил им за моё перерождение, дальше, насколько я понял, ни о какой поддержке речь не шла. По крайней мере этой поддержки я за все пятнадцать лет ни разу не видел.
— И снова в твоих мыслях мы не видим ни намёка на искреннюю почтительность, — на этот раз в голосе Ардиба уже вполне легко было услышать нотки гнева.
А я, пожалуй, мог бы догадаться, что боги могли читать мысли. Впрочем, это бы всё равно ничего не изменило, контролировать свои истинные чувства было невозможно. А потому и оправдываться смысла я не видел.
— Это так, уважаемый Ардиб. Я действительно благодарен за возможность прожить вторую жизнь. Но это ведь был просто бизнес. А значит, если я и должен кого благодарить за моё перерождение — то это бога моего мира, заплатившего вам за это. И сейчас, уверен, происходит ровно то же самое. Как бы мне ни хотелось верить во всеблагих богов, я уверен, что Вашего уровня невозможно достичь на одних только альтруизме и благородстве. Агур сейчас либо мёртв, либо при смерти, и я понимаю, что Вам нужен если не новый избранный, то хотя бы тот, кто сможет его временно заменить. А мне нужна сила. Так что, при всём моём уважении к Вам, давайте всё же называть вещи своими именами.
Если бы в этом пространстве у меня было тело, меня бы точно начало мутить от собственной наглости. Я не с каким-то торгашом, желавшим выбить из меня денег побольше, говорил, и даже не с архимагом вроде Одуванчика. Я, сука, разговаривал с БОГОМ!
Однако, раз Ардиб мог читать мои мысли, то все эти слова он уже прочитал, просто не в такой конкретной форме. И мне оставалось только надеяться, что он, как бог истины, сделает скидку хотя бы на то, что я был с ним честен.
Несколько секунд в белоснежном пространстве царила гробовая тишина. И я уже приготовился к тому, что меня сейчас поразит небесное пламя, но в конце концов Ардиб всё-таки заговорил.
— Ещё ни один смертный не осмеливался разговаривать с нами так. Как минимум, тебе стоит поаплодировать за храбрость. Однако, подобное неуважение к нам… будь ситуация иной, мы бы не задумывались ни секунды, вынося тебе обвинительный приговор. К твоему счастью, ситуация в Хейхе действительно критическая. Край — это шрам на лике Хейхи от древней войны, случившейся задолго до нашего прихода в этот мир. Поэтому, к сожалению, у нас нет там власти, мы даже не можем заглянуть за Край. Однако мы уверены, что копящаяся там угроза страшнее, чем всё, с чем Хейха когда-либо сталкивалась. И, ты прав, хотя наш избранный ещё не погиб, он находится за Краем, и уже очень долго мы не можем ощутить его жизненную силу. То, что смогло одолеть его, сможет покорить Хейху, даже если мы лично снизойдём в мир. А потому нам и правда нужна твоя помощь.
— Неужели за Краем может быть что-то сильнее Вас?
— Нет, разумеется. Но, спускаясь в смертный мир, мы не можем использовать всю свою мощь. Так что рассчитывать можно только на смертного, который сможет стать сильнее неведомой угрозы. К счастью, можно быть уверенными, что разница между ней и Агуром не является критичной. В противном случае неведомый враг уже сам не смог бы считать смертным.
— И, что вы хотите поставить на меня, рассчитывая, что я смогу эту тварь одолеть?
— Не только на тебя. Как среди человечества, так и среди других рас есть те, кто, с некоторой помощью, сможет попытаться дать отпор неведомой угрозе. На данный момент мы даровали свои благословения десяти смертным. Ты — последний, с кем мы разговариваем, и самый слабый из всех. Однако благодаря стечению обстоятельств ты получил право удостоиться нашего внимания.
Прозвучало, надо сказать, довольно обидно. Всё равно как если бы другу нужно было помочь передвинуть диван, и он позвонил тебе самым последним, предварительно получив отказ от всех остальных.
С другой стороны, слова Ардиба означали, что я вошёл в число одиннадцати, скажем так, квази-избранных — самых перспективных представителей всех рас этого мира. К тому же то, что я стал последним в очереди, вполне могло быть обосновано моей силой. В конце концов, действительно, двигать диван сначала звали самых сильных, а к малохольному астматику обратились бы в самую последнюю очередь.
В любом случае, кидать богам претензии за такую чепуху я не собирался.
— Ну, я согласен поучаствовать в сражении с этой неведомой угрозой, всё равно собирался.
— Такое намерение похвально, но этого мало. Мы должны быть уверены, что дарованное нами благословение не будет использовано против нас или против Хейхи, а также что ты не отступишь в критический момент.
— Я должен дать клятву?
— Именно. Произнеси клятву верности, и мы даруем тебе благословение.
Я, уже готовый признать требования Ардиба вполне логичными и здравыми, запнулся о собственные мысли.
— Верности?
— Да. Поклянись в верности богам Хейхи — и получишь силу, которая тебе так необходима.
— Эм… нет, спасибо. Я готов поклясться в том, что Вы говорили: не отступать перед лицом угрозы и не оборачивать полученную силу против этого мира и Вас — это совершенно нормальные требования. Но в верности клясться я точно не буду.
— Мы думали, ты будешь благоразумнее, — несмотря на то, что голос Ардиба до сих пор оставался спокоен, обрушившееся на меня давление, кажется, даже лишило меня сознания на мгновение. — Как можем мы давать силу тому, в чьей верности не можем быть уверены? Подумай ещё раз, это последний твой шанс изменить своё решение и присягнуть нам на верность.
— Неужели все десять других ребят без вопросов это сделали?
— Разумеется! Для любого жителя Хейхи быть избранным нами, стать нашим помазанником, получить наше благословение — это величайшая честь!
Мысленно я глубоко вздохнул. Вообще, в каком-то смысле это и правда могло выглядеть заманчиво. Ардиб показался мне вполне адекватным богом.
Не без закидонов вроде обращения к себе в третьем лице, но он, чёрт возьми, был богом! Ему было простительно и не такое.
При этом даже в ответ на мои крайне наглые заявления он не начинал давить авторитетом и продолжал взрослый разговор. Так что стать вассалом такого сюзерена было бы вполне неплохо, особенно в обмен на то самое благословение.
Однако к мысли о том, чтобы всерьёз признать его, да и хоть кого угодно иного, своим господином, я испытывал острое, почти физическое отвращение.
Возможно, это было из-за того, что я только недавно перестал быть слугой и мне претила мысль вновь вернуться в этот подчиняющийся статус. Возможно, сказывалось всё тот же земной опыт, где подобные отношения давным-давно себя изжили и в мозгу человека двадцать первого века казались чем-то почти равным рабству. А, возможно, дело было в том, что какое-то неявное предчувствие говорило мне, что такое требование боги выдвигают далеко не только из-за нежелания делиться благословением с посторонними.
А потому, как бы ни была заманчива мысль о получении божественной силы, и как бы жутки ни были ожидания возможного возмездия за неподчинение, менять своего мнения я не собирался.
— Ну, возможно, для жителя Хейхи это и правда честь. Но дело в том, что я — не житель Хейхи. Я готов принести ту клятву, о которой говорил. Но пообещать свою верность Вам, уважаемый Ардиб, не смогу. Вне зависимости от того, насколько велика награда и насколько ужасно наказание.
— Что же, дитя, мы поняли твой выбор. Не пожалей о нём в будущем.
Ощущение чужого присутствия пропало, белизна вокруг начала тускнеть, а спустя несколько секунд я ощутил возвращающуюся боль. За всеми этими препирательствами с высшими сущностями я успел почти забыть, что находился в процессе прорыва на пятый круг маны. По крайней мере хорошо, что общение с Ардибом в реальном мире заняло всего мгновение, и ситуация не успела выйти из-под контроля.
О том, какое наказание мне выписали боги, можно было подумать и потом. А пока что у меня была задача поважнее.
Младшие, старшие, высшие маги и архимаги были разделены именно так не для красоты. Между этими уровнями была ощутимая и совершенно конкретная разница, и выражалась она далеко не только в объёме маны, необходимой для прорыва.
Конкретно старшие маги отличались от младших тем, что могли использовать технику, называемую накачкой.
Пяти кругов маны становилось достаточно, чтобы стало возможно передавать энергию между кругами так, чтобы вся структура не теряла стабильности. И с помощь накачки можно было временно увеличить один или несколько кругов за счёт энергии остальных.
Заклинание первого круга в исполнении мага с одним кругом маны мало чем отличалось от того же заклинания, созданного магом с четырьмя кругами. Однако старший маг мог с помощью накачки временно передать почти всю ману на один-единственный круг и, создав то же заклинание с его помощью, увеличить его мощь в несколько раз.
С учётом того, что далеко не все могли, как я, постоянно оптимизировать свой арсенал под текущий уровень, это было максимально полезным навыком.
А также старшие маги, благодаря всё той же стабильности структуры кругов, были куда чувствительнее к окружающей мане, меньше страдали от отдачи заклинаний, с большей лёгкостью использовали магию под разнообразными ослабляющими эффектами…
В общем, пятый круг был не просто очередным +1. И потому его создание требовало от мага не только накопления маны, но и накопления определённого опыта и знаний.
Опыта и знаний, полученных от Бафомета, мне хватало с лихвой. И маны, благодаря сердцу имуги, тоже было в избытке.
А потому, несмотря на боль и превышающую все мыслимые пределы скорость формирования пятого круга, сам процесс прорыва прошёл довольно гладко.
Самое сложное было уже позади. Поток энергии из сердца имуги начал иссякать, его хватило всего на десять процентов шестого круга. Вместе с ним уходила и боль. Спустя минут пятнадцать после прорыва, более-менее придя в себя, я открыл глаза и чуть мутным взглядом осмотрел хранилище Бафомета. Из противоположного угла доносились стоны Линды, её перестройка ещё не закончилась.
Надо мной, пристально вглядываясь в моё лицо, навис Глен. Заметив, что я открыл глаза, он присел передо мной и осторожно положил руку мне на плечо.
— Ты как? Всё в порядке? Я боялся тебя трогать, пока ты прорывался.
Вытащив зубы из деревянной ложки, в которой остались глубокие отпечатки, я, ощущая, как трётся о сухое нёбо шершавый, похожий на наждачку язык, ответил:
— Жить буду. Дай попить.
— Да, сейчас! — он подорвался, сбегал до наших рюкзаков и вернулся с флягой. — Вот, держи.
— Спасибо.
Я припал к горлышку и почувствовал, как течёт в горло живительная влага.
— Ну, могу тебя поздравить с пятым кругом? — довольно усмехнулся Глен.
— Да, — кивнул я. — Ты как?
— Процесс идёт, — пожал он плечами. — пока что рассеялось семьдесят четыре станицы.
Значит я провёл в процессе поглощения энергии сердца где-то полтора часа. Быстрее, чем я думал.
Я — старший маг. Усмехнувшись, вызвал свой гримуар. Хотелось проверить, вырос ли автоматически ранг Техники тела Амат, как это было в прошлый раз при переходе с третьего на четвёртый круг.
Вот только моё прекрасное настроение, вызванное прорывом, испарилось в секунду, стоило мне увидеть оглавление списка заклинаний.
Техника тела Амат действительно теперь имела пятый круг. Вот только в списке заклинаний над ней и даже над Лемегетоном Агура значилось новое заклинание, которое я точно не “вспоминал”.
[Воля Ардиба (SSS-10)]