— А можно мне хотя бы одеться?
Я опустил взгляд на оставшийся от робы уборщика пепел.
— Можно, — немного подумав, кивнул страж.
— Мариус, принесёшь мне что-нибудь?
— А? — старик явно был перепуган до чёртиков, за меня в первую очередь. И слова мои дошли до него лишь спустя несколько секунд. — А, да-да, погоди секундочку.
Подскочив, он торопливо протиснулся в дверной проём и скрылся из виду. Стражи, выпустив его, вновь загородили своими телами вход и замерли. Из-за закрытых забрал было невозможно понять даже куда они смотрят. Но по тонким нитям энергии, ощупывавшим коморку, я мог понять, что оба тщательно изучают обстановку и пытаются понять, что тут произошло.
Мариус вернулся спустя несколько минут, с новым комплектом одежды. Но не обычной рабочей, а куда более красивой и качественной, цветной и сшитой из мягкой и очень приятной ткани, такой, какую я ещё никогда не носил.
— Надевай, — протянул он мне стопку. — Это не совсем то, что ты обычно носишь, но на встречу со старейшиной нельзя являться в рабочей форме.
Я молча кивнул и принялся облачаться в далеко не самый удобный, жмущий в плечах и груди, костюм. Увидев, как я повожу руками, пытаясь привыкнуть к схватывающей лопатки ткани, Мариус удивлённо поднял бровь.
— Странно, я вроде брал точно твои размеры.
На самом деле ничего странного не было, это уже проявили свой эффект Три цикла телесного перерождения.
— Идём, — бросил страж, отступая чуть в сторону и давая мне пройти.
Встав, я кивнул активно потеющему Мариусу, подбадривая старика, и двинулся следом за парочкой в сияющих доспехах. Проплутав по коридорам Башни минут десять, мы, наконец, остановились перед большими двустворчатыми дверями, украшенными вырезанными силуэтами Агура.
Первый страж, подойдя к дверям, пару раз стукнул в одну из створок и двери распахнулись “сами собой”.
— Заходи.
Не собираясь спорить, я сделал шаг и оказался в помещении о котором знал лишь по слухам. В Зале Совета. В огромной комнате, где легко можно было построить ещё один дом, единственным предметом мебели был огромный загибающийся подковой стол. За ним, выглядя какими-то маленькими и несостоятельными на фоне высоченных стрельчатых окон и покрывавших стены батальных сцен, сидело пятеро.
Старейшины Башни Магии. Каждый из них был минимум высшим магом, и обращённое на меня их внимание было, надо сказать, довольно гнетущим и неприятным. К сожалению, хотя объединившийся со мной древний маг мог бы с лёгкостью заткнуть за пояс их всех вместе взятых, мне самому перед ними пока что не стоило вести себя вызывающе.
А вот на хорошо знакомую мне троицу, стоявшую внутри подковы стола, я мог с полным правом смотреть как хочу.
Арне и Дариан в принципе больше не представляли угрозы, лишившись своих кругов маны. Да и Карл, с лихорадочно бегающими глазками и трясущийся, будто на лютом морозе, уже тоже не выглядел даже на капельку опасным.
Впрочем, гордиться тем, что “отомстил” им, я не собирался. Это было буквально так же просто, как отобрать у ребёнка конфетку. Что меня сейчас волновало куда больше — это отсутствие в моей истории логических дыр, способных раскрыть ложь. И вроде как таковых не имелось.
— Здравствуй, Алистер, — тем временем кивнул мне пожилой маг, сидящий по центру.
Из пяти старейшин я знал всего двоих, и он был одним из них. Олдред Тёрнер, великий старейшина, один из трёх архимагов империи, достигший десятого круга маны, по слухам проживший больше трёхсот лет. Из-за длинных белоснежных волос, вечно торчащих во все стороны будто старика ударило молнией, а также крайне дружелюбного характера за ним прочно закрепилось прозвище Одуванчик.
Однако стараниями именно этого человека в своё время была искоренена огромная армия нежити, и это он убил прилетевшего из-за Края жуткого искажённого дракона. Так что в силе Олдреда не стоило сомневаться. И тот факт, что он присутствует на этом собрании, был крайне показателен. О том, что медный кувшин опустел, скорее всего уже все знали.
— Здравствуйте, великий старейшина, — глубоко поклонился я.
Гордыня в данном случае была бессмысленна. От того, что я не поклонюсь, лучше мне не станет. Остальные старейшины лишь кивнули.
— Этот мальчишка-уборщик — тот, о ком ты говорил? — спросил Карла другой старейшина.
Он был вторым, кого я знал. Вольф Грумо, ярый противник эльфов и всего, что с ними связано, единственный из старейшин, кто лично поднимал вопрос о том, чтобы выгнать меня из Башни и, по совместительству, дедушка Карла. Горбоносый, с зализанными назад начавшими седеть волосами и длинным острым подбородком, ни капельки не похожий на своего внука.
И он, надменный ублюдок, определённо прекрасно знал, кто я такой.
— Да, это он! — воскликнул Карл, тыча в меня пальцем. — Его мы заперли в подземелье Бафомета, а на утро у Арне и Дариана оказались сломаны круги маны!
Даже не скрывали, придурки. Впрочем, если бы я остался старым Алистером, с подачи Вольфа им вполне могли бы вменить всего лишь “шалость”. В конце концов Мариус, единственный в Башне, кто был готов по-настоящему встать на мою сторону, был в неизмеримое количество раз ниже старейшины по статусу.
— Какие у тебя есть оправдания, полукровка? — полным праведного негодования голосом спросил старейшина Вольф.
— Никаких… — пожал я плечами.
— Отлично! Тогда…
— Никаких, — продолжил я, осознав, что давать этому горбоносому возможность уцепиться за свои слова ни в коем случае нельзя. — Потому что эти трое врут.
— Ты меня перебил сейчас?.. — прошипел, будто змея, старейшина, наклоняясь вперёд.
— Вольф, успокойся, — строго произнесла единственная в Зале Совета женщина.
Высокая, это было видно даже когда она сидела, очень крупного телосложения, с большими карими, будто у лани, глазами, и необычного фиолетового цвета волосами. Она сидела по правую руку от Одуванчика, так что скорее всего была влиятельнее деда Карла, сидевшего по левую. И то, что всего пара её слов осадила горбоносого, на это тоже указывало.
— Алистер, — улыбнулась она, — пока что тебя никто ни в чём не обвиняет. Но ты должен рассказать всё, что произошло этой ночью без утайки. Пожалуйста, расскажи свою версию событий. Если ты действительно ни в чём не виноват, то тебе не о чём переживать. Мы просто хотим разобраться в том, что произошло.
Кивнув и настроившись на рассказ, я пустил в голос нотку дрожи и придал себе как можно более невинный и жалобный вид.
— Вчера вечером, когда я уже собирался ложиться спать…
От той версии, что я поведал Мариусу, эта отличалась лишь бо́льшим количеством подробностей. Для убедительности я пересказал содержание послания Агура, а также в подробностях описал, как в момент касания гримуара в меня перетекла некая мощная энергия. Этого должно было быть вполне достаточно, чтобы старейшины уверовали в реальность “благословения царя мудрости”.
Пару раз, когда я подходил к каким-то критичным моментам в своём рассказе, старейшина Грумо или Карл начинали протестовать и обвинять меня во лжи. Однако совместными усилиями Одуванчика и фиолетововолосой старейшины, которую, как я понял, звали Иоландой, их удавалось быстро успокоить, так что закончил я историю всего минут за десять.
— И о том, что произошло с этими детьми, ты не знаешь? — Иоланда указала на Карла и парочку его искалеченных прихлебателей.
Арне и Дариан выглядели совершенно потерянными. Вряд ли они даже до конца понимали, что происходило вокруг.
И не удивительно. Лишиться кругов маны для мага было едва ли не хуже смерти. Ведь это означало, что вся твоя жизнь, фактически, превратилась в ничто. Теперь вы, ублюдки, сможете хотя бы отчасти почувствовать себя в моей шкуре.
— Ни малейшего понятия.
— Тогда, ты можешь продемонстрировать ту магию огня? — спросил вдруг Одуванчик, пристально на меня глядя.
— Конечно.
Кивнув, я запустил руку в карман и достал…
Чёрт.
— Это моя зажигалка! — тут же завопил Карл, — я дал ему её перед тем, как отправить в подземелье!
Твою мать, как я мог об этом забыть?!
— Я подтверждаю, эту зажигалку я сам подарил Карлу! — тут же вторил внуку старейшина Грумо. — Это — неоспоримое доказательство лжи этого ублюдка! Теперь-то вы понимаете, что мой внук говорит правду?!
— Это моя зажигалка, — стараясь выглядеть максимально невозмутимо, ответил я. — Я нашёл её несколько месяцев назад в парке.
— Ложь! — взвизгнул Карл.
— Старейшина Тёрнер, позвольте я допрошу остроухую мартышку нормальными методами!
— Да-да, дедушка, выпытай из него правду о том, что он сделал с Арне и Дарианом!
— Так, давайте все немного успокоимся, — немного нахмурившись, произнёс Одуванчик, и от одних этих слов по залу Совета пронеслась мощная волна энергии. Карл и его дед тут же затихли. — Есть ли доказательства, что это — зажигалка Карла?
— Да, на боку должен быть выгравирован наш семейный герб, — кивнул Грумо.
— Алистер, пожалуйста, покажи бок зажигалки.
Я, мысленно ликуя, медленно повернул маленькую металлическую коробочку сначала одной стороной, потом другой.
— Нету… — тихо прошептал Карл.
— Никакого герба, — констатировал Одуванчик. — Можно ли ещё как-то доказать, что это — зажигалка Карла?
— Вероятно, нет, — недовольно сморщившись, будто за раз сожрал целый лимон, произнёс Грумо.
— Карл, ты уверен, что это — твоя зажигалка?
— Я… — Карл вздохнул и потупился, видимо уже сам не уверенный в своих словах. — Я не знаю…
— Хорошо, тогда пока что оставим это. Алистер, пожалуйста, продолжи демонстрацию.
— Да.
После достижения мной третьего круга и создания для Мариуса огненного шоу, заклинание эволюционировало, так же достигнув уровня трёх кругов. Так что его мощь теперь уже была довольно внушительной, и единственным минусом осталась сравнительно небольшая скорость, с которой могло двигаться и распространяться пламя. Для дальнобойных атак его использовать точно было бы нереально.
Однако по масштабу Дыхание Саламандры легко оставляло позади большинство огненных заклинаний третьего круга. Так что я без особого труда смог создать вокруг себя и минуту поддерживать область пламени радиусом почти в пять метров. А мой запас маны в итоге уменьшился от силы на четверть.
Когда я отозвал огонёк, Одуванчик пару раз довольно хлопнул в ладоши.
— Замечательное заклинание! Насколько я понял, это способная к развитию магия, относящаяся к категории шаманизма?
Чувствительность и интуиция старика были просто запредельными. Хотя, что я хотел от архимага. Мне очень повезло, что я стёр герб ещё когда превращал зажигалку в ключ, иначе он бы наверняка почуял применение Кузницы.
— Да, однако, насколько я понял, это далеко не обычный элементаль.
— Очень хорошо. Как оно называется?
— Дыхание Саламандры.
— Понял. Кстати, хочу сказать, что для того, кто освоил эту магию всего час назад, у тебя поразительно хороший контроль, — улыбнулся он.
— Это всё благодаря царю мудрости, — смущённо улыбнулся я в ответ.
— Да, говоря об этом, — кивнул архимаг, поднимаясь с места. — Обнаруженное Алистером послание в гримуаре скульптуры царя мудрости — невероятно серьёзный вопрос, к обсуждению которого мы ещё вернёмся, — он многозначительно оглядел остальных старейшин. — В контексте текущего разбирательства, можно сказать, что это послание — очень весомый аргумент в пользу истории Алистера. Однако у меня ещё остались сомнения, рассказы обоих мальчиков выглядят довольно убедительно и никаких неопровержимых улик в пользу той или иной истории найдено не было. А обвинять кого-то без доказательств — это не тот метод, что использует Башня Магии. Уверен, правда ещё всплывёт на поверхность и тогда мы узнаем, кто был искренен, а кто лгал или, возможно, заблуждался. А до тех пор я беру и Карла, и Алистера, под присмотр. Вне зависимости от того, кто из них прав, их связь с Бафометом и царём мудрости очевидна. Такое нельзя игнорировать. К тому же нельзя допустить, чтобы кто-то ещё из детей пострадал. У кого-нибудь есть возражения?
Возражений не было. В том числе и у той парочки старейшин, что с самого нашего прихода так не сказали ни слова. Один сидел, внимательно изучая собственные ногти, а второй, кажется, вообще заснул с открытыми глазами.
Впрочем, это было и не важно. Куда важнее, что я каким-то образом умудрился попасть под крылышко к архимагу. И это меня, честно говоря, вообще ни разу не радовало.
Для кого-то вроде Карла такой протекторат мог стать настоящим подарком. И действительно, парень после этих слов Одуванчика прямо воспрял духом и даже его дед заулыбался впервые с начала этого заседания. Но меня такая опека лишь сковывала бы. К сожалению, мои возражения вряд ли принимались.
— Возражений нет, это хорошо. Во-вторых, по поводу наказаний. Арне и Дариан уже наказаны за своё поведение, возможно даже больше, чем того заслужили. Так что для них последствий не будет. Они останутся в академии до начала следующего учебного года и постараются восстановить свои круги маны, чтобы вновь приступить к учёбе. Карлу, как зачинщику конфликта, назначаю наказание в виде исправительных работ. Следующий месяц после занятий он будет заниматься уборкой территории Башни Магии. Алистер… пока что единственное, в чём тебя можно обвинить — это в том, что ты коснулся странно ведущего себя гримуара царя мудрости, а не позвал старших, а также в уничтожении уборочного инвентаря. Однако, если мы опустимся до того, что начнём обвинять детей в подобном, то Башня Магии долго не проживёт. Так что забудем об этом. Но кое-что ты всё-таки должен будешь сделать.
— Что?
— Насколько я знаю, твою гримуар не имеет связи с Короной Мудрости?
— Всё так, — я кивнул.
— Тогда ты должен отправиться в библиотеку и вручную вписать полученную от царя мудрости магию в Корону. Надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем оставить заклинание, полученное от самого Агура, в твоём единоличном пользовании. Не волнуйся, ты будешь достойно вознаграждён за это. Я позабочусь о том, чтобы со следующего семестра ты смог начать учёбу в академии Башни, и работать уборщиком тебе, естественно, больше не нужно. К тому же, как и любой маг, внёсший свой вклад в Корону, ты получишь денежное вознаграждение. Тебя устраивают такие условия?
Ну, разумеется… всегда так было, испокон веков. Сделал что-то “плохое” — ты один виноват. Сделал что-то “хорошее” — обязательно должен поделиться со всеми. Отчасти именно поэтому Бафомет никогда не стремился делиться своими знаниями с людьми.
Впрочем, на самом деле это было не так уж и важно. Ещё когда я придумал удивить Мариуса пожаром, я уже смирился с тем, что Дыхание Саламандры не останется только моим. Пускай, в будущем я смогу ещё не раз улучшить его за счёт комбинирования.
Да и предложение Одуванчика было более чем щедрым. Смысла для меня в учёбе теперь, конечно, не было никакого. Но официальный перевод из слуг в студенты академии избавлял меня от кучи неудобств, да и деньги никогда не бывали лишними.
Возможно, я мог бы поторговаться, вытянув для себя ещё какие-нибудь бонусы. Но это точно не показало бы меня в хорошем свете, а сейчас, чтобы отвести от себя подозрения, мне нужно было сохранять как можно лучшую репутацию. Так что я просто вежливо кивнул.
— Конечно, великий старейшина, более чем устраивают.
— Ну и славно. Иди со старейшиной Вейсом, он расскажет и покажет тебе, что сделать.
Тот из Совета, что до сих пор сидел, разглядывая собственные ногти, среднего возраста мужчина с обширной залысиной и не менее обширным животом, тут же поднялся с места. Кивнув Одуванчику, он направился к выходу из зала, походя махнув мне, мол: “Давай за мной”.
Напоследок поклонившись старейшинам, я поспешил за Вейсом.
Однако выйти из Зала Совета мирно я не смог.
— Алистер! — вопль Карла догнал меня в дверях.
Обернувшись, я глянул на него с презрением и усталостью.
— Жди меня в малом парке! — рявкнул Карл. — Если не придёшь — тебе не жить!
— Старейшина Тёрнер, простите моего внука! — тут же засуетился Грумо, — он перенёс такое потрясение, не до конца понимает, что говорит!
— Всё я понимаю, дед! — Карл, похоже, окончательно слетел с катушек, раз игнорировал уже даже сидящего в пяти метрах архимага. — Этот остроухий ублюдок сломал круги маны моим друзьям! Мне плевать на ваши разбирательства, я выбью из него правду сам!
Одуванчик нахмурился, однако ничего не сказал. Лишь посмотрел на Вейса, моего сопровождающего, и махнул рукой, мол: “Уводи его отсюда”.
— Пойдём, — бросил мне Вейс, подойдя и положив руку на плечо.
Однако уходить, оставляя последнее слово за Карлом, я не собирался. Тем более что, если бы я его проигнорировал — он бы, возможно, и не пришёл в назначенное место. Так что, кивнув Вейсу, я, тем не менее, напоследок повернулся и подмигнул Карлу.
— Очень надеюсь, ты сам не струсишь прийти!