Я осторожно вытащил пистолет из кармана куртки.
Мы со Спексом медленно двинулись к ряду разрушенных здании, находившихся в двадцати футах от нас. Я прекрасно осознавал, как громко хрустит мусор у нас под ногами. Думаю, всю дорогу я шел, задержав дыхание. Это были самые длинные двадцать футов в моей жизни. Мы нырнули в огромную дыру в кирпичном фасаде какого-то бара. Казалось, будто в него попал противотанковый снаряд. Возможно, так оно и было.
У нас получилось.
— Эй, не плохо… — начал, было, говорить Спекс.
— Заткнись, — сказал я ему. — Они не глухие.
Я заглянул за угол. Скабы не двигались. Я поднес палец к губам и повел Спекса вглубь бара. Что бы ни пробило ту стену, оно продолжило полет и вынесло хороший кусок задней стены, вместе с большей частью санузла. Мы выбрались из здания в небольшую аллею, мощенную кирпичом. Тени уже начали удлиняться. Аллея заканчивалась тупиком, и вход в нее был завален щебнем. Мы залезли через окно в другое здание и вскоре увидели, что внутри оно буквально выпотрошено. От верхних этажей почти ничего не осталось. Сквозь рваную брешь в потолке проглядывало небо.
— Что, черт возьми, здесь случилось? — спросил Спекс.
— Должно быть, какой-то бой. Похоже, этот дом попал под авиаудар или артобстрел.
Огромная часть пола отсутствовала, провалилась в подвал. Мы осторожно двинулись вокруг дыры, нашли дверь. Но с другой стороны было еще хуже. То, что мы увидели, походило на Лондон после бомбардировки. Груды щебня, полностью выпотрошенные и обрушившиеся здания. Крыши обвалились, окна были выбиты, отсутствовали целые стены. А полы? Их не было. Просто огромные ямы, глядевшие в подвалы, темные и зловещие, заваленные обломками и затопленные черной водой. Идти можно было лишь по каркасу из балок. Это было рискованно.
— Ой, не знаю, Нэш, — сказал Спекс. — Мне совсем это не нравится.
Но у нас не было выбора. За спиной у нас раздались крики и визги. Появились еще Скабы. Возвращаться прежним путем было нельзя.
— У тебя получится, — сказал я Спексу. — Балки — целый фут в поперечнике. Просто не смотри вниз.
Мы подошли к краю ямы, поднимая вверх клубы кирпичной пыли. Я встал на одну из балок, и оказалось, все не так уж и плохо. Места для ног было полно. Главное — не смотреть вниз. Глубина ямы была не очень большая… футов восемь, примерно. Но падать в щебень, искореженный металл и зловонную воду, под которой может скрываться арматура, которая проткнет тебя насквозь?
— Давай же, — сказал я Спексу. — Не смотри вниз.
Спекс нерешительно ступил на балку. Сперва он двигался как черепаха, но быстро освоился. Перебравшись через яму, мы нырнули в полуобвалившуюся арку и оказались в еще одном здании без пола. Я заметил свисающее на проводах с потолка, опутанное паутиной кресло. Оно раскачивалось взад-вперед. Поверхность воды у нас под ногами была покрыта листьями. Плавало несколько пластиковых бутылок.
Я преодолел две трети пути по центральной балке, когда услышал приглушенный всплеск. Может, не совсем всплеск, но какое-то хлюпанье. Я обернулся назад. Спекс продолжал идти за мной следом, глупо ухмыляясь. Он ничего не слышал.
— Не так уж и плохо, — сказал он. — Примерно, как ходить по бордюрам в детстве.
Я кивнул, слабо улыбнувшись. Я снова услышал то хлюпанье и посмотрел назад. На этот раз я что-то увидел. Что-то, что заставило меня замереть, а мое сердце — учащенно забиться. На лице выступил холодный пот. Прямо под Саксом я увидел… или мне показалось… морщинистое белое лицо, нырнувшее под устланную листьями воду.
Я дошел до конца балки.
— Что-то не так, Нэш? — спросил меня Спекс.
— Нет, все хорошо, — заверил я его, ожидая, что пара белых, пятнистых рук вот-вот схватят его и утянут в затопленные стигийские бездны. Но этого не случилось. Мы перебрались через яму, затем юркнули в какую-то брешь. И уткнулись в сплошную кирпичную стену. Вместо того, чтобы идти напрямик, нам придется повернуть и двигаться вдоль зданий. Этого я и боялся. Такими темпами путь займет довольно много времени. Чтобы компенсировать это, я провел Спекса вокруг огромных куч битого кирпича, через полуобвалившийся дверной проем. И мы оказались в кромешной темноте. Вдалеке я увидел пятно света.
Мне показалось, что мы очутились на каком-то складе.
Вокруг нас громоздились ящики и бочки. В здании было очень темно. Здесь был миллион мест, где мог прятаться неприятель и существовало примерно такое же количество способов погибнуть. Но бетонный пол оказался целым.
Я повел Спекса вперед. Он то жался ко мне, то тянул за куртку, то натыкался на меня, то хватал за руку. Это было все равно, что идти по карнавальному "дому ужасов" с сильно напуганным младшим братом. Я двигался вперед, с пистолетом в руке, стараясь ни за что не запнуться. Мы были здесь ни одни. Один раз я услышал какое-то царапанье, а потом звук волочения.
Когда до пятна света — дверного проема — оставалось футов пятнадцать, Спекс остановил меня.
— Слышишь? — спросил он.
Я сразу же услышал: чье-то низкое, хриплое дыхание. Я мог поклясться, что увидел у нас за спиной причудливые фигуры, движущиеся в темноте. Кем бы они ни были, они приближались. Я схватил Спекса и бросился к двери, а затем под слепящий свет.
Нас никто не преследовал.
Мне показалось, что небо выглядело странно. Клубящиеся розоватые облака с каждой минутой становились все краснее и ярче. Дождевая капля упала мне на ногу. Еще одна сползла вниз по ветровому стеклу разбитого пикапа. Только это был не дождь… не вода. Что-то красное. Как кровь.
— Черт, — услышал я голос Спекса.
Я повернулся, чтобы найти ближайшее укрытие и увидел здоровенного парня с дробовиком в руках. Вид у него был не добрый.
— Куда вам выстрелить, засранцы? — спросил он. — В пузо или в башку?
5
Со своим пистолетом я чувствовал себя полным импотентом перед этим смертоносным куском железа в руках здоровяка. Ростом парень был под два метра, а весом килограмм 120, если не больше. Волосы у него были короткими и неровными, длинная, спутанная борода доходила ему до груди. На нем был рваный джинсовый жилет с множеством нашивок. Это был байкер. Гребаный байкер.
— Мы не Скабы, — сказал ему Спекс. — Мы не заражены.
— Знаю, коротышка. Если б вы были Скабы, вы были бы уже мертвы. Я искал нормальных людей, и полагаю, вы, двое лузеров, мне сгодитесь. — Он стоял под широким тентом возле обувной лавки, косясь одним глазом на небо. Упало еще несколько капель крови. — Лучше идите сюда, парни. Если не хотите попасть под красный дождь.
Мы встали рядом с ним под тент. Я закурил, объяснил, кто мы такие, откуда, и что ищем тачку, чтобы двинуть на ней на запад. Он кивнул, хотя, похоже, ему было не особо интересно. Его огромные голые ручищи были покрыты татуировками. И я сразу понял, что они имеют для него какое-то значение — все эти змеи, черепа, имена и названия мест. Это был не просто какой-то псевдо-панк или яппи, считающий, что немного чернил превратит его в настоящего мужчину. Это был подлинный байкер вне закона.
— Меня зовут Маккри, Шон Маккри. Друзья кличут меня "Чэнг", — сказал он нам, глядя на небо. Вид у него был встревоженный. — Ну и погодка, мать ее.
— Приятно познакомиться, Чэнг, — сказал Спекс.
— Можешь называть меня Шон, коротышка, — сказал он. — Все мои друзья умерли.
Новые красные капли падали на улицы, стучали по капотам машин. А затем хлынул ливень, сплошной красной, как кровь завесой. Но это была не просто жидкость, но еще какие-то странные комки, падавшие со шлепками повсюду. Это длилось минут десять, и сопровождалось едким смрадом, обжигавшим слизистую оболочку носа. Но и он со временем рассеялся. Жидкость на улицах высыхала, оставляя липкую красную пленку, которую я видел утром. Я присмотрелся внимательнее. Это было невозможно с чем-то перепутать — на улице валялись кости. Не человеческие, а кости животных. Большинство довольно мелкие. Раньше их здесь не было.
— Это кровь, — сказал Спекс. — А еще кости!
— Это не может быть кровь, — сказал я ему. — Это абсурд. Это кислотный дождь или вроде того.
Вы оба правы.
Мы посмотрели на Шона.
— Вы не ослышались, — сказал он. — В этом дерьме есть кислота, и она прожжет вам подошву башмаков и кожу, если попадет на них. Но в основном, это кровь и отходы. Понимаете, на Кайове была скотобойня. В свое время они сбрасывали отходы прямо в реку, и летом вода в ней краснела. Но Агентство по охране окружающей среды заставило их прекратить это дело, — объяснил нам Шон. — Поэтому они построили два гигантских стальных резервуара, пятнадцать футов в глубину и шестьдесят в диаметре. В них закачивали субпродукты: кровь, кости, жир и все такое. Резервуары были наполнены кислотой…
Он рассказал нам, что резервуары не были закрыты, чтобы жидкость могла испаряться. Затем мир рухнул, а эти два бака, наполненных останками, кислотой и отходами остались стоять. Он мог лишь предположить, что время от времени на большом озере зарождалось нечто вроде смерча и спускалось по реке, втягивая в себя все, что не было привязано. По какой-то причине, оно почти всякий раз засасывало в себя содержимое тех резервуаров. Баки никогда не высыхали, потому что дождь снова наполнял их, а смерчи взбалтывали содержимое, поднимая вверх всю "вкуснятину" со дна.
— Я видел эти резервуары, — сказал он. — Их можно учуять за милю. Полагаю, на заводе есть и другие хранилища, наполненные кровью и слизью, возможно, с гравитационным питанием. Рано или поздно утилизационные резервуары высохнут и останутся без отходов. Но этого пока не случилось.
Мы стояли под навесом, курили и болтали. Шон сказал, что нам нужно подождать, когда дождь полностью высохнет, иначе он проест дыры в наших башмаках. Поэтому мы ждали, а он рассказывал нам о своей байкерской жизни. Шон был "сержантом" мотоциклетной банды "Колдуны" из Нью-Джерси, что означало, что он был головорезом, который не только избивал, но и убивал людей, по приказу клуба. На спине его жилета был изображен пылающий череп. Над ним было написано: МОТОКЛУБ "КОЛДУНЫ". А под черепом: БЕЙОНН, Н-ДЖ.