Мы со Спексом отступали вдоль дальней стены к двери, чтобы дать деру, если придется. Я услышал шлепки босых ног, поднимающихся по ступеням. Во рту у меня так пересохло, что я не мог даже сглотнуть. Послышалось дыхание Трога, похожее на глухое шипение. От запаха мочи у меня заслезились глаза.
— Приготовьтесь, — прошептал Шон.
Я увидел, как из мрака появляется уродливая тень… Она издавала низкое утробное рычание. На свету она выглядела, как гротескная карикатура на человека. Мне показалось, что это женщина. Наклонившаяся вперед, словно сломанная пополам. Одно плечо выше другого. Левая рука свисала ниже колена, другая едва доставала до пояса. Тварь была голой, с грязно-желтым, как у прокаженного, телом. Ужасно сморщенная кожа, покрытая такими глубокими трещинами, что в них можно потерять монетку. Груди походили на спущенные воздушные шары.
— Господи, — пробормотал Спекс.
Голова у твари была бесформенной, с голого черепа свисали длинные, похожие на паутину волосы. Она осмотрелась вокруг. Ее блестящие розовые глаза были испещрены темно-красными прожилками, как неоплодотворенные яйца. Зрачки представляли собой крошечные черные точки. Морщинистый рот растянулся в стороны, обнажив черные, неровные, треугольной формы зубы. Они выглядели зазубренными. С уголков рта стекал водянистый бурый сок.
Тварь подняла к лицу руку, заслоняясь от света. И я увидел, что ладонь у нее усеяна кольцевидными наростами, похожими на рубцы от присосок кальмаров на китах.
— Я здесь, сука, — сказал Шон.
Тварь посмотрела на него, и на мгновенье мне показалось, что она его узнала. Она издала визг, пронзительный, нарастающий крик, неземное завывание, которое проникло мне в голову и скоблило внутренние стенки черепа, словно вилкой. Мне показалось, что мой мочевой пузырь не выдержит. Я едва не упал на Спекса. Крик эхом разнесся по пустому зданию и вернулся к нам. Он походил на визг животного, бьющегося в предсмертной агонии.
Затем она заговорила… или стала издавать звуки, похожие на речь. Не знаю точно, но именно так мне показалось.
— Тттыыыыыыыы, — прошипела она с таким тембром, что у меня внутри все сжалось. — Тттыыыыыыыы…
Не будь у Шона этого дробовика, тварь вырвала бы ему горло и умылась в его крови. Она поковыляла к нему, ослепленная светом, шипящая от злости.
Шон дал ей подойти на четыре фута и влепил заряд ей прямо в живот. Картечь 12-ого калибра, выпущенная с близкого расстояния, почти разорвала ее пополам. С визгом тварь упала на пол и забилась в конвульсиях. Он выпустил в нее еще один заряд, на этот раз в грудь. Она дернулась и затихла. Кровь у нее пахла так же невыносимо, как моча.
— Вот так это делается, — сказал Шон.
Ноги у меня подкосились, и я жестко сел на задницу, рядом со сложившимся пополам Спексом. Мы сидели и молчали. Нам казалось, что убийством твари все закончится. Но это было не так. Только не для Шона. Он отложил свой дробовик и присел возле твари. Намотал ее волосы на кулак и сильно потянул. Затем взял топор. И парой быстрых ударов обезглавил ее.
Потом встал, держа в руке мерзкую голову. Из обрубка капала кровь.
— Хотите, парни, такой трофей? — Мы тупо посмотрели на него. — Вижу, что нет. — Он открыл свой картофельный мешок, бросил в него голову и привязал себе на пояс.
Наконец, я обрел дар речи.
— За каким хреном тебе это нужно?
— Есть на то причины, братан, — ответил он. — Понимаешь, я думаю, что Троги — очень суеверные. Возможно, они верят в призраков или вроде того. Не знаю. Но они не любят своих мертвых сородичей или их части. Однажды меня зажали трое этих ублюдков. А в пистолете у меня был всего один патрон. Что делать? Я бросил в них трофейную голову, и они бросились бежать, словно за ними погнался сам Дьявол. Надо было это видеть!
Я был очень рад, что тогда меня не было рядом.
9
Я ни за что не хотел бы участвовать в охоте на Трогов. Ни за какие деньги. В основном они жили в канализации, как рассказал Шон, и лучше там бы и оставались. Но одно происшествие изменило мое мнение.
Мы вышли из здания на солнечный свет — Шон пообещал отрыть у себя дома припасенную бутылку "Джека Дэниелса", и я был целиком за это — и сразу же увидели следы бойни. Скабы. На улице лежало около дюжины трупов. Щебень был залит ярко-красной кровью. Тела были расчленены, разрублены, разрезаны, выпотрошены. Повсюду валялись внутренности. Один клубок свисал со знака "СТОП". Все трупы были обезглавлены, а головы аккуратно уложены в ряд на тротуаре.
— Что, черт возьми, произошло? — спросил я.
Шон сразу же резко присел, как делают в армии разведчики, оказавшись на вражеской территории. Я не понимал, что случилось.
— Кто убил их? — поинтересовался Спекс.
— Заткнитесь, вы оба, — рявкнул Шон, и он не шутил.
Он двинулся к телам, его глаза сканировали местность во всех направлениях. Подойдя к одному, вытащил из живота что-то, похожее на сломанную палку. Но потом я увидел, что это наконечник копья.
— Тесаки, — сказал он. — Должно быть, прошли здесь, пока мы были внутри. Возвращайтесь в здание.
— Я не пойду больше туда, — сказал Спекс.
— Тогда ты умрешь здесь, коротышка, — сказал Шон. — Умрешь. Потому что Тесаки никого не оставляют в живых, когда прочесывают местность.
Я вернулся в здание. Поскольку решил не рисковать. Уже второй раз Шон упоминал этих Тесаков. Я не знал, кто они такие, но если они так пугали Шона, то это, наверное, очень плохие ребята.
Мы вошли внутрь, и Шон сказал нам не подходить к окнам. Но сам стал наблюдать за улицами.
— Что это за Тесаки? — спросил Спекс.
Шон издал протяжный, низкий вдох.
— Они очень опасны, — сказал он. — Скабы — психопаты, но они разобщены. В половине случаев, когда им некем заняться — в смысле, простыми людьми — они убивают друг друга. Но Тесаки организованы в большие группы. Они убивают все, что видят. Тех, кого не убивают, они насилуют, пытают или забирают в рабство. С ними лучше не связываться. Это… первобытные дикари. Лучшего объяснения я дать не могу. Они не пользуются огнестрельным оружием. Они используют топоры, копья, молоты… что угодно. Скажем так, вы когда-нибудь видели те передачи по телевизору… когда еще было телевидение… о муравьях-легионерах, марширующих через джунгли и опустошающих все на своем пути? Именно это и делают Тесаки. По большей части, они налетчики. Любят скальпировать людей, отрезать у них части тел в качестве трофеев.
У меня было много вопросов, но я не стал их задавать. Я был напуган. Как и Спекс. Шон был крутым парнем. Вряд ли было что-то такое, с чем он не мог справиться. Но Тесаки вселяли в него ужас, и этого мне было достаточно.
Спустя примерно десять минут тишины он жестом попросил нас подойти.
— Смотрите, — сказал он.
Я увидел, как двое или трое мужчин подошли к груде щебня. На них были грязные армейские пальто. У одного из них был мачете. Другой держал в руке отрезок цепи. Третий нес на плече пожарный топор. Они оглядывались по сторонам. Самое удивительное было то, что на них были противогазы, как у солдат из окопов Первой мировой.
— Для чего противогазы? — прошептал Спекс.
Шон покачал головой.
— Черт его знает. Но все Тесаки носят их. Наверное, разграбили склад армии или Национальной гвардии. Я никогда не видел, что под противогазами, но слышал, что лица у них изъедены каким-то грибком.
Мне хватило того, что я увидел и услышал.
Шон продолжал наблюдать за Тесаками.
— Если увидели двоих или троих таких, можете быть уверены, что поблизости еще тридцать. Это разведчики. Не хочу говорить вам это, братва, но мы по уши в дерьме. Они уже прочесали территорию. Сейчас начнут проверять здание за зданием.
Спекс посмотрел на меня. Глаза у него были выпучены.
— Отлично. И что теперь?
— Остынь, — сказал Шон. Лучше нам спуститься в подвал.