Полсон стянул с себя шлем и бросил в Викса. Тот чуть не выпрыгнул из своего биокостюма, пытаясь увернуться от грязной штуковины. Шлем упал на землю и покатился по парковке.
— Нет, — сказал он. — Я отказываюсь.
— Нет? Нет? Нет? Что значит, отказываешься? — прохрипел Викс, будто во рту у него пересохло. — Ты не можешь отказаться! Не можешь отказаться, мать твою! Ты, что, спятил? Или что? Или ЧТО?
— Да, сэр… похоже, что так, — сказал Полсон.
Спекс, Джейкоби и я встали рядом с ним, образовав кольцо. Так, чтобы Виксу пришлось стрелять в нас, если б он захотел добраться до Полсона.
— Отойдите от него! — приказал нам Викс. — Отойдите от него или я перестреляю вас всех!
— Давай! — закричал Спекс. — Давай-же!
Викс подошел еще ближе, то же самое сделали его солдаты. И тут я понял, что все, конец. Насколько же мерзко было стоять по колено в человеческих останках в грязных костюмах с жужжащими вокруг мухами.
Викс собирался стрелять, в том не было сомнения. Но Спекс вдруг полез в кузов и вытащил распухшую белую руку.
— Проголодался, засранец? Как насчет крылышка? — Он бросил руку, и та с влажным шлепком попала в одного из солдафонов. Парень упал на задницу и закричал.
Мы захохотали.
— Как насчет бедрышка? — спросил Джейкоби и поднял червивую ногу.
— А у меня здесь грудинка, — сказал Полсон, подбирая высохший торс. — По крайней мере, мне кажется, что это грудинка… — Он отправил ее в полет.
Тут все мы буквально обезумели от этой затеи.
Конечности и кости, внутренности и склизкие комки плоти полетели в солдат, заставляя их прыгать и пригибаться под дождем из падали и личинок. Викс хотел было рвануть назад, но я швырнул в него голову, которая, расколовшись, забрызгала его червивым серым веществом.
Конечно же, он закричал.
Закричал и упал на задницу.
— Да ну на хрен! — воскликнул один из солдат и бросился бежать через парковку.
— Вернись! — заорал Викс ему в след. — Ты покидаешь свой боевой пост!
Но парень не послушался, и Викс выстрелил в него, уложив на месте.
После этого начался кромешный ад.
Один из солдат выстрелил в Джейкоби, швырнувшего в него горсть гнилой требухи. Пробитый пулей, тот пошатнулся и, падая, сумел повалить с собой выстрелившего в него парня. Я бросил кольцо внутренностей в Викса, и оно попало ему прямо в грудь, оставив на белом биокостюме серое, извилистое пятно. Он завопил и бросил свой карабин.
— Меня заразили! Запачкали. Я грязный! Грязный! Грязный! Грязный! — завизжал он сквозь стекло шлема и принялся кататься по тротуару, словно пытаясь стереть с себя трупную слизь.
Другой солдат продолжал барахтаться под Джейкоби и, наконец, сумел оттолкнуть его в сторону. Он вскинул ружье, и тут на него с гнилым трупом наперевес бросился Полсон. Солдат выстрелил. Выпустил в него три пули подряд, и Полсон упал у его ног. Труп, который был у него в руках ударился об тротуар и просто взорвался.
Не вмешайся в тот момент судьба, солдат застрелил бы и нас тоже.
Брызги гнили временно ослепили его — круглый плексигласовый шлем был весь залеплен черным соком и кусочками мяса. Солдат сорвал с себя шлем и отбросил в сторону. В тот самый момент из живота "жмура", которого уронил Полсон, выскользнул трупный червь.
Это был самый крупный из тех, что я видел.
Сперва я подумал, что из живота у трупа вывалился фрагмент раздувшегося кишечника, но потом тот зашевелился, стал извиваться, сокращаясь и вытягиваясь словно белый резиновый шпагат. Он был огромным, сплюснутым с одного конца, сегментированным и блестел от слизи и нечистот. Червь издавал какое-то сердитое гудение, высокое и пронзительное.
Солдат увидел его в тот момент, когда тот поднялся из живота трупа с влажным, чавкающим звуком. Несмотря на отсутствие глаз, казалось, он знал, где находится солдат. Гудение стало настолько пронзительным, что у нас готовы были лопнуть барабанные перепонки. Туловище червя распухло, раздулось, словно какой-то эрегированный пенис. Нарост на голове тоже увеличился в размерах.
Солдат вскинул карабин.
Но червь ударил первым. Выстрелил чернильной струей сока прямо ему в лицо, и эффект был молниеносным. Солдат закричал и упал на колени, схватившись руками за лицо… Только это было уже не лицо, как таковое — между пальцев у него потекло нечто жидкое, как каша.
Когда червь ретировался, мы со Спексом подошли к Виксу.
Он по-прежнему плакал и скулил высоким девичьим голосом о том, что его запачкали, ползая при этом на четвереньках. Сперва мы стояли и просто смотрели на него, а потом принялись бить его ногами. Мы пинали его до тех пор, пока он не обмяк.
Затем подтащили его безжизненное тело к грузовику.
Содрали с него костюм.
И закинули этого засранца в кузов.
Потом мы принялись бросать сверху тела и части тел, все, что могли найти, пока Викс не оказался полностью погребен под внутренностями, торсами и конечностями. Под одеялом из падали и трупных червей. В какой-то момент он очнулся, стал биться и кричать, пытаясь освободиться от гниющей зеленой плоти. Пытаясь выбраться.
Спекс, хихикая, потянул за рычаг и лезвия кузова пришли в движение.
Прежде чем Викс исчез, мы успели увидеть его там, опутанного кишками, с рукой, застрявшей в чьей-то склизкой грудной клетке. А еще мы увидели, как из одного тела выскользнул толстый белый червь и принялся изучать его лицо.
А затем лезвия увлекли его в контейнер вместе с остальной падалью, пресс раздавил это все с влажным хрустом, и из сливных отверстий в днище кузова полился едкий сок.
Вот и все.
Мы со Сексом сбросили с себя костюмы, закурили, как трудяги после тяжелого рабочего дня и побрели прочь. Необходимо было найти машину. Наш путь лежал в Кливленд.
КЛИВЛЕНД, ШТ. ОГАЙО 1
В Кливленде проблемы с крысами были еще серьезнее, чем в Янгстауне. По ночам целые орды вылезали из канализационных труб и подвалов и заполоняли улицы, словно бродячие муравьи, пожирая все на своем пути. Все крысы были заражены бешенством и отличались невероятной злобой. В лунном свете было видно их сальные серые тельца. Их было такое количество, что по их спинам можно было перейти через улицу, ни разу не коснувшись земли. Я видел, как они нападали на стаи собак и уличные шайки, оставляя после себя одни кости.
А еще, как выяснилось, в Кливленде шли "красные дожди".
2
В первую ночь, которую мы провели в городе, я проснулся от криков Спекса. Мы отрубились в большом "Кадиллаке Эльдорадо", который нашли на пустой парковке в Фэрфаксе, неподалеку от пересечения Сидар-авеню и Восточной 86-ой. Похоже, когда-то это была сутенерская тачка… Леопардовые сиденья, напольное покрытие из огненно-красного плюша и тонированные окна. Я расположился на переднем сиденье. Спекс спал сзади. На следующее утро он проснулся с криками.
В панике я выхватил пистолет и протер глаза. Из оружия у меня был лишь маленький пятизарядный, короткоствольный пистолет 38-ого калибра, который я нашел на изуродованном трупе копа в Равенне пару дней назад.
— Что? Что? Что? — затараторил я, высматривая хоть какую-то мишень.