***
— Вы живы! — рыжий вихрь чуть не снёс меня.
С учётом того, что этот возглас принадлежал Анджеле, я был готов на всё — от разочарования до неудовлетворённости — но вот облегчения я не ждал.
— Рад, что тебя беспокоит моё самочувствие, — я улыбнулся и провёл ладонью по огненным волосам. — Особенно если учесть твои собственные попытки членовредительства моей скромной персоны.
Энджи отстранилась так же резко, как и обняла меня. Её лицо пылало и я не мог с уверенностью сказать, чего там было больше — смущения или гнева.
— Оставь свои шуточки, Моррисон, закрой рот и кинь свой труп на свободное место, — Вероника была готова порвать меня на сотни маленьких вампирчиков, да руки были заняты приготовлением чая.
Несмотря на высокий статус Вероники — глава лекарей, как-никак — её обитель была аскетична, мала и ни в какое сравнение не шла с той комнатой, из которой меня только что выперли: каменные стены без каких-либо украшений и излишеств, спальное место в виде сколоченной кровати с матрасом, да небольшая кухонька со столом и парой стульев. Ванная комната тут не наблюдалась, ибо по непонятной мне причине, мыться труженики клинка и серебра предпочитали совместно. Ну хоть нужду справляли не коллективно.
Эта каморка, а иначе её язык не поворачивался назвать, была лишь перевалочным пунктом, местом, где Вероника ночевала в перерывах между срочной работой. Я из личного опыта знал, какая у неё роскошная квартира в центре города, со всеми удобствами и отличным видом из окна. Там она любила проводить свои выходные и встречи с пылким любовником.
За столиком кроме Энджи больше никого не было. Зная страсть Охотников к нашему виду, Мерси ещё долго могли содержать в казематах, её отсутствие меня не удивило. Я не мог понять другого. Первое, как они собирались допрашивать Цви, который не мог произнести ни слова — неужели заставили писать беднягу доклад? — и второе, отчего столь долог допрос с Дунканом. Своих ребятки обычно не терзали. Пара уточняющих формулировок, подпись о деле, мелкие проволочки и всё, Охотник отправляется и дальше выполнять свой долг.
Я присоединился к Энджи и тут же был удостоен кружки с едко пахнущим настоем.
— Это что ещё за дрянь? — из глаз брызнули слёзы.
— Новая разработка. Что-то вроде энергетика. Позволяет быстро восстановить силы, — пояснила Вероника, поставив перед рыжей миску с какими-то хлопьями.
— Я это в рот не возьму.
— Моррисон, не будь ребёнком. Ты и не такую дрань в рот тянешь. Выпей и захлопнись, — Охотница подхватила кружку и подсунула её мне под самый нос. — Я видела отчёты наших ребят. Тебе это необходимо. Для безопасности себя и окружающих.
— Хорошо, мамочка, — я поморщился, закрыл нос двумя пальцами, прикрыл глаза и залпом осушил сосуд. — Mo chreach! Galla! Аргх!
Меня всего скривило. На языке словно тина вперемешку с дерьмом, сдобренные доброй порцией песка и гальки. Я несколько раз сплюнул, но вкус вцепился намертво. Наждачкой, что ли, пройтись?
— Надо не забыть отметить в отчётах твою реакцию.
— Я что, опять был твоим подопытным кроликом?! — я оскалился, заставив Энджи отшатнуться, но Вероника залепила мне увесистую пощёчину и я как-то остыл.
[далее речь Вероники на французском]
— Не смей скалиться, обшарпанная летучая мышь! Ты потерял право голоса, когда посмел оставить меня без ответов! Ты думаешь извинения по телефону чего-то стоят? Не надейся! Я не видела тебя несколько дней и за это время ты умудрился такого вокруг себя наворотить, что нам ещё долго разгребать за тобой. Так что молчи и не вякай!
Капли пота, словно жемчуг, блестели на висках моей Чёрной Пантеры.
— Простите, — Анджела, как прилежная ученица, подняла руку вверх, привлекая к себе внимание. — А какие у вас отношения?
Я пытался подобрать слова, что лучше описывали нашу ситуацию, когда из-за спины раздалось:
— Да трахаются они, как кролики на кофеине.
Мерси ввалилась в комнату Вероники, придерживая щёку. Судя по всему, допрос Кровавой Мери опять был полон эксцессов. Ну вот не может она по-тихому. Боюсь представить, что стало с допрашивающей стороной.
Малолетняя кровососка бухнулась на кровать и громко застонала.
— Не ной и убери ноги с постели, — Вероника пнула ножку кровати, привлекая внимание Мерси. — Пей.
Моя Пантера протягивала девчонке кружку со знакомой мне жижей. Кровавая Мери поморщилась, но указания Охотницы выполнила. Я наклонился к Энджи и закрыл ей уши руками, не желая, чтобы малышка стала жертвой красочной реакции Браун на напиток. Судя по быстро пунцующему личику рыжей, кое-чего всё-таки долетело до неё.
— Вот всё вы охотники уроды, — проплевавшись, пробормотала Мери.
Вероника лишь пожала плечами. Ей было всё равно на мнение какого-то там вампира, даже если этот вампир один из Двенадцати.
— Мальчишки где? — успокоившись и приведя себя в более-менее приемлемый вид, поинтересовалась Кровавая.
Мы с Энджи переглянулись и пожали плечами. Вероника вопрос мелкой проигнорировала от слова «совсем». Испытав на нас действие своей отравы, Охотница словно потеряла к нам всякий интерес.
— Можно вопрос? — словно пытаясь хоть как-то развеять повисшую тишину. Спросила Энджи. — А как такое возможно?
— Что именно? — я вопросительно задрал бровь. Да, я так умею.
— Ну-у-у, — Анджела ещё больше покраснела, подбирая слова. — Ваши с мисс Кросс отношения.
— Тебя интересует интимный и эмоциональный аспект? — усмехнулся я, за что получил гневный взор от Вероники.
— Ma chérie. — Охотница села напротив Энджи, — тебя удивляет, что человек и вампир могут быть в отношениях?
— И это тоже, — теперь цвет кожи не отличался от рыжих лохм.
Ха! Я знал, что племяшку волнует интимная сторона. Ну, это я ей потом поведаю, без чёрного коршуна на горизонте.
— Всё очень просто, — Вероника распустила волосы, что до этого были собраны в тугой пучок и сотни тонких косичек волной накрыли гибкую спину. — Охотники далеки от людей чуть меньше, чем вампиры.
— В смысле? — Анджела сморщила лоб.
— Как думаешь, сколько мне лет? — я хотел было выкрикнуть, но грозное «цыц!» заставило меня заткнуться.
Рыжая перевела взгляд с Вероники на меня и обратно и неуверенно произнесла:
— Тридцать пять?..
Мерси рассмеялась и её голос, отражаемый от стен, очень быстро заполнил комнату. Усмехались и мы с Кросс.
— Тридцать два? Четыре? — стала перебирать племяшка. — Да ладно вам, не может быть больше!
— Спасибо, конечно, — улыбнулась Охотница, — но мне двести семьдесят четыре.
— Но вы же человек! — чуть ли не подпрыгнув, воскликнула Энджи.
Я прекрасно понимал её удивление. В конце концов, её отец был Охотником и вот тебе на — Охотники не люди. Хотя, на мой скромный взгляд, пока ты не стал пожирать себе подобных, ты вполне ещё человек. А то, что ты пережил всех своих родственников, так это малость. Вон, на востоке люди легко полтора века проживают и ничего, вполне себе так куски живой плоти без признаков монстрячества.
В комнату вошёл Цви. Парнишка массировал заляпанные в чернилах руки. Неужели и правда заставили эссе писать? Изверги. Могли и гаджет какой дать. На дворе какой уже век, а Охотники всё ещё не могут отойти от чернил с перьями. А я ведь знаю, что уровнем ниже у них не хилых размеров серверная припрятана. Жмоты, могли выделить лохматому хотя бы планшет.
— Чтобы быть на одном уровне с врагами и союзниками, нам пришлось улучшить себя, — продолжила Вероника.
Мерси встала с постели и, по-хозяйски прошлёпав к кухонным ящикам, отыскала для друга чистых тряпиц и бутылку со спиртом.
— Это как? Как в компьютерных играх? — ох уж это современное поколение с их аналогиями.
Вампирша вернулась к Цви, который уже успел обосноваться на постели и стала аккуратно смывать с мученика пятна.
— Можно и так сказать, — вступил в разговор и я. — Вероника и её Сёстры занимаются врачеванием и веками создают новые составы, эликсиры, препараты. И чтобы быть уверенными в их действенности, часто испытывают их на себе.
Боковым зрением я заметил, как Цви уже успел положить подбородок на макушку Мерси и блаженно прикрыть глаза.
— А так как не все эти препараты так уж безвредны, то первым делом, мы принимаем настой «Тёмной Крови», — вновь перехватила нить разговора Вероника.
— Тёмная кровь? — удивилась Энджи и перевела взгляд на меня.
Я хотел уже рот раскрыть, но не успел.
— Это выжимка из нашей крови.
Мы разом обернулись к Мерси. Та же, не переставая стирать чернила, продолжила.
— Периодически, кто-нибудь из Охотничьего братства, хотя, чаще сестринства, обращается к Апостолам и мы, в добровольно-принудительном порядке, жертвуем небольшую часть своей крови.
Энджи ошарашенно взирала на нашу компанию, не веря собственным ушам.
— Как понимаю, твой отец хотел скрыть от тебя и эту сторону своей жизни, — заметила Вероника.
Мерси, не знающая, но чувствую, догадывающаяся о нашем с Анджелой родстве, слегка развернулась к нам, прислушиваясь. Скорее рефлекс, привычка жизни, чем необходимость. Навострил уши и Цви.
— Анджела, — очень аккуратно начал я, и Вероника, словно почувствовав, что я хочу сделать, дёрнулась было в мою сторону, но я лишь отмахнулся. Рыжая была моей семьёй, пускай и не самой близкой, а значит, она имела право знать, — ты хочешь знать об этой стороне его жизни? Всё о кланах Охотниках и почему мы так спокойно рассиживаемся на кухне одной из них, а не томимся в казематах?
Энджи молчала пару минут, а потом кивнула, глядя мне прямо в глаза.
— Хорошо, — я стал максимально серьёзен, чего не было уже очень давно. — Начнём с того, что Охотники появились не из-за нас, а благодаря нам. Не перебивай, — одёрнул я племяшку, — все вопросы потом. Вампиры, как и прочая нечисть, существует тысячелетиями, а вот люди — нет. Мы были здесь раньше, хотя конкретно вампиры, появились позже. Много позже.
— На заре человечества, если быть точнее, — вступила в объяснения и Мерси.
— Да, но не в той форме, что ты привыкла видеть, лицезря его лысую черепушку, — вздохнув, вклинилась и Вероника.
— Тогда вампиры были чудовищами, которых часто почитали за богов, — кивнув, продолжил я. — Кровавые боги с кровавыми жертвами. О многих остались записи и в учебниках по истории, да кто только им поверит?
— Люди привыкли не замечать того, что у них под носом, — фыркнула Кровавая.
— Так длилось до тех пор, — игнорируя Мэри, проговорила Кросс, — пока не появился новый бог. С новыми законами и верованиями. Светлыми, мирными, обещающими жизнь, а не смерть.
— Да вот только от старых прежде стоило избавиться. И тогда светлый Бородач решил среди смертных найти себе подходящего героя, лидера…
— Козла отпущения, — поправил я Мерси, перехватывая внимание Энджи. — Винящего себя в грехе братоубийства. Так появился Омега, наш с Мерси Отец.
— Ridicule, он же начало, — обратила внимание Вероника. — Никогда не понимала шутки вашего père.
— После, Отец собрал вокруг себя детей и с ними пошёл в бой. Кровавые Боги пали, воцарился бог Светлый. А Отец остался среди останков своих детей.
— Все умерли? — не удержалась Анджела, прикрывая рот рукой.
— Не все, — я покачал головой, — но у него ушли столетия, чтобы восстановить количество Апостолов. И опережая твой вопрос, нас тоже двенадцать.
— Нас? — не поняла Энджи.
На мою просьбу не задавать вопросы она плюнула.
— Нас, — улыбнулась Мерси. — Про меня и Маску. Мы одни из Двенадцати.
— К моему la surprise, — хмыкнула Вероника.
— Что же касается Охотников, — я решил не акцентировать внимание племяшки на Апостолах. Не сейчас, — то появились они приблизительно два тысячелетия назад. Плюс-минус пара сотен лет. И обучал их мастерству сражения с тварями ночи как раз Первый Апостол.
— Он всё ещё жив?
— Насколько это возможно для вампира.
— И кто это?
Сколько любопытства в глазах.
— Римлянин не очень любит себя рекламировать, так что обойдёшься без имени.
Я удержался от желания показать девчонке язык.
— Но почему? Как так?
— Почему вампир обучал Охотника, ma chérie? — как-то грустно улыбнулась Вероника. — Да потому, что тогда лишь вампиры и знали, как убивать себе подобных. Люди были слабы перед лицом les monstres. И монстры другие стали нашей опорой.
— Вампиров можно сравнить с прикормленными волками. Давят в лесу мелкую падаль, чтобы не зарилась на деревню, а когда звериная натура берёт своё, Охотники сдирают пару серых шкур.
Цви возмущённо рыкнул. Его такое сравнение не устраивало. Ничего, переживёт, чувствительный наш.
— И чтобы ни те, ни другие не забывали об этом, был написал Пакт Крови. Что-то вроде мирного соглашения между штатами и советами в период холодной войны.
— Я всё равно не понимаю, какие отношения связывают вампиров и Охотников, кроме жертва-добыча.
— И ещё неясно, кто есть кто в какое время, — усмехнулся я.
— Мы и союзники, и враги, — вздохнула Кросс. — И сами до конца не разобрались в своих взаимоотношениях.
— Статус «Всё сложно», — хихикнула Мерси. Цви ей громко вторил.
— А Охотники? Что они из себя представляют? — Энджи резко сменила акцент в разговоре. — Какова их структура?
— Для дальнейшей профессии интересуешься? — я пошутил, да вот только племяшка кивнула с очень серьёзным лицом.
Мда, что-то много Моррисонов среди Охотничьей братии.
Вероника сняла со своего пояса с десяток разноцветных склянок и выставила их на столе.
— Существует множество des clans, — Кросс переместила несколько раз бутылочки по столу. — И у каждого есть своя spécialisation. Большая их часть, — Вероника передвинула часть склянок, — занимается непосредственно охотой. Выслеживание, поимка, le meurtre. Есть кланы, — ещё часть отселилась, — чья сфера деятельности связана с изучением bestioles. Что, как и зачем. Но в этих кланах зачастую опаснее, чем среди la chasse.
— Почему? Наука ведь безвредна.
Ага. Особенно водородная бомба.
— Это как с Цви, — пояснил я. — Заглядываешь во тьму и она отвечает тебе тем же. Долго изучая монстров, есть шанс самим стать чудовищем.
Вероника кивнула и продолжила.
— Есть такие кланы как тот, où suis-je. Наши сёстры занимаются врачеванием, созданием эликсиров и всего, что может помочь сохранить жизнь нашим frères. Наша цель лечить, а не калечить.
— Сёстры? А мужчин-лекарей нет? — поинтересовалась Энджи.
Лицо Кросс исказилось от вращения.
— Эти les hommes stupides даже самое благое дело исказят и испохабят!
— Я не понимаю, — удивилась Анджела.
Я лишь усмехнулся.
— Слышала про духовно-рыцарские ордена? — племяшка кивнула. — Так вот часть этих консервных банок относилась к Охотникам. Изначально они должны были именно защищать и лечить. Да вот только что-то пошло не так…
— Не так?! — возмутилась Вероника, всплеснув руками. — Не так?! Да эти mais ces salauds putain!..
Я махнул рукой, не позволяя Вероники продолжить.
— … пошло не так и банки распоясались. После этого Охотники решили, что мужчины криворукие лекари. Могут только убивать.
— И папа тоже?
Сколько же боли было в этом вопросе. И сколько надежды.
— О, ma chère fille, — Вероника сменила гнев на милость и дружески, даже как-то по-матерински, сжала ладони рыжей. — Твой отец был remarquable человеком, отличным другом и étourdissant Охотником. А я их повидала много на своём веку, уж поверь мне.
Анджела сидела молча. Рыжая покусывала нижнюю губу, о чём-то глубоко задумавшись. Никто из присутствующих её не торопил, да и между собой разговоры не велись. Девочке нужно было время подумать.
— Мисс Кросс, — наконец заговорила Энджи, — что стало с моим отцом?
— Это, mon cher, мы сейчас и попытаемся выяснить, — улыбнулась Вероника.
***
— Ого!
Восторгу и удивлению рыжей не было предела. Ещё бы. Не каждый день ты оказываешься на палубе космического корабля.
Шучу, конечно, но технический отдел Охотников недалеко ушёл о того, как киношники представляют себе кабину управления: десятки экранов с мелькающими изображениями, несмолкаемые переговоры, сотни футов кабеля и тонкое противное жужжанием аппаратуры. У каждого из присутствующих здесь айтишника частью формы являлись наушники, абсолютно отрезающие его или её от внешних раздражителей.
— Это что, клан Охотников-компьютерщиков? — не переставая глазеть, поинтересовалась Энджи.
На нашу же разношёрстную компанию, работающие за техникой люди, даже внимания не обратили. Что для них реальный, окружающий мир, когда их задача — обработка сотен цифровых данных.
— Да нет, — махнул я рукой. — Просто самые башковитых сразу отправляю сюда. Какой бы старой ни была организация ищеек, ей нужно идти в ногу со временем.
Вероника ничего не сказала. Врачевательница подошла к одному из Охотников, следящему сразу за тремя мониторами, похлопала того по плечу, привлекая внимание. Парнишка обернулся, снял огромные наушники и кивнул.
— Открой файл Моррисона.
Пара нажатий клавиш и на экране появляется несколько файлов, в которых значится моё имя.
— Не этого, — кривится Вероника. — Нашего Моррисона.
Пальцы компьютерщика забегали по клавиатуре и на центральном мониторе возникли фотографии. На одних были кадры знакомого мне дома родственничка, на других — заброшенные заводы, старые особняки, канализации. На третьих виднелись копии каких-то зашифрованных текстов. Зашифрованных, потому как на сфотографированных и оцифрованных кусочках бумаги были даже не буквы с цифрами, а дикого вида закорючки.
— Это то, что мы нашли в одном из la tanière Аллана.
— Одном из? — Мерси разглядывала монитор поверх плеча Анджелы.
— У оперативников много убежищ, помимо основного la résidence, — скорее Анджеле, нежели Мерси, пояснила Вероника. — Когда твой père пропал, мы сразу же отправили на его поиски людей.
Я усмехнулся, но промолчал. Бросаться словами о том, что Охотники и пальцем не пошевелили, пока один некий вампир не указал им на пропажу сотрудника, было неуместно и выставляло бы мою подружку и всю их организацию не в лучшем свете. Не стоило. Не сейчас и не здесь.
— Что это за картинки? — наманикюренный палец Мерси уткнулся в одно из фото.
— Je ne sais pas, — пожала плечами Кросс. — По нашим данным, Аллан отправился разбираться с группами гамм и дельт на la côte Est.
При этих словах, Вероника прожгла взглядом Кровавую Мэри, но та лишь невинно хлопнула своими огромными накладными ресницами. О том, что чуть ли не половина восточных штатов кишит выводком Мерси, знали все, и Апостолы, и Охотники. И тех и других это дико бесило, потому как у Мерси даже беты вели себя так себе, чего уж говорить о кровососах рангами ниже. Потому и работы у Охотников на восточной стороне штатов было в несколько десятков больше, нежели у западных коллег.
Да и у меня тоже. Отпуск мне и не снился. Хотя, мне вообще ничего не снится.
— В этом логове были отчёты о проделанной работе, — продолжала Вероника. — Они соответствуют тому, что Аллан передавал нам. Но эти, — Кросс махнула на снимки с закорючками, — le gribouillage нам ни о чём не говорят.
— Может, они ничего и не значат? — спросила Анджела.
— Вряд ли, — покачала головой врачевательница. — Твой отец был très méticuleux и с головой уходил в работу. Любая мелочь отмечалась им и фиксировалась. Это явно не просто рисунки.
— Что с отцом? — твёрдо произнесла Энджи. — Вы нашли его или… его тело?
Вероника лишь молча покачала головой.
Между нами повисла напряжённая тишина. Рыжая стояла глубоко задумавшись, покусывала нижнюю губу и теребила край футболки. Кросс похлопала компьютерщика по плечу и тот вернулся к оригинальным задачам, закрыв файлы с данными моего родственника. Цви и Мерси, словно решили притвориться мебелью, тихо стояли за спиной Анджелы, даже не шевелясь. Моральная поддержка.
Я же перебегал взглядом с одного лица айтишного Охотника на другое. Большинство из них были довольно молодыми, прыщавыми, бледными, но в глазах стальная сосредоточенность. Безэмоциональная компания клонов.
Между столов бегали и другие сотрудники отдела. Мальчики и девочки из серии подай-принеси. Не сильно отличающиеся от своих сидячих версий: высокие, худощавые, юркие.
На фоне однотипных лиц мелькнуло угловатое, с кустистыми бровями и маленькими глазками. Вошедшая в помещение фигура возвышалась над коллегами, как дуб над тростником. Великан встретился со мной взглядом, задержал его на пару секунд, а потом вновь перевёл на стопку бумаг, которые только что принёс.
Интересно.
Я продолжил осматриваться, когда заметил в коридоре Дункана под конвоем. Парнишка выглядел хуже любого из нас: с разбитой губой и бровью, заведёнными в жёстком хвате назад руками. В спину ему упирались холодные стволы.
Вся эта ситуация была неправильной. Это ведь, в конце концов, Охотник под арестом Охотников.
Я быстро пересёк комнату и перегородил путь Охотникам. Стволы сменили траекторию и теперь смотрели прямо на меня. Дункан молчал. Его взгляд был уставшим и каким-то пристыжённым.
— Что происходит? — с вызовом бросил я.
— Уйдите с дороги или мы будем стрелять, — голосом компьютерной программы произнёс один из конвоиров.
— Ты точно в этом уверен? — моя радужка сменила цвет с болотного на кровавый.
Дункан не был мне другом, но и не чужой человек с улиц. В конце концов, мы сражались плечом к плечу. А я не привык бросать боевых товарищей.
Да и Анджела бы расстроилась.
— Убрать оружие! — гаркнула Вероника и конвоиры подчинились, но в любой момент они готовы были вступить со мной в бой. — Моррисон, уйди.
— Я не сдвинусь с места, пока мне не объяснят, что за чертовщина тут твориться! — Анджела и Мерси с Цви присоединились к нам, встав немного за мной.
— Его ведут в la geôle, — вздохнула Вероника.
— Что? — не поняла Энджи.
Зато понял я.
— Тюрьма, — практически прорычал я. — Почему? Он ведь один из вас!
Вероника покачала головой и подошла к Дункану.
— Ты ошибаешься, Моррисон, — врачевательница задрала одежду парня.
На накаченном прессе отчётливо виднелись две выжженные перечёркнутые «V».
— Он le expatrié.
Я выругался и посмотрел в глаза Дункану.
***