***
Mo chreach!
— Что это такое? — ужаснулась Энджи, глядя на шрамы.
Ну да, в шрамировании нет ничего привлекательного для юной особы.
— Это insigne, — пояснила Вероника.
— Всегда считал это плагиатом, — бросил я и обернулся к племяшке. — Это метки, которые есть у всех Охотников. Отличительная черта.
Вероника кивнула, подтверждая мои слова. Готов поспорить, что если бы не обтянутость её формы, Кросс не постеснялась бы доказать на деле о том, что у неё самой есть похожий символ.
— Если такое есть у всех, то почему вы бурно реагируете?! Что не так? — Анджела переживала за Дункана, хоть они и были знакомы всего ничего.
Добрая душа. Но наивная.
— la fillette, помнишь мы говорили про кланы? — Энджи кивнула. — Vampire Venandi есть неотъемлемая часть нашего существования. У каждого из de clans он выглядит по-своему, а это, — с отвращением бросила Вероника, — метка exclu. Уничтоженного много веков назад клана.
— Уничтоженного?
— Неважно! — рявкнул я, прерывая бесконечный поток вопросов.
Анджела была очень любознательной, но сейчас её любопытство лишь мешалось. И похоже, девчонка осознала свою навязчивость. Рыжая замолчала и опустила взгляд.
— Вероника, отпусти его!
— Ты знаешь, что это невозможно.
Врачевательница была непреклонна.
Я знал, что Вероника была права. Знал я и чем закончится для Дункана сегодняшний вечер. Смерть. Пусть он хоть трижды Охотник, но эта братия не любила фанатиков не меньше нашего.
А метка, которую носил на себе щенок была хуже чумных пятен. Правда, решение обеих проблем было схожим. Инквизиторы никогда не отличались оригинальностью.
Я не был умником, но в экстренных ситуациях и я умел раскинуть мозгами, как никогда, быстро и умело.
— Допрос! — бросил я, когда конвоиры, подчиняясь жесту Вероники, попытались увезти Дункана.
Попытались, потому что я вцепился в плечо мальчишки, притянув его к себе.
— Qu'est-ce que l'enfer, Morrison?! [Какого чёрта, Моррисон?!] — брови сошлись на красивом лице моей пантеры.
— Ты сама сказала, что клан уничтоженный, а тут тебе живой представитель изгнанников. Не хочешь задать ему пару вопросов?
– Êtes-vous sérieux? [Ты серьёзно?] — Кросс скрестила руки на груди и выжидающе смотрела на меня. — Если ты не заметил, он уже допрошен.
Да видно по нему. Кровь на лице как-то весьма многозначительно об этом кричит. Но Вероника лукавила.
— И много вы достали информации? — я повторил жест врачевательницы.
Кросс молчала, но по еле заметному движению щёк я легко понял, что Охотница скрежетала от злости зубами. Пусть я знал Дункана всего по паре встреч, но этого хватило, чтобы уяснить одно — щенок был очень упёрт и силой из него нельзя было ничего достать. Я знал, как искусно обставлена пыточная, и сколь талантливы местные умельцы, но Дункан был из другого сырья. Его точно парой иголок не взять, а так как парень умудрялся ещё стоять на своих двоих, значит, встреча с мастерами железа и ментальных атак ему только предстояла.
Он не заслуживал этого.
— Давай я поговорю с ним, — все удивлённо посмотрели на меня. Да я и сам был удивлён не меньше, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.
— Vous êtes hors de votre esprit? [Ты в своём уме?] — Вероника схватила меня за грудки и я еле удержался, чтобы не впиться поцелуем в её сочные губы, которые были так близки от моего лица. — Ты?! Допрашивать Охотника?!
Я дурацки улыбнулся.
— Во-о-от. Ты уже приравниваешь его к одному из своих, — я накрыл ладони Кросс своими. — Согласен, таких прецедентов ещё не было. Обычно ситуация обратная. Для того и есть клан инквизиторов. Но всё бывает в первый раз. Что ты теряешь?
— Уважение к самой себе, — цыкнула Вероника, но руки с моей шкуры убрала. — У тебя десять минут.
Я блеснул клыками и попытался поцеловать врачевательницу, но удар локтя в грудь поумерил мой пыл. Вероника была не из тех, кто проявлял романтические чувства при посторонних. Вот гнев, это да.
Я потёр ушиб, грозно зыркнул на смеющуюся Мерси и подмигнув конвоирам, увёл поражённого Дункана в ближайшую комнату. Вероника, махнув детворе, последовала за мной.
Толкнув щенка на ближайший стул, я навис над мальчишкой.
— Ну что, Tolla-thon, — оскалился я, — рассказывай.
***
— Хватит уже, — Вероника потёрла уставшие глаза и взглянула на меня снизу вверх.
Что весьма проблематично, учитывая, что я на полголовы ниже врачевательницы. Но это в обычных ситуациях, а сейчас, когда Охотница, сидела на полу, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги, я был мельтешащим над ней волком, а она скучающей и прилично уставшей пантерой.
— Ты потратил больше, чем десять минут, закругляйся. Все уже устали.
Я оглянулся.
Мерси и Цви сидели в углу комнаты и играли в ладушки. Представьте себе это только — вампир и оборотень, усевшись на пол в позе лотоса, хлопают в ладоши то ускоряя, то замедляя темп, и один из них тихо напевает:
— Ладушки, ладушки, Пекарь. Испёк мне пирог, так быстро, как мог. Покрутил, похлопал и букву «T» отгрохал. Забросил в духовку для меня и тебя. [очень авторский перевод: Pat-a-cake, pat-a-cake, baker's man. Bake me a cake as fast as you can. Roll it, pat it, mark it with a «T». And put it in the oven for baby and me!]
Цви подвывал в такт, улыбаясь от уха до уха. Ребятишки были в своём маленьком мирке и им было плевать на происходящее.
Чего нельзя было сказать об Анджеле.
Я перевёл взгляд на племяшку. Девчонка поставила второй стул сбоку от Дункана и мультяшным котом взирала на парнишку. Чем этот Tolla-thon так её зацепил? Знакомы они от силы несколько часов, а привязанности и симпатии друг к другу как у пары с десятком лет за спиной. Что это? Эффект принцессы? Дункан защитил рыжую от мордлаков и та в него сразу же влюбилась? Или же солидарность, так как из её окружения он единственный человек? Как бы то ни было, Анджела сжимала коленку парня, подбадривая.
А тот всё молчал.
Дункан смотрел на меня не как на врага, не было в его глазах и страха. А вот чувство стыда не покидало его ни на минуту. Чего бы он там ни совершал в своей жизни, сейчас, перед лицом внезапно появившихся товарищей среди тварей, он прекрасно понимал, что было в его действиях много ошибок.
Но и преданности тоже.
Как бы я ни убалтывал его, как бы ни давил, парника отказывался сообщать информацию о своём клане. Я мог бы, конечно, воспользоваться внушением, но что-то в прошлый раз особого эффекта не наблюдалось. Либо я лажаю, либо щенок чересчур упёрт.
Я сел на пол и подпёр рукой подбородок.
— Хорошо, ты не хочешь говорить о своём клане, — я решил попробовать ещё раз. — Давай тогда поговорим о тебе. Откуда ты?
— Омаха… Штат Небраска… — не ожидая такого поворота событий, пробормотал Дункан.
Я чувствовал на своей спине удивлённые взгляды и улыбался сам себе.
— Да мы, практически, соседи, — усмехнулся я. — И как тебе там?
— Там… было здорово, — не чувствуя опасности ни в вопросах, ни в ответах, Дункан стал более разговорчив.
— И что тебе там больше всего нравилось?
— Зоопарк, — с детской искренностью поделился парнишка.
— Часто там бывал?
— По выходным, когда у отца оказывалась свободная минутка.
— Он много работал?
— Да. Отцу приходилось растить троих детей и он всё время проводил в делах. Но он всегда старался уделить нам время.
— Он был хорошим отцом?
— Да, — улыбнулся Дункан, отдавшись воспоминаниям.
— И как звали твоего старика?
— Майкл Кетчерс.
А вот вам и ещё информация. Найти информацию на Охотника тяжело, тем более, о запрещённых кланах. А вот о простых людях, живущих по соседству, этой информации пруд пруди. По своим каналам, Вероника уже сейчас могла отыскать примерные подходы к поискам клана. Но я не желал останавливаться на достигнутом и незаметно для допрашиваемого подал ей знак не спешить.
— Как и любой мальчишка, ты хотел пойти по его стопам?
— Да, но…
И тут Дункан замолчал. На лицо легла тень, челюсть напряглась.
— Но?..
Попытался я подтолкнуть парнишку, но результат был нулевым. Ладно. Попробуем чуть иначе.
— «Но», — повторил я за Дунканом. — «Но» всегда значит что-то плохое. Веселье не начинается с «но». С «но» начинаются сообщения о смерти.
Дункан напрягся, а я продолжил.
— Всё шло хорошо, а потом твой отец умер. И ты с двумя братьями остался один на улицах большого города.
Тишина. Я не был спецом в области психологии, но за столько десятилетий даже я обучился паре трюков. Я ждал реакции, хоть малейшего знака. И дождался
— Сёстрами. Джесси и Сюзан. И нет, — твёрдо произнёс Дункан, — мы не остались на улице. Отец обеспечил нас на первое время, а после нас забрали к себе родители отца.
— Сколько вам тогда было, Дункан? — я вложил в этот вопрос всё своё сострадание. И по большей части, оно даже не было наигранным.
— Мне одиннадцать. Джесс и Сью пять и семь.
— Тебе было нелегко, но ты был умным парнем, правда ведь? Был и остаёшься, — чтобы получить нужные ответы, я должен был вернуть русло разговора в приятную сторону. — Признайся, в школе ты был заучкой, все дни проводил в кабинете биологии и заучивал учебники? Лягушек препарировал?
Я подмигнуло парнишке, как старому приятелю. Тот усмехнулся и покачал головой.
— Химия. И нет, я не любил препарировать. Я всегда предпочитал изучать мирным путём. Не люблю калечить.
— Но заучку ты не отрицаешь. Очки, клетчатые рубашки и брекеты?
— Не без этого.
— И что же заставило тебя из книжного червя стать крутым Охотником, которому удалось поймать одного из Апостолов?
— Это было нелегко, но Мастер Дарин всему меня научил, — произнёс Дункан и на его лице проступил ужас.
— Значит, Дарин, — я победно хлопнул в ладоши.
По скрипу и шороху одежды я понял, что мои наблюдатели встали с пола и подошли к нам в упор. Анджела, продолжающая молчать — какое послушание — погладила Дункана по плечу.
— Это тот самый Дарин, — продолжил я, — который твердил тебе о том, что все твари чудовища? Что нам одна дорога, в преисподнюю?
Я был уже близок к цели, так что на нежности можно не распыляться.
— Отвечай, Дункан! — приличная дозавнушения.
Парнишка опустил глаза, прикусил нижнюю губу до крови и отвернулся. Он боролся с моим воздействием, старался сбросить его, но сколь бы силён он не был, я оставался одним из Двенадцати.
— Говори! — ещё один толчок.
Стон боли и капли крови падают на пыльный камень, когда Дункан начинает отвечать:
— Д-д-да. Это он.
— Он глава вашего клана?
— Я н-н-не знаю.
— Кто такой Дарин? Кто?
Тяжесть воздуха давит на всех собравшихся.
— Н-н-наш нас-с-ставник. Он обучает. Учит мастерству клана.
— Он один?
— Н-н-нет. Есть ещё. Учат разному.
— Где располагается ваш de clan?! — не выдержала Вероника.
Я огрызнулся. Чужое вмешательство могло сбить воздействие, особенно, если жерта сильна волей. Так и случилось.
— Я не знаю, — Дункан сплюнув кровь мне на штанину и поднял взгляд, полный ненависти.
За спиной раздалась отменная брань на французском, а Анджела кинулась вытирать кровь с лица приятеля собственными рукавами. Племяшка одаривала меня презрением, но вслух хоть не высказывалась.
— А ты ведь не говоришь не от нежелания, — я поднялся с пола, отряхиваясь. — Так ведь, Дункан?
— Да что он тебе теперь скажет, Маска? — махнула рукой Мерси. — После того, что ты с ним…
— Да, — глухо бросил юный Охотник, удивляя собравшихся.
— Ответь, — тихо произнёс я. — Прошу.
А теперь компанию удивил я. Я редко был милым.
— Я не знаю, где клан, потому что меня выгнали.
— Аргх! За что могут изгнать из изгнанного клана? — Мерси от несуразности ситуации всплеснула руками.
— Как всегда, за инакомыслие, — усмехнулся я. — Так ведь?
Дункан кивнул.
Я оставил Дункана на попечение Анджелы, а сам отошёл с Вероникой в дальний угол.
— Как у тебя это получилось? Никто из наших не смог повлиять на него.
— Он открылся мне, а открытое сознание проще подчинить.
Хотя впервые за многое время, я чувствовал себя погано после данной процедуры. Заболел, что ли?
— Этих данных мало, но хоть что-то, — размышляла Кросс. — Попытаемся разузнать больше по своим каналам.
— И Рэйчел не забудь, — Вероника скривилась. Барышни между собой не особо ладили.
— Остаётся один вопрос. Что делать с ним? — врачевательница кивнула в сторону Дункана.
Я улыбнулся, оскалив клыки. В моих бордовых от силы глазах плясали чертенята.
— Вылечить и отпустить со мной.
— Ты шутишь или окончательно сошёл с ума? Зачем тебе Охотник, да ещё и из изгнанного клана?
— Ты сама сказала, данных мало. А у меня к парнишке есть ещё парочка десятков вопросов. Да и Анджеле так будет спокойней.
— Анджеле, ага, — лёгкая улыбка коснулась губ Кросс, но длилось это недолго. Вероника нахмурилась. — Ещё одна доза такого воздействия его убьёт.
Забавные существа эти люди. Как сама только что была готова отправить парня на верную смерть, так ей можно, а как я, существо тьмы, так бросилась в защиту. Смешная.
— Поверь, у меня есть и другие методы вести диалог.
— И какие же?
— Чай с печеньками, — произнёс я и Вероника рассмеялась.
— Уговорил. Но только ты полностью за него отвечаешь, Моррисон.
— Не переживай. Я знаю, что делаю.
Я взглянул на Дункана и усмехнулся. В моей квартире ожидалось пополнение нахлебников.
***
Дом встретил нас тишиной и обещанием мягкой постели. Стоило нашей разношёрстной компании переступить порог квартиры, как Мерси с Цви полезли в ванную, а Анджела принялась ухаживать за Дунканом, обрабатывая его раны. Охотники хоть и отпустили его на все четыре стороны — правда, все они вели ко мне — но лечить не собирались. Так что последним занялась рыжая. Правда, если мне не изменяют память и зрение, Вероника всё же пожертвовала на нужды страждущих что-то из своих врачевательных запасов. Главное, чтобы не яд.
Я же завалился на диван тут же, в гостиной. Шевелиться абсолютно не хотелось. И вообще, сейчас разгар дня, всем порядочным вампирам уже спать давно пора. Хорошо ещё, что конвоиры, отправленные вместе с нами и высадившие нас там же, где и подобрали — адрес своего жилья я не собирался раскрывать — обеспечили нас широкими зонтами, что отлично скрыли нас от не по-осеннему яркого солнца. Спасительные артефакты выполнили свой долг и теперь валялись у входной двери.
— У вас есть бинты? — раздался над ухом голос Энджи.
— Нет, но разрешаю пустить на них одну из рубах Цви, — я убрал руку с глаз и оглядел племяшку. Выглядела она не лучше, чем при первой нашей встрече. — Можешь душ примешь? Тебе не помешало бы.
— Ванная занята Мерси и Цви, — смущённо заметила Анджела, заправляя выпавшую прядь за ухо. — Да и Дункану нужно раны зашить.
— Не знаю, что ты себе там напридумывала, — я нехотя поднялся с дивана, разминая мышцы, — но они не в таких отношениях. Хоть и до болезненного близки. В моей спальне отдельная ванная. Вода ни чуть не хуже, чем в гостевой. Я займусь Дунканом.
Скепсис во взгляде.
— Да не буду я его пытать. С него и так хватит, — я прищурил взгляд, а губы медленно растянулись в улыбке. — И чего это ты так печёшься о нём? Запала на лохматого?
— И ничего я не запала, — выпалила Анджела и быстро прошлёпала в их с Цви комнату.
Через пару минут, с кучей свежей одежды, племяшка скрылась за дверью моей спальни, а я присоединился к Дункану. Неудавшийся Охотник сидел на кухне в окружении мазей, таблеток, всякой швейной мелочи (не знал, что у меня такое водится) и кучи грязной одежды, щеголяя голым торсом с уже знакомыми буквами V.
— Как тебя угораздило? — бросил я, перебирая нитки с иголками.
Дункан смотрел на меня волком. Ну хорошо ещё, что в глотку не вцепился.
— Ты ведь прекрасно понимаешь, что не в том положении, чтобы обижаться, — я улыбнулся и вонзил иглу в его руку.
— Ай! Больно же!
Дункан дёрнулся в сторону, скривив лицо. Я же только усмехнулся.
— На допросе ты вёл себя сдержаннее.
— Там условия были другими.
Парнишка кривился каждый раз, как игла протыкала живую плоть.
— Так как?
— Я не буду говорить про клан.
— Хорошо. Расскажи тогда, почему тебя выгнали?
Дункан молчал и я было подумал, что не дождусь ответа, когда Охотник заговорил, подбирая слова.
— Я узнал… увидел то, что не следовало. Нечто неправильное… И рассказал об этом учителю.
— Учителя не устроило, что ты подсматривал?
— Нет. Он был даже рад. Он хотел, чтобы я рано или поздно узнал об этом. И присоединился, но я не хотел. Я был не таким, как они.
— Умнее? — пошутил я, и Дункан улыбнулся.
— И милосерднее, — Охотник взглянул мне прямо в глаза. — Вы знаете, что были не первой моей целью?
— Я не лишил тебя охотничьей невинности, какая жалость.
Мы посмеялись и Дункан продолжил. Я же, закончив зашивать рану, решил проверить что же за мазь передала Вероника.
— Самым первым был прыгун, убивший моего отца. Это я уже после узнал, как эта мелкая дрянь называется, а тогда, это было нечто очень быстрое, клыкастое и пугающее. Вы ведь знаете прыгунов? — я кивнул, припоминая этих выродков пикси и джекалопа [Рогатый заяц]. — Один такой напал на отца, когда мы возвращались с ним поздно вечером домой. Отец был пьян и грызун без труда повалил его на землю одним толчком. Дальше я помню лишь дикий рык и булькающий голос моего отца, которому разорвали горло. Как в моих руках оказался камень и я забил эту тварь — уже в тумане.
Я присвистнул. В столь юном возрасте голыми руками прихлопнуть эту быструю дрань неплохое достижение.
— Как понимаю, именно после этого тебя и нашли представители клана? — Дункан, нехотя, кивнул. — Ты что-то там говорил про милосердие.
— Да, милосердие, — горько усмехнулся парень. — Дальше были и другие существа. Мерзкие, страшные и дикие. Нас учили не только как их убить, но и как поймать для дальнейшего изучения. И я изучал.
— Тогда ты и понял, что не все твари… твари?
Мазь в руках была неожиданно тёплой и вязкой. Лёгкий аромат сирени больше подходил бы парфюмерной косметике, а не лекарственному препарату.
— Да. Многие порождения они же как звери, просто живут инстинктами. А если так, то чем они хуже тех же волков или пум? Эти тоже нападают на людей.
Не так часто и не на постоянно основе, но я решил не перебивать парня.
— И вот тогда я стал придумывать новые методы ловли существ. Не освящённые кандалы с крючковатыми шипами, а…
— А странная жвачка.
— Точно.
Я наносил мазь на ушибы, кровоподтёки, синяки и просто царапины. Дункан не проявлял к ней интереса. Но думается, это только пока.
— И эти твои выходки считали неправильными?
— Типа того. А когда я увидел то, что делают с пойманными существами и высказал наставнику, что это неправильно, что есть другой путь, меня заперли в камере.
— Ты же сказал, тебя изгнали.
— Ну, я скорее сам ушёл.
— И чего ты тогда ловил меня, если твой клан поступает неправильно?
— Чтобы доказать им, что мои методы эффективны. Что изучать можно и без вреда. А для этого мне нужен был ценный трофей.
— Приятно слышать, что моя голова так высоко ценится, — я шлёпнул мазь на губы парня и тот скривился. На вкус лекарство явно не сирень. — Ты всё ещё считаешь, что был прав?
— В том, что поступки моего клана неверны — да, — стерев с губ часть мази, проговорил Дункан. — Что мне нужно поймать вас — нет.
— Понял, что не сможешь?
— Понял, что не хочу, — абсолютно серьёзно произнёс Охотник. — Не хочу навредить вам или же вашим друзьям.
Лицо парня резко стало мягче, взгляд нежнее.
— И Анджеле.
— Ах, Анджеле, значит, — я поставил пустую баночку от мази на стол и похлопал паренька по спине, не особо стесняясь в силе. — Молодец.
Дункан закашлялся, глотая воздух, я же вытер руки о ближайшее полотенце и сделал шаг в сторону гостиной, когда почувствовал что-то странное. Воздух стал плотнее, а в нос ударил знакомый запах разложения.
Я дёрнулся в гостиную, пытаясь уловить источник раздражителя. Судя по оглядывающимся Мерси и Цви, не я один уловил странность. Вампирша, одетая лишь в нижнее бельё и рубаху нараспашку, походила на мокрую, взъерошенную кошку, готовая вцепиться в горло любому, кто попытается протянуть к ней руку. Цви же стал Зубоскалам, принюхиваясь к воздуху. С шерсти на пол лилась вода, а запах мокрой псины был невыносим.
— Что-то случилось? — напряжённо спросил Дункан, стоявший за спиной.
Я услышал тяжёлое дыхание и скрежет когтей по камню.
Анджела вышла из спальни, уже переодевшаяся и вытирающая густую шевелюру одним из моих полотенец. Заметив нас, рыжая замерла на месте.
А дальше всё происходило со скоростью запущенного в небо ежа.
Окна разбились одновременно, запуская в помещение с десяток уродливых тварей. Словно сошедшие со стола патологоанатома, увлекающегося работами о Франкенштейне, они поражали своим разнообразием и мерзостью. Одни были как тот, что мы с Дунканом встретили на парковке, другие — как парни у клуба. Описать остальных мне не хватало даже моим писательских навыков. Но даже с моей вековой закалкой они вызывали отвращение. Одно радовало — размерами они были меньше своих предшественников, не больше собаки.
Я успел оттолкнуть Дункана прежде, чем костлявые лапы мордлака достали его. Тварь пролетела над нами и угодила в объятия оборотня, который не мешкая ни секунды, разорвал дрянь на куски, залив квартиру едкой кровью.
Ещё один пытался пронзить Мерси, защищавшую Анджелу, трезубчатым хвостом. Несколько удачных уклонений и вот вампирше удаётся перехватить оружие и со всей своей апостольской мощи запустить мордлака о ближайшую стену. Приложенных усилий вполне хватило, чтобы впечатать в неё поверженную тварь.
Две победы уже были на нашем счету, но врагов меньше не становилось, узкое пространство не способствовало маневрированию, да и увести тварей за собой на улицу мы не могли. Оставалось только защищаться.
Очередная тварь оказалась рядом, но вместо того, чтобы атаковать меня или Дункана, бросилась в сторону Анджелы. Мне хватило секунды, чтобы осознать происходящее.
Эти Blaigeard пришли за рыжей.
Мерси нанесла атаку раньше и прошмыгнувший мимо меня монстр, вступил в схватку с Кровавой Мэри. Ещё двое мордлаков были остановлены Зубоскалом, преградившим им путь к цели. Я же толкнул Дункана в сторону племяшки.
— Уводи её!
Больше Охотнику не требовалось объяснений. Перемахнув через диван, попутно приземлившись берцами на спину мордлака, Дункан быстро очутился возле Анджелы, схватил ту за руку и потащил в сторону выхода. Твари попытались их преследовать, но мы с Мерси помешали их планам. Входная дверь хлопнула, а в помещении началась бойня.
Мы с Мерси двигались на пределе своих вампирских сил разрывая, топча и дробя мордлаков. Рубаха Мерси давно уже превратилась в кровавые ошмётки и девчонка стала походить на персонажа типичных фильмов ужасов про подростков. Кровавая Мэри бабочкой порхала между врагов, нанося атаки. Буквально. Одной из уникальных особенностей Мери была возможность превращаться в стаю бабочек. Девчонка за секунды могла распасться на тысячную стаю чёрно-красных пархалок и даже в таком состоянии наносить ущерб. Это вам ни какие-нибудь там махаоны, а самые настоящие calyptra.
Шерсть Зубоскала успела покрыться слоем чужой крови, а оборотень продолжал рвать всё наступающих тварей. Его когти и клыки без устали впивались в разлагающуюся плоть. Сейчас он как никогда походил на того, кем так мечтал стать — могущественным существом без страхов и слабостей. Как по мне, именно в эти секунды он был по-настоящему близок со своим внутренним зверем, духом древних, истинных оборотней.
Сражаясь против мордлаков, я применял все свои боевые навыки. В какой-то момент даже мелькнула мысля взяться за клеймор, да только идея была отброшена как идиотская. В таком пространстве клинком особо не поорудуешь. Сбрасывая со своей спины очередную тварь, я умудрялся ещё и анализировать происходящее.
А оно было странным. То, что мордлаки шли за Анджелой не подлежало сомнению, слишком многое на это указывало. И боюсь, сама племяшка была не в курсе причины. Возможно, это как-то связано с исчезновением её отца, а возможно, я просто паранойю. То, что твари напали днём, под лучами солнца, меня тоже не особо удивило. Все последние мордлаки были какими-то ненормальными и это стало даже какой-то степени нормой. Правда то, как они проникли в здание незамеченными было интересно, но этот вопрос я оставлю на изучении Вероники с её ребятами.
Странным был сам факт атаки. Ни меня, ни Мерси нельзя было найти, врождённые способности не позволяли. Да и сокрытие было моей личной плюшкой, усовершенствованной настолько, что позволяла скрывать не только меня, но и любого в определённом, пусть и небольшом, радиусе. Говоря простым языком, отследить Анджелу напрямую мордлаки не могли. Идти хвостом за Цви тоже. Оборотень слишком долго пробыл рядом со мной и часть моей силы успела на нём отпечататься. Оставался один вариант.
Дункан.
Я был уверен, что это не было намеренным действием, но не сомневался и в его вине. Щенок мог сопротивляться внушению, это было ясно как день, а значит и сокрытие на него не распространялось.
С яростью раненого зверя я разорвал очередного мордлака, осознавая, что сам привёл в дом источник опасности. Угрозу для Анджелы.
***
Не знаю, сколько времени заняло наше сражение, но нам очень повезло, что в доме было пусто. Некогда шикарная квартира превратилась в свалку. Всё помещение было перечёркнуто мерзким следом, который так часто встречался мне в последние дни и от которого весь организм выл о пощаде.
Втроём, тяжело дыша, мы стояли посреди кусков плоти, внутренностей и погромленной мебели. Раны на наших телах затягивались, забирая последние силы. Здесь больше нельзя было оставаться. Хотелось всё залить бензином и поджечь, но здравый смысл говорил о том, что следовало позвонить Рэйчел и Веронике. Первой, чтобы та прибралась, коль издательское мафиози знала, где я живу. Второй — сообщить о случившемся. Такое не должно пройти мимо ни одной из них.
Я прошёл в свои комнаты, снял со стены клеймор и маску, и вернулся в гостиную. Мерси вышла из гостевой спальни, переодевшись и держа в руках рюкзак Анджелы. Зубоскал к своей человеческой ипостаси решил не возвращаться. Вот и правильно.
Я позвонил обеим девушкам, оставил им сообщения и в компании молодых монстров покинул квартиру, которая долго время служила мне домом, но в которую я, скорее всего, больше не вернусь.
Даже несмотря на разгар дня, мы не привлекли особого внимания. Соседи уже привыкли к эксцентричному лысому постояльцу с огромной собакой рядом. Да и скрытность помогла.
Дункана и Анджелу мы нашли тут же, в проходе между домов. Рыжая сидела на мусорных баках, обнимая себя за колени, а охотник сторожевым псом маячил рядом. К нему-то я и направился.
— С вами всё?..
Договорить парень не успел. Я схватил его за шею и прижал к ближайшей стене. Анджела попыталась было вмешаться, но Мерси молчаливым жестом остановила её. Как понимаю, Кровавая пришла к тем же выводам, что и я.
— Убирайся! — медленно и с расстановкой произнёс я. — Твари шли по твоему следу. Ты привёл их к нам. Ты привёл их к Анджеле. Следующая наша встреча станет последней для тебя, Охотник.
Я отпустил Дункана и тот, потирая шею и не сказав ни слова, кивнул Анджеле и пошёл прочь, скрываясь между домов от взоров людей.
Мне было плевать на щенка. Я обернулся к молодняку и взглянул в глаза рыжей. Мне предстояло защитить свою семью.
***