***
— Вперед, — я распахнул входную дверь перед Энджи и та без колебаний прошла внутрь. Хорошо, что она не стала проявлять свой характер. Сейчас это могло для нее плохо кончиться. Я еще не достаточно простил ее за кусок древесины в сердце, чтобы спокойно перенести еще один взрыв ее характера.
Девочка заняла диван, на котором спала несколько часов назад. Я же уселся на соседний, бросив рядом с собой рюкзак не задавшейся убийцы. Между мной и девочкой оставалось приличное расстояние, чтобы мы оба чувствовали себя достаточно комфортно. В глазах друг друга мы сейчас были не более чем предполагаемыми убийцами и ни один не хотел провоцировать другого.
Я молчал. Молчала и Энджи.
Девчонка сидела вся подобравшись, от напряжения ее тонкие пальцы впились в обивку дивана, угрожающе растягивая материал. Не ровен час она мне и его продырявит.
Глаза Анджелы, переполненные чувством страха и решимости, бегали по сторонам, словно моя племянница задалась целью запомнить все до последней детали. Не укрылись от ее взгляда и кровавые разводы на полу и груды порванной одежды. Анджела непроизвольно скосила взгляд в сторону кухни и мельком взглянула на меня исподлобья, тут же направляя взгляд на журнальный столик, разделяющий нас.
Готов поспорить, что в ее голове кружились мысли о недавних событиях. Не удивлюсь, если сейчас в ее рыжей макушке анализируются все возможные недочеты предыдущей атаки и формируется план для следующей.
Но я не собирался давать ей еще одной возможности. Вторую стычку могли не пережить мы оба.
— Поговорим? — прервал я наконец это затянувшееся молчание. Нам нужно было многое обсудить, а времени было мало. За последние сутки я потратил слишком много сил, да еще и проворачивал все эти фокусы под лучами солнца. Не самая лучшая практика. Мне требовался полноценный отдых. И судя по Анджеле — ей тоже.
Энджи вжалась в спинку дивана, вызывающе глянув на меня.
Мда. Чувствую, разговор у нас не получится. Нет, я конечно не рассчитывал на душещипательную беседу у камина под пледом с кружечкой какао в руках, но просто поговорить то мы могли? Как минимум пару объяснений я заслужил.
— У нас у обоих накопилась уйма вопросов, я прав? — Энджи вздернула подбородок, что я расценил как положительный ответ. — Но ты ведь не ответишь на мои просто так?
По злобному прищуру я понял, что угадал. Как же сложно с женщинами, особенно когда они запуганные и наглые подростки, с их сложной психикой и «тонким, ранимым внутренним миром». И не спрашивайте, откуда я знаю такие формулировки.
— Тебе нужны ответы. Мне тоже. Пора прекращать эти игры в молчанку. Чем скорее мы со всем разберемся, тем быстрее ты покинешь мою квартиру, — о, а это возымело эффект. Энджи немного расслабилась, но все равно продолжала смотреть на меня с подозрением. Ну хоть так. — Я готов ответить на твои вопросы первым, при условии, что потом получу ответы на свои. Ты согласна?
— Кто вы? — тут же выпалила девчонка, немного подавшись вперед.
Видимо, это можно расценивать за согласие.
— Ты и так знаешь, — я пытался говорить тихо и спокойно, как с испуганным зверьком. — Ты назвала мое имя, когда…
Не успел я договорить, как тут же был перебит резким выкриком:
— Нет! Я не… — Энджи приподнялась на месте, но видя мой неодобрительный и весьма тяжелый взгляд, девчонка стушевалась. Замолчав так же резко, как и заговорив, Анджела снова села на диван, подобрав под себя босые ноги, на которых остались следы незапланированной вылазки девчонки на улицу. Только сейчас я заметил это. Хреновый из меня родитель, не усмотрел. Хотя, с другой стороны, на тот момент меня больше волновало выживание и маленькая месть, так что вполне простительно.
Она молчала, и я не стал в этот раз торопить ее. Я знал, что рано или поздно она вновь заговорит. Я дал волю ее любопытству, позволив ему прорости и теперь оно разрывало ее изнутри ничуть ни меньше моего. Вот только у меня была годами выработанная выдержка, которой подросток не мог похвастаться.
Так что я устроился удобнее, закинув ногу на ногу и раскинув руки на спинке дивана.
Пока я ждал, когда же наконец прорвет мою родственницу, я изучал поведение подростка.
Девушка опустила голову так, что рыжие пряди занавеской повисли у нее на лице. Пальцами обеих рук Энджи теребила висящую у нее на шее подвеску на кожаном шнурке. Даже сквозь темные стекла своих (да, своих. Возвращать их недоохотнику я не собирался) очков, я мог с легкостью рассмотреть самую незначительную потертость на украшении. Подвеска представляла из себя искусно вырезанного ангела (как оригинально для девушки с именем «ангел»). Его крылья раскрыты, образуя некое подобие креста, а руки сложены в молельном жесте. Лик не был абстрактным, а принадлежал конкретному ангелу. Если мне не изменяла память, то был Пенему — ангел-учитель, наставник человечества. На украшении ему прибавили несколько десятков лет и теперь он мало напоминал того веселого мальчугана, стремящегося все потрогать и везде залезть, которого я знавал. Но меня смутило не столько несоответствие в исполнении, сколько сам выбор. Обычно представители Охотников, да и обычные люди, предпочитали носить на себе украшения с изображением куда более пропиаренных парней — Михаила и компанию, например. Ну, или кого-нибудь из ангелов-защитник, стражей, таких как Лахабиэль, Яхоэль и иже с ними. Хотя кто их поймет, людей-то. Хорошо еще, что на шее у девчушке висела не какая-нибудь новомодная гламурная вещь без каких-либо претензий на изящество и ценность. Я имею ввиду не денежную ценность, а духовную, когда к вещи по-настоящему привязываешься.
Таким был и кулон Энджи. На нем виднелись следы потертостей, небольшие скосы и даже небольшая трещинка в районе пояса Пенему.
Казалось бы, что все внимание Энджи было сосредоточено на украшении, но нет. Ее зеленые глаза не выпускали меня из поля зрения, отмечая каждое мое движение. Стоило мне поднять очки на лоб и провести рукой по рыжей бороде, как Анджела напряглась и на долю секунд сжала Пенему в своих тонких пальцах.
По исходящей от девушки энергии я чувствовал, что она была на грани и вот-вот расколется.
— Я имела ввиду… — я же говорил, что расколется, — кто вы на самом деле?
Оригинальностью вопрос не отличался, но я был готов к этому. Главное, что на пошла на контакт.
— Люди этого времени знают меня как Энди Моррисона, — я решил ей рассказать достаточно правды, чтобы она стала доверять мне. — Твой отец, как многие другие в нашем клане, знал меня под именем Алэйсдэйр Моррисон.
Упоминание отца заставило Энджи податься вперед и показать свое лицо, отбросив с него волосы.
— Так это правда? — я вопросительно поднял бровь. — То, что вы сказали там, в подворотне?
Я поднял глаза к потолку, пытаясь вспомнить все, что говорил тогда.
— Я про родство, — решила облегчить мне участь Анджела. — Наше с вами.
— То, что я твой дядя? — еле заметный кивок. — Нет.
А это занятно. Не, вздох облегчения вполне понятен, не каждому приятно слышать, что в его семье есть нелюдь. Но что меня смутило, так это то, что сквозь облегчение мелькнуло некая доля… как бы это сказать?.. разочарования? Да, это ближе всего. Неужели девчонка настолько одинока, что была бы рада компании многовекового мертвяка?
Да нет. Бред. Показалось.
— Я тебе не дядя, — продолжил я. — Скорее…. пра-пра-пра-пра… Короче, очень много «пра» дядя. Еще, наверно, стоит добавить что-то там про дедушку, все таки мне прилично годков накапало, но я во всем этом не особо разбираюсь. Пусть для простоты будет легко и незатейливо — дядя.
О, теперь на лице Анджелы был шок. Я усмехнулся. Ну-ну, это еще только начало.
— Но как так? Вы ведь кровосос! — Анджела спустила одну ногу на пол, усевшись удобнее.
Эх, опять.
— Малышка, я никогда ни у кого ничего не сосал, так что обойдемся без клишешных фразочек, — мои не особо цензурные слова заставила девчонку зардеться.
Ха! Столько лет, а все еще сама невинность. В мое время она была бы уже выдана замуж и имела бы как минимум двоих детей.
— Хорошо, — зло бросила Анджела, — вампир.
— Вооот, можешь ведь когда хочешь, — я миролюбиво улыбнулся. Ну, как миролюбиво. Клыков не показал. — Все просто. Когда-то и я был живым. Когда-то. Давно. Очень. И у меня была семья. Брат, к примеру. И жена, — на которую Анджела весьма сильно походила. — А потом я умер. Бывает.
— Как вас обратили?
Ничего себе. Девчонка смогла меня удивить. У нее такие потрясения в жизни, а она интересуется обращением у вампира напротив. Странная пошла однако молодежь.
— Спрашивать у вампира, как его обратили, все равно что спрашивать о потере девственности. А мы с тобой еще не так близки, чтобы я делился интимными подробностями своей жизни.
И снова тишина. Ну что за чудо ребенок. То прет с вопросами, то стесняшка.
— А отец знал?
— Об обращении? Нет. О вампирской сущности? О, дааа.
Эх, былые денечки. Ностальгия.
— И он не пытался убить вас?!
Ууу, сколько недоумения в голосе.
— Пытался. И не раз. И не только он. Меня вообще многие пытались убить. Ты в том числе, — я обнажил клыки, а Анджела смутилась. Неужели стыдно стало? — Но как видишь, — я гордо стукнул себя по груди, — не вышло.
— И отец доверил меня вам… — как-то обреченно произнесла Анджела.
Девочка уже давно спустила ноги на пол, села поближе ко мне и положила руки на подлокотник. Но сейчас она вновь закрылась — ноги накрест, руки сжимают джинсы на коленях, сгорбленная спина. Только лицо все еще открыто и глаза смотрят на меня.
Я подался вперед, немного наклонившись.
— Он доверил тебя мне, потому что был уверен в правильности своего решения. Он знал, что я смогу защитить тебя, чтобы тебе ни угрожало.
— Но почему?
Потому, что я был ему должен.
— Потому, что мы семья. Teaghlach Phabbay, Анджела.
Сейчас вполне уместным было бы обнять ребенка, но я не стал. Я не лукавил, говоря о том, что семья для меня все. Но сейчас у меня была другая семья, и Анджела к ней не относилась. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас.
Я снова откинулся на спинку дивана, ожидая.
Анджела закрыла глаза, ее дыхание было глубоким и медленным. Она явно обдумывала все услышанное. Руки вновь потянулись к подвески-ангелу, забегали по шершавой поверхности.
— Как вы нашли меня? — спустя пару минут тишины заговорила Энджи. — Там, в полицейском участке.
— Нет ничего невозможного для вампира, — я решил не раскрывать ей своих секретов. Мало ли, еще решит использовать информацию против меня.
— Как вы смогли выжить после… — Энджи явно не могла подобрать слов, чтобы как можно мягче напомнить мне о своем неудавшемся покушении.
Я решил ей помочь.
— После твоего коварного, вероломного, предательского нападения на меня, который предоставил тебе кров на ночь, чистую одежду и горячую пищу? — для полноты картины, я добавил щепотку внушения, чтобы моя племянница как можно ярче ощутила все то, что испытал несколько часов назад я сам.
И похоже я перестарался.
Девушку прошиб озноб, кожу покрыли крупные капли пота, дыхание участилось и стало прерывистым.
Я прикоснулся к щеке Энджи. Девушка распахнула глаза и попыталась уклониться от меня, но я не позволил. Не отрывая своего взгляда от ее глаз, что сейчас болезненно блестели, я медленно снимал собственное воздействие. Если снять его резко — Энджи могла получить сильную психологическую травму, оставить на самотек — испытает боль физическую.
Когда опасность миновала, я прошел на кухню, мельком бросив взгляд на следы собственной борьбы на полу, взял с полки стакан и наполнив его водой, вернулся на диван. Вложив стакан в дрожащие руки девушки, я помог ей сделать несколько глотков и только после того, как она успокоилась, я занял свое место на диване напротив.
— Можешь продолжать диалог? — короткий, утвердительный кивок. — Вот и хорошо. Теперь моя очередь задавать вопросы.
Анджела забралась с ногами на диван, готовая меня слушать и отвечать.
— Откуда ты знаешь о нашем существовании? Судя по письму твоего отца, он понятия не имел о твоих познаниях.
Этот вопрос беспокоил меня с момента, как Энджи произнесла два заветных слова — «Бастардова кровь».
— Сама прознала. Когда мне было лет пять, может шесть, — девушка говорила на удивление спокойно, без подростковых выкрутасов. — Все дети боятся монстра-из-под-кровати. Я не была исключением. Вот только в отличие от других детей, я со своим монстром столкнулась лицом к лицу.
Я не перебивал ее, позволяя девушке высказаться и самой решить, что мне следует знать, а что нет.
— Однажды ночью я услышала какой-то шорох из-под кровати и полезла туда, ничего не подозревая. Источником шума оказалась какая-то тварь, похожая на паука с цепями вместо лап. Оно схватило меня и потащило за собой во тьму, — Энджи передернула плечами от былых воспоминаний. — Я успела схватиться одной рукой за ножку кровати, а второй подобрать с пола циркуль, которым я отбивалась от чудовища, не переставая звать отца на помощь. К моменту когда он появился, я успела отбить у монстра несколько звений из цепи. Папа что-то проговорил и чудовище, громко взвыв, исчезло, оставив после себя лишь несколько ушибов на моем теле. Отец успокоил меня, дал выпить что-то с запахом сирени. На утро он сказал мне, что все было сном.
Я знавал этот тип монстров. Бравишь. Мелкие, мерзкие, слабые и чаще всего нападающие на детей или больных. На тех, кто не способен отбиваться. Таких чудовищ мог одолеть даже Охотник-новичок. А этот нарвался на опытного знатока своего дела. Неудачник.
— И ты не поверила ему?
— Поверила, — Анджела пожала плечами. — Не было никаких следов. Порванная пижама оказалась целой, а ушибы все пропали. Я правда думала, что все это было сном, жутким кошмаром. Тем более, что воспоминания с каждым мнем становились все более расплывчатыми.
— И что же заставило тебя изменить свое решение? — мне правда было интересно.
— Кусок цепи. Той, что я смогла отломать от монстра. Спустя пару дней я случайно наткнулась на нее, прибираясь в игрушках. Стоило мне коснуться ее, как воспоминания накрыли меня с головой.
— И отчего ты не побежала рассказывать об этом своему папочке?
— Я побежала. Он был в своем кабинете, в который мне всегда был вход закрыт. Я подслушала разговор отца по телефону, где он рассказывал о случае со мной. Тогда то я и поняла, что папа знал о монстре, но почему-то решил не говорить мне об этом. Я решила поступить так же.
Хм. Даже нечего сказать. Он скрывал наш мир от нее, она скрывала свой от него. Все логично. Зуб за зуб и прочая чепуха.
— Где ты обучилась обращению с такими как я?
— Что-то из отцовских книг. К девяти годам я научилась проникать в его кабинет незамеченной. А чуть ранее, не без помощи уличной шпаны, меня записали на курсы самообороны. Так, постепенно, я научилась тому, что умею. Никогда не думала, что эти знания мне действительно пригодятся, — Анджела хмыкнула, ставя пустой стакан на журнальный столик.
Не думала она, как же. Никогда не поверю, что человек, впервые встретившийся с нечистью, будет вести себя столь уверенно. Думается мне, что она что-то от меня скрывала. К примеру, пару убийств представителей более низких ступеней пищевой цепочки нелюдей.
— Что ты знаешь о своем отце?
— Что он довольно известный Охотник. Я пару раз встречала других Охотников. Они, конечно, не назывались таковыми и были в штатском, но их выдавала выправка, взгляд. Знаете, всякие такие незначительные мелочи, из которых строится полная картина? — я кивнул, подтверждая ее слова.
Я прекрасно понимал, о чем говорила моя племянница. Навыки, которыми она обладала, пусть еще лишь на начальной стадии, мог позавидовать любой начинающий адепт Охотников. Как жаль, что по официальной версии, Анджела о нашем мире не знала. Эх, Охотники потеряли такое дарование.
— Ты знаешь, что с ним случилось?
— Только то, что он отправился на очередное задание. Куда, зачем и насколько — не знаю.
Зато, похоже, я знал. Но пока было не время говорить девушке, что ее отец возможно мертв. По крайней мере до тех пор, пока я не буду в этом точно уверен. А для этого нужно было дождаться информации от Вероники.
— Когда я встретил тебя на пороге дома, ты была вся в ссадинах и порванной одежде. Что случилось?
Девушка замялась, нервно теребя край футболки.
— На меня напала уличная шпана. По крайней мере я думаю, что это уличная шпана. Они вели себя немного странно, но точно были людьми.
— И что же в них было странного?
— Глаза у них были затуманенными. Но после встречи с теми парнями в подворотне около полицейского участка, я поняла, что у этих напавших был похожий взгляд.
— Тебе везет на долбанутых.
— Не то слово.
Вот почему я был уверен, что речь сейчас шла не о наркоманах, а обо мне?
— Как бы то ни было, нам обоим нужно передохнуть, прежде чем ты вернешься домой. Предлагаю тебе поспать. Вечером я отведу тебя, — я поднялся с дивана, подхватив рюкзак Энджи.
— Я могу добраться сама, — Анджела резко подскочила с места, но ее тут же повело из стороны в сторону.
Внушение не прошло бесследно.
— В таком состоянии ты не сможешь и двух шагов сделать сама. Так что не выделывайся и иди спать.
Я открыл дверь в гостевую комнату, забросил туда вещи девчонки, силой затолкнул Анджелу и закрыл на замок со своей стороны. Не хватало еще, чтобы она попыталась улизнуть.
Добравшись до своей комнаты, я без ног повалился на постель, отдавшись на волю сну, который бывает только у нелюдей — сну без сновидений.
***
Солнце скрылось за горизонт и мой организм, чуткий к смене времени, заставил меня пробудиться.
Если вы считаете, что у нежите не могут затечь мышцы, то вы дико не правы.
Провалявшись весь день в неудобной позе и одежде, я чувствовал себя так, словно по мне проехался самосвал нагруженный тонной свинца. Кроме того, от меня, как и от одежды, несло не маргаритками. Мертвецы, конечно, не особо потеют, но свое тонкое амбре имеют. Чужие очки не по размеру съехали и угрожающие пытались выколоть мне глаз кончиками дужек.
Поднявшись с постели, разминая шею и плечи, я направился в душ. Раздевшись и быстро ополоснувшись, я вспомнил о гостье в лице рыжего урагана и, переодевшись в домашнюю одежду, вышел в гостиную. Из-за двери гостевой комнаты доносились монотонные звуки сильно напоминающие удары чего-то металлического о древесину.
Интересненько.
Отворив замок, я резко открыл дверь. К моим ногам тут же повалилась Энджи с металлическим кубком в руках.
— Здрасте, — проворчала Анджела. Поднявшись с пола девушка отряхнулась и всучила мне миниатюрный кубок. Гравировка на нем гласила «#1 PICKUP'S MEN». — Ну и вкус у вас.
Проговорив это, Анджела направилась в сторону кухни, я же переводил взгляд с кубка у меня в руках на комнату, в которой провела денёвку (вампирский аналог ночевки) девушка.
Стены комнаты были увешаны рекламными плакатами различных компьютерных, и не только, игр и фильмов, вперемешку с виниловыми пластинками в рамках под стеклом. Широкая двуспальная кровать была завалена грудой коробок от компьютерных и приставочных игр, музыкальных дисков, кассетных видео фильмов, и судя по тому, что все это было сдвинуто в одну кучу на край кровати, Анджела таки спала на шелковых простынях. Пол просматривался лишь частично за всей той свалкой всевозможных приставок, гаджетов, геймпадов и черт его знаете еще чего. Единственный стол служил площадкой для размещения дурацких наград и похабных миниатюр. Правая дверь была приоткрыта и вела в ванную комнату, где на туалетном столике покоилось кладбище всевозможных украшений и аксессуарных причиндалов, а шкаф с одеждой ломился от ярких шмоток дорогих брендов.
И все в этой комнате было бы нормально, будь вы пятнадцатилетним гормонально переполненным подростком, кроме пары нюансов — наличия всюду собачьей атрибутики.
Рядом с джойстиками лежали собачьи пищащие игрушки, а ошейники соседствовали с игровыми дисками. Я уже молчу про коллекцию поводков, весящих на стене рядом.
Я молча закрыл дверь и пройдя на кухню следом за племянницей, поставил дурацкий кубок на стол перед Энджи. Меня хватило только на:
— Это не мое.
Судя по скептическому взгляду Анджелы, она мне не верила. Я бы и сам себе не поверил, не будь это все кошмаром наяву.
— Нет, правда, — попытался я оправдаться, параллельно заваривая чай и выискивая на полках холодильника что-нибудь съедобное, не вампирского происхождения. — То гостевая комната, а мой нынешний… — я немного замялся, выбирая цензурное обращения для постояльца, — гость обладает весьма своеобразными увлечениями.
Тишина и больше ничего. Как-то не клеился у нас разговор. Я тут распинаюсь, объясняю что да как, а в мою стороны нет даже мельчайшего комментария. Да хотя бы фыркнула, в конце-то концов! Может после еды будет получше? Да где здесь что?! О, хлопья!
Я высыпал шоколадные хлопья в миску, залил их остатками молока и поставил на стол перед девушкой. Рядом уже радовал своим ароматом горячий чай.
— Когда я смогу вернуться домой? — Энджи даже не прикоснулась к тарелке с хлопьями, но вот чай приняла.
Я долго смотрел на нее, решая, что же ответить, но ничего умного или же остроумного не приходило мне на ум. Потому я молча встал напротив нее так, чтобы ножи оказались ближе к моим рукам (повторения прошлого инцидента мне не хотелось) и вальяжно попивая чай из своей кружки, небрежно бросил:
— Когда придет время.
Пара недовольных глаз были мне ответом.
— И когда же придет это самое время?! — Анджела ее сдерживала голос в рамках приличного тона, хотя злость все равно проскальзывала.
— Когда я решу.
На самом деле, причин держать у себя Анджелу дальше я не видел. Да, ее отец просил меня защитить ее, но, во-первых, пока не было причин особо ее от чего-то защищать — армии раздосадованных демонов на пороге своего дома в поисках рыжей нахалки я не наблюдал, во-вторых, при необходимости я мог защитить ее и на расстоянии, стоило только выяснить где именно она живет и слегка изменить траекторию своих ночных вылазок.
А это идея. Нужно будет только с обговорить это с Максом. И Зубоскалом. Возможно даже с Птичкой, но это только в крайнем случае.
— Ты уверена, что не голодна? — я решил хоть как-то поддержать разговор, но Энджи оставалась непреклонно-молчалива.
Ну и ладно. Не хочет говорить, мне же лучше. Без лишнего шума в своей жизни я отлично проживу. И я даже не обижен на ее поведение. Хотя…. не, очень даже обижен.
— Послушай, — в мой голос добавились ледяные нотки и это не прошло незамеченным. Юная Моррисон наконец-то вновь взглянула на меня и в ее взгляд вернулись оттенки страха и настороженности. То, что надо, — мне плевать, что ты не считаешь меня за достойное существо и потому имеешь наглость вести себя со мной столь неподобающим образом, но не забывай, что я старше тебя, предоставил тебе кров, предлагаю еду и помимо всего этого, прихожусь тебе родней. Может добавишь в свой милый голосок хоть капельку уважения?
Стыдливый румянец весьма симпатично смотрелся на немного бледном лице девушки. Анджела помялась немного, прочищая горло.
— Простите, — выдавила она наконец из себя.
Уважения там, конечно, ни на унцию, но и наглости с вызовом в голосе поубавилось.
— Так что лучше, — я был весьма доволен своей маленькой победой. Да, это было по детски, но надо же как-то старикам развлекаться? А молодежь отличная цель для подобного рода развлечений. — Я повторю свой вопрос: есть будешь?
— Нет, — снисходительный взгляд с моей стороны и недовольный с ее, — спасибо.
Я мне лишь оставалось пожать плечами и вылить содержимое тарелки в раковину, чем немало удивил племянницу. Ну да, нормальный человек поставил бы еду обратно в холодильник, с ней же ничего не случилось, но такое не прокатывает с вампирами и многими другими нелюдями. Не знаю точно почему, может это как-то связанно со строением нашего организма на генном уровне (да, я знаю такие заумные слова), может волшебное «просто», но если уж мы едим человеческую, живую пищу, то только свежеприготовленную. Для нас она может считаться свежей от часа, до пары суток, не больше. Чем кропотливее был процесс приготовления, чем дольше для нас удерживается свежесть продуктов. Помните стратегический запас выпечки в доме моего Прайда? Так вот, большинство из него будет в конечном итоге выброшено на помойку на радость падальщикам. Перевод продуктов? Да. Но так ли нам нужна человеческая еда? Нет. Просто прихоть. Как я уже говорил — приятный самообман.
Судьба хлопьев была предрешена еще в тот миг, когда первый из них коснулся отполированного дна миски — быть съеденными сейчас или уничтоженными через час в лопастях измельчителя.
Я глянул на настенные часы. Стрелки медленно подползали к семи вечера. Вполне можно было выдвигаться на улицу.
— Собирайся, — я прошел мимо Анджелы, жестом маня ее за собой. — Пришло время возвращаться тебе домой.
Энджи тут же промаршировала в гостевую комнату за своими вещами, громко хлопнув дверью. Никакого такта у ребенка.
Вернувшись в свою спальню, я быстро переоделся, не забыв свои излюбленные плащ и шарф-капюшон. Люблю я их, ага. Вот только очки Дункана я решил не брать. Все таки они были мне малы и жутко неудобны. Надо было прикупить парочку новых «авиаторов».
Когда я вышел из комнаты, Энджи уже ждала меня у выхода, нетерпеливо постукивая ногой по стене в прихожей. Вот не умеют юные поколения ждать. Ни капли выдержки.
Мы покинули квартиру и быстро спустились вниз, выйдя на улицу. Погода была на удивление приятной — легкий снежок, минимум солнца, ветер, норовящий проникнуть под одежду. Я вздохнул полной грудью, наслаждаясь погодой. Красота. Вот только Анджела моего энтузиазма не разделяла. Из теплых вещей на ней была лишь футболка Меган.
Вот все таки хреновый из меня родитель. Чувствую, если бы мой Прайд уже не был мертвым, то точно бы сдох либо от холода, либо от голода. Хорошо, что весь груз ответственности взвалили на свои сильные плечи Мама Ро и Серах.
Я мог бы, конечно, вернуться обратно, поискать что-то более или менее приличное и дать ей надеть, но нет. Не хотелось. Она сама была виновата, так спешила поскорее избавиться от компании нежити, что не озаботилась о собственном благополучие. Ну вот и пусть теперь страдает. Тем более, не так уж на улице и холодно. Всего двадцать шесть градусов по Фаренгейту, переживет.
— Веди, — я намеренно проигнорировал тот факт, что Анджела переминалась с ноги на ногу, обхватив свои дрожащие плечи руками.
Энджи удобнее перехватила лямки своего волшебного рюкзака и направилась вверх по улице.
Знакомый, однако, маршрут. Не удивлюсь, если мне по дороге вновь встретиться Дункан. Интересно, как там этот паренек? Редко мне попадались столь интересные экспонаты среди Охотничьей братии. Обычно это закостенелые старики, не способные сделать шаг в сторону от принятых много веков назад норм. С такими было не интересно. При виде нелюдя они сразу же пытаются убить его, даже не интересуясь как его дела или кто он такой вообще. Пытался я как-то завести светскую беседу с одним из таких пару десятилетий назад. Даже достал из закромов памяти парочку анекдотов, но Охотник не оценил моих стараний, попытавшись пристрелить меня серебряной пулей, как какого-нибудь заплесневевшего оборотня. Я, конечно, не остался в долгу. Вероника меня потом неплохо так отчитала за того неудачника, ведь все таки ему пришлось ампутировать после меня обе руки. Иногда я бываю чересчур обидчивым.
Мы продолжали свой путь до дома живых представителей клана Моррисонов, и к моему удивлению и недовольству, этот путь был так же и до дома моего Прайда.
Не хорошо, очень не хорошо. Аллан не только знал расположение моего жилища, но и моих «детей». Как он смог? Сколько времени потратил на все это? Ни одно существо не могло выследить ни меня, ни мой Прайд без нашего желания. Мы лучшие в плане скрытности. Ни разу еще Охотник не мог отыскать нас.
Мысль, яркой вспышкой, озарила мое сознание.
Аллан был не единственным. Дункан. Он смог выследить меня всего за пару месяцев, а ведь он еще щенок. Что же говорить о таком опытном охотничьем псе как Аллан? Неужели наши способности перестали работать или же это просто было совпадением, неудачным стечением обстоятельств? Возможно с Дунканом так и было. Я не отметал шанса, что мальчишка случайно стал в прошлом свидетелем моей охоты, патрулируя территорию, которая совпадала с моими угодьями. Но вот с Алланом это явно не совпадение и не случайность.
Когда мы остановились напротив дома по Саус Ист стрит двенадцать пятьдесят два, то я лишь сильнее убедился в своей теории. От дома Аллана было ровное расстояние как до моей квартиры, так и до «гнезда». Четкий треугольник на карте. Достаточно близко, чтобы следить и достаточно далеко, чтобы не быть замеченным самому. Умно. И опасно.
— До свидания, — Энджи поспешила домой, но я резко схватил ее за руку, останавливая.
Она этого не ожидала.
Я тоже.
Ведомый каким-то непонятным даже для себя порывом, я достал из внутреннего кармана плаща шариковую ручку (я же писатель, куда я без пишущих предметов?) и быстро написал на ладони Анджелы несколько цифр.
— Это мой номер телефона, — пояснил я. — Если что-нибудь случиться, сразу же звони мне. Как ни как я обещал Аллану присматривать за тобой.
— Вряд ли он мне пригодится, — Энджи попыталась стереть номер, но мой тяжелый взгляд заставил ее передумать. — Ладно. Но не ожидайте, что я им воспользуюсь.
— На то и расчет.
Я выпустил девушку из своих рук и она тут же поднялась по ступенькам крыльца, скрывшись за дверью.
Постояв еще пару минут и дождавшись, когда в окнах загорится свет, я направился обратно в город. Ночь только набирала обороты, а дел как таковых у меня не было. Интересно, чем бы себя занять?
***
Юппи!
Прыжок. Еще прыжок. Зацепиться за флагшток и перемахнуть ограду. Ловко уйти из под фар автомобиля. Взобраться по стене, карабкаясь за счет карнизов. Кувырок по крыше. Пробежка по парапету. Спугнуть птиц с памятника. Проскочить сквозь брызги фонтана. Финиш.
Так, хватит рубиться в приставку и пора выдвигаться на патруль.
Забрав из кабинета свою амуницию, я вновь воспользовался окном в качестве выхода и направился прочесывать местные окрестности.
В мои охотничьи угодья входит, если честно, весь город. Да, жирновато, не спорю, но обычно так и бывает с вампирами — город-пастбище. Иногда даже соседние поселения входят, но мне лень. Мне даже город полностью не охота исследовать, чего уж про пригороды говорить. Нет, я честно исполняю свои обязанности и проверяю всю территорию, но тратить ночь на это не хотелось, так что я делил Индианаполис на сектора и выборочно гулял по ним. И в отличие от обычных прогулок, в этих я использовал полный набор своих способностей, совершенно скрывая себя от мира живых.
Я медленно следовал из точки в точку, ловя отблески уличных фонарей, что скользили по медной поверхности маски, скрывающей мое лицо. Вы спросите, зачем взрослому самодостаточному мужику в полном расцвете сил и совсем без комплексов маска? Ответ прост — так надо. Маска не была дешевым аксессуаром или же дурацкой прихотью. И спор я никому не проигрывал, нет. Как и любой вампир, а уж тем более как глава Прайда и один из Двенадцати, я обязан был скрывать свою личину. Каждый использовал свой метод. Чаще всего просто применялось внушение или около того. Но я не любитель спецэффектов, а потому решил выбрать маску — дешево и сердиты. А порой и довольно пугающе.
Прогулявшись по уединенным уголкам города и даже умудрившись напугать целующуюся парочку, как какой-нибудь персонаж дешевого ужастика, я решил пройтись до места недавнего знакомства с Дунканом.
Преодолев несколько миль, я наконец выбрался к подземной парковке. Обратившись к силе я в каком-то плане «прощупал» окружающую территорию на наличие чего-нибудь интересного. Хм. Пусто. Странно.
Вы, наверно, даже не понимаете, почему меня столь сильно удивляет отсутствие на стоянке хотя бы чего-то? Сейчас ведь поздний вечер и совсем не обязательно, чтобы здесь что-то было, не так ли?
Нет, не так.
Вокруг не было ничего. Совсем. Как бы это объяснить? Знаете это тонкое ощущение, когда вы находитесь в окружении технике, вы ее ощущаете на каком-то тонком уровне, словно ваши собственные магнитные волны синхронизируются с ней и стоит лишь вырубиться электричеству, как на вас наваливается пустота, хотя внешне ничего не изменилось? Так и с нелюдями и всем, что чуждо миру людей. Каждое магическое действие оставляет после себя такой тонкий след. Его тяжело найти, если не искать намеренно, но он все равно ощущается прозрачной поволокой на внутренних чувствах. А с учетом стычки двух нелюдей и Охотника, которого тяжело назвать простым человеком, с учетом того, что им приходится в себя вводить, чтобы хоть на йоту приблизиться по способностям к тем тварям, с которыми они сражаются, след должен был быть весьма ощутимым. Но его не было. Если бы я не был прямым участником тех событий, что должны были его оставить, то я и не подумал, что здесь что-то произошло. Но я знал о случившемся. Mo chreach! Я был тем самым случившемся! Вокруг должны были бушевать волны, сравнимые с электромагнитными колебаниями, но здесь стаяла такая тишина, будто кто-то стер все данные.
Я не успел зацепиться за последнюю мысль, так как в кармане завибрировал телефон.
Достав мобильник, я прочитал незнакомый номер на экране. Мой номер знали от силы человек десять и номер каждого из них был у меня в записной книжке. Единственная, кого там пока не было, это Анджела, чей номер я не удосужился записать.
Неужели и вправду Энджи? А как же и «не надейтесь»? Как бы то ни было, я ответил на звонок.
— Внима… — я даже не успел договорить фразу, когда с той стороны раздался выкрик Энджи:
— Помогите!
Дальше последовал шум падения, какие-то неясные выкрики и звуки борьбы, после которых в трубке раздавались гудки и сообщение об обрыве связи.
Не раздумывая, я бросился к дому Анджелы. Я преодолел огромное расстояние необычайно быстро даже для самого себя. Уже на подходе, а обратился к силе. Я слышал за стеной дома шесть сердцебиение и лишь одно из них было мне знакомо. Моторчик Анджелы работал на дикой скорости, угрожая выскочить от волнения и страха. Но не только ее страх я учуял. Кто бы ни находился сейчас в доме вместе с девчонкой, они были не самыми храбрыми ребятами. От них смердело страхом за милю. Для себя я отметил, что Анджела держалась куда лучше.
Незваными гостями, судя по звуку сердец, были мужчины не старше двадцати пяти лет. Если расположение комнат в доме хоть немного напоминало проектировку «гнезда», то Энджи находилась на кухне первого этажа. Рядом с ней был один человек. Еще один в комнате по соседству. Трое изучали второй этаж — двое справа и один слева.
С них то я и решил начать.
Я обошел дом, чтобы найти удобный путь наверх и местный архитектор мне его предоставил — над задним входом был приделан довольно удобный для меня козырек. Им то я и воспользовался. Взобравшись наверх и дождавшись подходящего момента, я вцепился в оконную раму и оттолкнувшись со всей силой от стены, влетел в стекло ногами вперед. Берцы с металлическими «стаканами» угодили точно в грудину одного из домушников, заставив того впечататься в своего подельника, что так кстати оказался на его пути. Я не сомневался, что проломал первому кости, а вот второй пока еще был жив, хоть и без сознания. Я быстро исправил оплошность, свернув тому горло.
Шум не остался незамеченным.
Третий смертник уже спешил в мою сторону. Я не стал его дожидаться, решив встретить на полпути. Я выхватил нож из рук трупа и стоило двери распахнуться, как нанес удар по диагонали, пытаясь рассечь противнику брюхо. Mo chreach! У недоумка в руках оказалась бита, которой он блокировал мой удар. Не давая ему времени на оценку ситуации, я перехватил нож и вогнал его по самую рукоять в глазницу Blaigeard. Тот умер на месте.
Внизу чувствовалось волнения и нарастающая паника.
— Иди проверь! — приказал хриплый голос около Энджи.
Из предполагаемой столовой в мою сторону поспешил четвертый участник проникновения.
Я решил встретить его у лестницы.
Парень медленно поднимался по ступеням и судя по тонкому свисту рассекаемого воздуха, ему оружием служила цепь. Неплохо. Как только затылок и конец цепи оказался у меня перед глазами, я тут же перехватил ржавую железяку, резко дернул, заставив бандита выпустить ее из рук, и обмотал вокруг его шеи. Тот забился в моем захвате, пытаясь освободиться, но я лишь сильнее оттолкнулся от пола и, перекинув цепь через ветвистую люстру, сыграл с ним в висельника. Его шея переломилась за долю секунд.
Остался один. С ним я решил встретиться лицом к лицу.
Спустившись на первый этаж, я вошел на кухню и тут же схлопотал пулю, сопровождаемую испуганным вскриком Энджи. Как же окружающим нравится дырявить мои футболки. Свинец угодил мне в легкое и мог бы меня убить, не будь я уже куском омертвевшей плоти.
Мой несостоявшийся убийца стоял в нескольких ярдах передо мной и удерживал в трясущихся руках пистолет. Опасная игрушка.
Я сделал шаг в его сторону и схлопотал еще немного металла. В этот раз в живот и плечо. Прилично так парня разносит. Не быть ему новым Вильгельмом Теллем. Хотя через минуту не быть ему и живым.
Я продолжал наступать, а стрелок безостановочно жал на курок.
— Сдохни, сука! Сдохни! — еще три пули, в этот раз лишь одна попала меня, задев кисть, и барабан закрутился в холостую.
Когда я приблизился к нему в плотную, парень уже успел слиться со стеной за спиной, а воздух наполнил запах аммиака.
Слабонервный.
Медленно опустив дрожащие руки Trusdar, продолжающие сжимать бесполезное оружие, я впился клыками в податливую плоть на горле. Эти Tolla-thon заставили меня применять силу и были мне должны за это. Опустив свою жертву до того, как из его тела уйдут последняя пинта крови, я оставил его мучительно умирать. Под взглядом стекленеющих глаз, я подошел к Анджеле.
Девушка вся дрожала. На руках, где веревка врезалась в кожу, проступили бисеринки крови. Глаза и рот Энджи были закрыты и я не спешил снимать повязки.
Я прикоснулся к плечу девушки, тихо проговоря:
— Это я.
Мой голос достаточно успокоил Анджелу, чтобы она позволила отвязать ее от стула и вывести из дома со все еще завязанными и глазами и ртом. Как только мы оказались на улице, я тут же убрал маску в рюкзак за спиной — не хватало Энджи еще переживаний — снял повязки и усадил племянницу на ступеньки крыльца, жестом показав никуда не двигаться с места. Получив слабый, но утвердительный кивок, я достал телефон.
В этот раз Вероника взяла трубку после первого же гудка.
— Да?
— Пришли Чистильщиков на адрес Аллана Моррисона. Он должен быть у вас в базе, — без всяких предисловий попросил я.
— Нападение нежити?
— Людей.
— Но почему тогда?..
— С ними разбирался я.
— Ясно, — в голосе Вероники скользнули недовольство и гнев. — Сейчас будут.
Вероника положила трубку, не желая больше говорить. Я ее прекрасно понимал. За пять человеческих трупов мне еще предстоит отчитаться, но это будет потом. Сейчас меня больше волновало состояние Анджелы.
Я подошел к ней и уселся рядом. Я знал, что нам нужно было уходить как можно быстрее, но я давал ей возможность прийти в себя.
— Что случилось? — как можно тише поинтересовался я.
— Я вернулась домой… с вами… — сбивчиво начала Энджи. — Я была одна… хотела перекусить, когда услышала шум… Они вошли с заднего входа… Я не знала кто или что они… Я думала, что справлюсь сама, но по голосам я поняла, что их было слишком… я испугалась и позвонила вам…
На ресницах заблестели слезы. Какой бы сильной не была Анджела, она оставалась ребенком, девушкой и в первую очередь человеком, а людям свойственно боятся и в этом не было ничего плохого или постыдного.
Вдалеке послышался шум приближающегося автомобиля.
— Нам пора, — я поднялся, помогая встать и Энджи.
— Куда? — от пережитого девушка не особо хорошо понимала, что происходит.
— Туда, где ты будешь в безопасности, — и я знал только одно такое место.
По ночной улице мы направились ко мне в квартиру.
***