***
Как в старом плохом фильме, где сценаристам было лень придумывать что-нибудь новое и оригинальное, я вновь открывал двери своей квартиры для взъерошенной и напуганной племянницы. Я знаком с ней чуть больше суток, а она уже стала частым гостем моей скромной обители. Слишком частой. Особенно с учетом обстоятельств, после которых она попадает ко мне.
В этот раз я не стал поить Анджелу расслабляющим чаем или отправлять спать. Она пережила сильный шок и ей нужно было успокоиться, абстрагироваться от проблем. Поэтому я усадил ее у телевизора и включил кабельное. Переключив на комедийный канал, а всучил пульт полусознательной девушке и ушел на кухню, оставив за собой дверь открытой, чтобы спокойно наблюдать за подопечной. Убедившись, что Анджела не смоется с моего дивана на поиски очередных неприятностей на свою тощую задницу, я достал мобильник и позвонил Веронике. Если мои подсчеты были верны, то она сейчас как раз должна была находиться в доме Аллана с группой Чистильщиков.
(дальше разговор на французском)
— Что все это значит?! — без предисловий начала Вероника. Говорила она на французском, что подчеркивало глубину ее недовольства.
С той стороны слышались голоса и звуки сирен. Насколько я помнил, Охотники имели своих людей во всех сферах влияния, а Чистильщики в частности дислоцировались среди полицейских и скорой помощи.
— То, что видишь, — я так же перешел на язык лягушатников. Так можно было сохранить хоть какую-нибудь секретность.
— Я вижу пять трупов, которых явно убил не простой человек. А опытный специалист среди Незнающих, мог бы заподозрить что-то явно неладное.
Незнающими Охотники и мы, представители иного, темного мира, называли обычных смертных. Тех, кто все это, я имею ввиду разнообразную чертовщину, считает не более, чем страшными сказками, выдумками или же сущим бредом. Но бывало, что и среди Незнающих обнаруживались единичные личности, волею случая узнавшие о второй грани монеты. То, что я провернул в доме Анджелы вполне подпадало под такой вот случай, способствующий раскрытию нашего существования.
Что весьма грубо с моей стороны.
— Эти Blaigeard напали на Анджелу. Мне нужно было что-то сделать. Я сделал, — я пытался говорить как можно спокойнее, но чувствовал, как рвутся наружу сдерживаемые под замком эмоции.
— Ты мог вызвать полицию. Нас, в конце концов! — гнев трепетал в каждом слове Вероники.
Замок сломался.
— Я в силах сам защитить свой Прайд! — рык оглушил дизайнерскую кухню. Я глянул на Анджелу, но девчонка продолжала смотреть телевизор.
— Она не твой Прайд! Она живой человек! — мой выпад не произвел на Охотницу ни малейшего эффекта.
— Она моя кровь и плоть! — цедил я сквозь тиснутые зубы, угрожая к чертям собачьим стереть клыки.
— Вот как ты заговорил? — тихо и приглушенно Вероника тянула слова. — А не потому ли она оказалась во всей этой ситуации, что ты попытался избавиться от нее?
Глубоко вздохнув и досчитав до десяти, я попытался взять себя в руки. Полная хрень, конечно, и больше напоминает отсчет таймера в бомбе, но бывали случаи когда и эта медитативная муть срабатывала.
— Не спорю, — теперь в моем голосе было на пару процентов меньше ярости. — Но о помощи она попросила именно меня. Как бы не было прискорбно, но я все, что есть у нее.
— Вот тут ты можешь быть прав.
А вот на этой фразе всякий намек на гнев и раздражение улетучились из интонаций Вероники. Да и мой пыл сразу как-то угас, не оставив после себя не то, чтобы тлеющих угольков, но даже медленно рассеивающегося дымка.
— О чем ты?
— Я проверила место нахождения Аллана.
Мы оба перешли на более деловой и привычный нам тон.
— Нашла что-нибудь?
— Только то, что он пропал с наших радаров с неделю назад и больше не объявлялся. О нем никто ничего не знает. Ни единый Охотник не пересекался с ним.
С той стороны трубки послышались недовольные возгласы, должно быть разбуженных соседей. Моя собеседница отвлеклась на них и послала куда подальше. Кажется, она использовала хинди.
— А что по-поводу информации? — напомнил я о своем присутствии. — Насколько я помню, Охотники обязаны отправлять ежедневный отчет о проведенной работе. Особенно такие оперативники, как Аллан.
Минутная тишина по ту сторону трубки.
— Ты весьма хорошо осведомлен о нашей работе, — прозвучало не очень довольно.
— Всегда нужно знать своего врага лучше, чем самого себя. Безопаснее для жизни, — попытался я отшутиться, хотя как говориться — «в каждой шутке есть доля правды».
— Ты прав, — после небольшой заминки, согласилась Вероника. Кажется, я смог ее хоть немного убедить. — Но как бы то ни было, последний отчет датируется недельной давностью.
— Когда вы еще знали примерное местоположение Аллана?
— Точно.
Я задумался. Если бы у меня кто из Прайда не подавал признаков жизни… ну, хорошо… признаков существования хотя бы пару дней, этого вполне хватило бы для разворачивания полномасштабной поисковой операции. И дело не в том, что я слишком сильно пекся о своих «детях», нет. Просто мы держались друг за друга и каждый член Прайда был важен и ценен. А тут целая неделя…
Пока эти мысли блуждали в моей голове, я успел скинуть на пол рюкзак, снять плащ с шарфом и бросить их на стол. Не очень аккуратно, но за чистотой в доме следил не я, так что не мои проблемы.
— И никого не смутило, что один из лучших Охотников не выходит на связь? — наконец озвучил я свое удивление.
— Именно потому, что он лучший, это никого и не смутило, — тяжелый вздох. Не сомневаюсь, если Вероника сейчас массировала весок. — У Аллана было в порядке вещей связываться с нами лишь по окончанию задания или только в крайних случаях.
— Вот только похоже в этот раз случай оказался слишком «крайним», — придерживая трубку плечом, я достал из закромов, не обработанный еще кровью, мед. — С чем в этот раз работал Аллан?
— Да как обычно — выследить и зачистить группу мордлаков. Ничего из ряда вон выходящего.
— Ты в этом точно уверена? — пиала и десертная ложка заняли свое место рядом с даром пчел на столике для завтраков.
— Так говорят записи о его последнем деле.
Я вот даже не сомневался, что Охотники знали так мало. В конце концов, даже о моем существовании было известно далеко не всем и Аллан был одной из причин этого.
— А сама ты видела переданные им данные?
— Нет. Сестры не допускаются до подобной информации.
Тоже весьма странный и не привычный для меня порядок, принятый следи Охотников — скрывать информацию от других членов братства. Нет, я не спорю, что благодаря этому информацией о Двенадцати обладают лишь единицы и это играет нам на руку. Но это информация иного, высшего уровня. А тут? Бытовые данные о предполагаемых противниках. Вы же на войне, в конце то концов. Вы сражаетесь с порождениями Тьмы и Хаоса. Да каждая скрытая мелочь может стоить жизни не одному десятку неофитов. Да к тому же, подобная секретность не способствует налаживанию доверия среди Охотников. Вот потому они вроде и братство, но каждый сам за себя.
Конечно, свое мнение по этому вопросу я оставил при себе.
— Но у тебя ведь есть связи, чтобы копнуть глубже?
— За кого ты меня принимаешь? — наигранная обида и следом, я чувствовал это, губы Вероники расползлись в улыбке Чеширского кота. — Конечно есть. Хочешь узнать, чем занимался Аллан перед исчезновением?
— Да. Кроме того, тогда, возможно, мы сможем выяснить жив или он все еще или его послание было все таки актуальным.
— Ты так беспокоишься за свою живую кровь?
Если бы я так беспокоился за теплокровную родню, то не пытался бы скрываться от них на протяжении не одной сотни лет.
— Скорее за свои нервы, — достав из холодильника остатки молока, я вылил их в кружку и поставил подогреться в микроволновке. — Если мы сможем выяснить, чем занимался Аллан и это поможет выйти на его местоположение, то тогда я смогу избавиться от компании Анджелы.
— Ты ведь только что говорил, что ты у нее один, а уже хочешь избавиться?
— Да, один. Вот только при всех своих супер способностях я не могу следить за ней двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Так что я все таки предпочту передать ее с рук на руки в самое ближайшее время.
— Чем тебе так не угодила твоя родственница? Милый ребенок.
— Этот милый ребенок прям таки магнит для всяких Trusdar. Только на моих глазах она нарвалась на таких дважды, а пока впервые добиралась до меня, тоже не осталась без ненужного внимания Blaigeard.
Я уже молчу про ее попытку убить меня.
— А ты не думал, что это совпадение?
— В нашем мире не бывает простых совпадений и ты это прекрасно знаешь, — микроволновка пикнула пару раз, сообщая о готовности молока.
— Думаешь, что-то серьезное?
— Вполне может быть, — я достал довольно горячую кружку и водрузил ее на поднос. — Особенно на фоне пропажи ее отца. Но пока это все дела смертных и я не желаю вникать в них сильнее, чем уже есть. Не мое это — людей защищать. Для этого подходят какие-нибудь более братские организации.
Борода скрыла мой смешок.
— Подожди, — недоуменно произнесла Вероника, — ты же не предлагаешь нам о ней заботиться?
— Почему бы и нет? Она все равно знает о вашем, да и нашем, существовании, — мой взгляд уцепился за торчащий из стены нож, который я тут же поспешил извлечь.
— Но Аллан говорил… — неуверенно начала Охотница, но я ее тут же перебил:
— Аллан об это даже не догадывался.
— Даже если и так, у нас нет свободных людей для того, чтобы присматривать за ней, — Вероника отдала распоряжение кому-то из подчиненных.
— А как же неофиты? У них еще нет серьезных вызовов. Вот пускай они и нянчатся.
— У них есть своя работа. Тем более, что с неофитами у нас плохо обстоят дела. Новичков давно не было.
Тоже верно. Такая работа как Охотник не предлагается первому встречному и объявления о наборе не разместят в газете или же в сети, так что рекрутский процесс происходил медленно и степенно, что означало малый процент новобранцев. А как хорошо им было в средневековье. В чертовщину не то, что верили, легенды о всяком непонятном передавали из уст в уста и в неофиты брали любого мало-мальски одаренного олуха. Кстати, об одаренных олухах.
— А как же Дункан? Он не показался мне таким уж старым.
— О ком ты?
— Дункан. Молодой Охотник, с которым я пересекся на днях, — правда он об этом не помнил, но это мелочи. — Худощавый, наглый, взъерошенный, весьма находчивый.
— Моррисон, у нас нет Охотников, подпадающих под твое описание. Да и данных о встречи с нелюдями на днях не поступало.
— Ты уверена?
— Ты ставишь под сомнение мои профессиональные навыки?! — ну ведь точно сейчас Вероника приняла свою самую профессиональную выправку.
— Конечно, нет, — злить Охотницу лишний раз не хотелось.
— Так кто же твой новый друг?
Вот и мне было это интересно.
— До этой минуты я считал его одним из вас. Теперь — даже не представляю. Но вряд ли когда-нибудь мне представится возможность, расспросить его.
К сожалению или нет — молния дважды в одно место не била, а встречи Охотников и нежити это как раз как удар молнии.
— Чем ты сейчас займешься? — моя собеседница вернула разговор в первоначальное русло.
— Пока буду приглядывать за Энджи, — я глянул на поднос с легким природным успокоительным. — Все равно ничего другого мне не остается. Но прошу тебя как можно скорее узнать всю возможную информацию об Аллане.
— Конечно. Ты ведь понимаешь, что Старейшины еще спросят с тебя за сегодняшнее?
— Всегда, пожалуйста. Меня давно не пугают старые маразматики.
— Забавно. О тебе они так же отзывались.
— Как мило с их стороны помнить обо мне.
— Еще бы. Ты же их любимец, среди всех Двенадцати.
— И они не забывают мне об этом напоминать.
С той стороны вновь послышались голоса. Вероника отвлеклась на них, раздавая указания, и отключила связь.
Ну что же. Из разговора с Вероникой я понял, что ничего не понял. Аллан влез в какие-то неприятности, что теперь, возможно, преследуют и его дочь. Или же все это на самом деле чистой воды совпадения и у Анджелы просто дико не везучая карма, притягивающая различную чернуху. Хорошо еще, что пока только человеческую.
Энджи продолжала сидеть на диване, тупо уставившись на экран телевизора, так и не выдавив из себя ни единого звука. Что странно, с учетом того, что транслировался очередной повтор сериала «Friends». А они никогда не могли надоесть. Это я вам заявляю как существо, смотревшее их в оригинальном выходе и продолжающее пересматривать до сих пор.
Засунув мобильник в один из многочисленных карманов своих брюк, я удобнее взял поднос и вышел с ним в гостиную. Племянница встретила меня стеклянным взглядом. Мда. Куда же подевалась та нахальная девица, что без проблем завалила… почти завалила одного из бессмертных? Неужели горстка человеческих отбросов страшнее кровожадного вампира?
Да меня это оскорбляет до глубин темной души!
Поставив поднос с вечерней трапезой на журнальный столик, я занял свое прежнее место на соседнем от Анджелы диване.
— Сейчас ты выпьешь молока с медом и отправишься спать, — я не собирался с ней сюсюкаться, а потому мой голос был предельно деловым и серьезным. В нем не было места сочувствию или еще каким глупым эмоциям. — Как бы это не было противно нам обоим, но пока я не разузнаю, что произошло с твоим отцом и где он, тебе придется быть здесь. Возражения не принимаются.
Как оказалось, на возражения у Энджи просто не было сил. Девушка вяло кивнула, добавила пару ложек меда в молоко и стала медленно его помешивать.
Ладно. Хотя бы так.
Я еще пару минут провел в гостиной, наблюдая за монотонными движениями ложки в белом напитке, но вскоре оставил племянницу наедине с кабельным телевидением, отправившись в свою спальню. Я продолжал слушать, отслеживая местоположение Энджи в радиусе квартиры. Уже в душе я услышал, как девушка выключила телевизор и хлопнула дверь гостевой спальни. Дождавшись, когда дыхание и сердцебиение Анджелы успокоится, сообщая о ее сне, я отправился в кабинет немного поработать.
Кажется, у меня появилась пара идей для следующего романа.
***
Мои пальцы бегали по механической клавиатуре, отстукивая замысловатый ритм, в котором каждый человек балующийся творчеством, легко мог узнать набивание пары сотен слов.
Последнюю пару часов я не отрывался от работы и строчил идеи, составлял планы и прописывал кое-какие мелочи. В общем занимался всем тем, что так любила моя ненаглядная Рэйчел. Она просила что-нибудь новое — я ей это дам. А если повезет — то в больших количествах. Как правильно заметила Рэй — для этих тем у меня всегда были идеи.
Анджела, к счастью для меня, спокойно спала в соседней комнате, не отвлекая меня на разборки с очередными местными отморозками. Я продолжал поражаться тому факту, насколько умело этот ребенок мог находить неприятности не только на свою задницу, но и с улыбкой ими делился для задниц соседних. Прям юное дарование на добровольных началах. И где же только сыскать еще одного такого же, одаренного?
Хотя, что это я? Я ведь встречался с таким же дарованием на днях, правда «дарованная» область была немного другой — с легкостью выводить из себя старых вампиров. Опять таки, кто еще лучше в этом — Дункан или Анджела — можно было смело спорить.
Кстати об Дункане.
Вероника сказала, что таких у них и в помине не было. Я был уверен в памяти Охотницы. Вероника была одно из немногих, кто добросовестно выполнял свои обязанности. Она с легкостью могла перечислить поименно всех Охотников и пересказать их личные дела так, словно они стоят у нее перед глазами. Что наводило на законный вопрос — кто такой Дункан?
Давайте размышлять логически.
Мальчишка знал, что я вампир, хоть и не знал о моем статусе. Нахал обладал всеми данными для того, чтобы быть неплохим Охотником. Он даже мог принадлежать одному из самых сильных кланов. Кланов… А ведь вопрос о принадлежности к клану заставил его напрячься. Может потому, что он и не принадлежал к какому-либо клану?
Да ну, бред. Охотники это не та сфера, где можно купить самоучитель и познать все тонкости дела в подвале родительского дома между выполнением домашнего задания и просмотром «Спанч Боба».
Тем более, что Дункан заикался о неком «наставнике», который фанатично предлагает высекать каждого нелюдя. Я не спорю, что большая часть нашей братии, и я не имею ввиду исключительно вампиров, является мало привлекательно субстанцией и достойны только вил в глаз да пылающий факел в задницу. Ну так, чтобы соблюдать каноны.
Но были и вполне себе так безопасные создания. Не, все они тоже не прочь, конечно, поживиться чем-нибудь человеческим, но зачастую это могла быть, к примеру, прядь волос. Согласен, не всякому человеку приятно однажды проснуться и узреть в отражении не шикарную шевелюру, а нечто, напоминающее сдохшую крысу, но ведь это не повод пускать мелких проказников на удобрение.
Яркие вспышки за окном заставили меня оторваться от созерцания монитора и взглянуть на происходящее за стеклом.
Несколько ослепительных пятен маленьким смерчем пронеслись туда-сюда, оставляя за собой след подобно миниатюрным кометам. Обыватель мог посчитать их каким-нибудь видом светлячков или просто игрой света, но я видел их истинный облик. Ощетинившиеся звездочки, бледных оттенков зеленого и голубого, с двумя парами разномастных крыльев — одни стрекозьи, другие птичьи; с цепкими, крючковатыми ручками и такими же ножками; с фасеточными глазами, не упускающими из виду любую блестящую безделушку и улыбкой, такой очаровательной, что ей обзавидуются потомки пираний и барракуд — не кто иные, как пикси. Эти озорники были не больше цента, но их пронырливого, озорного характера вполне хватило бы не на одну стодолларовую купюру. Пикси были кем-то вроде сорок-клептоманов мира нелюдей. Они тащили все мало-мальски блестящее и сверкающее, порой не особо разбирая, к чему же на этот раз протянулись их трехпалые ручонки. Если у вас внезапно пропали часы, запонки, ключи, серьги, кнопки и прочие отсвечивающие мелочи знайте — десять к одному, что это проказничают пикси.
Конкретно у этих вылазка оказалась не очень удачной. Судя по резкому подергиванию некоторых крылатиков, умники умудрились залезть в электрический щиток. Я же говорил, что их привлекает все яркое, а нет ничего ярче, чем электрические искры в ночи.
Один из пикси на полном ходу врезался в фонарный столб, разбросав вокруг себя сноп искр, недоуменно потряс головой и последовал следом за удаляющейся стайкой собратьев, время от времени ощущая на себе короткое замыкание.
Этой ночью малыши оставят после себя неплохой магический след.
Мысли снова вернулись к пропавшему следу от моей встречи с мордлаком. Ну не мог он просто так исчезнуть, не мог.
Руки уже пару минут безвольно висели над клавиатурой, ожидая нового потока творческих идей, но судя по всему, мои муза и вдохновение соизволили бросить меня и отправиться по своим делам. Неблагодарные.
Ну коль писательская сторона моего естества оставила меня на произвол судьбы, пора было вновь вернуться к основному своему занятию. А именно — патруль вверенной мне территории. Особенно с учетом того, что Анджела прервала меня.
Сохранив файл и отправив компьютер в режим ожидания, я вышел из своих покоев и бесшумно ступая, дабы не разбудить племянницу, забрал плащ и шарф с кухни. Из валяющегося рюкзака я вытащил и надел маску. Немного подумав, я вернулся в свой кабинет и открыл дверцу стеклянного стеллажа.
— Ну, здравствуй, старый друг.
Хранимый там предмет был старинным и вправе считался самым верным моим соратником. Мы вместе пережили очень многое еще в те далекие времена, когда я мог почувствовать на своей коже обжигающее тепло солнца, а крови он испил поболее моего.
Эфес плавно лег в ладонь, а лезвие звонко рассекло воздух. Я ощущал вес клинка и чувствовал его тепло. Когда говорят о личностных сущностях в предметах, особенно в таких старых, как этот, люди не врут. Клеймор был недоволен долгим простоем, его мучила жажда, но он так же как и я был рад нашему союзу.
Я закрепил ножны своего друга за спиной так, чтобы они не мешались мне при перемещениях и я в любую минуту мог воспользоваться оружием. Меч занял свое законное место и я поспешил воспользоваться окном как дверью.
Я не был параноиком, но что-то частота моих встреч со всякими недомерками безоружным как-то возросла в последнее время. Я не хотел рисковать лишний раз. Лучше иметь и не воспользоваться, чем не иметь при необходимости.
Погода за окном была идеальной для скрытного перемещения. Падающий мокрый снег целенаправленно превращался в бурю из колких льдинок. Они врезались в меня, разбивались об полированную маску, стремясь загнать меня под крышу, загнать обратно в тепло, но это было выше их сил. Разбежавшись, я перемахнул на соседнюю крышу. Несколько минут спустя я уже находился на хорошо знакомой мне парковке и спускал на нужный мне уровень.
Как и несколько часов назад, здесь было глухо. Все таки слишком тихо. Я обошел вдоль стен и остановился у той, к которой был прикован. Ни трещин, ни сколов, ни лепкой гадости. Я перевел взгляд на цементный пол. Место, где сдох мордлак сияло чистотой. Да до нашей с Дунканом стычкой здесь было куда грязнее. Даже осколков стекла нигде не было видно.
Ладно. Хорошо. Если бы были убраны лишь физические доказательства нашего нахождения здесь, меня бы все вполне устраивало, ведь это означало бы, что Чистильщики выполняют свою работу и не зря едят церковные сухари. Да вот только убирать магическое присутствие Охотники еще не научились. Они даже понятия не имеют с какой стороны подойти к этому вопросу. Таким навыком, стирать или скрывать свое присутствие, обладает очень малое количество живых и мертвых существ. За свое посмертное существование я сам с этим сталкивался только один раз и это чуть не стоило мне головы. А тут посреди оживленного города, под носом у вампира и Охотников. Здесь явно было что-то не чисто.
И чтобы разобраться, мне нужно было обратиться ко всем своим силам. А этого делать я не любил. Использовать в личных целях магию я откровенно считал слабостью. Когда ты не способен положиться на самого себя и прибегаешь к дешевым трюкам, ты спекся как личность. Не спорю, в повседневной жизни я использую вампирские способности, но как бы так объяснить?.. С посмертием мы получаем некий «бонус». Мы начинаем превосходить обычных людей в плане физических данных, к примеру, или же немного влиять на их сознание. Но это то, что необходимо нашему виду для выживания. Благодаря этим силам живется спокойнее и смертным и уже давно почившим.
А еще у каждого из моих братьев и сестер была одна легко узнаваемая, индивидуальная черта, передаваемая и их Прайду. Знаете, как в фильмах показывают — вампир обращается в стаю летучих мышей или там туман? Так вот, я знал тех, кто умел так делать.
Я никогда не задумался, почему у кого-то имена та способность, а не другая, но должно быть это как-то связанно с подсознанием и личными предрасположенностями. У людей ведь тоже так. Есть те, кто из-за всех сил пытается, к примеру, стать чемпионом мира по бодибилдингу, но на всю жизнь остается ботаником. Тебе это либо дано либо нет.
Моей визитной карточкой была способность полного скрытия своего присутствия. Все вампиры обладали ей, но только я и мой Прайд могли скрываться не только от простых смертных, но и нам подобных. Бывали у меня прецеденты, когда даже стоя клыки в клыки, молодые кровососы не признавали во мне одного из глав Прайда.
Но даже так, я использовал порядка десяти процентов возможных сил. Знаете, как в компьютерных играх две шкалы: одна с жизнями (правда у меня они уходит далеко за рамки предполагаемого монитора), а другая с маной (тоже не маленькая, но все таки не в форме перевернутой восьмерки). Ежедневно с этой самой «шкалы» отнимается совсем понемногу, даже почти не заметно. Ну, по крайней мере до тех пор, пока меня не пытаются убить. Тогда то да, на восстановление уходит практически все и даже больше.
Того, что у меня сейчас было, вполне должно было хватить на единственный фокус, который умею делать, почему-то, исключительно я. Даже мои прайдовцы не обрели этого дара. А заключается он в возможности, при затрате определенного количество сил, на обнаружение скрытого любой сложности. Так сказать обратная сторона моего «бонуса».
Я размял шею и встал, заняв хороший упор. Закрыть глаза. Глубоко вздохнуть полной грудью. Прокусить ладонь и дождавшись первых капель крови, резко выбросить руку вперед. Открыть глаза, что к этому моменту приобрели оттенок дорогого рубина, и по новому взглянуть на окружающий меня мир.
Я чувствовал пространство вокруг себя через только что пролитую кровь. Она пульсировала, считывая информацию на тонких гранях, словно какой-нибудь нано-магический жучок. И все, что получала кровь, получал и я.
Я увидел еле уловимый намек на мой собственный след. Он тянулся по всему периметру помещения белесой дымкой. Старые следы почти рассеялись, а новые напоминали пар от чайника. Металлический привкус был четким и легко узнаваемым. Тут же, сильно заглушенный, словно его уперто пытались стереть, а в конце концов просто засосали в пылесос, след мордлака — липкий, вязкий, как тина на болоте со сладковатым запахом разложений и гниения. То еще, я вам скажу, ощущеньице. Чуть в стороне проглядывается след Дункана — словно закат он горит оранжевой вспышкой. Да только эту «вспышку» неплохо кто-то так «заляпал». И скорее всего этим неизвестным был обладатель колкого, как шиповник, следа цвета… да я даже не знал название этого цвета. Словно кто-то по пьяни смешал все самые мерзкие цвета и получилось это. И мерзких не в плане слишком ярких или броских, нет, а в плане отвратительных на вид даже для обитателя ночи. Оказывается, есть не только запахи, от которых выворачивает на изнанку, но и цвета.
И этот след был везде, пересекая все точки, где больше всего отметились и мы пару дней назад. Он словно перекрывал собой другие следы, а затем уходил на улицу. Но там не было смысла искать его дальше. Он слишком легко терялся на фоне тысяч таких же отпечатков жизнедеятельности других существ.
Я покачал головой, сгоняя излишки силы и мир вновь приобрел привычные очертания. Я выяснил все что хотел, убедился в чужом вмешательстве и больше мне здесь делать было нечего.
Я достал из кармана мобильник и глянул на экран. Единственный полезный мне виджет отсчитывал время от закатов до восходов. Еще парочка часов. Я вполне мог уже возвращаться домой, где меня ожидала по утру встреча с новым соседом в лице Анджелы.
Кстати, об Энджи.
В прошлый раз она оставалась всего лишь на ночь, но даже тогда мне понадобился комплект новой одежды. Сейчас же нам предстояло прожить вместе пару дней, ну может недель, и парой вещей с чужого плеча она явно не могла обойтись. Ей были необходимы вещи, Вновь обращаться к Прайду я не хотел. Это не их проблемы, что проблемы теперь есть у меня. А значит, мне нужно было срочно раздобыть кучу шмотья и не только. Грабить магазин а-ля «все для нервных девушек-подростков» я не собирался. Придется найти другое место. И такое имелось.
Выбравшись со стоянки, я направился к дому Аллана.
Я добрался за считанные минуты и решил повременить, с проникновением, проверяя на наличие посторонних. В дом могли как забраться воры, так и остаться кто-то из Охотников. Внутри оказалось пусто, но на фоне ритма спящих сердец, я услышал странную для такого времени активность и взбудораженность. Любопытство заставило меня пройти даль и забраться на крышу соседнего дома.
На тихой улочки в окружении веселеньких домиков черный минивен, словно сошедший с экрана телевизора в момент трансляции «The A-Team», смотрелся явно лишним. Нет, это, конечно, могли быть чьи-нибудь родственники или даже какая служба, если бы не отсутствие опознавательных знаков и абсолютно черные стекла. Возле машины было трое человек, еще один за рулем. Водитель был спокоен как пересытившийся москит на берегу водоема, а вот двое его коллег явно начинали нервничать и злиться. Двое, потому что третий явно был не одним из них. Ну как-то не вязались у меня в сознании накачанные качки в черном, у которых даже мускулы имели свои мускулы, со стариком в разорванной одежде и запахом экскрементов. Хоть бездомный и был слабее, просто так влезать в незнакомый и пугающий автомобиль он не горел желанием. Старик крепко держался за ствол дерева и ногами отпихивал от себя внучатых племянников Халка. Эти же двое ниндзя-на-допинге пытались оторвать его от спасительного древа, но при этом прилагали не так уж много сил.
Наблюдая за этим, я думал о двух вещах. Во-первых, почему бездомный все еще не привлек к себе внимание местных криком или громким шумом и, во-вторых, почему ему все еще не сломали руки-ноги, если он так нужен этим увальням? Я не имею ничего против старика, но согласитесь, ведут его похитители весьма не логично. Это все равно, что пытаться рыбачить на пустую палку и надеяться, что рыба сама запрыгнет к тебе в ведро.
Неподалеку кошка запрыгнула на мусорный бак, случайно скинув крышку. Это словно что-то переключило в качках. Один из них достал из кармана шприц и впрыснул его содержимое в шею старика. Тот еще пару секунд по сопротивлялся и обмяк. Если бы не еле уловимый стук его сердца, то он вполне сошел бы за мертвого. Ребятки перехватили свою ношу и закинув в грузовик, поспешили убраться с места преступления. Забавно, что в мире, где среди людей живут твари ночи, одиннадцать из десяти (да, да, их всегда больше, чем может показаться на первый взгляд) человеческих пропаж висят на самих людях. Поверьте моему опыту, люди, как никакая другая раса, умеют неплохо сокращать собственную популяцию. Им даже посторонняя помощь не нужна. Если бы не высокий уровень рождаемости, то вскоре и нам не было бы чем кормиться.
Проводив минивен взглядом, я вернулся к дому Аллана. Не очень героически, правда? Но я героем и не был, я вампир. Я не собирался бросаться в погоню как персонаж какого-нибудь комикса, чтобы спасти незнакомого мне человека. Не факт, что я бы и знакомого то спас. Да, у меня было оружие и способности. Да, я мог его освободить и заменить слегка память. Да я даже мог сделать так, чтобы эти трое усыновили старика и вечно опекали его, мог, но не собирался. Почему? Да потому что меня это никоим боком не касалось. Так что когда я, не особо разбирая, скидывал в свой рюкзак вещи Энджи, совесть меня не беспокоила на тему судьбы старика, Детям ночи нет дела до проблем живущих под солнцем, у нас и своих хватает.
Когда я вернулся в свою квартиру, до рассвета оставался еще час и я надеялся провести его с максимальным комфортом, а именно вздремнув.
***