— А что было дальше? — спросила Кейт.
А-Джей крутила чашку в руках, собираясь с мыслями.
— Следующие несколько недель у меня из головы не выходили мысли о спокойной уверенности и искренности Джона. Что-то в нем не давало мне покоя. Я детектив, вся моя жизнь посвящена расследованиям. Чтобы установить чью-то виновность, нужно хорошенько потрудиться, и то, что делал Джон, не поддавалось никакой логике. Я решила, что должна найти способ объяснить все это. Я хотела доказать самой себе, что кто-то из нас двоих заблуждается. Пыталась списать все на удачу или случайное стечение обстоятельств и забыть про это. Я вернулась в Кларксоновский центр под предлогом, что мне нужно снова расспросить женщину после того, как против грабителя были выдвинуты обвинения. Когда мы с Джоном остались наедине, я спросила у него, могу ли прийти к нему домой. Он знал, что я офицер полиции, да к тому же женщина, но, даже если и счел это несколько необычным, то не испугался и принял мое предложение. Я подготовилась к той ночи и показала Джону множество фотографий, сказав, что просто хочу понаблюдать за его реакцией на разных людей. Я пыталась сбить его с толку фотографиями обычных людей и мелких преступников, не совершивших ничего серьезного. В той пачке также было фото недавно арестованного парня, которого подозревали в нескольких убийствах в Индиане.
— И Джон выбрал именно его, — догадалась Кейт.
А-Джей кивнула:
— Стоило Джону увидеть фото того типа, как его затрясло. Мне пришлось убрать фотографию и обнять Джона, чтобы успокоить его. Он дрожал, словно осиновый лист.
Кейт часто приходилось делать то же самое, когда Джон был сильно напуган, и она знала, что это помогало. Ей понравилось, что А-Джей поступила так же.
Детектив на некоторое время погрузилась в воспоминания.
— Не знаю, — сказала она, не поднимая глаз, — что-то произошло той ночью. Мы немного сблизились. Я сочувствовала ему, мне было жаль, что он видит скрытое от остальных. Меня расстраивало, что ему приходится жить с этими страхами. Со мной он чувствовал себя в безопасности, потому что я верила ему. Он говорил, что никто не верит ему, кроме меня.
Кейт испытала приступ вины, вспомнив, как часто она отмахивалась от обеспокоенности Джона, когда он говорил ей о людях, которых считал плохими. Она твердила, что у него просто богатое воображение.
— Несмотря на его умственную неполноценность, мне казалось, что он наделен особым даром — проницательностью, которой лишены остальные. Он был очень добрым и искренним. Я начала задаваться вопросом, может ли Джон помочь мне.
Кейт напряглась:
— Помочь?
А-Джей подняла глаза и встретилась с Кейт взглядом:
— На прошлой неделе мне пришлось сообщить молодой матери, что ее мужа убили во время ограбления. Он не сопротивлялся и сам отдал деньги из кассы, не было никакой нужды избивать его до смерти. Это было хладнокровное убийство, лишенное всякого сострадания к чужой жизни. Теперь жена и ребенок убитого остались одни. Эта семья и так едва сводила концы с концами, а как теперь им быть? Мне приходилось показывать отцам и матерям фотографии тех, кто пытал, насиловал и убивал их дочерей, чтобы установить, знают ли они убийцу. Когда я смотрю на своего маленького сына, я думаю об этих животных, о том, что они делают с другими детьми, и о том, что они могут сделать с ним, если представится возможность. Если мы поймаем убийцу, следующая жертва не умрет. В чьей-то семье никто не погибнет. Кто-то получит возможность жить дальше. Для меня совершенно очевидно, что Джона убили в припадке гнева. Сотворивший это определенно убивал и ранее. Он тащится от этого, будет убивать снова и снова, пока его не остановят. Представь, если бы мы смогли поймать его до того, как он добрался до Джона.
Кейт была не в состоянии вообразить то, с чем А-Джей ежедневно сталкивалась, а потому уставилась в окно, ища утешения в темноте за стеклом.
— Я рассказала Джону правду, — произнесла А-Джей. — Сказала о своих подозрениях, что он обладает уникальной способностью и мог бы использовать ее, чтобы помочь мне поймать плохих людей и не позволить им причинять боль еще кому-то. Джон был воодушевлен такой возможностью и сказал, что не любит, когда людям причиняют боль. Он все еще был напуган, но согласился помогать мне.
— Джону никогда не нравилось, когда кому-то причиняли боль, — тихо произнесла Кейт, глядя за окно. Она повернулась к детективу. — Итак, ты стала показывать ему фотографии подозреваемых?
— Не сразу. Вначале я просто стала навещать Джона, желая убедиться, что ему комфортно со мной и он мне доверяет. Несколько раз я звонила ему и предупреждала, что завтра принесу ему обед. В те дни я не показывала ему фотографии, а рассказывала забавные истории из своей жизни. Он с удовольствием слушал меня. Я принесла Джону фотографию черно-белого кота, и он повесил ее на свой холодильник. Она ему очень нравилась. С самого начала я знала, что должна буду защищать его от того, что может случиться, если кто-то прознает о наших с ним делах. Поэтому я внушила ему, что это будет маленький секрет только между нами. Я сказала, что он не обязан помогать мне, если не хочет, но если уж возьмется, то не должен рассказывать никому, даже тебе. — А-Джей улыбнулась своим воспоминаниям. — К тому моменту я немного устала слушать о замечательной и прекрасной Кейт.
Кейт с трудом сдерживала слезы. Она вовсе не была замечательной. Джон нуждался в ней, но в нужный момент ее не оказалось рядом. Она подвела его. Кейт сказала себе, что сможет дать волю слезам позже.
— Джон вроде как сообразил, что я забочусь о нем и прошу хранить секрет только чтобы его жизни ничего не угрожало. Он доверился мне и сохранил нашу тайну. Поначалу я просто пыталась разобраться в происходящем, постичь границы способностей Джона — если он правда был на что-то способен. Честно говоря, я пыталась доказать, что он ошибается. А еще я должна была убедиться в надежности его способности, если он все же обладал ею. Я долго была настроена скептически, ведь иногда и сама при взгляде на человека могла понять, что он виновен. Я просто чувствовала это, но чувства ненадежны. Я хотела убедиться, что способность Джона не только отличается от моих чувств, но и работает безотказно. Сначала я показывала ему фото уголовников из уже закрытых дел. Конечно, Джон не знал, что их преступления уже раскрыты и убийцы упрятаны за решетку. Я показывала ему фотографии сотен мужчин, иногда и женщин, среди которых встречались и осужденные за тяжкие преступления. Джон не пропустил ни одного. Их фото всегда выводили его из равновесия. Он сомневался в нескольких мелких преступниках, но все равно каждый раз оказывался прав. Чем серьезнее было преступление, тем больше он волновался и тем увереннее указывал на фотографию. В этих случаях он не сомневался и не ошибался. Ни разу. При взгляде на хладнокровных, жестоких убийц его просто начинало трясти. Мне приходилось успокаивать его после каждой такой фотографии. Помню ночь, когда я показала ему фото одного серийного убийцы, Альберта Лэнга, настоящего психопата. Этот маньяк охотился на молодых бездомных. Он связывал их, раздевал и пытал целыми днями. Он зубами откусывал плоть живых и беспомощных жертв. — А-Джей подалась вперед, ее брови сошлись на переносице, меж ними пролегла глубокая складка. — Знаешь, сколько сил требуется, чтобы зубами содрать человеческую плоть, мышцы, сухожилия? Звучит проще, чем на самом деле. Можешь представить, что твой рот заклеен скотчем, обмотанным вокруг головы полдюжины раз, твои руки и ноги привязаны к кровати, а ты задыхаешься от собственных криков, когда его зубы вонзаются в твою плоть, отрывая по кусочку? Когда каждый момент кажется вечностью.
А-Джей покачала головой и откинулась назад. Ее лицо смягчилось, хотя костяшки сжатых кулаков побелели. Кейт видела в ее глазах жажду мести.
— После фото Лэнга Джон плакал еще два часа, — наконец сказала она более спокойно. — Я держала его в объятиях, говорила, что все в порядке, этот человек уже сидит в тюрьме. Я убеждала Джона, что он в безопасности, ты в безопасности, и Альберт Лэнг больше никому никогда не причинит страданий. Я сказала Джону, что его дом — его крепость, и дома он в безопасности. От этих слов он, наконец, улыбнулся.
Руки Кейт покрылись мурашками при мыслях о том, какой ужас испытывали жертвы Лэнга. Она легко могла представить панический страх Джона. Теперь было несложно понять, почему детектив делает все возможное, чтобы остановить такое зло.
— Значит, ты просто показывала ему снимки осужденных?
— Сначала да, — ответила А-Джей, снова взглянув на Кейт. — Спустя некоторое время я показала ему фотографии тех, кого только подозревала. Когда Джон указывал на кого-то, мне приходилось проводить серьезное расследование, чтобы доказать вину подозреваемого. Клянусь, я никогда не упоминала имя Джона и не использовала полученную от него информацию как единственный повод для ареста. Каждый раз я собирала достаточно доказательств, чтобы убедиться в его правоте. Поначалу я пыталась опровергнуть способность Джона — именно тогда я случайно поняла, что фото должны быть распечатаны с негатива. Джон направлял меня по пути, который я до этого не рассматривала, или подтверждал мои догадки. Несколько раз твой брат помог мне установить убийцу. Это были простые случаи — например, когда мужья убивали своих жен. Как правило, в убийстве женщины замешан ее муж или парень. Большинство жертв были знакомы со своими убийцами. Такие убийцы действуют необдуманно, оставляя кучу следов. Обычно, когда я показывала Джону фото по таким делам, у меня уже был на примете подозреваемый. Способность Джона поначалу просто убеждала меня, что я иду по верному следу. У меня всегда с собой было несколько стопок фотографий и еще больше фотографий, чтобы разбавить их. Я старалась не показывать Джону фото лишь одного подозреваемого, чтобы он не подумал, будто я жду его реакции на конкретного человека. Я всегда показывала ему целую пачку снимков, иногда даже несколько. В тот день на одном из дополнительных снимков оказался серийный убийца Эдвард Лестер Херцог — хотя тогда никто не знал об этом. Невзрачного продавца электроники даже не было в списке подозреваемых, он просто один из нескольких десятков людей, которые как-то контактировали с жертвами. У меня много фотографий, где люди запечатлены во время работы. Мне нравится находить связь между лицом человека и его профессией. Не все детективы так работают. Может, это профессиональное чутье, а может, я слишком дотошна и старательна из-за того, что я женщина, а значит, должна работать лучше остальных, ничего не упускать и доказывать свои способности. Какой бы ни была причина, у меня с собой оказалась фотография Херцога — обычное дополнительное фото.
А-Джей прикусила нижнюю губу и уставилась в пустоту:
— Когда Джон увидел фото, которое я только что тебе показала, где был самый обычный парень, он закричал, что это дьявол. Он убежал в спальню и спрятался за кроватью. Я просидела с ним полночи. Я не видела на фотографии того, что увидел он, но была уверена, что это какое-то зло. — А-Джей подняла взгляд и вымученно улыбнулась: — У меня маленький сын, поэтому я довольно хорошо умею успокаивать маленьких мальчиков. — Ее улыбка исчезла. — Я чувствовала себя ужасно, видя Джона таким напуганным и понимая, что я тому виной. Меня утешало только то, что, если бы мы не остановили Херцога, которого тогда ни в чем не подозревали, он продолжил бы убивать женщин. Такие убийцы склонны думать, что они умнее полиции. Убийство удовлетворяет их внутреннюю потребность. Их невероятно трудно поймать. Чем больше убийств они совершают безнаказанно, тем увереннее себя чувствуют. Сами они не в состоянии остановиться. Но Джон прекратил это. Он заставил меня дать обещание не рассказывать Кейт, что он видел дьявола. Он понимал, что помогает людям, но не хотел, чтобы ты была причастна к этому, не хотел подвергать тебя опасности. Как бы страшно ему ни было, он был отважным человеком. Ты должна знать это, Кейт. Несмотря на свой страх, он помог остановить Эдди Херцога, и тот больше не будет убивать девушек.
Кейт подумала, что в итоге Джон был убит.