Кейт смутно ощутила свет; все ее чувства были притуплены. Мимо прошла тень. Разум тонул в глубокой густой темноте, но Кейт сделала усилие и заставила себя думать. Толку из этого не вышло, разве что она почувствовала во рту привкус крови.
Кто-то дал ей пощечину. Удар был таким сильным, что чуть не опрокинул Кейт. На нее обрушилась боль. Первым порывом было крикнуть, чтобы они прекратили, но закричать не получилось.
Боль от пощечины немного обострила чувства: Кейт поняла, что сидит, но почему-то не может пошевелить руками. Плечи болели. Она испугалась, что ее парализовало. Еще раз попробовав поднять руки, она с облегчением поняла, что может шевелить пальцами. Но руки так и остались за спиной — она не могла ими двигать.
Вторая пощечина пришла словно из ниоткуда и была такой сильной, что опрокинула Кейт вместе со стулом. Она стукнулась головой об пол, и та тут же разболелась.
Кто-то наклонился, схватил стул вместе с привязанной к нему Кейт, поднял его и со стуком поставил на пол.
— Подъем, подъем! Время сладких снов закончилось.
Она уже слышала этот грубый голос, но не могла вспомнить где.
Кейт прищурилась от резкого света. Где бы она ни находилась, здесь было темно, а единственная лампочка светила прямо ей в лицо.
Вонючие руки ущипнули ее за щеки.
— Улыбнись на камеру. — Сжимая пальцами щеки, мужчина тряс ее голову. — Давай же. Улыбнись. Настало время для шоу. — Мужчина наклонился, приблизив к ней свое лицо, скрытое чулком с прорезями для глаз и рта: — Не стесняйся кричать на камеру. В конце концов, ты звезда. А звезды любят кричать.
Кейт на мгновение засомневалась, не видит ли она какой-то невероятный сон.
А потом мужчина принялся выкручивать ее левый сосок. Он делал это до тех пор, пока у нее не вырвался крик — непроизвольный и беспомощный, который исходил из глубин ее души. Чем громче она кричала, тем сильнее он крутил.
Боль окончательно ее пробудила, и по щекам потекли слезы. Мучительное ощущение распространилось на всю грудь, мужчина держал сосок так крепко, словно хотел оторвать его.
Наконец он отпустил сосок и отошел от Кейт, которая дрожала, задыхаясь от неутихающей муки. Ей очень хотелось положить руку на грудь, чтобы умерить боль.
Когда к ней вернулась способность думать, она поняла — у нее серьезные проблемы. Но она по-прежнему не догадывалась, как оказалась в этой темной комнате.
Перед ней стояла на штативе камера с мигающим красным огоньком. Мужчина снимал видео. Позади камеры находился темный металлический стол с кучей предметов, но Кейт не могла разглядеть ни один из них. Она покрутила головой по сторонам. Из темноты едва проглядывали темные стены, а за ее левым плечом была закрытая металлическая дверь.
— Кто ты? — спросила она; собственный голос показался ей странным, охрипшим и невыразительным. — Где я?
Мужчина обернулся. Он ухмыльнулся, и Кейт увидела его темно-желтые зубы. Двух нижних передних не хватало. Больше всего он походил на запустившего себя бездомного, но интуиция говорила ей, что он совершенно не такой, каким кажется.
— Меня зовут Виктор, — радостно сказал он, словно был счастлив с ней познакомиться.
Кейт смутно помнила, как кто-то называл это имя в номере отеля. Она никак не могла понять, почему она не в отеле, и помнила лишь то, что была там.
— Где Джек? Мне нужно его увидеть. Что ты с ним сделал?
— Я? Ничего. Он предназначен для кое-кого другого. А ты моя.
Кейт сплюнула кровь. Все по-прежнему казалось ей нереальным. Сознание плыло, будто она была в плену вызванных наркотиками галлюцинаций.
— О чем ты говоришь?
Он склонил голову набок, словно разговаривал с тупицей.
— Джек Рейнс предназначен для кое-кого другого. А мисс Бишоп развлечет меня и мою аудиторию.
Волна ужаса захлестнула ее, когда он указал на камеру.
— Где Джек?! — вскрикнула Кейт.
Казалось, его это забавляет.
— Создатель нашего скромного сайта куда-то увел его для личной беседы.
Сайт. Она поняла, кто такой Виктор. Он снабжал Сида наркотиками для изнасилований. Реальность обрушилась на нее: Виктор пытал и убил Риту.
— Что они с ним делают? — Она знала, что вопрос глупый, но не смогла удержаться — словно могла как-то замедлить стремительно развивающиеся события.
— Возможно, сейчас они по футу вытаскивают его кишки, — сказал Виктор с жуткой усмешкой, — наматывая их на палку. — Он пожал плечами и снова наклонил голову. — А может, делают что-то другое столь же забавное. Меня это не касается. Мне отдали тебя, и сейчас ты принадлежишь мне.
— Зачем вы с нами так поступаете?
Он погрозил ей пальцем:
— Джек Рейнс опасный человек. А ты никто. Ты здесь только для того, чтобы развлечь меня и моих фанатов. Джек Рейнс больше не сможет приносить пользу.
— Какую пользу? — спросила она, когда Виктор направился к камере.
Он обернулся и улыбнулся.
— Он считает себя таким умным, но, сам о том не подозревая, находил подобных тебе именно для нас. — Он склонил голову набок. — Он находил их, как тебя, твоего братца, и тех, что были до вас. Он находил, а мы ловили.
Кейт вдруг четко увидела все взаимосвязи.
Теперь, когда в голове прояснилось, она снова попробовала пошевелиться, но безуспешно. В памяти всплыли рассказы А-Джей об убийцах и о том, что те делали со своими пленниками. Она снова увидела А-Джей, лежавшую на полу с залепленными скотчем глазами. В ее душе нарастала отчаянная паника от собственной беспомощности и от того, что ее ждет.
Когда Виктор снова повернулся к камере, она припомнила, что сенсей сказал ей в тот далекий день в школе: «Если тебя атаковали, значит они чувствуют свой превосходство. Враг всегда будет крупнее и сильнее тебя. И никто не помочь, даже не жди. Старайся изо всех сил, стремись нанести урон противнику». Но она не понимала, как ей это сделать. Слова сенсея казались бессмысленными.
Но если она хочет жить, если хочет помочь Джеку, то ее единственный путь к спасению — думать. Никто не придет к ней на помощь.
Она снова внимательно осмотрелась по сторонам, стараясь найти что-то полезное. Зрение было не совсем четким, но постепенно прояснялось. Казалось, будто кто-то давит ей на глазные яблоки.
Руки были крепко связаны за спиной; судя по тому, как натянулась кожа, они обмотаны скотчем, который обернут и вокруг спинки стула. Пока она была без сознания от наркотиков, мужчина мог связать ее как угодно.
Внезапно Виктор вернулся к ней, держа в руках клещи. Он положил свою грязную руку ей на голову и откинул ее назад.
Она пыталась отвернуть от него лицо.
— Что ты делаешь? Прекрати!
— Я собираюсь выдрать тебе зуб.
Выдрать зуб? Это какое-то сумасшествие. Кейт замотала головой.
— Нет! Прекрати! — завопила она.
Он сильно ударил ее и покачал перед лицом клещами.
— Одна девушка укусила меня, когда я наслаждался ее ротиком. Это было неприятно. С тех пор я всегда сначала удаляю вам зубы. — Он ухмыльнулся. — Знаешь, без зубов даже лучше. Увидишь, как мне понравится.
Он взял со стола небольшое стальное ведерко и погремел его содержимым. Когда он наклонил ведерко к Кейт, она увидела, что оно наполовину заполнено окровавленными сломанными зубами.
До нее дошло, на что он намекает.
Поставив ведерко обратно, Виктор схватил Кейт за волосы, чтобы обездвижить ее голову. Сунув ей в рот свой немытый палец, он стал ощупывать зубы, словно пересчитывая их. В этой же руке он держал клещи. Она знала, что если ничего не предпримет, то он этими самыми клещами вырвет ей зубы. Эта мысль приводила ее в ужас.
Она изо всех сил стиснула зубы.
Виктор вскрикнул от боли:
— Отпусти!
Она не ослабила хватку, и он костяшкой другой руки надавил на основание ее челюсти. Боль была ослепительной. Кейт из последних сил сжимала зубами его палец, понимая, что если отпустит, то Виктор начнет орудовать своими клещами. Но она не смогла вынести такого давления на челюсть и в конце концов была вынуждена открыть рот.
— Ты за это заплатишь, — прорычал он, баюкая свой палец, а потом отошел к камере, чтобы проверить настройки.
Пока Виктор возился с камерой, Кейт отчаянно озиралась по сторонам. Она не видела ничего полезного, к тому же, она все равно не смогла бы взять эту вещь. Даже будь у нее на коленях пистолет, она не сможет им воспользоваться.
Левая нога сильно болела. Опустив взгляд, Кейт обнаружила, что Виктор снял с нее джинсы, но оставил трусики. На уровне середины бедра вокруг левой ноги был туго затянут жгут, ниже которого кожа приобрела багровый оттенок.
Руки были связаны за спиной, но ноги остались свободны, и она понимала зачем. С болезненным чувством страха она вспомнила, как Джек описывал случившееся с Ритой — Виктор убил ее, снимая все для сайта «Охота на мусор».
Кейт увидела, что неподалеку валяются ее джинсы. В них были ножи, но сейчас они бесполезны.
Виктор направил в сторону лампу, висевшую над Кейт.
— Видишь? Это моя коллекция хорошеньких леди, таких, как ты. Все они доставили мне превеликое удовольствие. И ты не станешь исключением.
Кейт разглядела полдюжины висящих на стене мешков. Прищурившись, она поняла, что это обнаженные и окровавленные женские туловища, плотно обернутые пленкой. Под телами были сложены отрубленные конечности, тоже упакованные в пленку.
Виктор отпустил лампу, и та снова повисла над Кейт.
— Когда я с тобой закончу, ты пополнишь мою коллекцию. Но до этого пройдет еще немало дней. У нас с тобой впереди уйма времени. Моим фанатам так нравится мое шоу. Я хочу, чтобы оно продолжалось.
Кейт не смогла сдержать дрожь.
Она видела, как на камере мигает красный огонек. Виктор подошел к столу и бросил на него клещи.
Он взял ножовку.
Вернувшись к Кейт, он опустился рядом с ней на колени. Из прорезей в чулке на нее смотрели глаза убийцы.
— Раз уж с тобой придется повозиться, я отложу удаление зубов до тех пор, пока ты не станешь более покладистой и прекратишь вертеться. Тогда твой рот станет более полезным.
Его усмешка была полна невиданной доселе злобы.
Своей сильной рукой Виктор схватил ее за колено. Кейт изо всех сил старалась высвободить ногу, но он крепко держал ее. Подняв ножовку, он прижал зубцы к коже между коленом и жгутом.
Глаза убийцы внимательно смотрели на нее.
— В наркокартелях используют бензопилы, но я думаю, что это глупо — все заканчивается слишком быстро. Какая же это забава? Лучше, когда все происходит медленно. Так ты сполна прочувствуешь каждое движение пилы, по одному за раз. Для каждого движения свой крик.
В его голосе сквозило восхищение.
Кейт помнила рассказ Джека о том, как Виктор отпилил ногу Рите чуть выше колена, наслаждаясь ее криками.
Кейт зарыдала от беспомощности.
— Не надо, умоляю, не надо.
Он поднял на нее взгляд:
— Но я должен.
— Нет, ты не должен, — рыдала Кейт. — Пожалуйста.
— Да, я сделаю это, — сказал он, с ухмылкой повернувшись к камере. — Секс с тобой будет намного приятнее, когда ты лишишься ног и зубов.
Он снова прижал зубцы пилы к ее коже и оттянул руку.
Кейт закричала.