Я далеко не величайший фехтовальщик своего времени, у нас в Академии это вообще как дополнительную дисциплину преподавали, а на дуэлях я дрался не так уж часто, не больше двух раз в год. Но все же по меркам Российской Империи моего мира холодным оружием я владел очень неплохо. По крайней мере, у меня была некоторая привычка его использовать не только на парадах.
А у всех низкоранговых симбов, с которыми мне довелось столкнуться до этого момента, обнаружилась одна общая проблема — у них не было опыта драки насмерть с себе подобными. Они привыкли иметь дело с обычными людьми, которые, по большому счету, вообще урона им нанести не могли, привыкли заканчивать драку одним смертельным ударом, и не были готовы к противостоянию с равными себе по силам.
Ведь даже безобидные тренировки с себе подобными требуют затрат энергии, а ее потом надо как-то накапливать, и, как я понимаю, процесс ее аккумулирования для всех остальных выглядит совсем не так же просто, как для меня. За меня-то всю работу делает Сэм, а их симбиоты-зомби и шага самостоятельно ступить не могут.
А когда ты постоянно имеешь дело с противником, который гораздо ниже тебя по классу, ты расслабляешься. Какой смысл совершенствовать свое искусство, если и того, что есть, хватает за глаза?
По крайней мере, вот такая у меня была теория, которая объясняла, почему я до сих пор выходил победителем из наших схваток. Конечно, их было не так много для более-менее достоверного статистического исследования, но другие версии тогда мне в голову не приходили.
Я имею в виду, что бы сделал я сам на месте цинта, встретившего мою шпагу щитом? Я бы немедленно попытался бы контратаковать оружием, которое держал бы в другой руке.
Но у него в другой руке вовсе не было никакого оружия. Полагаю, он выставил щит рефлекторно, но относительно того, что должно было произойти дальше, у него никаких рефлексов наработано не было.
Потому что он привык иметь дело с обычными людьми, вооруженными обычными железяками, а если ударить по энергетическому щиту обычной железякой, шпагой или куском арматуры, неважно, железяка от этого придет в негодность и второго удара не последует, противник, оставшись безоружным, придет в замешательство, и у тебя будет едва ли не несколько секунд, чтобы спланировать свои дальнейшие действия.
Я понял это по свечению, появившемуся возле его пустой до этого момента руки, но узнать, оружие какой конфигурации он пытался призвать, мне было уже не суждено, потому что я сунул кинжал ему в бок. Щит погас, когда симбионт перебросил поток энергии в регенерацию, но это ему не помогло. Входящего урона было явно больше, чем регенерация могла бы восполнить, я рванул кинжал вверх, распоров его грудную клетку, и он рухнул мне под ноги.
Третий атаковал мечом из-за его спины, я принял удар на шпагу и отвел его в сторону. Золотистое лезвие меча врубилось в стену, а мой кинжал — куда-то в район его солнечного сплетения. Цинт умирал медленно, брызгая на меня кровью и мешая последнему члену отряда вступить в схватку. Когда он наконец-то упал, четвертый стоял передо мной, держа то ли по короткому мечу, то ли по длинному кинжалу в каждой руке.
Издав боевой клич, он атаковал, и тут мне впервые пришлось вспомнить о настоящем фехтовании. Удар, блок, удар. Он был силен и яростен, но по его манере атаки я понял, что он привык заканчивать бой за несколько первых ударов, потому что он понятия не имел, что делать дальше. Его атаки были однотипны, и когда я его раскусил, мне не стоило большого труда сделать финт, заканчивающийся ударом в запястье.
Детский, в общем-то, прием, нас такому еще на первом курсе учили. Но удар прошел, и, с поправкой на энергетическую сущность моего оружия, оказался даже более эффективным, чем я рассчитывал. Лезвие кинжала фактически отхватило ему кисть левой руки, цинт сделал шаг назад, погасил оружие и схватился за обрубок пальцами правой.
Очень глупый поступок, как я рассудил. Если бы он наплевал за исцеление и продолжил драться, у него были бы хоть какие-то шансы. Пусть призрачные, но были бы.
А отказавшись от борьбы, он сам отдал себя в мои руки.
Я пронзил ему шею шпагой и пошел дальше.
— Драка в канализации, — сказал Сэм. — Неотъемлемая часть любой РПГ. Но похоже, что ты решил пропустить ту часть, в которой были крысы, и сразу перейти к стражникам.
— Не понимаю, о чем ты, — сказал я.
— Не обращай внимания, — отозвался Сэм. — Это говорю не я, это Иван говорит с тобой через меня.
— Спасибо, что вы оба хотя бы не стали говорить мне под руку.
— Пожалуйста.
— Это сработало, кстати? Ты поглотил остатки? Прокачал каналы или как ты это называешь?
— Я в процессе, — доложил Сэм. — Кстати, ты не мог бы идти чуть медленнее? А то я скоро перестану дотягиваться.
Я остановился.
— Все, — сказал Сэм. — Да, это сработало. Мы только что стали сильнее. Продолжай в том же духе, и через пару веков я смогу выдать тебе новый квест.
— От испуга твой юмор становится еще более вымученным, — сказал я.
— С чего бы мне пугаться? — спросил Сэм. — Ты всего лишь попер один на четверых симбов, примерно равных тебе по рангу. Не могло быть ни единой причины для беспокойства.
— Вроде бы, на троих, — сказал я.
— На четверых, — не согласился он. — Не спорь, мне виднее.
— Ладно, на четверых, так на четверых, — сказал я.
Хотя первый, которого я атаковал, вообще не сопротивлялся, ничего интересного не показал, умер почти мгновенно, и для подозрений, что внутри него тоже сидит демон, не было никаких оснований. Но Сэму, несомненно, виднее.
Я погасил шпагу, а кинжал оставил, чтобы подсвечивать себе дорогу. Да и оставаться совершенно безоружным мне не хотелось. Если я умудрился применить элемент внезапности против врагов, то и они могут попытаться устроить мне неприятный сюрприз.
Метров через сто туннель повернул налево и пошел наверх. Вода практически сразу перестала хлюпать под ногами, и я подумал, что двигаюсь в правильном направлении. Еще через двести метров обнаружилась развилка, перед которой на полу лежало несколько трупов.
Это были цинты, и все трое умерли от резано-колотых ран. Нурлан? Сопротивление?
— Это симбы? — спросил я у Сэма.
— Это жмурики, — сказал Сэм. — Были ли они при жизни симбами, мне неведомо. Если и были, кто-то уже высосал их досуха.
Я склонился над трупом и потрогал открытый участок кожи на шее. Теплый.
Их убили совсем недавно, может быть, всего несколько минут назад. Почему же я не услышал звуки схватки?
— И если ты собираешься спросить у меня, кто их убил, то я понятия не имею, — сказал Сэм. — Кроме того, мне кажется, что стоять здесь и пялиться на их трупы — это довольно глупая стратегия.
Это я понимал и без него. Быстро осмотревшись по сторонам, я обнаружил рисунок, начертанный кровью одного из убитых на стене. Это была примитивная стрелка, указывающая на правый проход.
— Это либо неожиданная помощь, либо ловушка, — констатировал Сэм.
— Спасибо, мне это очень помогло.
Как бы там ни было, правый проход имел уклон вверх, а левый — вниз, так что нетрудно было догадаться, который ведет наружу. А стрелка… Может быть, кто-то думает, я такой глупец, что сам не смогу в этом разобраться…
Почему-то я не сомневался, что этот знак оставлен здесь именно для меня. А для кого еще? Вряд ли они в ливневую канализацию этого района целые экскурсии организовывают.
Меня куда больше волновало отсутствие у меня самого плана относительно дальнейших моих действий. Я оказался в новом мире, предпринял попытку что-то сделать, она провалилась. Казалось бы, ничего страшного, попробуй еще.
Сказать это было просто, а как осуществить?
Я был разочарован тем, что моя ставка на сопротивление не сыграла, но постарался гнать эти мысли прочь. Вместо бесплодных сожалений мне следовало придумать новый план, но я понятия не имел, с какой стороны к нему подступиться.
Для начала, мне нужно было зайти домой. В смысле, домой к Ивану. Посмотреть там все еще раз, на этот раз со всей тщательностью. Конечно, я не рассчитывал найти там какие-то зацепки, в этом отношении унаследованная Сэмом память Ивана могла бы дать куда больше, но все же и в этом мире есть материальные вещи, без которых попросту не обойтись.
Деньги, документы. Если Иван занимался опасным делом, у него должен быть запас наличных и дополнительный комплект документов, который должен облегчить бегство, если что-то вдруг пойдет не так.
Я подумал об этом достаточно отчетливо, чтобы Сэм мог зацепиться за этот поток мыслей и подтвердить или опровергнуть мою теорию.
— Там есть тайник, — сказал Сэм. — В котором, если я не ошибаюсь, лежит то, что ты ищешь. Но ты должен понимать, что прошло несколько дней, эта личность, скорее всего, раскрыта, и в квартире вполне может быть ловушка, так что я крайне не рекомендую нам обоим туда идти.
— Осмотримся на месте, и я приму окончательное решение.
— Если они умеют устраивать ловушки лучше, чем ты их распознавать…
— Разберемся по ситуации.
— Да-да, конечно-конечно.
С первым этапом, хотя и довольно рискованным, не спорю, все было понятно. Следующий ход тоже напрашивался сам собой — уехать из города, залечь на дно в каком-нибудь тихом месте. А вот о третьем шаге у меня пока не было ни малейшего представления.
Сколько мне лежать на этот самом дне? Как потом оттуда выбираться? В какую сторону идти?
Я по-прежнему был убежден, что в одиночку мне эту войну не выиграть, но союзники отнюдь не выстраивались ко мне в очередь.
Что ж, значит, придется начинать с нуля, и быстрым этот процесс не будет.
Вместо того, чтобы вывести меня наружу, помеченный стрелкой туннель привел меня в гигантский коллектор. Стены раздвинулись, потолок исчез в темноте наверху, под ногами обнаружился слой какого-то высохшего мусора.
— Очень предсказуемо, — сказал Сэм.
— Что ты имеешь в виду?
— Сейчас узнаешь.
Он что-то сделал с моим зрением, и в помещении стало светлее. До потолка оказалось не так уж далеко, не больше четырех метров, да и по ширине это был далеко не бальный зал нашего особняка в Петербурге.
Посередине коллектора стоял человек. Это был цинт среднего роста, среднего возраста, с волосами, чуть тронутыми сединой. Вместо брони на нем был темный спортивный костюм.
Что ж, похоже, о ловушке, которая ждет меня в квартире Ивана, уже можно не беспокоиться. Ловушка оказалась куда ближе.
«Схватка с боссом», — сказал Сэм: «И что-то мне подсказывает, что ты ее не затащишь».
«Посмотрим».
Цинт меня видел, его взгляд неотрывно следовал за мной, но сам он не двигался и не предпринимал никаких попыток напасть. Я зажег оружие в обоих своих руках и неторопливо пошел в его сторону.
Он был умен. Пока он стоял и ничего не делал, я не мог его прочитать. Не мог понять, что он из себя представляет и насколько может быть опасен.
Проявляя инициативу, я позволял ему сделать соответствующие выводы обо мне, но что уж теперь. Если вместо карт к тебе в руки пришла какая-то дрянь, это еще не повод для того, чтобы уходить из-за стола.
— Ван Хенг, я полагаю? — спросил я, когда разделяющее нас расстояние сократилось до пяти метров.
— Иван, я полагаю? — ответил он в тон мне и слегка склонил голову. — Ты забрал жизнь моего племянника, убил несколько моих людей. Я пришел посмотреть, чего ты стоишь на самом деле.
Я развел руки с оружием в стороны.
— Что ж, смотри.
«Поменьше патетики», — попросил Сэм.
Ван Хенг прыгнул. Без разбега, прямо с места, словно его тело было сжатой до предела пружиной. Он прыгнул почти под потолок, и когда находился в наивысшей точке, в его руках загорелся здоровенный чандао, двуручный китайский меч. Но поскольку он прыгнул больше вверх, чем вперед, у меня оказалось вполне достаточно времени, чтобы я успел встать в защитную стойку.
Приземлившись рядом, Ван Хенг обрушил на меня целый град ударов. Он был силен, он орудовал двуручным мечом с такой скоростью, будто бы тот был одноручным, и хотя мне удалось блокировать все его удары, это оказалось нелегко. А поскольку его меч был длиннее моей шпаги, он работал с расстояния, не позволяющего мне быстро перейти в контратаку.
Впрочем, в первые секунды боя о контратаке я даже и не думал. Все силы уходили на то, чтобы сдерживать золотистый вихрь, пытающийся пробить мою защиту.
Я предположил, что если бы он был обычным человеком, то надолго бы его не хватило. Удерживать такой темп, размахивая здоровенным двуручным дрыном, не так просто, и у обычного человека силы бы кончились уже через пару минут.
Ван Хенга хватило на пять. Потом он сделал несколько шагов назад и отвел меч чуть в сторону.
Не буду лукавить, в этот момент я почувствовал облегчение, хоть он меня ни разу и не задел. Сердце бешено стучало, пот струился по моему лицу, одежда стала влажной и неприятно липкой.
Ван Хенг улыбнулся. Меч в его руке стал короче, превратившись из чандао в водао, которым можно орудовать одной рукой.
— Что ж, я проверил твою защиту, — сказал он. — Теперь посмотрим, что у тебя с нападением. Атакуй.
И он приглашающе махнул мне свободной рукой.
Я пошел на него, не испытывая от предстоящего испытания никакого энтузиазма.
«Он с тобой играет», — сказал Сэм. «Как кошка с крысой».
Это я и сам понимал, но других вариантов у меня все равно не было. К тому же, загнанные в угол крысы могут начать кусаться. Пока Ван Хенг не показал ничего экстраординарного, и, быть может, у меня получится его удивить.
Мы сошлись.
Я атаковал из шестой позиции, а потом попытался провернуть тот же финт, что и несколькими минутами раньше, но Ван Хенг легко парировал мой удар и остался с двумя руками. И даже несмотря на то, что я орудовал шпагой и кинжалом, пытаясь атаковать его с двух сторон, он умудрялся отбивать все мои атаки одним мечом. Он был быстр, но все же недостаточно быстр, чтобы выйти из защиты и попытаться в свою очередь атаковать меня.
Я ускорился, прекрасно понимая, что в свою очередь тоже не смогу долго поддерживать такой темп. Я пустил в ход несколько хитроумных финтов, которые нам преподавали в академии. Ван Хенг отбил все мои атаки, но мне показалось, что я увидел в его защите потенциальную брешь. Отбивая удар шпаги, он слишком далеко отводил руку с мечом, открывая небольшую зону для удара, и уже на следующем выпаде в эту зону ворвался мой кинжал.
Он не успел отреагировать. Не сумел заблокировать удар, не попытался уйти назад или вбок, и лезвие моего кинжала полетело в область ему под ребрами. Но взрезать его, как остальных цинтов, у меня не получилось. Лезвие пробило плотную ткань спортивного костюма и остановилось, упираясь в золотистое свечение.
Это было, как если бы под костюмом Ван Хенг носил кольчугу.
«А я предупреждал».
«Не говори под руку».
Я замешкался, и это позволило Ван Хенгу перейти в атаку. Я отразил удар сверху, потом удар слева, третий удар принял на кинжал, потом рванулся к нему, предельно сокращая дистанцию, и, с риском пропустить контрвыпад, ударил шпагой в грудь.
Похоже, кольчуга покрывала все его тело. Натолкнувшись на непреодолимое препятствие, лезвие обычной шпаги выгнулось бы в дугу. Лезвие энергетической шпаги не было склонно к деформации, поэтому инерция никуда не делать, и мне пришлось сделать лишний шаг, чтобы ее компенсировать. Водао Ван Хенга уже летел мне в голову, я едва увернулся и отскочил на несколько шагов в сторону, что было больше похоже не бегство, нежели на организованное отступление.
«Прости, что вмешиваюсь, но тебе лучше поторопиться», — сказал Сэм. «Этот поединок расходует ци с катастрофической скоростью».
— Это уже все? — поинтересовался Ван Хенг.
Его прическа слегка растрепалась, но он отнюдь не выглядел утомленным. Ни тебе пота на лице, ни нездорового румянца, ни сбитого дыхания. Он, кажется, вообще не запыхался.
— Закончим с разминкой, — согласился я и потребовал у Сэма шпагу во вторую руку.
Тот что-то проворчал в ответ, но все-таки нарастил кинжал до размеров полноценного оружия. Признаться честно, я расценивал свои шансы, как крайне невысокие, но это ведь не повод для того, чтобы сдаться на милость победителя.
Тем более, что никакой милостью от этого человека даже не пахло.
Я встал в третью позицию, отведя левую ногу назад, и готовясь, наверное, к последнему решительному штурму, но тут нам в лица ударил свет мощных переносных фонарей, а коллектор наполнился топотом ног, лязгом оружия и выкриками на китайском языке. Общий смысл этих приказов сводился к «Стоять! Бросить оружие!», из чего я сделал вывод, что до нас в очередной раз добрались местные правоохранители.
«Восемь человек», — подсказал Сэм.
Ван Хенг, разумеется, никакого оружия бросать не стал, повернулся к ним лицом и что-то быстро выкрикнул им в ответ, и на этот раз слова были мне незнакомы. Но вряд ли таким образом он сообщал о своем согласии сдаться.
К тому же, у меня уже не было сомнений в том, кто убил тех троих перед развилкой. И я понимал, что будет в следующий момент.
Ван Хенг бросится на них, и, скорее всего, их всех тоже убьет.
Даже если среди них есть симбы.
А потом он снова примется за меня.
«Если ты ищешь возможность сбежать, то лучше уже не будет».