ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Твой голос доносится из другой галактики.
ИРИНА. Другой галактики?.. А ты - на земле?
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ты о детях? Неужели обиделась? (ИРИНА отрицательно качает головой.) Тогда о Марье Сергеевне?
ИРИНА. Нет, Алик, и не о Марье Сергеевне. О тебе!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ (после паузы). Обо мне?.. (Закуривает.)
ИРИНА. Ты куришь? Не знала...
ОЛЕГ АНДРЕИЧ (с улыбкой). Когда говорят обо мне - курю... Слушаю - о себе. Это так расширяет кругозор!
ИРИНА. Я не хотела говорить, но ты сам напросился! Только, чур, не обижаться! В твоем классе практики! Надо дело делать, некогда слюни размазывать. Один хороший естественник стоит легиона гуманитариев. Но это уже было! Было сто лет назад. А у них-то откуда?
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. И поняла?
ИРИНА. Поняла! Это - ты!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Я?
ИРИНА. В каждом из них сидишь ты. Они - твои тени. Костя Седых - юный циник. Надо всем готов издеваться. Он - твое второе "я"! Бесцеремонный Степа Хоботков - тоже ты. Я объясняю самое несложное, поверхностное, поскольку глубина им пока что вообще недоступна. Да они читают, что написано, и ничего не видят между строк! Вся поэзия мира делится у них на "задано" и "не задано". А у тебя - надо для диссертации или не надо! А самоуверенность? Что за люди - эти твои таланты и гении, если даже не хотят понять чувств незнакомого человека? Где уж уважать мысли!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Нам просто некогда, Ира!
ИРИНА. Горите и сжигаете других? Эффектно. Но хотят ли другие, чтобы их сжигали? Ведь рационалы личностями считают только себе подобных. Если кто-то думает иначе - значит, он уже неполноценный! И твой Петрянов - это тоже ты! Решил - делай и мнения другого не выясняй. Я прав потому, что я прав всегда! Вот какая логика! Но ведь раз так, можно и сплетню, и примитивную подлость "с пользой для дела". Да, самую настоящую подлость!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Неужели ты этому веришь? А говорила...
ИРИНА (перебивает). Представь себе, верю. Не словам, нет! Поступкам! Принципам таким!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ну, повторили чью-то глупость. Пошутили...
ИРИНА. В шутку влезть в чужую душу, наследить! За такую шутку люди на дуэли стрелялись. Сегодня - маленькое свинство. А если завтра им понадобится для самоутверждения большее - и на него пойдут!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Что ты! Они еще дети!
ИРИНА. Биодети! Думаешь, дашь им биологию, а людьми станут сами собой? Биолюдьми! Все подонки тоже вышли из детей. Их научили ненавидеть, им объяснили физиологию любви. Но не научили любить!
ОЛЕГ АНДРЕИЧ (машет руками). Это все художественная литература!
ИРИНА. Это жизнь! Помнишь, ты сказал: в современной науке результат ученому часто не виден? Умей делать свое дело, иди к цели, хотя ее не увидишь.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Допустим, я это говорил...
ИРИНА. Так вот: если не понимаешь, если руки холодные, - страшно! Я так не могу.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ирина Павловна... Мадемуазель Практикантка! Я же не хотел...
ИРИНА (вдруг абсолютно спокойно). И при всем при том, знаешь, я им благодарна.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Да?
ИРИНА. Они помогли мне понять тебя. Да, да! Если бы я была их учительницей, а не временно исполняющей обязанности!.. Я пытаюсь открыть им глаза. Им! Но тебе? Нет на свете глупее той женщины, которая всерьез хочет образумить мужчину...
ИРИНА не оглядываясь идет к выходу.
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ира!
ИРИНА. Что мне сказать Марье Сергеевне, Олег Андреич? Вы вернетесь в школу?
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. После всего, что услышал?! Нет уж! Завтра начну оперировать морских свинок. Они, по крайней мере, не подложат свиньи.
ИРИНА. Тогда прощайте, Олег Андреич...
ОЛЕГ АНДРЕИЧ. Ира, погоди!
ИРИНА не оглядываясь уходит. ОЛЕГ АНДРЕИЧ садится за стол, вскакивает, в остервенении захлопывает книгу, включает и выключает транзистор. Не найдя себе места, выходит из палаты, хлопнув дверью. В окне появляется ЛЮСЯ. Она прыгает внутрь.
ЛЮСЯ. Здрасте! (Растерянно оглядывается.)
Из окна высовываются головы КОСТИ и СТЕПАНА. Ребята влезают на подоконник, прыгают в палату.
КОСТЯ. Где Олан?
ЛЮСЯ. Да тише вы, слоны! Услышат - в два счета выгонят!
СТЕПАН. Ну и день сегодня. Стоило сматываться с урока, чтобы его даже не увидеть!
КОСТЯ. Стоило!
СТЕПАН. Что делать-то будем?
ЛЮСЯ. Ждать. Чего же еще!
КОСТЯ. Да я не об этом! Радовались: она уходит. Олег снова наш. А в результате - наоборот. Олега нет, а Ирина - классный руководитель. Допрыгались!
СТЕПАН (Люсе). О чем она с тобой вчера говорила?
ЛЮСЯ. Спрашивала, понимаю ли я, почему ушел Олан. Само собой, говорю. Чего ж тут не понять? Клиническое обследование. Сделают кардиограмму, может, зонд введут в вену по блату...
КОСТЯ. А Ирина - что?
ЛЮСЯ. Она на меня посмотрела внимательно и вздохнула. Думаю, говорит, что это только повод. Он ушел из школы потому, что вашу позицию понял как предательство.
КОСТЯ. Брешешь!..