Черная книга смерти - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

Глава четвертаяПОРЧА

Мисс Темпл не издавала ни звука. Она слышала прерывистое дыхание человека в дверях, но не могла понять, что тот делает — поднимается в вагон или нет. Рука графини плотно лежала на ее губах.

Снаружи донесся крик одного из железнодорожников. Тень удалилась под едва слышный хруст гравия. Мисс Темпл попыталась было выглянуть в дверь, но графиня резко осадила ее. Минуту спустя раздался звук еще чьих-то шагов, в створе дверей столпились люди и стали выражать недовольство зловонием, а потом, словно внезапный выстрел из пушки, послышался громкий хлопок закрываемой двери. Еще одна мучительная минута (графиня проявляла необыкновенную осторожность) — и наконец рука перестала зажимать рот мисс Темпл.

Мисс Темпл развернулась спиной к бочкам и подняла нож. Сердце ее колотилось. В вагоне было темно, словно стояла беззвездная ночь.

— Подождите… — прошептала графиня. — Еще немного…

Поезд дернулся, мисс Темпл и бочки за ее спиной покачнулись. Состав стал набирать скорость, уже без рывков.

Графиня громко рассмеялась, потом вздохнула — приятный, легкий звук.

— Можете убрать нож, Селеста.

— Не уберу, — ответила мисс Темпл.

— Прямо сейчас у меня нет повода вам вредить — есть я не хочу, да и подушка из ваших прекрасных волос не сильно мне нужна.

Графиня снова рассмеялась и принялась шарить в темноте. Потом она зажгла спичку и поднесла ее к белой парафиновой свече, которую вставила в щель между досками пола.

— Хотелось бы поберечь свечу, — сказала графиня, — но свет поможет нашим… переговорам. Краткосрочное взаимовыгодное соглашение будет способствовать приятному путешествию.

— Какое еще соглашение? — прошипела мисс Темпл. — Не представляю.

— О самых элементарных вещах. О том, например, что мы доверяем друг другу и можем лечь спать без опасения никогда не проснуться.

— Но вы же лгунья, — сказала мисс Темпл.

— Неужели? И когда я вам солгала?

Мисс Темпл задумалась на мгновение, потом шмыгнула носом.

— Вы злобная и жестокая.

— Но не лгунья, Селеста…

— Вы лгали другим — графу и Франсису Ксонку! Вы лгали Роджеру!

— Только не Роджеру, моя дорогая, — никто ему не лгал. Что касается Франсиса и Оскара, согласна. Но друзьям принято лгать — если у вас есть друзья, то вы знаете, что это основа дружбы. Однако лгать врагам… жизнь стала бы слишком пресной.

— Я вам не верю.

— С вашей стороны было бы глупо мне верить. Но все же я предлагаю вам сделку. Пока мы делим этот вагон, я не причиню вам вреда.

— Почему?

— Потому что мне ничего от вас не нужно, Селеста. Мне нужно только поспать. А спать в холодном вагоне спокойнее, если не укрываться за бочками с рыбьим жиром в постоянной готовности убить другого. Нет, правда, я вам предлагаю цивилизованный выход… рационализм за пределами морали, если это вам что-то говорит.

Мисс Темпл чуть шевельнулась — у нее затекла нога, пот на спине остыл. Она чувствовала, что готова сломаться под грузом усталости. Если не поспать, снова начнется горячка.

— А еда у вас есть? — спросила она.

— Есть. Хотите?

— Я прекрасно поужинала, — сказала мисс Темпл. — Но к утру наверняка опять проголодаюсь.

Графиня ухмыльнулась, и мисс Темпл только теперь увидела, что та держала свой острый зубец наготове на случай, если разговор примет нежелательный оборот.

Графиня извлекла из сумки закупоренную бутылку и платок, вытащила пробку и, приложив платок к горлышку, перевернула бутылку. Не глядя на свою попутчицу, она протерла лицо, тщательно и неторопливо, как умывающаяся кошка. Мисс Темпл зачарованно смотрела на долгий ряд бесхитростных действий: графиня закрывала глаза, увлажняя кожу вокруг них, вытягивала губы, протирая лицо возле носа и рта, поднимала подбородок, когда ткань — намоченная еще раз — разглаживала кожу на горле и на шее под воротником платья.

— Это у вас что? — спросила наконец мисс Темпл.

— Раствор розовой воды на спирту. Запах, конечно, ужасный, но спирт — превосходное вяжущее средство.

— И где вы его взяли?

— Хотите протереть лицо, Селеста? По правде говоря, выглядите вы неважно.

— У меня была горячка.

— Господи милостивый, вы, наверное, чуть не умерли?

— Раз не умерла, то теперь уже неважно.

— Тогда подойдите ко мне.

Графиня намочила другую часть платка и протянула мисс Темпл. Не желая показаться плохо воспитанной, та пододвинулась поближе. Графиня легко прикоснулась к ее подбородку и принялась увлажнять кожу, начиная со лба. Мисс Темпл чуть дернулась, когда ткань прошлась слишком близко от ранки над ухом. Но в этом месте графиня ослабила нажим, и потому было совсем не больно.

— Вы не задумывались о том, что умрете? — задумчиво спросила графиня.

— Когда? — вопросом на вопрос ответила мисс Темпл.

Графиня улыбнулась.

— Вообще.

— Конечно задумывалась. А вы?

Протерев лицо, графиня снова намочила ткань и принялась обрабатывать шею.

— Ваши волосы.

Мисс Темпл вежливо подняла руки и убрала волосы по обеим сторонам. Еще несколько движений платком — и графиня закончила, подув на чистую влажную кожу. Мисс Темпл вздрогнула от ее ледяного дуновения. Графиня отложила в сторону бутылочку с платком и подняла взгляд.

— Может быть, теперь вы поможете мне? — спросила она.

Мисс Темпл смотрела, как пальцы графини расстегнули один ряд черных пуговиц на темном шелковом платье, потом женщина, поморщившись и не без труда, высвободила правую руку, бледную, как лебединое крыло. Мисс Темпл с ужасом уставилась на кровавую рану близ лопатки.

— Я и сама могу дотянуться, — сказала графиня, — но если вы мне поможете, это сбережет раствор.

Порез, хотя и глубокий, был уже прикрыт почти черным рубцом. Мисс Темпл нахмурилась, не зная, как начать. Ее слегка ошеломили округлость плеча графини и ровная линия позвоночника — ведь это были ее кости, — исчезающая под платьем, как прошептанные, но не понятые слова. Селеста снова перевела взгляд на рану.

— Ее нужно смочить, — сказала графиня. — Тут уже ничего не поделаешь. Так далеко на севере… шрам все равно останется.

Мисс Темпл взяла бутылочку и осторожно полила на рану, подхватывая жидкость платком. Графиня снова поморщилась, но ничего не сказала. Мисс Темпл, несколько раз сложив намоченный платок, слегка надавила на рану. Показалась кровь, но мисс Темпл держала ткань, пока кровотечение не остановилось. Наконец рука графини легла на руку ее попутчицы — она перехватила платок и сама прижала его к ране.

— Я вам признательна, моя дорогая.

— А как это получилось? — спросила мисс Темпл.

— Меня заставили выйти через окно.

— Кто?

— Кардинал Чань.

— Понятно. — Сердце мисс Темпл радостно забилось — Чань жив.

— Но я спасалась не от него. Я убегала от Франсиса Ксонка.

— Франсис Ксонк жив?

— Если это можно назвать жизнью. Вы сами ощутили его зловоние.

— Так это он преследовал меня? Вот сейчас? Этот монстр?

— Я говорю это вам от чистого сердца, моя дорогая: нужно держаться подальше…

— Но от Ксонка несет синим стеклом!

— Да.

— Но ведь доктор его застрелил.

— Вот это прыть, невероятно… но, похоже, Франсис прибег к крайним мерам, чтобы выжить…

Графиня осторожно просунула руку в рукав и застегнула платье. Аккуратные действия ее пальцев заворожили мисс Темпл, словно магические пассы.

— Как вы спаслись с дирижабля? — спросила мисс Темпл.

— А вы как думаете?

— Спрыгнули?

Графиня кивнула, приглашая задавать еще вопросы.

— Но ваше платье… доктор сказал, что оно намокнет и утянет вас на дно.

— Доктор очень проницателен.

— Вы его сняли!

Графиня кивнула еще раз.

— Я бы этого никогда не сделала, — прошептала мисс Темпл.

— И погибли бы. Но я думаю, вы сделали бы это. И вообще все, что нужно. Так мы узнаём друг друга, Селеста.

Следующие слова громко, неожиданно и с жаром сорвались с языка мисс Темпл:

— Но вы меня не узнавали, мадам. Вы приговорили меня к смерти. И не раз.

Глаза графини сверкнули, но голос остался ровным.

— Неужели вы думаете, будто ваша смерть что-то изменит?

Мисс Темпл открыла было рот, но захлопнула его с явственным стуком.

Она прислушивалась к стуку колес, размышляя, что там за станции между Картом и городом и куда везут этот рыбий жир — в город или нет? Двери вполне могут открыться через час в другом горном поселке или через два часа в деревне, пропахшей свиным навозом. И не будет ли Франсис поджидать их там?

— А где Элоиза Дуджонг? — спросила мисс Темпл.

— Понятия не имею.

— Я думала, что бегу за ней. А оказалось, что за вами. Этот человек на тропинке… мистер Олстин, охотник…

— Военный, Селеста.

Мисс Темпл сделала вид, что не расслышала.

— Он держал в руке ее нож.

— Ну и загадка! Жаль, что он не может дать на нее ответ.

— Вы его убили.

— Кто-то должен был это сделать.

— Откуда вам известно, что он — военный?

— Мне пришлось сильно постараться, чтобы избежать встречи с ним… и его приятелями… в течение нескольких дней. А они нашли меня без труда.

— А Чаня они нашли? — Селесту вдруг пробрал страх. — А доктора? И кто они такие?

— Я думала, вы хотите узнать про миссис Дуджонг.

— Я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы. — Мисс Темпл сурово поглядела на графиню.

Графиня скользнула внимательным взглядом по ее лицу, потом зевнула, прикрыв рот ладонью, а когда опустила руку, на лице ее снова играла понимающая улыбка.

— Я устала. А у вас такой вид, что если вы не поспите, то умрете. Садитесь поближе ко мне. Мы все еще в горах, и притом без одеял. Пусть это будет соглашением между животными насчет обмена теплом.

Прежде чем мисс Темпл успела ответить, графиня задула свечу.

Мисс Темпл осталась у своей бочки, напряженно прислушиваясь к шуршанию нижних юбок графини — та устраивалась на полу. Графиня была коварнейшим существом, и нужно быть полной дурой, чтобы поверить ей. Мисс Темпл устала, ее пробирала дрожь. Что случилось с Чанем? Он оставил записку, а потом? Просто бежал в город, зная, что графиня жива и на свободе? А разве доктор Свенсон повел себя лучше? Мисс Темпл подтянула колени к груди. Она не хотела думать плохо ни о том ни о другом, но все же оба явно сделали для нее меньше, чем могли.

Графиня удовлетворенно вздохнула. Мисс Темпл зевнула, даже не потрудившись прикрыть рукой рот, и моргнула. Она дрожала от холода, чувствуя всю нелепость своего положения. Если не спать и дальше, улетучатся даже те немногие силы, что у нее еще оставались, это точно. Селеста яростно гнала от себя мысль, что, проявляя благоразумие, она идет на поводу у графини.

Мисс Темпл подползла к боку графини, а потом, поколебавшись, привалилась к ней точно в такой же позе, поджала колени, уткнулась носом в затылок, пахнущий розовой водой и спиртом. Почувствовав ее прикосновение, графиня подалась навстречу мисс Темпл, и у той перехватило дыхание от этой близости, от прикосновения ягодиц под шелковым платьем к ее тазу. Графиня подвинулась еще ближе. Мисс Темпл инстинктивно чуть не отпрянула, хотя дрожь ее уменьшилась и было приятно чувствовать мягкие волосы у себя под щекой. По запаху спирта и розовой воды она поняла, что плечо с кровавой раной оказалось в считаных дюймах от ее носа. Ее вдруг обуяло желание прикоснуться к этой ране, даже — веки стали тяжелыми, мысли начали путаться — лизнуть рану языком. Но прежде чем она успела отчитать себя за эту мысль, графиня завела назад руку, пошарила в воздухе, ухватила мисс Темпл за запястье, подтащила ее руку к себе и засунула между грудей. Плотно прижавшись к мисс Темпл — между ними больше не было руки, — графиня глубоко вздохнула. Мисс Темпл понятия не имела, что ей теперь делать. Она легонько сжала руку графини, та ответила ей тем же, два ее пальца проскользнули в неплотно сжатый кулачок Селесты. На мысли, что надо бы вернуться к своей бочке, мисс Темпл заснула.

Когда она открыла глаза, в вагон лился слабый свет — сквозь щели в стенах и дыры от сучков. Поезд стоял. Снаружи кто-то шел по гравию. Шаги удалились, последовал обмен криками, а потом поезд, скрежеща, медленно тронулся.

Мисс Темпл с ужасом поняла, что ее ладонь лежит на груди графини и рука женщины удерживает ее там. Она не шелохнулась. Сама ли она передвинула руку туда или это сделала графиня? Мисс Темпл, случалось, с любопытством (отвлеченным или не очень) прикасалась к собственным грудям, изумляясь их форме и чувствительности, думая о том, как же они ей докучают и как же они великолепны. Но груди графини были совсем другими — крупнее и на совсем ином теле, — и мисс Темпл сдерживалась изо всех сил, чтобы не сжать легонько пальцы. Она прикусила губу. Краем сознания она ощущала всепроникающее присутствие синей стеклянной книги, настойчивое и ядовитое, вызывающее непреодолимый зуд между ног (… обнаженная, в одной шубе на заднике саней… смесь крови и мускуса на губах… у нее в паху щекочут пером…), и она легонько, очень мягко, сжала пальцы, задержала дыхание, потом сжала еще раз; все ее тело налилось желанием.

Графиня сладострастно прижалась к ней бедрами. Мисс Темпл, вскрикнув, высвободила руку и села, а через мгновение уже укрылась за своей бочкой, сомкнув колени и разглаживая волосы. Когда уже не стало сил сдерживаться, она скользнула взглядом в сторону графини. Та приподнялась на локте, все еще отходя от сна, и улыбалась ей со слегка плотоядным выражением.

— Мы останавливались, — сказала мисс Темпл. — Понятия не имею где. Это вас разбудило?

— Видимо, — сказала графиня — пожалуй, с несколько наигранной сонливостью — и неторопливо поправила волосы. — Жутко, наверное, я выгляжу.

— Нет, — сказала мисс Темпл. — И я думаю, вы это знаете. Это я выгляжу жутко — волосы не завиты, руки в цыпках, лицо в царапинах, ссадинах и бог знает в чем… нет, я, конечно, не беспокоюсь.

— И верно — чего это вам беспокоиться?

— Именно, — фыркнула мисс Темпл, не понимая, что это ее вдруг так рассердило.

— Как вы спали?

— Отвратительно. Было ужасно холодно.

Женщина снова улыбнулась ей, и мисс Темпл повелительно кивнула на ее сумку.

— Так у вас найдется что-нибудь поесть?

— Возможно.

— Но лучше всего выпить чашечку чая.

— Вот тут ничем не могу помочь.

— Понимаю, — сказала мисс Темпл и заметила: — Некоторые предпочитают кофе.

— Я принадлежу к их числу.

— Он слишком горький.

Графиня оставила это без внимания и открыла сумку, но прежде чем достать что-либо, посмотрела на мисс Темпл.

— А что я получу за еду?

— А чего вы ждете?

— Ничего. В общем, я бы не стала полагаться на ваши обещания.

— Вижу, мы неплохо понимаем друг друга.

Прыснув со смеху, графиня извлекла из сумки два сушеных яблока и пирог с золотистой корочкой, завернутый в пропитанную жиром ткань. Одно яблоко она протянула мисс Темпл, потом взяла пирог, собираясь разломать его. Мисс Темпл решила было предложить ей нож и пошарила рукой за голенищем сапожка. Ножа не было. Она посмотрела на графиню, которая протягивала ей половину пирога.

— Не надейтесь найти там что-нибудь, кроме баранины, — сказала она. — Что-то случилось?

— Все в порядке, — ответила мисс Темпл, беря пирог. Кусочек корочки отвалился и упал ей на запястье. Она поднесла руку ко рту и, как лягушка, поймала ломтик языком. — Я вам признательна.

— Не стоит, — сказала графиня с набитым ртом; ее манеры оказались куда проще, чем ожидала мисс Темпл. — Мне совсем не хочется вспоминать о Карте, а тем более о тамошней еде. И еще мне не съесть больше половины этого пирога, да и вообще нет аппетита. А потому моя щедрость мне ничего не стоит.

Мисс Темпл не нашла, что ответить, и просто жевала. Несмотря ни на что, она хорошо отдохнула и стала крепче, чем день назад. Она вгрызлась в яблоко, найдя его жестковатым, но все же съедобным.

— Вы взяли мой нож, да?

— Вы всегда задаете вопросы, ответы на которые знаете?

— Просто даю вам понять, что мне это известно.

— Только идиот не заметил бы этого, Селеста.

— Наверное, я крепко спала.

— Как новорожденный котенок. — Графиня проглотила еще один кусок пирога. — Вы говорили про нашу остановку. Но это была уже третья — все остальные вы проспали.

— Вы мне его отдадите?

— Вряд ли.

Увидев, что ее попутчица рассержена, графиня подалась вперед.

— Поймите, Селеста, распороть вам горло мне было не труднее, чем погладить вас по головке. Но я не сделала этого. Потому что мы заключили соглашение.

— Но потом… когда мы доберемся до места…

— Там вы его тоже не получите. Кто знает, когда вам захочется распороть мое горло.

Мисс Темпл нахмурилась. До чего легко было представить их встречу — в городе, в вагоне поезда, на мраморной лестнице, — когда графиня всадит свой смертоносный сверкающий зубец в незащищенное лицо мисс Темпл. Могла бы она сделать то же самое, после того как прижималась в темноте к теплому, великолепному телу графини? Неужели ночные объятия могли что-то изменить между ними? Неужели не могли?

Мисс Темпл откашлялась.

— Если между нами установилось согласие, не расскажете ли об Элоизе? Вы ведь обещали.

— Что за скучные вопросы вы задаете.

— Вы убили ее?

— Нет. Миссис Дуджонг и некий молодой человек вошли в один дом в Карте — в дом, за которым я сама вела наблюдение.

— Зачем?

— Я потеряла кое-что.

— Но живший там мальчик был убит!

— Да, я знаю. Когда они вошли, я увидела военного — он крался по улице, наблюдал за ними. Я проскользнула вслед за военным в гостиницу, но не успела переговорить с хозяйкой, как он вернулся и стал нагло вести себя, задевая всех.

— А Элоиза?

— Раз она не вернулась в гостиницу с военным… вероятно, он ее убил. Или ее убил Франсис… Или случилось что-то еще.

— Как так — что-то еще?

— И снова, Селеста: если бы вы хоть немного думали, прежде чем задавать вопрос…

— Ксонк знает ее?

— Конечно. Элоиза — наперсница его сестры.

— Она мне ничего такого не говорила! — Мисс Темпл в сомнении шмыгнула носом. — Франсис Ксонк…

— Но в этом-то и вся прелесть! — воскликнула графиня. — Она и сама не знает!

— Чего не знает?

— Что уже принадлежит ему!

Мисс Темпл вспомнила о нежелании Элоизы объяснять, почему исчезли Чань и доктор, о ее нежелании вообще что-нибудь объяснять. Но Франсис Ксонк?… Мисс Темпл пришла в смятение.

— Но что с ней случилось?

— Понятия не имею, — сказала графиня. — Добравшись до станции, я постаралась наделать побольше шума, чтобы затруднить Франсису передвижение, и нашла где спрятаться. Кажется, снаружи раздавались крики — я в это время заметала свои следы с помощью рыбьего жира.

— Никогда бы не подумала, что вы можете его бояться, — рассудительно заметила мисс Темпл.

— Я и не боюсь, — многозначительно ответила графиня. — Но он очень опасен, и в Карте я никак не могу противостоять ему. В городе — другое дело. Совершенно точно.

Графиня лениво похлопала по своей сумке, потом спохватилась, увидев, что мисс Темпл это заметила. Та удовлетворенно усмехнулась и кивнула на закрытую дверь вагона.

— Если мы останавливались три раза, то вы знаете, где мы? Или который час? — спросила она.

— Знаю, — ответила графиня, — и не вижу смысла говорить вам. Но до чего очаровательно вы спали.

Графиня положила остатки пирога на пол, задрала подол и вытерла руки о нижние юбки, потом одернула платье, возвращая подол на место, и на четвереньках решительно направилась к мисс Темпл. Они оказались чуть ли не нос к носу. Мисс Темпл проглотила слюну, почувствовав страх — но совсем не такой, как ночью. Графиня стала ей понятнее… женщина, которая ест и спит, зевает и в ненасытном вожделении подтягивает ноги к животу… из-за этого она казалась еще чудовищнее. Мисс Темпл не могла понять, почему она сама еще жива, несмотря на все сказанное графиней… ведь была… графиня отводила ей какую-то роль. Разве могло быть другое объяснение?

— Дело в том… что я хорошо выспалась. Уже не чувствую усталости… да и плечо больше не мешает двигаться… и я благодарна вам… за помощь.

Графиня слизнула последнюю крошку пирога с уголка своего темного рта.

— Не стоит беспокоиться, — выдавила мисс Темпл.

— А я и не беспокоюсь. Хотя и недоумеваю… не могу понять, что у вас на уме.

— У меня? — прошептала мисс Темпл. — Ничего.

— Ну-ну. Наше совместное путешествие — лишь передышка, а за дверями вагона мы снова станем пламенно враждовать. Вообще-то вам повезло, что наткнулись именно на меня, а не на моих компаньонов. Я… эксцентрична. Однажды я помогла доктору спасти принца, только чтобы сбить с толку графа. Я лгала Франсису — боже, как он злился, — и, конечно, я со всеми потрохами предала лорда Вандаариффа. Поэтому я пообещала не убивать вас во сне вовсе из щепетильности. Как я уже сказала… я любопытствую.

— Насчет чего?

— Насчет вас, конечно.

Графиня еще ближе придвинула лицо к лицу мисс Темпл, чуть не уткнувшись носом в ее кудряшки, и сделала вдох. Мисс Темпл не решалась посмотреть ей в глаза, но не отрывала взгляда от бледного горла графини; две верхние пуговицы на ее платье по-прежнему были расстегнуты. Странные воспоминания оживали в мозгу Селесты, проталкивались вперед, светили своими предательскими лучами сквозь каждую трещинку в ее решимости.

— Вас, наверное, пожирают желания, — прошептала графиня. — Книга, в которой вы чуть не утонули… Я знаю, она преследует вас, Селеста. Это была моя книга, и я знаю, что в ней содержалось… все, что теперь, наверное, терзает вас… это была моя придумка, моя ловушка. Наверняка вы даже сейчас боретесь с ней. Вы дрожите… боитесь, что я вас укушу?

Графиня так и сделала — легонько укусила мисс Темпл в щеку. Та вскрикнула. Рассмеявшись, графиня разжала зубы, а потом лизнула покрасневшее от укуса место.

— Все это может закончиться для вас, Селеста. Роджер мертв — вы ему отомстили. Как вы сами сказали на крыше дирижабля, мой план погублен. Макленбург недостижим — ведь принц и Лидия мертвы, никакого брака не будет. А все деньги и земли недосягаемы для меня — они останутся у лорда Вандаариффа… но лорд, несомненно, в сумасшедшем доме…

Она снова куснула мисс Темпл за щеку, а потом впилась ей в губы, проникнув языком в рот, — что за наслаждение! Мисс Темпл застонала. Графиня отпрянула — ее дыхание тоже чуточку участилось — и продолжила, словно и не прерывалась:

— Вы можете вернуться в свой отель, к поискам мужа, а потом — к себе на островок… зачем нам двоим… воевать друг с другом…

Графиня изобразила еще один поцелуй и улыбнулась, видя нерешительность мисс Темпл — та не знала, открыть ей рот или отвернуться.

— Прекратите это, — прошептала мисс Темпл.

— Прекратить что? — спросила графиня, снова впиваясь ей в губы.

На этот раз мисс Темпл просунула язык в рот графини и сжала пальцы в кулаки — так сильно было желание обнять женщину. Голова ее кружилась, чувства подпитывались множеством вспыхивающих воспоминаний. Оставалось непонятным, какую часть ощущений порождала книга, а какую — графиня. Впрочем, разве это имело значение? Все равно эта женщина подчинила ее. Графиня отпрянула, а потом, подавшись вперед, поцеловала мисс Темпл в третий раз. Чтобы не потерять равновесие, та левой рукой уперлась во что-то, а правую выкинула вперед, отталкивая женщину. Ладонь ощутила корсет под дешевым шелковым платьем, скользнула ниже, к мягкому округлому бедру, пальцы сами собой стиснули плоть. Графиня оторвалась от мисс Темпл и куснула ее в подбородок.

— Прекратите…

— Я вам не верю, — выдохнула графиня в шею мисс Темпл.

— Это все ваши козни, — прошептала та, заставляя себя повернуть голову и давая графининому языку еще больше свободы. — Ваши интриги… будьте довольны тем, что остались в живых…

— Что?!

— Вы тронули мою душу порчей…

— Ничего подобного… вы такой и были…

— Они вас убьют, если вы не исчезнете.

— Кто убьет?

— Кардинал Чань… доктор…

— Эти герои… а вы, Селеста?

— Я бы сама убила вас…

— Ах, как это смело… как принципиально.

Эти слова не прозвучали комплиментом. Мисс Темпл все еще учащенно дышала — когда это графиня успела всунуть колено ей между ног?

— Такие принципы показывают, как много вы понимаете… — Графиня усеяла подбородок мисс Темпл множеством коротких смелых поцелуев. — И как мало… отрадное свойство, когда обнаруживаешь его во враге.

— Я и есть ваш враг. — Мисс Темпл терлась о жесткое колено графини.

— И всегда им были, дорогая.

— Почему же вы не убили меня?

— Даже я не могу быть одновременно в нескольких местах.

Язык мисс Темпл снова заметался в теплом, влажном рту графини — и, как ни удивительно, та укусила ее за нос. Зуд в промежности, лицо наверняка залито краской… и невозможно дышать! Мисс Темпл попыталась осторожно передвинуть руку графини, но обнаружила, что ее собственная пригвождена локтем женщины. Она попробовала отвернуться, но локоть не шелохнулся. Мисс Темпл выгнула спину и попыталась укусить язык графини, но та другой рукой уперлась снизу ей в челюсть. Мисс Темпл заколотила ногами, хлестнула графиню по лицу, ухватила за волосы. Та не шевельнулась, ее мягкие губы плотно присосались ко рту мисс Темпл, словно устрица — к камню. Голова у мисс Темпл закружилась, страх охватил ее, мысли смешались. Она оттолкнулась от графини что было сил, но безуспешно. Пришла последняя отчаянная мысль, что именно такого конца она и заслуживает. И мисс Темпл потеряла сознание.

* * *

Открыв глаза, мисс Темпл поняла, что поезд стоит, а графиня исчезла. Она попыталась встать, но обнаружила, что пришпилена к деревянному полу — ее собственный нож пригвоздил к полу платье ровно там, где расходятся ноги. Мисс Темпл обеими руками вытащила его, фыркнув при мысли о том, что графиня, верно, сочла это хорошей шуткой. Нож вернулся на свое место — за голенище сапожка. Мисс Темпл подползла к двери вагона и, навалившись обеими руками, сдвинула ее дюйма на три, чтобы выглянуть наружу.

Перед ней расстилалась покрытая папоротником болотистая равнина, идеально подходящая для прокладки каналов. Она вспомнила о загородном доме Элоизиного дядюшки и рассердилась на себя, что слушала невнимательно, — дом явно располагался где-то неподалеку. Элоиза говорила про парк… Как там его? Парчфелдт! Возникла мысль о том, чтобы спрыгнуть с поезда, в слабой надежде, что кто-то (его еще нужно было найти) расскажет, как попасть в Парчфелдт. Нет, нелепая мысль. Мисс Темпл осела, прислонившись спиной к стене. Совесть горела от воспоминаний о том, как она вела себя в вагоне (от решения спать рядом с графиней до той унизительной схватки).

Если она вдруг найдет Чаня и Свенсона, то что расскажет им? О собственных слабостях? О том, как потеряла Элоизу. Где она найдет своих друзей? Она не знала, где искать Парчфелдт. Она не знала, в чем смысл послания Чаня. «Божье время» — это же тайное название игорного клуба или борделя!

В ее сердце звучали слова графини. Мисс Темпл могла бы покончить со своими приключениями, удовольствоваться тем, что она отомстила и выжила. Она могла бы вернуться к прежней жизни, усвоив этот урок и сохранив в доказательство тому несколько драгоценных шрамов. Но тут она плотно сжала ноги, вздрогнув при воспоминании о прикосновениях графини, и с чувством мучительного стыда подтянула колени к груди.

Наконец поезд тронулся. Мисс Темпл свернулась калачиком и легла на бок, хотя отдых ее был беспокойным и не принес облегчения.

Мисс Темпл проснулась от свистков и шума других поездов, разгладила на себе платье, вытерла лицо и проверила, на месте ли нож. Они въехали в туннель перед вокзалом Строппинг. Поезд замедлил ход, и пополз невозможно медленно, и наконец остановился. Мисс Темпл решительно навалилась на дверь, через сколько-то секунд открыла ее, оттолкнулась и, охнув, приземлилась на черном от сажи гравии. Потом по-крабьи, головой вперед, метнулась под вагон стоящего рядом поезда, вылезла, никем не замеченная, с другой стороны и поспешно двинулась к главному залу.

Она все еще не решила, куда идти. Было столько важных задач: найти отель, перевести деньги из ее банка, купить новую одежду, новую сумочку от Несбита, нижнее белье от Клошона, платье от месье Массе (тот знает ее размеры, и на его скромность можно положиться), но прежде всего — горячая ванна с розмариновым маслом.

Мисс Темпл нырнула между двумя вагонами. Впереди из-под вагона вылез кто-то в длиннополом плаще с капюшоном: он явно ехал тем же поездом. Человек с капюшоном помедлил — путь к забитому толпой пространству перед перронами был перекрыт двумя мужчинами в длинных черных плащах и котелках, за спинами которых виднелись четыре солдата в красных мундирах. Двое в черном очень напоминали Роджера, то есть государственных чиновников. Мрачно глядя вдоль путей, они не видели, однако, ни человека в плаще, ни мисс Темпл. Пожав плечами — мол, все понятно, — оба пошли прочь и исчезли из виду. Солдаты замаршировали в ногу следом за ними. Человек в капюшоне тенью двинулся вперед, держась поближе к вагонам.

Мисс Темпл стремглав бросилась за незнакомцем, добралась до того места, где он только что прятался, и сморщила нос от зловония синей глины. Она шла по следам Франсиса Ксонка. Но почему Ксонк прятался от чиновников и солдат — своих союзников? В душе неожиданно забрезжила надежда. Вдруг правительство взялось за заговорщиков?

Но потом мисс Темпл горько вздохнула. Знать бы, где искать Чаня и Свенсона! Тогда можно удовольствоваться созерцанием Ксонка и направиться прямо в отель, в «Бикон» или — ее сердце забилось чуть сильнее — в «Анберн-Хаус» с его несравненным чаем. Но где их искать, мисс Темпл не знала.

Ксонк устремился в ярко освещенный главный зал и исчез. Мисс Темпл достала нож и, стараясь не выставлять его в открытую, бросилась за Ксонком.

Громадные часы с ангелами по бокам, висевшие в зале гнетущим напоминанием о всеобщей греховности, показывали, что до полудня оставались считаные минуты. Отвернувшись от недобрых ангелов, мисс Темпл поняла: на вокзале что-то изменилось. Толпы людей курсировали между высокими лестницами, билетными кассами и разными платформами, около разбросанных повсюду магазинчиков и киосков собирались небольшие стайки… но их прежде свободное движение теперь направлялось армией железнодорожных констеблей в коричневой форме. Что случилось? Пассажиры походили на строптивых овец, погоняемых собаками. Протестующих оттаскивали в сторону и грубо уводили прочь… военным дали власть над приличными, светскими людьми! Что случилось — столкновение поездов или другая катастрофа? Или бунт на одном из заводов? В киосках и магазинчиках за каждой покупкой наблюдали констебли, даже небольшим группкам не давали долго стоять на одном месте. Повсюду виднелись яркие алые пятна — драгуны в мундирах, и каждый отряд сопровождали люди в черных чиновничьих одеждах. Они поглядывали вдоль путей, когда прибывал или отходил поезд. Все они явно искали кого-то и уделяли особое внимание платформам, куда прибывали поезда с севера — состав из Карта был в их числе.

Франсис Ксонк протиснулся между двумя спорящими констеблями и, пригнувшись, затесался в толпу ожидающих. Мисс Темпл бросилась следом за ним, проталкиваясь между сумками, локтями, колкими зонтиками и тростями — грозой лодыжек. Наконец она уперлась в спину какого-то пожилого джентльмена, подняла глаза, чтобы извиниться, и увидела, что лицо того перекошено от отвращения. Подпрыгнув, она увидела черный капюшон Ксонка — теперь Франсис двигался в другом направлении.

Быстро приняв решение, мисс Темпл присоединилась к школьникам во главе с суровыми учителями — их пропускали без всяких разговоров. Когда один из школьников с любопытством повернулся к мисс Темпл, она властно прошипела: «Не верти головой!» — и мальчишка мигом подчинился. Внезапно Ксонк оказался прямо перед ней — ждал удобного момента, чтобы просочиться между патрулями. Со спины хорошо было видно, как он громаден, сразу же вспомнились его убийственные движения… что-то роднило Ксонка с Чанем. Конечно, Франсис был самодовольным денди, гнусным вампиром, ну а Чань… этот его нарочитый красный плащ… да и характер прескверный. Он ведь бросил их — разве нет?

Ксонк метнулся вперед. По обеим сторонам платформы, у ее оконечности, стояли люди в черных плащах и драгуны, но Ксонк ловко проскочил мимо них, к гравийной дорожке возле пыхтящего в ожидании поезда. Мисс Темпл кинулась следом, но Ксонк, не оглядываясь, быстро шел к самому дальнему вагону. Он вытянул голову, разглядывая впереди стоящий тендер — нет ли там железнодорожников (мисс Темпл, почувствовав опасность, распростерлась на земле), — потом посмотрел назад. Когда мисс Темпл снова подняла взгляд, Ксонк вскарабкался до окна странной формы, вероятно принадлежавшего уборной. Мисс Темпл подобралась ближе. Окно никак не хотело открываться, Ксонк надавил еще раз, ударил по раме кулаком, попытался ухватиться за окно обеими руками, но потерял равновесие и с недовольным ворчанием свалился на землю. После этого он забросил свой плащ на плечо, и мисс Темпл разглядела висевший на правой руке тяжелый холщовый мешок — сама рука была в гипсе. Положив мешок на камни, Ксонк снова вскарабкался к окну и принялся колотить по защелке больной рукой, другой толкая раму.

Мисс Темпл бросилась по гравийной дорожке тихо, как кошка. Ксонк ее не заметил. Без колебаний схватив мешок, она побежала прочь.

Тяжелый мешок молотил по ногам. Мисс Темпл и пяти ярдов не успела пробежать, как услышала рев Ксонка, а потом тяжелый топот. От страха у нее чуть волосы не встали дыбом. У платформы стоял человек в черном плаще с тремя солдатами, никто из них не смотрел в сторону мисс Темпл. Та издала высокий беспомощный вопль, рванулась в сторону и услышала, как Ксонк — уже совсем рядом с ней — побежал в том же направлении. Она вскрикнула снова, и идиоты на платформе наконец-то повернули головы. Чиновник в черном уставился на нее и наконец отдал приказ солдатам. Обнажив сабли, драгуны последовали за ним. Мисс Темпл вскрикнула в третий раз и бросилась в объятия чиновника, отчего тот отлетел на два шага назад, в то время как солдаты продвинулись вперед. Тяжело дыша, она повернула голову — Франсис Ксонк исчез.

Двое солдат направились вдоль поездов, заглядывая под каждый вагон. Третий остался на страже, держа в руках обнаженную саблю. Человек в черном плаще сочувственно посмотрел на мисс Темпл. Тонколицый, он носил нафабренные черные усы и баки, великоватые для такого лица.

— Он преследовал меня, — выдохнула мисс Темпл.

— Кто вас преследовал, дитя? Кто?

— Не знаю! — воскликнула мисс Темпл. — Он так зловеще выглядел. И так мерзко пах!

— Она говорит про запах! — крикнул чиновник драгунам.

Оба солдата наклонились и стали принюхиваться, словно речь шла о чем-то обычном.

— Точно, сэр! — отозвался один из них. — Кордит и тление — как нам и говорили!

Человек в черном плаще приподнял голову мисс Темпл за подбородок, и ей это отнюдь не понравилось.

— Как вас зовут?

— Мисс Изобела Гастингс.

— А чего это вы бегаете между поездами, мисс Гастингс?

— Я вовсе не собиралась бегать между поездами, поверьте мне. Меня преследовали. И я вам так признательна.

— Что у вас в мешке?

— Только мой ужин. Я собиралась ехать до Ка-Руж — там меня ждет тетушка.

— До самого Ка-Руж?

— Ну да, — сказала мисс Темпл, приподнимая мешок, — а потому и взяла еды на два раза. Пирог со свининой, кусочек желтого сыра и баночка маринованной свеклы…

— Ка-Руж — это на юге, — снисходительно пояснил человек. — А эти поезда идут в восточном направлении.

— Правда? — спросила мисс Темпл, недоумевая, почему Франсис Ксонк просто не вышел в город.

Человек обратился к стоявшему рядом солдату:

— Верни их. Я должен доложить о происшествии. — Он положил руку на плечо мисс Темпл. — Мисс Гастингс, я отниму у вас еще немного времени.

Ее провели к отряду покрупнее, с двумя чиновниками вместо одного. Тонколицего, как выяснилось, звали «мистер Соумс». Он вернулся заметно помрачневшим, крепко взяв мисс Темпл за руку, повел к большой лестнице. Она хотела сообщить, что вполне способна идти и без этого, и чуть не вырвала руку. Но в этот момент они проходили мимо лавки, продававшей шляпы и шарфы забывчивым путешественникам, — то есть мимо лавки с зеркалом. Потрясенная, мисс Темпл осознала, что этот прямоугольник перед ней — зеркало, а она видела в нем себя и даже не узнала. Ужасно! Каждая часть ее тела принадлежала кому-то другому: великолепные волосы спутались и торчали, как пакля, платье было простеньким, старомодным и грязным, сапожки потрескались и поизносились, на коже виднелись потеки грязи, царапины и синяки, даже мешок в руке говорил о бедности и беззащитности. Впервые в жизни облик мисс Темпл от нее не зависел. В глазах мира она отныне принадлежала к давно и хорошо известной породе женщин (ничего не стоящих, бедных, не заслуживающих доверия) и потому целиком была выдана на милость таких, как Соумс.

Они добрались до лестницы — солдаты шли следом — и начали подниматься. Неужели она спаслась от врагов только для того, чтобы предстать перед безликим, суровым законом? Мисс Темпл напрасно смотрела вниз — змеиные кольца очереди за билетами, толпы у каждой платформы, скопление народа под часами… под часами… Сердце мисс Темпл вдруг тревожно ёкнуло. Божье время! Под часами с ангелами по бокам стоял высокий, худощавый человек в красном, неподвижный среди текущей мимо толпы: Кардинал Чань. Как она не заметила его раньше?! Соумс дернул ее за руку, и мисс Темпл споткнулась. Вот наконец и верхняя ступенька. Она снова оглянулась, но солдаты загораживали вид на первый этаж. Чаня уже не было.

В кэб с ней сел только Соумс и тут же нетерпеливо постучал костяшками пальцев в крышу: мол, поехали.

Куда мы едем? — спросила мисс Темпл, прижимая к себе мешок.

Выглядел Соумс вполне прилично. Котелок лежал рядом с ним на сиденье, посередине темных волос белел пробор, бриолином он пользовался в меру, на хорошо скроенном плаще не виднелось ни пятнышка.

Вы знаете человека, который преследовал вас?

— В первый раз видела — он выскочил так неожиданно, и я вам уже говорила: от него так ужасно пахло…

— Между путями.

— Что-что?

— Между путями, — повторил Соумс. — Это не самое безопасное место — порядочную даму встретить там никак не ожидаешь.

— Я же вам сказала — он меня преследовал, загнал туда.

Эти слова заставили Соумса предостерегающе поднять бровь.

— Интересующего нас человека разыскивают по заданию высших властей, — заявил чиновник. — Он опасный предатель.

— А вы из какого министерства?

— Что, простите?

— Я знакома со многими в Министерстве иностранных дел…

— Вот вам совет, мисс Гастингс: умная шлюшка держит язык за зубами… и остается в живых.

Мисс Темпл была ошарашена. Соумс внимательно посмотрел на ошеломленную женщину, словно принимая решение, а потом откинулся к спинке и небрежно уставился в окно, будто сказанное им не имело ни малейшего значения.

— Я недавно получил повышение, — шмыгнув носом, сообщил Соумс. — Меня откомандировали в Тайный совет.

Он что — прямо здесь и сейчас собирается сделать ей предложение? Соумс стащил с себя перчатки — по очереди с каждого пальца, словно занимаясь чем-то очень серьезным, а потом сцепил руки у себя на коленях.

— Это дело ничуть не похоже на те, к которым вы привыкли, — сказал он со снисходительной улыбкой. — Девушке так легко ввязаться в историю, которая выше ее понимания… так легко потеряться, если у нее нет союзника…

Его прервал крик снаружи. Кэб накренился и резко остановился. Прежде чем Соумс успел обратиться к кучеру, тот сам заявил о себе потоком ругательств, в ответ на который тут же раздались крики с улицы.

— Что такое? — спросила мисс Темпл.

— Ничего серьезного… агитаторы… бунтовщики…

— Где мы?

Соумс не ответил, потому что до них донесся резкий голос драгуна, сидевшего рядом с кучером, — он кричал на того, кто мешал проезду кэба. Соумс ждал — на улице продолжалось препирательство, — и наконец кэб снова тронулся. Соумс с разочарованным вздохом откинулся к спинке, потом задернул занавеску на маленьком окошке — по обеим сторонам улицы выстроились кричащие, недовольные люди.

— Не обращайте внимания, — пробормотал он, — весь этот сброд скоро поставят на место.

— Как и следует, — сказала мисс Темпл, потом улыбнулась. — Тайный совет! Боже мой, возможно, вы знаете, жив ли герцог Сталмерский.

Соумс что-то возмущенно пробормотал и ухватился за ручку двери, чтобы не свалиться на бок при слишком крутом повороте.

— Конечно жив!

— Вы уверены?

— Он возглавляет Тайный совет!

— А полковник Аспич? — спросила мисс Темпл.

— Полковник Аспич?! — воскликнул Соумс. — Господи милостивый, кто просвещал вас в материях, не имеющих к вам никакого отношения?!

Чиновник подался вперед. Мисс Темпл с опаской подумала, что он сейчас ударит ее, а то и еще чего хуже. Она посмотрела на мистера Соумса и с надеждой захлопала глазами.

— Я буду рада ответить на ваши вопросы, мистер Соумс, но вы сами видите, что я устала и — что скрывать? — не в лучшем виде. У меня есть отличное предложение, которое устроит нас обоих. Если вы меня высадите у Серкус-Гарден, я вам буду весьма признательна. А завтра, когда я отдохну и приведу себя в порядок, мы сможем поговорить. Я так испугалась, спасаясь от этого типа, что у меня нервы сдали…

Не могу пойти вам навстречу. — В его голосе отчетливо слышалась нотка удовольствия. — Любое лицо, имевшее контакты с предателями, должно быть доставлено для допроса.

С предателями? — переспросила мисс Темпл. — Вы говорили только об одном.

— Это не ваше дело.

— Как же не мое, если вы задерживаете меня?

— А чего вы хотите? — ответил Соумс. — Вы явно знаете больше, чем говорите!

— Говорю? Да вы у меня ничего и не спросили!

— Я буду спрашивать так, как угодно мне!

— Вам явно нравится тратить попусту мое время, — пробормотала мисс Темпл.

Кэб остановился, и вызывающий ответ Соумса не прозвучал. Сквозь маленькое окошко мисс Темпл не видела почти ничего, кроме белого кирпичного забора высотой по пояс человеку. За ним высилась старая, проплесневевшая живая изгородь, которая закрывала небо. Соумс потянулся к ручке двери.

— У вас был шанс. Теперь посмотрим, как вы будете отвечать высоким особам…

Но вместо того чтобы открыть дверь, Соумс выдохнул со странным хрипом; веки его затрепетали, глаза закатились. Потом веки перестали дрожать, и он очень медленно повернулся к женщине. Челюсть у него отвисла. Мисс Темпл отодвинулась в дальний угол.

— Мистер Соумс? — прошептала она.

Он, казалось, не слышал ее. Кэб качнулся — это спрыгнул на землю драгун, послышались его шаги по мостовой. Потом словно кончик иглы вошел ей под кожу: взгляд Соумса сфокусировался… он увидел ее…

Соумс потряс головой и с трудом проглотил слюну, шлепая губами, словно собака, в чью пасть залетела пчела. Распахнув дверь, он вышел на улицу и повернулся, чтобы взять женщину за руку.

— Сюда, мисс Гастингс. — Он откашлялся и добродушно улыбнулся. — Так будет лучше. Хорошие манеры — это всегда лучше…

Он не отпускал ее руку, пока они шли к небольшой открытой калитке в стене. По пути появились еще два человека. На них были такие же плащи, как на Соумсе.

— Мистер Фелпс, — поклонился Соумс.

Мистер Фелпс, в плаще, накинутом на одно плечо, проигнорировал Соумса. Вместо этого он с тревогой на лице поймал взгляд мисс Темпл, словно та своим существованием подтверждала, что мир — вместилище скорбей. Волосы у него были зачесаны вперед на старомодный манер, а правая рука, как и у Ксонка, почему-то была закатана в гипс от запястья до локтя.

— Что это за мешок? — Голос у Фелпса был хрипловатый и высокий, словно небольшого животного.

— Там ее ужин, — ответил Соумс.

— Дайте мешок мне.

Соумс потянулся к холщовому мешку. Мисс Темпл знала, что против стольких противников ей не устоять, и отпустила мешок. Фелпс не стал заглядывать внутрь, да, похоже, и не хотел, а просто набросил лямку на загипсованную руку. Не говоря больше ни слова, он провел их через плохо выстриженную арку в живой изгороди. За аркой оказался дворик с заросшим прудом, посреди которого возвышался неработающий фонтан — каменная статуя обнаженного юноши со сломанными руками. Изо рта юноши торчала проржавевшая труба.

По другую сторону дворика тоже виднелась живая изгородь с аркой, которая вела к тяжелой деревянной двери с зарешеченным окошком. Третий спутник мисс Темпл достал металлический ключ и отпер дверь. Они оказались в темном, влажном каменном коридоре с низким потолком. Дверь снова заперли на ключ, драгуны остались снаружи.

Сквозь зарешеченные овальные окна падали узкие полоски света, шаги гулким эхом отдавались от каменного пола. Еще одна деревянная дверь, еще один ключ. Фелпс жестом велел мисс Темпл войти в комнату. Светлые оштукатуренные стены, пол без ковра, два простых деревянных стула и видавший виды дощатый стол.

— Хотите чего-нибудь, пока будете ждать? — спросил Фелпс. — Чаю?

— Буду весьма признательна.

Она заметила, что Соумс проглотил какое-то замечание, видя, что третий тут же ретировался. Мисс Темпл заметила это — маленькая радость, позволившая ей войти в комнату с высоко поднятой головой. К ее удивлению, дверь за нею не заперли.

— Проходите и садитесь. — Фелпс растопыренными розовыми пальцами показал на ближайший стул.

Мисс Темпл не шелохнулась. Фелпс вошел в комнату.

— Я понимаю, все это слишком необычно. Вам нет нужды бояться.

— Я и не боюсь, — возразила мисс Темпл.

Чиновник посмотрел на нее так, будто ждал еще каких-то слов. Но мисс Темпл больше ничего не сказала — все-таки ей было страшновато. Фелпс повернулся к Соумсу.

— Как вас зовут — еще раз?

— Соумс. Джозеф Соумс. Я состою при лорде Актоне для особых поручений.

— Соумс, — повторил Фелпс, чтобы лучше запомнить. — Не узнаете ли вы, где чай для этой женщины?

Звук шагов Соумса затих в коридоре. Фелпс вытащил из кармана черную кожаную перчатку. Не сводя глаз с лица мисс Темпл (сохранявшего нарочито вежливое выражение), он натянул перчатку на незагипсованную руку, осторожно открыл мешок и, словно кобру, вытащил блестящую книгу синего стекла. Положив ее на стол, Фелпс отошел на два шага и снял перчатку.

— Как вас зовут — еще раз? — спросил он демонстративно безразличным тоном. — Такое чувство, что я видел вас прежде.

— Изобела Гастингс. Позвольте узнать, что с вашей рукой.

— Она сломана, — сказал Фелпс.

— Вам было больно?

— Было. И довольно сильно.

— А теперь?

— Только когда пытаюсь уснуть.

— Вы знаете, у меня то же несчастье — не спишь, бывает, всю ночь, ворочаешься, и больной зуб чуть ли не становится с кулак — столько он места занимает в мыслях. А как же вы ее сломали?

— Ее мне сломал один немецкий доктор в месте под названием Тарр-Манор. Вам оно не знакомо?

— А должно быть знакомо?

— Ни в коем случае. Я просто убиваю время.

Мисс Темпл устроилась на одном из стульев — ей надоело стоять, словно служанке, а кроме того, так было сподручнее извлечь нож.

— Да уж, от немцев нужно держаться подальше, — заметила она. — Скажите, я ваша пленница?

— Я вам сообщу, как только сам узнаю.

Соумс вернулся один, с металлическим подносом, на котором стояли чайник, стопка чашек без блюдец, кувшинчик с молоком (и ни одного пирожного, с горечью отметила мисс Темпл). Соумс резко остановился в дверях, впившись взглядом в книгу на столе, потом взял себя в руки и повернулся к Фелпсу, вопросительно поднимая поднос: куда поставить, ведь стол занят? Фелпс пренебрежительно показал на пол. Поставив поднос, Соумс присел на колено, налил чаю, вопросительно поглядел на мисс Темпл — нужно ли молоко? — и налил молока в ответ на ее кивок. Затем он подал ей чашку, вернулся к подносу и посмотрел на Фелпса. Тот нетерпеливо тряхнул головой. Соумс кинул взгляд на чашку, раздумывая, стоит ли после неодобрительного жеста Фелпса налить чаю и себе, но потом сцепил руки за спиной и уставился на мисс Темпл. Та держала на коленях горячую чашку и весело улыбалась ему.

— Мы только что обсуждали, как боль может заполнять все мысли…

Речь Фелпса прервалась громким стуком — нога мистера Соумса ударила по чайнику, разметав содержимое подноса. Ноги у него подкосились, лицо стало пустым, как тогда в кэбе, руки безвольно повисли. Мисс Темпл посмотрела на Фелпса, но тот уже бросился к двери. Захлопнув ее, он повернул ключ в замке. Рука мисс Темпл потянулась к сапожку. Соумс моргнул и наклонил голову, внимательно наблюдая за ней и часто мигая.

— Селеста Темпл. — Голос его превратился в неприятное ровное шипение.

— Мистер Соумс?

— Мистер Соумс тут ни при чем, — прошептал Фелпс. — Если вам дорога жизнь, отвечайте на все вопросы.

Соумс растянул губы в неестественной улыбке, напоминая обезьяну в клетке.

— Где она, Селеста? Где остальные?

Лишь очень немногие могли позволить себе такое обращение, а тех, кому позволила бы она сама, было и того меньше — пять-шесть человек за всю ее жизнь. Соумса среди этих избранных не было. И вовсе не Соумс — если трезво смотреть на вещи — беспокоил ее и вызывал отвращение.

Фелпс откашлялся. Мисс Темпл взглянула на него.

— Вы должны отвечать.

Соумс пристально смотрел на нее, в уголках его рта появилась пена.

— «Остальные»? Кого вы имеете в виду?

— Вы знаете, о чем я, — прошипел Соумс.

Мисс Темпл с опаской перевела взгляд на Фелпса, но тот словно разрывался — его снедали неловкость и любопытство одновременно.

Мисс Темпл через силу пожала плечами и залепетала как можно более беспечно:

— Ну, все зависит от того, откуда начать… не знаю, что вам известно о событиях в Харшморте, но на дирижабле почти все погибли, а сам дирижабль с книгами, механизмами и почти со всеми пассажирами ушел на дно. Принц, миссис Стерн, доктор Лоренц, мисс Вандаарифф, Роджер Баскомб, Гаральд Граббе, граф д'Орканц — я собственными глазами видела, как они погибли…

— Франсис Ксонк все еще жив, — зло проговорил Соумс. — Вы были с ним. Вас видели.

Мисс Темпл ощутила ледяное синее давление на свою черепную коробку — давление, переходящее в боль.

— Он был в Карте, — пропищала она. — Я видела, как он сошел с поезда, и последовала за ним.

— И куда он пошел?

— Не знаю — он исчез! Я взяла его книгу и убежала!

— А где графиня? — спросил Соумс. — Что она собирается делать?

— Не могу сказать… ее тела так и не нашли…

— Не лгите. Я ее чувствую.

— Значит, вам известно больше, чем мне.

Соумс щелкнул пальцами.

— Я вижу ее рядом с вами, — прошептал он. — Я чувствую ее… на ваших губах.

— Что-что? — сказала мисс Темпл.

— Ну, скажите, что я ошибаюсь, — проскрипел Соумс.

Фелпс подошел к Соумсу, положил руку ему на лоб, а потом — не без отвращения — приподнял веко на левом глазу. Глазной белок сделался молочно-синим, и эта синева тут же затянула карий зрачок.

— У нас мало времени, — прошептал Фелпс.

— Где графиня?! — прокричал Соумс.

— Не знаю! — гнула свое мисс Темпл. — Была в поезде, но сошла где-то ночью.

— Где?

— Не знаю!

— Прочесать всю линию! — пролаял Соумс Фелпсу. — Всех ваших людей — к каналам! Она где-то у каналов!

— Но если это был Франсис Ксонк… — начал было Фелпс.

— Конечно Ксонк, — проскрежетал Соумс.

— … то мы, безусловно, должны продолжить поиски…

— Конечно! — Соумс хрипло закашлялся, выплевывая слюну себе на подбородок и усы, и снова повернулся к мисс Темпл. — Книга Ксонка, — просипел он. — Почему вы ее взяли?

— А почему бы мне было не взять? — ответила мисс Темпл.

Соумс снова закашлялся. Его глаза стали почти совсем синими.

— Отведите ее наверх, — прохрипел он. — Этот истрачен.

В мгновение ока — словно задули свечу — существо, обитавшее в Соумсе, исчезло. Он рухнул на пол и замер, дыша, как рыба, брошенная на дно лодки, его мертвенный хрип наполнял комнату. Мисс Темпл посмотрела на Фелпса.

— Я провожу вас в покои его светлости, — сказал он.

За дверью ждали двое слуг со швабрами и бутылями.

— Разберитесь с джентльменом, — приказал им Фелпс. — И обязательно протрите все уксусом.

Взяв мисс Темпл за руку, Фелпс повел ее по коридору. Она стреляла глазами в каждую дверь и каждый альков. Фелпс тихонько откашлялся.

— Пытаться бежать бесполезно. Как и рассчитывать на оружие в вашем сапожке. При малейшей — запомните, малейшей — провокации вы подвергнетесь захвату. Последствия вы только что наблюдали.

Говорил он жестко, но мисс Темпл отчетливо поняла, что мистер Фелпс тоже считает себя пленником, ежеминутно думая: когда я стану расходным материалом подобно Соумсу?

— Вы не скажете, где мы? — спросила она.

— В Сталмер-хаусе, конечно.

Мисс Темпл это было совсем не очевидно. Сталмер-хаус, старинный особняк, располагался между зданиями министерств и дворцом, соединявшимися посредством анфилады его гостиных — этакая соединительная труба с роскошной лепниной. И еще, как полагала Селеста, здесь обитал и сам отвратительный герцог.

В бальном зале Харшморт-хауса мисс Темпл видела, как герцог Сталмерский обращался ко всем заговорщикам и, будучи главой Тайного совета, разъяснял, насколько могущественными стали конспираторы. Но мисс Темпл знала, что герцога сразил выстрел в сердце за два часа до этого. Используя синее стекло и силу разума стеклянных женщин, граф д'Орканц продлил существование герцога, превратив его в марионетку, — и никто не заметил трюка. Мисс Темпл, Свенсону и Чаню пришлось решать, что делать: не дать герцогу захватить власть или не допустить полета дирижабля в Макленбург.

Но мисс Темпл тогда обнаружила, что у каждого «сторонника», прошедшего алхимический Процесс (страшную процедуру, автоматически прививавшую верность заговорщикам), в мозгу запечатлевалась контрольная фраза — произнеси ее, и человек будет исполнять твой приказ. Мисс Темпл узнала фразу полковника Аспича, а когда герцог Сталмерский отправился в город с миссис Марчмур, единственной, кто выжил из стеклянных женщин, мисс Темпл послала следом Аспича с приказом любой ценой убить герцога.

Она надеялась, что непорядки на вокзале и на улицах вызваны тем, что полковник убил герцога. Но Соумс утверждал, что дело не в этом. Ее хитроумный план провалился.

Они подошли к деревянной двери. Фелпс постучал кованым дверным молотком, и ему открыл безукоризненно одетый слуга. Мисс Темпл с тревогой заметила, что за ухом у него не хватает клока волос, — уж не парша ли это? Кожа у слуги была даже бледнее Фелпсовой, а губы неприятно растрескались. Он закрыл за ними дверь, и мисс Темпл увидела под жесткой крахмальной манжетой кроваво-грязное пятно, словно порезанную руку плохо забинтовали.

Фелпс провел ее мимо высоких темных полотен в рамах и массивных буфетов черного дерева со стеклянными дверцами. Буфеты были набиты всеми мыслимыми столовыми приборами из серебра. Старые, как казалось, слуги суетились вокруг, но мисс Темпл вдруг с тревогой поняла, что они вовсе не старики — просто измождены. Она с опаской посмотрела на Фелпса — уж не поветрие ли это, которым легко можно заразиться? Коридор на первый взгляд выглядел хорошо ухоженным, но на самом деле нес следы внутреннего упадка — другого слова и не подобрать: на картинах толстым слоем лежала пыль, в темном углу валялся комок тряпок для протирки, на турецком ковре застыла лужица натекшего со свечи воска, другой ковер был испачкан угольной пылью. Но слуги были повсюду. Мисс Темпл обошла человека, присевшего с совком и щеткой, а оглянувшись, увидела, что тот с закрытыми глазами прислонился к стене, погрузившись в неглубокий, болезненный сон.

— Сюда, — пробормотал Фелпс.

Они поднялись и оказались у другого коридора с высоким потолком, площадка перед которым была завалена исписанными листами пергамента. Трое в черных плащах стояли, держа в руках кипы таких же листов, а четвертый, присев на корточки, пытался поднять лист с пола, не снимая белых перчаток. Рядом сидел пожилой человек с коротко остриженной бородкой и моноклем в глазу. Фелпс кивнул и обратился к нему с мрачной почтительностью:

— Лорд Актон.

Лорд Актон, проигнорировав Фелпса, нетерпеливо прокричал секретарю, сидевшему на корточках:

— Да подберите вы уже этот лист!

Протестующе заскулив, секретарь поднял руку ко рту, ухватил зубами палец перчатки, обнажив неприятно-яркие десны, стянул перчатку, которая теперь свисала изо рта, и рукой принялся соскребать с пола пергамент. Мисс Темпл нахмурилась, увидев его ногти — неровные, потрескавшиеся и желтые, как помятые медовые соты.

Фелпс попытался проскользнуть между людьми в черном, но в это время лорд Актон повернулся к нему и, словно вторя своему слуге, жалобно проблеял:

— Чтобы заниматься делами Совета, надо встречаться с его членами, сэр! Его светлость не может возглавлять Совет, если не будет проводить заседания.

— Конечно, милорд.

— Мы даже не можем собраться в нужном составе для элементарной работы. Ни лорд Аксвит, ни Генри Ксонк, ни лорд Вандаарифф — никто не откликается на мои просьбы. И из Макленбурга никаких новостей! Мы готовы… все инструкции разосланы… армия, банки, каналы, морские порты… но они должны услышать подтверждение от герцога!

— Я немедленно доложу его светлости, — кивнул Фелпс.

— Мне совсем не хочется беспокоить его…

— Конечно, милорд.

— Просто он сейчас правит… но в то же время отсутствует… а я столько времени жду у его дверей…

— Конечно, милорд.

Лорд Актон, запыхавшись от долгой речи, ничего не сказал, ожидая, что Фелпс ответит подробнее. Не дождавшись ответа, он резко пнул человека на полу, все еще собиравшего листы.

— При таком темпе мы тут весь день проторчим, — пожаловался он, не обращаясь ни к кому в особенности. — А голова у меня, видите ли… болит просто кошмарно…

Пока Фелпс бормотал слова сочувствия в адрес головы лорда Актона, а помощник лорда продолжал возиться с бумагами, мисс Темпл смотрела в дальний конец коридора, где появился некто в красной драгунской форме. Человек был высок, строен и светловолос, носил бакенбарды и держал свой медный шлем под мышкой. Он наклонился, опираясь другой рукой о стену, словно испытывал рвотные позывы или задыхался. Так и не посмотрев в сторону мисс Темпл, драгун пришел в себя, расправил плечи и исчез на небольшой лесенке. Она перевела взгляд на Фелпса.

— Вы ему скажете наконец? — скулил Актон. — Я на вас рассчитываю.

— Конечно, милорд… А теперь, если вы меня извините…

Лорд чихнул, и у Фелпса появилось сколько-то времени — ровно на то, чтобы схватить мисс Темпл за руку и потащить к высоким резным дверям, из которых несколько секунд назад появился офицер.

— Покои герцога. Вас представит его личный слуга. — Фелпс провел рукой по лбу и вздохнул. — Во время беседы… внизу… вы упомянули заместителя министра Граббе. Сказали, что он мертв. Мы… мы в министерстве не знали этого.

Мисс Темпл показала на сломанную руку Фелпса.

— Я думаю, вы знали достаточно, сэр.

Фелпс оглянулся, на лице у него снова появилось мучительное выражение. Он поскреб рубашку на груди. Глаза мисс Темпл расширились, когда она увидела крохотное пятнышко крови на рубашке — там, где ее коснулся ноготь Фелпса.

— Возможно… — начал он, — возможно, мы все последуем за ними…

Он постучал в дверь металлическим дверным молотком в виде собачьей головы с оскаленной пастью.

Дверь открылась — и мисс Темпл едва сдержала крик. Если прочие обитатели Сталмер-хауса выглядели недужными, то этот словно две недели провел в могиле. Когда-то он, видно, был высоким и худым, но теперь напоминал скелет. Плащ висел на нем, как простыня на дереве, светлые волосы торчали патлами, а выпавшие клочья прилипли к лацканам. Ощутив его зловонное дыхание, мисс Темпл поморщилась.

— Мистер Фордайс, — сказал Фелпс, чей взгляд по-прежнему был устремлен на стену.

— Мистер Фелпс. — Голос был хриплый, слова неотчетливыми — мисс Темпл услышала что-то вроде «Фыпс», словно язык Фордайса больше не мог двигаться во рту. — Дама пойдет за мной…

Фордайс отошел в сторону и вытянул тонкую руку. Между перчаткой и белой манжетой виднелась намотанная на запястье материя с ржавыми пятнами. Мисс Темпл вошла в тускло освещенную приемную. На небольшом письменном столе горела свеча в серебряном канделябре. Массивные окна комнаты были плотно зашторены, и, когда дверь закрылась, мрак сгустился еще сильнее.

— Этикет требует, — косноязычно проговорил Фордайс, — чтобы вы молчали, пока герцог не обратится к вам.

Он подошел к канделябру и поднял его на уровень глаз, оранжевые отблески неприятно заплясали на жалких остатках его зубов. В другой руке слуга держал холщовый мешок.

— В присутствии герцога теперь можно не становиться на колени. Вы, конечно, можете это сделать, но такое выражение почтения более не является обязательным.

Фордайс повел мисс Темпл по ковру, на котором валялись помятые книги, побитые чашки и тарелки, звеневшие или трескавшиеся под его ботинками. Он ни разу не посмотрел себе под ноги и не обратил ни малейшего внимания на воск, капавший со свечи на ковер. Мисс Темпл шла, зажав рукой рот и нос. Зловоние, исходившее от этого человека, заполняло всю комнату. Что тут произошло? Какая болезнь разъедала Сталмер-хаус и его обитателей? Неужели и ее ждет такая же участь?

Фордайс рассеянно постучал в тяжелую, испещренную резьбой дверь черного дерева. Мисс Темпл не сразу поняла, что резьба на самом деле являет собой картину — громадный человек, от которого, как от солнца, исходят лучи, целиком пожирает корчащегося младенца, — но тут Фордайс открыл дверь и жестоко закашлялся, словно поперхнулся отслоившимся куском собственного горла.

— Ваша светлость… та самая молодая женщина…

Ответа не последовало. Мисс Темпл ринулась вперед, прежде чем зловонный человек успел схватить ее за руку, и оказалась в еще более темном помещении, увешанном высокими гобеленами и совсем уже громадными картинами: на этих потемневших портретах виднелись неясные очертания лиц, словно на тебя со дна моря смотрели утонувшие души. Дверь за ней закрылась. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь ее дыханием и биением сердца. Во мраке, близ большого стула с высокой спинкой, парил едва горящий газовый светильник. На стуле, уставившись в темноту, сидел очень высокий человек, такой же прямой, как и деревянная спинка за ним. Мисс Темпл узнала ниспадающие на воротник седые волосы и резкие непривлекательные черты, которые скорее подходили для особенно злобного коршуна.

— Ваша светлость? — отважилась раскрыть рот она.

Герцог не шелохнулся. Мисс Темпл бесшумно подошла поближе. Запах здесь стоял другой — тошнотворный, едкий, с примесью аромата жасминовых духов. Герцог так и не шелохнулся, даже не моргнул остекленелым глазом. Она сделала еще один неуверенный шаг, медленно вытянула руку с выставленным пальцем в сторону руки герцога с узловатыми пальцами в перстнях. Когда мисс Темпл прикоснулась к влажной коже, герцог мгновенно повернул голову к ней — движение было таким же резким, как удар мясницкого топора. От неожиданности женщина вскрикнула и отпрыгнула назад.

Она еще не успела найти нужных слов, как ее уши — нет, не уши, звук возник внутри головы — уловили хрупкий, неустойчивый смех. Завернутая в тяжелый плащ, между двумя гобеленами появилась стеклянная женщина, на ее руках и лице отражалось пламя газового рожка.

— Вы живы! — прошептала мисс Темпл.

В ответ снова прозвучал отталкивающий смех, словно иглой провели по зубам, и миссис Марчмур — стеклянная женщина — неожиданным усилием воли заставила герцога так же резко отвернуть голову.

Мисс Темпл бросилась к двери, но та оказалась заперта. Она повернулась к женщине — стеклянному существу, — посмотрела на ее гладкую синюю плоть, застывшее в безразличии лицо, которое контрастировало с порочно-радостным смехом и едва заметным изгибом полных сверкающих губ.

Мисс Темпл видела трех стеклянных женщин в Харшморте — герцог показывал их гостям. Тогда они были обнаженными, если не считать ошейников и поводков: странные звери из далеких африканских стран, призванные удивить пресыщенного римского императора. Последняя из троицы, миссис Марчмур (куртизанка, урожденная Маргарет Хук, дочь обанкротившегося заводчика), явно утратила все человеческие свойства. Но оставалась ли она в здравом уме?

— У ваших ног, — прошипел голос в голове мисс Темпл. — Подайте его мне.

Холщовый мешок лежал на ковре, где его оставил Фордайс.

— Делайте, что вам говорят. Сюда никто не придет. Никто вас не услышит.

Мисс Темпл сделала несколько шагов и осторожно положила мешок на стол. Потом, взглянув в хищные глаза — синие жемчужины, — она, не прикасаясь к поверхности стекла, сняла холстину.

— Объясните.

— Я взяла ее у Франсиса Ксонка, — сказала мисс Темпл, чуть пожав плечами: мол, это не составило труда. — Могу только предположить, что Ксонк взял ее из сундука в дирижабле.

Миссис Марчмур подплыла поближе, внимательно вглядываясь в глубины книги.

— Это не из сундука…

— Как же так? — возразила мисс Темпл. — Откуда еще?

— Сама книга — возможно, но не то, что в ней… разум… новый…

Миссис Марчмур протянула тонкую руку к книге, плащ ее разошелся в стороны, пальцы рук развернулись, как стебельки загадочного тропического растения. Мисс Темпл едва сдержала крик. Кончики стеклянных пальцев должны были ударить по обложке, как бокал — о столешницу, но они прошли сквозь нее, словно погрузились в воду.

— Стекло — это жидкость… — прошептала миссис Марчмур.

Как только ее пальцы коснулись книги, та засветилась. Миссис Марчмур медленно погрузила в книгу всю руку. И тогда, словно сигаретный дымок, внутри книги завихрились перекручивающиеся, сверкающие лазурные линии. Миссис Марчмур наклонила голову и вытянула пальцы, так, словно сильнее натягивала перчатку. Линии стали плотнее обволакиваться вокруг нее, сверкать ярче… но все же мисс Темпл была уверена: что-то тут не так. Потом сияние исчезло, и миссис Марчмур вытащила руку. На поверхности книги не осталось ни единого следа.

— Вы можете… можете ее читать? — спросила мисс Темпл.

Миссис Марчмур не ответила. Мисс Темпл внезапно ощутила давление у себя в голове, холодное и беспощадное, и в страхе подалась назад.

— Да вы просто спросите у меня! — завизжала она.

— Вы солжете.

— Но не тогда, когда я знаю, что вам так же легко войти в мой мозг, как ложке — в тарелку с супом! — Мисс Темпл протянула руку. — Пожалуйста… я видела, что вы сделали с обитателями этого дома… не хочется потерять волосы или увидеть, как с меня струпьями слезает кожа.

— Неужели я это сделала? — спросила миссис Марчмур.

— Конечно… и вы это прекрасно знаете!

Стеклянная женщина не ответила. Мисс Темпл услышала собственное учащенное дыхание и устыдилась. Она заставила себя переступить через страх, сосредоточиться. Подумать. Почему ее враг хранит молчание?

— Я здесь никого не вижу, Селеста, — осторожно прошептала миссис Марчмур. — Я остаюсь в этой комнате и только обшариваю все мозги поблизости. Выходить я не могу. Мне известно, как вы отнеслись к моей… форме — вы и все остальные. Я одна. Одна в мире. Я ждала сведений, но не получила их.

— Вы послали солдат, верно? Неужели они ничего вам не сказали?

— Что случилось в дирижабле?

— Много чего, — нервно ответила мисс Темпл и показала на герцога. — А что случилось с полковником Аспичем?

По звонкой трели в своей голове мисс Темпл поняла, что миссис Марчмур рассмеялась.

— Как умно с вашей стороны! Но я вовремя остановила полковника. Я очистила его мозг. Это я могу. Я обнаружила, что могу многое.

— Но с ним вы ничего не можете сделать. — Мисс Темпл снова показала на замогильную фигуру герцога. — Если кто-нибудь, кроме Фордайса, хотя бы мельком увидит его или почувствует этот запах, то сразу насторожится. Вы же знаете, все в городе возбуждены…

Гнев стеклянной женщины молотом ударил по мозгам мисс Темпл.

— Я могу вас убить! — зарычала она. — Могу ободрать ваш мозг, как кошку, и заставить его страдать так, что вам и не представить.

— В городе волнения, — резко сказала мисс Темпл, упав на четвереньки; с ее губ стекала ниточка слюны. — Кто-нибудь ворвется сюда, или герцог разложится настолько, что никакие духи этого не скроют. Его дворец сожгут, как чумной дом…

Еще один удар молота, и мисс Темпл щекой ощутила ворсинки ковра. Она распростерлась на полу, неспособная думать. Сколько времени прошло? Может, ее воспоминания уже похищены стеклянной женщиной? Глаза ее жгло, зубы болели. Сверху нависало какое-то неестественное лицо, глаза на нем блестели, словно масляные. Мозг миссис Марчмур работал, а пальцы двигались медленно, как морские водоросли в потоке.

— В дирижабле, — прошептала мисс Темпл, — все ваши хозяева передрались. Говорите, вы обнаружили в себе новые способности? А вот я уверена, что граф ограничил вашу свободу. Иначе зачем вам прятаться в этой могиле?

— Я не прячусь. Я жду. — Несмотря на головную боль, мисс Темпл заставила себя улыбнуться. — Интересно, чего вы боитесь больше? Того, что никто другой не обладает его знаниями? Или один из них все же обладает?

— Мне нечего опасаться ни графини, ни Франсиса Ксонка.

— Так вы послали людей, чтобы их убить?

— Я послала людей, чтобы найти их, Селеста. И вас тоже. Я могу взять все, что мне нужно, из вашего мозга. И вы будете мертвы.

— Конечно можете, — с нервным вздохом согласилась мисс Темпл. — Вы сохранили мне жизнь, чтобы поговорить со мной… но если я все еще жива, то это связано с книгой… и всем, чего вы боитесь.

Миссис Марчмур хранила молчание, но мисс Темпл видела яркие вспышки внутри ее, словно искорки над костром в ночи. Что за тайны похитила она у окружавших ее людей? Словно паук, спрятавшийся в центре дворца, миссис Марчмур с каждым днем узнавала все больше и все меньше зависела от заговорщиков.

Дверь открылась, и вошел Фордайс, волоча ноги, дыша с влажным присвистом. Он направился прямо к сидящему герцогу и отвесил церемониальный поклон, заботясь, однако, о том, чтобы не потерять равновесие. Из тронутой разложением груди вырвался зловонный выдох, который заставил мисс Темпл приложить руку ко рту.

— Фордайс… большую карету… отдельная лестница… сейчас же.

— Сию минуту, ваша светлость.

— И эти парни…

— Парни, ваша светлость? — Фордайс добрел до стола и слабо оперся о него, чтобы не упасть.

— Фелпс… — прошуршал герцог, растягивая это имя на дыбе своего дыхания до трех уродливых слогов. — Подчиненный Граббе… и другой… недавно призванный… Соумс… они мне нужны.

— Будет сделано, ваша светлость.

— И коридоры… как всегда… очистить.

— Как всегда, ваша милость. Сию минуту.

Фордайс засеменил из комнаты, даже не взглянув на женщин. Мисс Темпл дернулась — жесткое шипение заполнило ее голову.

— Возьмите герцога под руку.

В коридорах и в самом деле никого не осталось. В Сталмер-хаусе нетерпеливо ждали появления герцога, и сообщение разлагающегося камергера о его отъезде, видимо, ошеломило всех. Может, дипломаты в плащах и министры стояли на коленях за каждыми дверями и пялились в замочные скважины? Герцог шагал медленно и размеренно, при этом почти не качаясь (или миссис Марчмур так успешно им управляла?), и мисс Темпл могла свободной рукой прикрывать рот: зловоние герцога, пусть и ароматизированное, было нестерпимым. Стеклянная женщина шествовала сзади, закутавшись в свой плотный, темный плащ и натянув на голову капюшон. Мисс Темпл знала об этом только благодаря приглушенному стуку ее шагов. Всем остальным этот звук показался бы цоканьем новомодных испанских сапог с подковками.

Они подошли к портрету молодого герцога, одетого в лихой гусарский мундир. Порочный вид юнца и длинные черные волосы плохо соотносились с множеством веселых кисточек и перьев на форме. Сбоку от портрета (на заднем плане мисс Темпл в ужасе заметила ряд отрубленных почерневших голов, насаженных на колья изгороди) имелась еще одна дверь — деревянная, обильно украшенная резьбой. Фордайс распахнул ее трясущимися руками и отошел в сторону, пропуская остальных в узкое помещение и дожидаясь миссис Марчмур, хотя ничто не показывало, что слуга знает о ее присутствии. Мрачно кивнув, он закрыл за ними дверь. Мисс Темпл скорчила гримаску — здесь было невероятно тесно — и откашлялась в руку. Уж не ждут ли они, пока остальные члены Тайного совета не пройдут мимо? Внезапно все вокруг задрожало. Мисс Темпл посмотрела на стеклянную женщину, чьи губы искривились в улыбке. Комната была кабинкой лифта, и они спускались.

Наконец лифт остановился. Дверь снаружи открыл мистер Фелпс. За его спиной ждал мистер Соумс, внимательно разглядывая пол: лицо осунувшееся, вокруг глаз — красные мешки. Ни тот ни другой не обратили ни малейшего внимания на миссис Марчмур, и та проскользнула мимо них в вымощенный плитками коридор. Воздух здесь был холоднее, словно они спустились в подвал.

— Большая карета… — прошелестел герцог. — Она готова?

— Готова, ваша светлость, — ответил Фелпс. — Позвольте узнать, куда мы направляемся.

— Кучер знает, — мрачно проскрежетал герцог.

Их ждала большая черная карета — удивительный экипаж из двух секций, запряженный шестеркой огромных вороных. В задней секции не было окон, словно она служила катафалком, а передняя выглядела как обычная карета. Ливрейный лакей стоял предупредительно, но избегал встречаться взглядом с пассажирами. Миссис Марчмур медленно поднялась по маленьким ступенькам в заднюю секцию с роскошной отделкой в турецком вкусе. Лакей перехватил руку герцога у мисс Темпл и помог хозяину подняться. Когда герцог устроился, они захлопнули дверь и открыли переднее отделение. Мисс Темпл, не дожидаясь помощи, ринулась в дальний угол. Фелпс сел напротив нее. Соумс расположился рядом с Фелпсом, нервно покусывая потрескавшуюся нижнюю губу. Лакей закрыл дверь, крикнул: «Трогай!» — и карета тронулась с места, плавно, будто нагруженная яйцами.

Поначалу за окном было темно, но потом они выехали на мощеную улицу, по которой важно расхаживали хорошо одетые хмурые люди.

— Мы на задах Кингсвея, — заметил Фелпс. Мисс Темпл ничего не сказала, и он добавил: — За зданиями министерств.

— Жаль, что ни вы, ни я понятия не имеем, куда едем, — ответила мисс Темпл.

Фелпс ничего не сказал.

— А вы, мистер Соумс? — спросила она, изо всех сил изображая веселую улыбку.

— Я ничего такого не знаю! — выкрикнул он честным голосом.

Карета выехала из министерского квартала на набережной: знакомые каменные стены и железные ограды, а за ними — открытое небо.

Несколько мгновений ей казалось, что Соумс собирается заговорить, но тот посмотрел на своего начальника и решил этого не делать. Мисс Темпл раздраженно выдохнула. Ее ужасно выводило из себя, что она вернулась в город и сразу же попала в такую переделку, каких решила избегать. Столько всего происходило — стеклянная женщина покинула свое логово! — а она была заперта тут с двумя холодными, как рыбы, автоматами. Она снова вспомнила Чаня, стоявшего под часами, и почувствовала, как в ней растет злость; тот был причиной ее злоключений.

— Думаете, меня беспокоит, что она слышит нас? Вовсе нет, — сказала мисс Темпл. — А может, выдумаете, что подхалимаж спасет вашу гнилую шкуру? Тогда вы полные дураки.

— Она? — спросил Соумс.

Не обращая на него внимания, мисс Темпл наклонилась к Фелпсу.

— Граббе мертв, — прошипела она. — Роджер Баскомб мертв. Эта часть заговора умерла вместе с ними. Она что-то ищет в этой книге! И как только найдет, все в Сталмер-хаусе будут у нее под каблуком.

Фелпс посмотрел на Соумса, но тот выглядел расстроенным, как больной, чей врач через его голову говорит с кем-то по-латыни.

— Лишения, бедность и отчаяние, — заговорил он с Фелпсом. — Как только девица теряет невинность, ее мысли становятся порочными в той же мере, что и тело…

— Помолчите! — крикнул Фелпс и снова повернулся к мисс Темпл. — Бессмысленно об этом размышлять, бессмысленно обсуждать. Я связан присягой моей королеве.

— Вашей королеве? — ухмыльнулась мисс Темпл. — Ну а кто будет вашей королевой через две недели? Чудище из синего стекла, а до недавних пор — шлюха для избранных!

Боль железной рукой обхватила ее голову. Пальцы этой руки сжимались в кулак, захватывая саму материю мыслей; от невыносимого давления из ноздрей потекли струйки крови. Два человека перед мисс Темпл стали блекнуть на глазах и превратились в тусклые силуэты, словно карету залило яркое солнце, словно огонь затуманил ей зрение. Она зажмурилась, но лучи проникали сквозь веки. Злой жар, исходивший от миссис Марчмур, прожигал ее до самых глубин души. Мисс Темпл выгнула спину и в беззвучном крике распахнула рот, словно от невероятно продолжительного удара хлыстом.

Она приподнялась на локте и потрогала нос, потом отодвинула руку и посмотрела на окровавленные пальцы. Фелпс передал ей сложенный носовой платок. Мисс Темпл с трудом села, вытерла лицо, промокнула кровавые пятна на платье. В самом центре ее сознания стоял гул, словно она не спала три дня.

Может быть, так все это и начиналось для Соумса, Фордайса и других слуг в Сталмер-хаусе. Неужели у нее тоже слезет кожа, потрескаются ногти и клочьями станут вылезать волосы? Может быть, все это уже началось? Мисс Темпл шмыгнула носом, сложила еще раз платок и быстро прижала его ко всем уголкам глаз по очереди. Потом она выглянула в окно. Карета ехала по загородной дороге, по сторонам простиралась широкая равнина, заросшая буроватой осокой. Болота… при этой мысли мисс Темпл ощутила запах соли и прохладного воздуха. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Фелпсом.

— Мы едем в Харшморт-хаус, — сказала она.

* * *

Путешествие продолжалось еще час; все большей частью молчали. Фелпс закрыл глаза и казался бы спящим — только вот пальцы левой руки постоянно теребили гипсовую повязку в одном и том же месте. Соумс же действительно спал с приоткрытым ртом, расслабившись и напоминая выключенную машину. Мисс Темпл тоже устала, но не последовала их примеру, хотя и непонятно почему: даже открой она дверь и выпрыгни на дорогу, миссис Марчмур все равно успела бы ее остановить. Она с раздражением обследовала свое платье на груди, подтянула заляпанные части ко рту и слизала пятна одно за другим, ощущая вкус крови. Мысли ее смешались.

Если бы она не последовала за Франсисом Ксонком и не украла его книгу просто потому, что не желала мириться со злом, то сейчас прекрасно спала бы, свернувшись калачиком. Но мисс Темпл с ее постоянным мучительным самокопанием знала, что отважилась на воровство из-за соблазнения и унижения, которые пришлось претерпеть от графини, — что ее неожиданный поступок на самом деле был попыткой побега. И она все больше склонялась к тому, что ее приключения (от преследования Роджера до его убийства в дирижабле) были бегством от глубокой и неприглядной истины: ее характер был очень далек от идеала.

Иного ответа не было; а упорством она не отличалась. Графиня советовала ей навсегда оставить это приключение. Даже Элоиза убеждала ее отказаться от дальнейшего расследования. Разве они обе так уж ошибались? Похождения изменили ее характер — она стала женщиной, совершившей убийство, женщиной, чье тело возгоралось порочными желаниями от малейшей искры. Это была грубая жизнь, как у Чаня или неприкаянных бродяг вроде доктора: одиночество, пользование чужими именами, опасности и — бесспорно — плохой конец. И еще это была жизнь наподобие той (тут мисс Темпл прикусила губу), что вела графиня ди Лакер-Сфорца.

Тряска и дребезжание вывели ее из задумчивости. Карета свернула на мощеную дорогу, ведущую к поместью Вандаариффа. Мисс Темпл демонстративно откашлялась и была вознаграждена: мистер Фелпс открыл глаза.

— Вы бывали прежде в Харшморт-хаусе? — спросила она.

Он устало вздохнул и принял более пристойную позу.

— Бывал.

— С Граббе?

— Верно.

— И Роджером Баскомбом?

Фелпс бросил взгляд на все еще спящего Соумса, а потом в окно — на скудный пейзаж.

До исчезновения заместителя министра происходили регулярные сношения между его офисом, людьми Вандаариффа и Тайным советом. В немалой мере благодаря лорду герцог получил контроль над Тайным советом.

— Ну, сегодня герцог почти ничего не контролирует, — заметила мисс Темпл.

— Я хочу сказать, — продолжил Фелпс, — что с момента исчезновения Граббе не поступало никаких известий и от лорда.

— Конечно, — согласилась мисс Темпл.

— Это легко объясняется эпидемией кровавой лихорадки в Харшморт-хаусе…

— Кровавой лихорадки! — Она кивнула головой на вторую половину кареты. — А у нее вы не спрашивали?

Фелпс облизнул губы.

— У кого?

— У кого? — передразнила его мисс Темпл. — У нее. У миссис Марчмур! Маргарет Хук! Если не называть ее по имени, она не перестанет существовать. И сила ее не уменьшится.

— Не могу сказать, что я… лично знаком… с этой дамой.

Мисс Темпл как можно незаметнее высморкалась в скомканный платочек.

— Жаль. Она-то с вами прекрасно знакома.

Карета проехала по мощеной площади и остановилась перед широкой лестницей. Мистер Фелпс толкнул Соумса; выходя из кареты, тот моргал спросонья и неприятно шлепал губами. Мисс Темпл только теперь поняла, что еще никогда не видела особняка днем. В дневном свете суровая простота этого сооружения казалась еще более гнетущей. Первоначально оно создавалось как береговая крепость, потом было преобразовано в тюрьму. Лорд Вандаарифф, не скупясь на деньги, переоборудовал интерьер по собственному плану, но для мисс Темпл Харшморт — дом, одиноко стоящий посреди равнины, под бескрайними, давящими небесами, — снова выглядел тюрьмой.

Фелпс вышел следом за ней и закрыл дверь. Лакей осторожно извлек герцога, которого Соумс подхватил под локоть, а потом они — примерно с таким же удовольствием, какое вызвал бы паук схожего размера, — помогли выйти миссис Марчмур. Лакеи, стоявшие с опущенными головами, остались при карете, а остальные направились к лестнице: впереди — Фелпс, за ним — Соумс с герцогом, а замыкали шествие мисс Темпл и стеклянная женщина. Мисс Темпл резко шмыгнула и вытерла нос.

— Вы мне сделали очень больно, — сказала она.

— Вы оскорбили меня, — прозвучал в ее голове голос миссис Марчмур.

— Можно обижаться, но правда не перестает быть правдой, — возразила мисс Темпл. — И потом, я полагала, что после Процесса человек не конфузится по таким поводам.

— Для вас еще не поздно убедиться во всем лично, — ответила стеклянная женщина. — Вся необходимая техника здесь имеется. Как умно с вашей стороны — навести меня на эту мысль.

Мисс Темпл проглотила слюну и испытала прилив страха — стеклянная женщина безжалостной хваткой вцепилась в ее руку. Они подошли к лестнице, и ей пришлось помочь своей тюремщице в нелегком восхождении.

— Ваша светлость, тут нет слуг — нас никто не встречает, — сказал Фелпс.

— Да нет же, слуги тут есть, — прохрипел в ответ герцог.

Фелпс споткнулся, словно от толчка, и подошел ко все еще закрытым двойным дверям, а затем ударил в них громадным металлическим молотком. Звук разнесся по пустой площади, гулко, как лай гигантской собаки. Когда эхо окончательно замерло, Фелпс ударил еще дважды. Его усердие было вознаграждено — изнутри раздался щелчок отпираемого замка, и в дверях появился человек в черной харшмортской ливрее.

— Герцог Сталмерский, — объявил Фелпс, — К лорду Вандаариффу.

Человек неуверенно посмотрел на него.

— Мне очень жаль, но лорд Вандаарифф…

Не закончив предложения, он отлетел назад. Раздался грохот падающего тела. Фелпс широко распахнул дверь и жестом пригласил всех входить.

Лакей Вандаариффа неподвижно лежал на вымощенном плитками полу, дыша быстро и неглубоко, как возбужденный спаниель, тупо глядя перед собой пустыми глазами. Главный холл здания был пуст. Мисс Темпл наморщила нос и увидела, что Соумс и Фелпс сделали то же самое.

— Тут был пожар, — сказал Фелпс.

Мисс Темпл повернулась к миссис Марчмур, но та уже двигалась дальше. Мисс Темпл последовала за ней вместе с остальными, надеясь, что чуткий мозг миссис Марчмур ослабит контроль над ними. Тогда при известной ловкости можно будет незаметно ухватить тяжелый предмет — канделябр или китайскую вазу — и использовать как метательный снаряд. Вдруг мисс Темпл оступилась от неожиданной боли во лбу. Фелпс оглянулся на нее, неодобрительно поджав губы.

В центре дома запах гари был просто невыносимым, хотя следов пожара пока нигде не было видно. Пожилой человек в черной ливрее свалился на мраморный пол, когда миссис Марчмур сочла необходимым подчинить его разум: он лежал на спине, кровь текла у него из ушей. Все направились к винтовой лестнице, по которой поднималась когда-то мисс Темпл, и дальше — в старую библиотеку, где граф д'Орканц оборудовал свою малую лабораторию. Чем дальше они шли по круговому коридору к почерневшей двери, тем гуще становился запах дыма. В лаборатории графа повсюду виднелись обугленные обломки упавших галерей и книжных шкафов, прежде подпиравших их. Краска на покрытых сажей стенах облупилась, сводчатый потолок был поврежден пламенем. Каменные столешницы потрескались и переливались яркими цветами там, где огонь уничтожил химикалии. Мисс Темпл осторожно вошла в комнату, с хрустом давя угли. Она не могла оторвать глаз от почерневшей пуховой кровати, на которой Лидия Вандаарифф подверглась отвратительным процедурам графа д'Орканца.

Мисс Темпл повернулась к миссис Марчмур. Та явно рассчитывала найти здесь инструменты графа, запас очищенного синего стекла, его многочисленные записи и специально сконструированные аппараты. Неужели миссис Марчмур оставила надежные стены Сталмер-хауса, рисковала быть обнаруженной, рисковала всем только для того, чтобы стать жертвой хитрости неведомого противника?

Нет — миссис Марчмур не смотрела ни на стену, ни на уничтоженные химические приборы, ни даже на кровать. Мисс Темпл смотрела, как она осторожно продвигается по выгоревшей комнате и останавливается внутри широкого кольца почерневших от сажи осколков синего стекла. Мисс Темпл закрыла рот рукой, вспоминая первую встреченную ею стеклянную женщину… выдающееся достижение графа… возлюбленную Кардинала Чаня… стеклянную женщину, которую она сама уничтожила в этой самой комнате, расстреляв из пистолета Свенсона. Миссис Марчмур повернулась к мисс Темпл и посмотрела на нее безразличным взглядом. Под ее ногами, которых не было видно, хрустели останки разбитой на части Анжелики.

По пути на этаж, где помещались главные комнаты, никто не проронил ни звука. Направляемая еще двумя несчастными слугами, стеклянная женщина медленно прошла по бальному залу. Запах пожара снова усилился, а потом, когда они вышли через застекленные двери в декоративный сад, стал просто нестерпимым. Центр сада ушел под землю, полностью провалившись в громадное, размером с собор, помещение внизу. Теперь оно оказалось без крыши и лежало в руинах, словно после сильного взрыва (разрушения были так велики, что заставляли вспомнить о газетных описаниях крупных битв). Здесь пожар был гораздо сильнее и интенсивнее: яркие трубы вдоль стен расплавились, потолочные балки сгорели, ряды тюремных камер обвалились, так что на полу лежала груда искореженной стали. В центре по-прежнему высилась металлическая башня с лестницей, поломанная и разбитая, как черный гниющий зуб. Платформа у основании башни, где помещалась аппаратура графа и где лежала пристегнутая к столу миссис Марчмур (пока еще обычная женщина из плоти и крови), была размолота в хлам.

Голова миссис Марчмур повернулась вправо — в сторону внутренних комнат, так резко, что капюшон упал с головы, обнажив блестящее лицо. В дверях бального зала стоял человек в таком же темном, только гораздо более потрепанном плаще. Высокий, он сутулился от усталости. Рыжие волосы превратились в безжизненные белые пряди, словно их облили белилами. Смертельно-бледная кожа на всех пограничных участках (вокруг глаз, обесцвеченных крыльев ноздрей, у обеих мертвенно-бледных слюнявых губ) отливала различными оттенками синевы, словно человек был монохромным портретом замерзшего трупа. В левой руке Франсиса Ксонка сверкал узкий клинок синего стекла.

— Неблизкий путь, Маргарет. Как это смело с твоей стороны.

— Значит, ты жив, Франсис.

Ответ женщины проник в мозг мисс Темпл, как доносящийся из соседней комнаты звук затачиваемого ножа. Ксонк отхаркался и выплюнул на траву синюю слизь.

— С каких пор я стал для тебя Франсисом? А где же «мистер Ксонк»? Даже когда я отпяливал тебя в Старом дворце, ты сохраняла почтение ко мне. Я полагаю, именно поэтому по моему следу пустили свору ищеек. — Он презрительно кивнул на Фелпса и Соумса, потом задержался взглядом на неподвижном, как статуя, герцоге и наконец — на мисс Темпл. Голос его перешел в низкий рык: — Если вы схватили ее, то моя книга тоже у вас. Верни ее, Маргарет.

— Не могу, Франсис. Я знаю, что в ней.

— Если я правильно все понимаю, содержимое книги будет для тебя бесполезным.

— Бесполезно в том смысле, что я не могу проникнуть в него напрямую. Но я твердо решила повлиять на того, кто может это сделать.

— Повлиять? То есть контролировать?

— За последнее время многое переменилось.

— Ты больше не связана Процессом?

— Процесс открывает человеку истину. Тебе некого винить, кроме себя.

Мисс Темпл помнила Ксонка как светского распутника и острослова, однако злобного и опасного, подобно гадюке. Не будь здесь миссис Марчмур, судьба всех их, безусловно, оказалась бы в его руках. Ксонк сделал еще один шаг, и под распахнувшимся плащом обнаружилась белая рубашка в жутких буроватых пятнах засохшей крови… но среди них выделялась одно, покрытое ярко-синей корочкой.

Ксонк наклонил голову, изучая герцога.

— Он уже начал гнить? Граф немало потрудился, чтобы он вышел долговечным… Жаль, что здесь нет графа с его препаратами.

— Ты скорбишь по графу не меньше, чем я, — прошипела миссис Марчмур. — Ты ведь явился сюда, чтобы выведать его тайны, так?

— Готов это признать, — сказал Ксонк, подходя поближе. — Жаль, что здесь все разорено.

— Ты хочешь сказать, что не ты в этом виноват?

— Не будь идиоткой, — рассмеялся Ксонк. — Загляни в голову любому слуге: пожар случился до моего возвращения. Но вот чего тебе не скажут слуги — потому как ни один не знает, о чем речь, — так это того, что аппаратуру графа предварительно вывезли.

— Кто же? Розамонда…

— Она не смогла бы вернуться раньше меня. Маргарет, кроме тебя, никто не смог бы этого сделать. Все остальные, призванные графом, мертвы…

— А где Роберт Вандаарифф? — воскликнула мисс Темпл. — Мы его нигде не видели.

Ксонк обратил на нее злобный взгляд, и в тот же момент она ощутила укол в голове — миссис Марчмур выражала недовольство. Мисс Темпл поморщилась, но продолжила:

— Я прекрасно знаю, что мозг лорда Вандаариффа выпотрошили, но разве это навсегда? Может, какая-то часть его разума сохранилась? До того как вы его предали, Вандаарифф знал о вашем заговоре, как и все остальные… даже считал, что стоит во главе его. И вот вопрос: кому было поручено в эти последние дни присматривать за ним?

Фелпс шагнул вперед, и Ксонк мгновенно выставил перед собой стеклянный кинжал. Фелпс остановился перед ним, поднял пустые руки и, перебарывая страх, заговорил ясно и отчетливо:

— Все очень просто — пусть кто-нибудь из слуг скажет нам, где их хозяин или, по крайней мере, когда он их покинул. Если его отъезд совпал с пожаром, все ясно. Разве нет?

Ксонк кивнул и отошел в сторону. Фелпс быстро прошел мимо него в дом. Мисс Темпл подумала, что тот, наверное, воспользуется случаем и ударится в бегство.

— Присматривать за Вандаариффом поручили Элспет Пул, — сказал Ксонк. — В ее отсутствие…

Он замолчал — его мысль прервала мучительная судорога. Мисс Темпл щелкнула языком. Ксонк поймал ее взгляд глазами, горящими ненавистью.

— Могу я узнать, почему эта женщина жива? — прорычал он.

— Я могу заставить ее действовать там, где вы вдвоем не можете. И мне наплевать, умрет она или нет.

— А тебе разве не на всех наплевать, Маргарет?

— А тебе?

— Не говори ерунды, — сказал Ксонк, обнажив в улыбке обломки темных, гладких зубов, — моя жизнь мне очень дорога. — Он показал кинжалом на громадную зловонную яму. — И как я вижу, тут кто-то недавно побуянил на славу. Кто же, если не ты и не я? Может, твой подопечный уже нашел с кем поговорить? Загляни-ка в его мозги, Маргарет, избавь нас от невыносимого ожидания.

Миссис Марчмур промолчала, но слегка дернулась — мисс Темпл заметила это. Ксонк сделал еще один шаг. Мисс Темпл посмотрела на Соумса, но тот все так же держал герцога под руку, словно выполнение этой простой обязанности могло защитить его.

— Он… — начала миссис Марчмур, и мисс Темпл сморщилась, представив себе, как Фелпс шатается, когда она проникает в его мозг, как пена появляется у него на губах, как хлопают веки, словно крылья мотылька в темноте. Миссис Марчмур подняла руку, ведя недоступный их восприятию разговор. — Пожар случился ночью… два дня назад. Наутро обнаружилось, что лорд Вандаарифф пропал. Поначалу решили, что он сам устроил пожар и погиб в огне…

Ксонк прервал ее:

— Спроси об аппаратуре… чтобы ее вывезти, нужны были телеги… или баржа на канале…

— Да… за день до этого… тут были люди…

— Миссис Марчмур! — воскликнула мисс Темпл.

Франсис приблизился настолько, что мог одним прыжком преодолеть расстояние между ними. Стеклянная женщина наклонила голову и сделала шаг назад.

— Что это за игры, Франсис? Думаешь, я не посмею подчинить и твой мозг тоже? Думаешь, разговор этот не доставит мне удовольствия? Ты отпяливал меня, да? Хочешь, я так отпялю твои мозги, что ты забудешь, кто ты такой?

— Маргарет, твое дело в любом случае справедливо. — Франсис Ксонк усмехнулся широкой отвратительной улыбкой, глядя на нее, и раскинул руки в приглашающем жесте. — Но не думаю, что тебе это по силам. Меня тоже касалось стекло… и моя алхимия изменилась…

Он сделал еще один преднамеренный вызывающий шаг вперед. Миссис Марчмур подняла руку. Ксонк споткнулся, словно получил удар молотком, колени у него начали подгибаться. Но потом он наклонил голову набок, делая это легко, словно сопротивлялся неприятной ласке, и продвинулся еще дальше.

Одним движением руки стеклянная женщина послала на него Соумса, который стремительно бросился на Ксонка, пытаясь перехватить кинжал. Сама миссис Марчмур отступила назад настолько быстро, насколько допускала ее неторопливая, осторожная походка. Мисс Темпл медлила, не зная, ввязаться ей в схватку или пуститься наутек. Оставшийся без присмотра герцог осел на траву, как сдувшийся шарик. Соумс обеими руками ухватил Ксонка за предплечье, но Франсис переступил с ноги на ногу и обрушил загипсованную руку на его голову. Тот свалился на колени и все же — верно, так велика была сила миссис Марчмур — не отпустил Франсиса. Ксонк ударил Соумса еще раз, и белый гипс окрасился красным, а потом оттолкнул его в сторону.

— Отдай мне книгу, Маргарет! Немедленно!

Миссис Марчмур отступила еще на два шага. Пола ее плаща распахнулась, а за ней обнаружился холщовый мешок, который она положила на траву. Стеклянная женщина продолжала отступать, а Ксонк надвигался на нее, схватив по пути мешок. Наконец они оказались лицом к лицу.

— Очень умно, Маргарет. Оставайся на месте. Ты будешь моей. Ты это знаешь — иного не дано. Я буду держать тебя здесь, в этом саду, — что для тебя значат дождь или туман? Если ты войдешь в дом или попытаешься бежать, я расколю тебя на мелкие кусочки, но так, чтобы ты оставалась в живых! — Он помахал книгой. — Потому что я узнаю, как это делается, Маргарет, узнаю, как воссоздать тебя, чтобы снова уничтожить…

Пуля, выпущенная из пистолета, попала ему в колено, и на траву хлынула кровь. Ксонк скорчился, вскрикнув от боли, но заставил себя выпрямиться и повернулся к мистеру Фелпсу. Тот стоял с дымящимся пистолетом в руке, а за ним — несколько харшмортских слуг в черном.

— Идиот! — воскликнул Ксонк. — Если промахнешься, разобьешь ее на мелкие кусочки!

Сделав неловкий прыжок, он схватил миссис Марчмур и притянул к себе с такой силой, что, казалось, должен был сломать руку стеклянной женщины. Однако этого не случилось. Миссис Марчмур лишь споткнулась, падая в это неестественное объятие: свободная рука Ксонка обхватила женщину за талию, тяжелый гипс лег на шею, словно готовясь свернуть ее.

Мистер Фелпс, похоже, не собирался останавливаться и не заботился о судьбе миссис Марчмур. Он прошелся взглядом по герцогу, распростертому ничком на траве, и по неподвижному Соумсу. Но потом глаза мистера Фелпса потускнели, и он замер. Ствол пистолета теперь смотрел в сторону. Из носа Фелпса хлынула струйка крови, окрасившая крахмальный воротник. Миссис Марчмур решила действовать не через него, а напрямую.

Ксонк снова рассмеялся резким вороньим смехом, потом выругался, ступив на простреленную ногу. Миссис Марчмур в этот момент повернулась, и они оказались лицом к лицу, так близко, словно любовники.

Вдруг спина Ксонка напряглась. Холщовый мешок выскользнул из его руки.

Между двумя телами появился просвет, и мисс Темпл увидела, как миссис Марчмур погрузила палец в синюю рану на груди Ксонка — точно так же ее пальцы погружались и в книгу. Ксонк выгнул спину и взревел, словно бык от удара топора, но освободиться был уже не в силах.

Мисс Темпл метнулась вперед, схватила холщовый мешок, понеслась к руинам харшмортского сада и нырнула за живые изгороди между шпалерами узловатых розовых кустов. Каблуки ее зацокали по мощеной дорожке, захрустел гравий… За ее спиной раздался рев Ксонка, потом прогрохотал пистолетный выстрел.

Мисс Темпл вскрикнула от неожиданной вспышки боли. Что-то случилось с миссис Марчмур. Все неприятности стеклянной женщины мигом отражались в голове того, кто находился поблизости. Мисс Темпл тряхнула головой, легла на траву — не осознавая, что упала, — и неловко поползла вперед, безразличная к отдаленным возгласам и воплям. Перед ней появилась низкая каменная стена — граница сада? — и она перевалилась через нее, охнув от отчаяния и страха. Страх подсказывал, что надо бежать, но мисс Темпл присела под защитой стены, тяжело дыша и прислушиваясь к звукам погони.

Стеклянная женщина никак не проявляла себя в ее голове. Вдруг и Ксонк, и миссис Марчмур уничтожены?

Мисс Темпл посмотрела на холщовый мешок у себя руке и, желая убедиться, что во время потасовки ничто не повредилось, заглянула внутрь. Книга лежала там, целая и сверкающая. Она понимала, насколько это опасно. Первая книга, в которую она заглянула, так сильно изменила ее… даже не вспомнить, какой она была прежде. Ясно, что в этой книге что-то сильнодействующее, — миссис Марчмур изо всех сил старалась не отдать ее врагу. Мисс Темпл прикусила губу. А разве она сама не была врагом? Что, если книга позволит раз и навсегда расправиться со всеми оставшимися заговорщиками? Что, если книга научит ее, как окончательно сокрушить графиню?

Мисс Темпл бросила взгляд через плечо… в саду стояла тишина. Если прикоснуться к обложке одним пальцем, то, может, удастся бросить взгляд на содержание… она только дотронется — и все…

Мисс Темпл снова оглянулась и, затаив дыхание, прикоснулась к обложке. Ничего не случилось, хотя она пальцем ощутила холод. Она отдернула руку, снова затаила дыхание и теперь выставила уже два пальца. По-прежнему ничего. Тогда она набрала в грудь побольше воздуха и положила на обложку всю пятерню.

Взрыв ощущений, словно резкий, удушающий клуб черного дыма из трубы. Этот импульс пробежал по ее руке и неожиданно обволок разум — она и пикнуть не успела. Со сдавленным криком мисс Темпл откатилась назад, ударилась о стену и упала в траву. Глаза ее ничего не видели, изо рта вырвалась струя рвоты, и с каждым спазмом она стонала, как испуганное животное. Теперь она знала: содержанием книги Ксонка была смерть, — и губительный вкус смерти проник в душу мисс Темпл.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• »