Каркуша спала неспокойно. Каждые полчаса просыпаясь мокрой от пота, она меняла футболку, падала на подушку и снова проваливалась в вязкие, словно расплавленная резина, сны, неизменно возвращаясь к одному и тому же эпизоду. Ей снилась белая с круглой позолоченной ручкой дверь, кто-то то и дело выскакивал, оглушительно ею хлопая, а потом вбегал в комнату и снова захлопывал дверь с такой силой, что та едва держалась на своих хлипких, никогда не смазывавшихся петлях. Дверь эта, приходя в движение, издавала такой протяжный и надрывный скрип, что даже во сне волосы на голове у Каркуши вставали дыбом.
Вчера она так и не позвонила Роме. Несколько раз порывалась, но почему-то нажимала на отбой прежде, чем Рома успевал взять трубку. Клава тоже считала, что со звонком следует повременить. Она не распространялась, почему так думает, а Каркуша не спрашивала. Сама же она объясняла себе свою нерешительность так: если Рома провалил первый тур, это известие только испортит ей настроение, но никак не повлияет на их с Клавой дальнейшие действия. Конечно, всей душой Катя желала оказаться на шоу вместе с Ромой, но даже если судьба распорядится иначе, ее это не остановит. Она будет продолжать борьбу и дойдет до конца в своей решимости помочь любимому человеку в осуществлении его заветной мечты.
Но сейчас, проснувшись ни свет ни заря, Каркуша вдруг поняла с отчетливой ясностью: прежде чем они с Клавой отправятся в Останкино, нужно обязательно позвонить Роме и все ему рассказать. Ведь народу после первого тура отсеялось очень много, гораздо больше половины… А вдруг во втором туре мальчиков и девочек не будут разделять? Почему-то ей так отчетливо представилась их встреча, изумленное Ромино лицо, его несколько пренебрежительный вопрос: «А ты что здесь делаешь?», что захотелось немедленно позвонить ему.
– Кому это ты? – Клава приподнялась на локте и смотрела на Каркушу удивленными, сонными глазами.
– Роме. Понимаешь… – принялась было объяснять Каркуша, но Клава перебила ее, указав на часы:
– С ума ты сошла, половина седьмого! Ты лучше подумай, что мы сегодня будем делать, если опять попросят что-нибудь показать… Прикол с нахимовцами уже не сработает.
Второй тур был назначен на десять часов, но еще вчера подруги решили, что приедут пораньше, чтобы сориентироваться в ситуации и увидеть, сколько человек в итоге осталось.
– Авось не попросят, – отмахнулась Каркуша.
Их яркая победа в первом туре, в результате которой приемная комиссия сократилась на одного человека, вселяла надежду и даже уверенность, что решение по поводу их пары уже принято. Впрочем, это вполне могло оказаться и не так.
– Слушай… – Клава задумчиво накручивала на палец русую прядь. – Ты знаешь такой танец, «Летка-енька» называется?
– Первый раз слышу…
– Вставай! – Клава резко откинула одеяло и первая спрыгнула на пол. – Раз, два! Туфли надень-ка! Как тебе не стыдно спать? Славная, милая, смешная енька нас приглашает танцевать!
Через пять минут подруги прыгали по полу, синхронно выбрасывая босые ноги то вправо, то влево.
– Может, мне глаза подкрасить, как ты думаешь? – спросила Клава, взглянув на себя в зеркало.
Каркуша с удивлением отметила про себя, что в настроении Клавы, которая раньше относилась ко всей затее с кастингом более чем скептически, произошли явные перемены: в ней проснулось что-то похожее на азарт. Кате так хотелось подколоть подругу, съязвить, задать какой-нибудь каверзный вопрос: «Я тебя не узнаю, подруга, в чем дело?» Но пошутить на эту тему Каркуша не решилась. Вместо этого она, покачав головой, произнесла:
– По-моему, глаза у тебя и так очень выразительные… Блин! – Катя медленно опустилась на пуфик. Девушки уже стояли в прихожей, полностью готовые к выходу. – Я же Роме так и не позвонила! Давай крась глаза, а я пока позвоню.
– Привет, Ром! – От волнения Катя говорила очень громко, почти кричала. – Слушай, ну расскажи, как у тебя дела? В смысле, ты прошел первый тур?
– Прошел…
По шуму, доносившемуся из трубки, Каркуша догадалась, что Рома идет по улице.
– Поздравляю! – искренне обрадовалась она. – А когда второй?
– Сегодня. Вот иду к метро…
– Здорово! – протянула Каркуша, лихорадочно соображая, как перейти к главному. – Можешь и меня тоже поздравить! – с преувеличенной бодростью заявила она.
– А тебя с чем? – исключительно ради приличия поинтересовался Рома.
– С тем же, с чем и тебя, – недолго думая брякнула Каркуша.
– Не понял…
– Ром, я тоже прошла первый тур. Я решила тоже попытаться… А не говорила тебе, потому что… Я даже не знаю, почему я тебе не говорила…
– То есть ты ходила на кастинг «ЖЗР»? – Теперь его голос звучал совсем не так, как в начале разговора.
– Ну да… И меня допустили ко второму туру… Вот мы с подружкой как раз сейчас собираемся в Останкино… Ты только не сердись, хорошо? Я потом тебе объясню, зачем мне это понадобилось…
– Да это твои проблемы. – Похоже, Рома еще не оправился от шока. Слишком уж неожиданным было для него то, что сказала Каркуша. – А ты уверена, что прошла первый тур? – задал он глуповатый вопрос. – Мне рассказывали, что у девочек все очень строго было… Там столько народу отсеяли…
– Уверена… Из-за нас с Клавой – это мою подругу так зовут – одна тетка даже поссорилась там со всеми… Мира Германовна. Помнишь ее, тощая такая и злющая? Короче, Игорь сказал ей…
– Слушай, – неожиданно перебил Рома, – давай ты потом мне это все расскажешь, мы же по-любому сегодня встретимся.
– Ром, – поспешила выкрикнуть Катя, – ну ты на меня не обижаешься?
– Да нет, просто ты меня удивила… Зачем было скрывать, не понимаю?
– Я и не думала ничего скрывать, Ром! – принялась горячо оправдываться Каркуша. – Просто я…
– Ладно, это уже не важно, – снова не дал договорить ей Рома. – Все, пока.