— В больницу была доставлена молодая женщина, визуально лет восемнадцати, в состоянии острого припадка с подозрением на передозировку наркотическими веществами. Тахикардия, нечёткость ритма, снижение артериального давления, зрачок расширен. Гипертермия до 39 °C. Нарастает цианоз. По клинической картинке предположили отравление атропиноподобными веществами, однако на введение антагонистов, таких как аминостигмин и галантамин, реакции не последовало, а экспресс-тесты не выявили известные лекарственные наркотические вещества. Когда пациентка поступила в моё отделение, при осмотре, обнаружил характерные признаки передозировки малоизвестного наркотического вещества «неон», о котором вы предупреждали. Это голубая окантовка зрачка и специфический запах изо рта, схожий с запахом растения «аконит». Однако общая картинка отличается. Девушка не впала в коматозное состояние и у неё нет отёка головного мозга. По вашим прогнозам, к этому моменту она уже должна была быть мертва. В связи с этим решил вызвать вас.
— Вы что-нибудь узнали о ней?
— В больницу её доставили в нижнем белье, она вышла на проезжую часть в центре города, закричала и упала на землю, начались судороги. Прохожие вызвали скорую. При девушке не было документов, сама на вопросы не отвечает. На лице длинный шрам от правой брови до подбородка. Широкий и глубокий. Больше никаких примет.
— Шрам? — молодая женщина удивлённо уставилась на собеседника сквозь фальшивые стёкла очков. — Я должна увидеть её.
— Разумеется. Идёмте, — врач выбросил сигарету в урну и жестом указал направление женщине.
— Как видите, состояние ухудшается, на препараты не реагирует, — не выдержав молчания, заявил врач, когда они оказались в одноместной палате.
Ещё совсем недавно девушка была весьма привлекательной, но сейчас от былой красоты остались лишь воспоминания. Спутанные грязные волосы, на лице остатки косметики, уже не скрывающей длинный шрам, обнажившийся как свежая рана. На левой стороне разбита скула: её били по лицу. Костяшки пальцев содраны, несколько ногтей сломано, а остальные обкусаны и лак ободран. Она выглядела неестественно бледно: лоб блестит от пота, прерывистое дыхание, хмурится, во сне сжимая и отпуская пальцы.
Женщина, стоявшая возле койки, скрестила руки на груди и о чём-то лихорадочно думала. Слова молодого врача повисли в воздухе и когда он уже был готов задать абсолютно лишние и опасные вопросы, она заговорила:
— В эту палату никого не впускать. Если в больницу поступят ориентировки, подходящие под описание этой девушки, немедленно сообщите мне. А пока оставьте нас, мне нужно задать ей несколько вопросов.
— Она спит. Сейчас не самое время…
— Вы уже сталкивались с последствиями действий неона? — резко обрубила его женщина.
— Да, — врач опустил взгляд.
— Тогда знаете, что будет дальше. Наша сделка подразумевает отсутствие вопросов и исполнение приказов, помните об этом? — дождавшись согласия, женщина сменила гнев на милость и продолжила говорить более спокойным тоном:
— Примерно через час нужно будет вывезти девушку из больницы так, чтобы об этом никто не узнал. Потребуются седативные медикаменты. Подготовь всё.
Оставшись с пациенткой наедине, женщина подошла ближе и осторожно провела пальцами по руке больной. Она совсем не удивилась, когда та одним молниеносным движением перехватила руку и с силой сжала её, моментально просыпаясь. На женщину смотрел обозлённый и напуганный до смерти человек, готовый вновь сражаться за свою жизнь.
— Тише-тише. Я пришла помочь, — спокойно заговорила женщина. — Я знаю, что с тобой случилось…
— Вы одна из них?! — зашипела пациентка, сильнее сжимая пальцы, с абсолютной ясностью во взоре смотря на неё.
— Нет. Я пришла помочь тебе, — повторилась женщина. — Ты ведь знаешь, что будет дальше?
— Я умру, — зло улыбнувшись, ответила девушка, а затем закашлялась, отпуская незнакомку.
— Синдром отмены. Если перестаёшь принимать неон, организм умирает. Но ещё есть время остановить это.
Она достала из небольшой заплечной сумки маленький контейнер, в котором было несколько голубых, почти светящихся, таблеток. Как только девушка увидела их, она задёргалась, пытаясь подняться.
— Вы одна из них! — утвердительно закричала она, подавившись очередной волной дикого кашля.
— Нет, — ответила женщина, убирая таблетки обратно в сумку. — Мне просто нужно было кое в чём убедиться. Давай будет честными друг с другом. Я пришла помочь тебе. Есть способ, благодаря которому ты останешься в живых. Это рискованная операция, но это твой единственный шанс выжить. В обмен мне потребуется твоя помощь. Ты догадываешься, какая? — дождавшись ответного кивка, женщина продолжила:
— Ты согласна?
Во второй раз она смогла только слегка наклонить голову, соглашаясь со сделкой. Женщина оставила ненадолго обессилевшую девушку и вышла в коридор, доставая из сумки мобильный телефон.
— Лико? Привет. Ты говорил, что сможешь помочь с физическими последствиями действий неона? Приезжай, появился человек, которому ты должен помочь, — выслушав недолгую тираду на том конце, она облегчённо выдохнула, а затем продиктовала адрес больницы и напоследок сказала:
— Приезжай как можно быстрее. За этой девушкой скоро придут. Мы должны увезти её раньше.
Через четверть часа на пороге палаты уже стоял напряжённый молодой парень, лет двадцати пяти, кудрявый, взъерошенный, порывистый, худощавый с длинными пальцами и небесно-голубым цветом глаз. Одетый в простую однотонную рубашку и в джинсы с кроссовками.
Он внимательно изучал молодую девушку, почти нервно потирая руки.
— Не могу поверить, что это и правда она, — тихо проговорил он, обращаясь к женщине, стоявшей рядом с ним.
— Это она. Поэтому, что бы ты не задумал — сделай. Другого шанса не будет. Ведь даже если отбросить кто она такая, остаётся тот факт, что перед нами лежит первый человек, который смог избавиться от ментального воздействия наркотика.
Лико негромко вздохнул, заходя в палату.
— Оставь нас, — велел он и женщина, пожелав удачи, закрыла за ним дверь, отрубив комнату от больничных звуков.
Оставшись наедине с девушкой, он медленно подошёл к койке и присел на её край, пристально всматриваясь в лицо незнакомки.
— А ты красивая, — тихо сказал он, убирая пряди с лица. — И что же за зверь посмел так испортить твою красоту?
— Ты один из них. — девушка открывает глаза и устало смотрит на него. — Она солгала, да? Ты вернёшь меня ему?
— Нет. Я хочу спасти тебя, — отрицательно качнул головой он. — Будет больно, но ты выживешь. Ведь ты хочешь этого, не так ли? Выжить, не взирая на последствия?
Девушка беспомощно заплакала.
— Закрой глаза, — едва слышно попросил он.
И как только она это сделала, невинная, почти подростковая, внешность Лико изменилась. Глаза засияли ярким, льдистым, голубым светом, челюсть с небольшим хрустом выдвинулась вперёд, продемонстрировав вытянувшиеся вниз и вширь острые клыки. Кожа парня потемнела, а в загрубевшем лице проступили звериные черты. Он стал похож на волка в человечьей шкуре.
Лико убрал волосы девушки, а затем обнажил шею, слегка запрокинув её голову.
— Прости, — его голос опустился и теперь больше напоминал звериный рык, чем человеческую речь.
А затем одним стремительным движением впился ей в шею.