На неведомых дорожках - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 13

Глава 13

Под утро даже чудесный скакун начал спотыкаться. К счастью на этот момент мы добрались до очередной поляны.

Протерев глаза, осмотрелась — ощущение такое, словно вернулись опять на то же место что и вчера — та же горушка посреди поляны, тот же ельник вокруг тёмно-зелёной стеной.

Осадив коня у пригорка, постаралась осторожно спуститься с седла… Ага, как бы не так! Осторожно! Ноги от долгой езды затекли и подогнулись в самый неподходящий момент. Естественно, шлёпнулась на многострадальный зад, добавив ещё синяков. Мало того — попытка подняться на ноги не удалась. У меня создалось ощущение, словно я вся состою из отбитых седлом зада и ног. Мелькнула мысль, как всегда запоздалая, что не стоило спускаться, надо было так и отдыхать в седле, подняться опять в него не хватит сил.

Отвлёк Мирлис, которого я, неловко упав, слегка придавила.

Коротко мявкнув, он проснулся и отскочил подальше. Поймав мой страдальческий взгляд, осмотрелся и пошел кругами, обнюхивая траву.

— Можно располагаться, — постановил непререкаемым тоном. — Сон-травы нет.

Угрюмо оглядела радостный утренний пейзаж. Поляна, умытая росой, манила шелковистой травой, поблескивающей каплями, сверкавшими на низко стоящем солнце. Комары улеглись спать и не мешали. Действительно, надо отдохнуть. Потянулась к мешку, чтобы достать припасы…

— Погоди, сначала костёр надо развести.

— Это ещё зачем? — угрюмо спросила кота.

— Отвар приготовить, иначе ты далеко не уедешь. И потом — коню тоже поесть-попить надо.

Пришлось подниматься. Удалось это после нескольких попыток. С огромным трудом перевалилась на колени, а потом кое-как поднялась на подгибающиеся ноги. Ощущение было именно такое, как ожидала — земля под ногами качалась, словно всё ещё еду, а между ног так и осталось седло. Я даже скосила глаза, нет, только так кажется, но походка, и так далеко не лебединая, стала подходящей под слово «раскоряка».

Кое-как привязав повод к седлу, отправилась за валежником. Мирлис остался сторожить мешок и коня. Тишина тишиной, а осторожность не помешает. Хотя не представляю — чем он может помешать грабителям? Тут уж скорее конь защитник.

Постепенно ноги начали двигаться, и я притащила на поляну пару упавших ёлочек, так и не доживших до совершеннолетия. Более высокие и решительные соседки прикончили их, не дав вырасти. Костёр развела с трудом. Никогда раньше не думала, что использование старомодных спичек, которыми снабдили меня в поход, такое сложное занятие. С грустью вспомнила зажигалку, оставшуюся в моей сумке.

Разломав о колено сухие стволы (синяком больше, синяком меньше, значения уже не имело), сложила их у маленького костерка.

Мирлис, пока я возилась с огнём, обежал полянку и притащил несколько пучков травы и заставил меня отобрать нужную.

Подвесив котелок над костром на двух рогатинах, как это обычно показывают на картинках, перебрала травки и разложила на куске ткани остатки припасов. Оглянувшись на коня, не пожалела краюшки хлеба, подсолила её и предложила скакуну. Он недоверчиво обнюхал подношение, ещё более недоверчиво посмотрел на меня, и в два приема заглотил краюху. Обнюхал мою руку, и, поняв, что продолжения «банкета» ждать не приходится, опустил голову к траве.

Перекусив, все ощутили желание вздремнуть. Я растянулась на траве, подставив солнечным лучам лицо. Мирлис притулился рядом, прижавшись ко мне тёплым боком. Конь тихо переступал ногами, отмахивался от налетавшей мошки и не отходил далеко. Я смотрела в синее небо, в которое словно в горку забиралось солнце. Постепенно тишина заполнила всё внутри, не заметила, как отключилась.

* * *

До полудня успели проделать массу работы. Должна сказать, спали мы с Мирлисом не долго. Не знаю как он, а я не смогла нормально поспать ночью, но отвар, который приготовила по указаниям рыжего, вдохнул вторую жизнь. Мелькнула мысль, что неплохо бы записать несколько рецептов для будущего пользования. Конечно, ездить верхом мне вряд ли придётся, но от болей в мышцах отвар тоже помог. Не знаю как там в остальных магических дисциплинах, но в травах рыжий разбирался.

Собрав пожитки, и более оптимистично глядя в грядущее, мы взгромоздились в седло и копыта вновь глухо застучали по едва заметной тропке.

Пока ехали, пристала к Мирлису с вопросами. Должна сказать, что слишком многое в этой истории было мне не понятно. Зиран не смог, а скорее не пожелал, просветить, пришлось пользоваться знаниями приятеля.

— Мирлис, мне вот что интересно — ты про этого коня когда-нибудь слышал?

— Что-то такое было, — немного подумав, проговорил Мирлис, — но точно не скажу. Вроде это конь Черномора.

Заслышав, видимо знакомое, имя, конь всхрапнул и, вскинув голову, тихонько заржал.

— Точно, его, — довольно подтвердил Мирлис.

— А кто он такой — Черномор?

— Всё время забываю, что ты у нас чужая. Черномор — как это у вас называется…

Приятель призадумался, стараясь подобрать доступные моему пониманию слова. Если честно, могла бы и обидеться! Не такая уж я тупица, хотя здесь уже стала привыкать чувствовать себя дурочкой, которой надо объяснять простейшие вещи.

— Ну, в общем, он у морского царя в военачальниках ходит. Старший над войском.

— Это ты сорок витязей войском называешь?

— А откуда ты про них знаешь? Да, действительно, чаще всего они сороками ходят. Особый их отряд ходит с Черномором, ну вроде как его личное воинство. Всего же у морского царя в войске сорок сороков.

— Не густо, — протянула подсчитав.

— Так это только войско, — усмехнулся Мирлис. — Эти воины такие — на одного можно сотню людей выставить и победит!

Заметив мой скептичный взгляд, Мирлис нахохлился.

— Я правду говорю. Было дело, лет четыреста тому назад, в хрониках написано. Кош хотел захватить столицу морского царя. Витязи Черномора так кощеево войско потрепали, что до суши единицы добрались. А уж там наяды с ними покончили. Кош собирался моря к рукам прибрать, чтобы, значит, связи между материками нарушить, но вместо этого сам без войска остался. Пришлось новое войско создавать.

— Хм, а как же воины морского царя на суше биться могут?

— Ну, а как мы сейчас на этом коне едем? — ответил вопросом на вопрос Мирлис.

Не люблю этого, не хочешь отвечать, так и скажи — «не знаю» и дело с концом.

— Да, послушай-ка, а как звать-то его? — кивнула на давно уже навострившего уши коня.

— А кто знает? Разве только Черномор.

Меня слегка подбросило в седле, от пришедшей мысли.

— Слушай-ка, а если Черномор узнает, что мы его коня свистнули, раз он такой крутой, нам худо не будет?

— Да нет, — рыжий засмеялся, не могу привыкнуть к кошачьему смеху. — Как ты думаешь, откуда у Зирана эта плеть? Наверняка Черномор и дал. У него на Коша зуб о-го-го какой. Кош хотел племянницу Черномора в жёны взять. Да не повезло, она за человека замуж вышла. Тот Коша подстрелил стрелой заговорённой, Кош несколько лет на люди не показывался, болел.

— Человека не Гвидоном звали? — осторожно спросила я.

— А ты откуда знаешь? Ты хроники читала?

— Не читала, так, догадка, — пробормотала я.

Опять привет от А.С.? Ох и не нравится мне это, ох и не нравится…

Конь всхрапнул недовольно. Отвлеклась от раздумий и осмотрелась. Мы давно уже мчались по ельнику. Как скакун разбирал дорогу — понятия не имею, но иногда под его ногами мелькали участки тропинки, видимо разбирал. Мне не понравились его всхрапы, и ещё то, что он то и дело оглядывался по сторонам. Как-то так недовольно, нервно. Под нами промелькнула небольшая речушка. Конь её словно не заметил, перемахнул с ходу, даже не изменив ритма перестука копыт. Словно не речушка, а так, царапина на тропе. Я же невольно ухватилась за горячую чёрную шею. Конь нервно дёрнул головой и прибавил ходу.

— Настя, — Мирлис тоже нервно заозирался, — ничего не чувствуешь?

Хотела ответить, что ничего, да тут почувствовала, как талисман начал наливаться тяжестью, словно мало моей шее за этот день досталось.

— Что это?

— Не знаю, — тихо муркнул Мирлис. — Но не нравится оно мне.

Мы оба притихли, стараясь прислушаться к шумам леса. Да вот только прислушиваться оказалось не к чему. Шелест еловых лап и глухой топот копыт. Ни птиц, ни животных, даже шум ветра пропал. Ох, не к добру…

Рядом с тропой мелькнула тень. Я бы ни в жизни её не заметила, если бы не пригнулась в этот момент — над дорогой нависала еловая лапа. Присмотревшись, заметила, что тень не одна. Бесшумные, быстрые, ни на шаг не отставали от скакуна. Впрочем, возможно, отставали, но я этого не заметила. Как будто почуяв, что их заметили, тени внаглую стали подтягиваться к тропе, но нападать пока не решались.

— Золотце, прибавь ходу, — взмолилась на ухо скакуну.

Тот на миг скосился на мою покрытую холодным потом страха физиономию и вытянул шею. Топот копыт слился в сплошной гул. Только чувствовала, как перекатываются мышцы. Позади раздался раздирающий уши вой разочарования.

Мирлис прокричал, выглянув из-за моего плеча:

— Отстают!

— Давай, давай, родненький! — визжала я, оглядываясь на, теперь уже открыто, мчащихся за нами смахивавших на волков и ещё более страшных неведомых тварей.

Похожие на волков, здоровущие (не представляла, что они могут вырастать до такого размера), меня не удивили. Зато мелькавшие среди них неизвестные науке животные… Боже мой родненький! Это где ж таких понаделали?! Помесь ёжика с гепардом да ещё и рогатая. Я не шучу — шкура, покрытая иглами не меньше ладони длиной, которые стучали при каждом прыжке, клыки, как у крокодила, с которых на землю капала дымящаяся слюна, а движения ну точно как у гепарда — быстрые, лёгкие. Твари с лёгкостью повторяли причудливые изгибы тропинки, ни разу не врезавшись в подступавшие к ней ели. Готовый ужастик, в Голливуде о таких спят и грезят, а тут, пожалуйста, посреди, можно сказать, торной дороги, среди бела дня… Должна сказать, что «волки» этих милых зверюшек не сторонились.

Рыжий едва не остался на растерзание преследователям, неосторожно высунувшись из-за моего плеча — лапы соскользнули, а конь в этот момент как раз огибал ёлочку на повороте тропы… Как это получилось, не поняла, а только конь, извернувшись на скаку, ухватил рыжика не знаю за что, и кинул мне в руки, предпринявшие неудачную попытку подхватить приятеля. После этого Мирлис вцепился в меня мёртвой хваткой! Возражать не стала, что там какие-то царапины? Живы будем — заживут, хуже, если живы не будем, а там уж будет не до царапин!

Сама держалась неведомо как, откуда только силы взялись? Ни руки, ни ноги, ни зад не напоминали о себе. Ну, ничегошеньки не болело, просто на диво здоровое тело! Впрочем, понятно, наверняка, не только мозг перепугался как самый соображающий, остальное тоже пришло к выводу, что в данный момент не до капризов…

Эти странные и неуместные мысли мелькали на окраине сознания, пока мы неслись, стараясь оторваться от неведомых тварей, которых становилось только больше.

Мирлис, периодически комментировавший происходящее позади (я предпочла не оглядываться, наученная его опытом), насчитал не меньше двух десятков преследователей. Ха, и зачем столько? Нам и трех-четырех за глаза будет.

Неожиданно в глаза ударило солнце — мы вылетели на очередную поляну. Подняв от конской шеи голову, окинула взглядом расстилавшееся пространство. Оказывается, поляна почти полностью поросла яблонями. Тропка извивалась, едва просачиваясь краем сада. На деревьях висели ещё не совсем спелые, но уже румяные яблочки.

— Давай к центру! — внезапно заорал Мирлис.

Конь команду понял и свернул с тропы. Он притормозил, на прежней скорости мы бы размазались о ближайшее дерево, и ловко скользнул между стволами. Заметила только, чем глубже в сад, тем старше яблони, тем ярче яблоки, да и цвет они меняли с красно-зелёного на желто-зелёный.

И вот перед нами поднялось чудо-дерево. Огромная яблоня с корявыми ветвями, высоко поднятыми над землёй. Вся покрытая золотой бронёй, столько было яблок ярко-жёлтого цвета.

Что-то перемкнуло в мозгу и я натянула повод, не обращая внимания на всё приближающийся задорный вой преследователей. Раз уж игра в сказку, пусть так и будет!

— Яблонька, золотые яблочки, гонятся за нами враги лютые, помоги, укрой нас.

Не знаю, чего ждала, наверное, именно того, что произошло.

Сучья, как руки, опустились со скрипом и шелестом до самой земли. Раздумывать было некогда, на один из сучков кинула Мирлиса, а сама соскользнула с коня.

— Если хочешь, я тебя сейчас совсем отпущу, но нам очень нужна твоя помощь…

Не договорила. Чёрный мягкий нос подтолкнул к яблоне, и его хозяин исчез, только вдали затих дробный топот копыт.

Не раздумывая, вцепилась в предложенную ветку, и мы взмыли вверх, дружно переведя дух.

Рядом со мной висело несколько яблок. После всех переживаний хотелось пить.

Протянув руку, робко спросила:

— Можно яблочка?

Одно из жёлтых солнышек сорвалось с ветки, едва успела подхватить. Впившись зубами в сочную мякоть, застонала от восторга — сладкий сок брызнул во все стороны. Сладко-кисловатое, ароматное до одурения, яблоко произвело потрясающее впечатление. Сжевав его вместе со шкуркой и косточками, вытащила изо рта твёрдый черешок и робко посмотрела на следующее — всем хороши яблочки, да мелковаты. Протянув руку сорвала второе, вслед за ним отправилось третье, четвёртое… Откуда-то справа послышалось чавканье. Ага, Мирлис разобрался, что к чему. Не сомневаюсь, дорвавшись до таких яблок, уже забыл обо всём…

Впрочем, о восстановлении нашей памяти позаботились.

Едва откусила очередной сочный кусок, как внизу раздался вой. Принесла же их нелегкая! Под яблоней столпилась чудовищная рать. Задрав морды, преследователи уставились на чавкающих наглецов, и, кажется, едва не попадали от возмущения.

Да, мы такие! Что нам какие-то монстрики, когда тут такое объеденье! Погибнем? Пусть! Зато наедимся вкусного от пуза! Тоже не плохо, и чтобы им подавиться съеденными нами яблоками… Подавиться? Сейчас, организуем!

— Прости, яблонька, но эти твари меня достали! — погладила сук, на котором пристроилась.

Вот уж что-что, а метать в цель я умею, могу сказать без преувеличения. В детстве во дворе мальчишки частенько доводили девчонок до слёз, но стоило мне наклониться за подручным материалом, приставалы исчезали с горизонта. Ещё бы! Я была чемпионом нашей улицы по сбиванию неподвижных и подвижных мишеней любыми предметами! Талант у меня такой!

Коротко рявкнув, первый угощенный «волк» обалдело тряс головой. Я же говорила — мелковаты яблочки! Но второй удар произвел фантастическое впечатление, даже на меня! Зверь взвыл, словно ему на голову не яблоко, по меньшей мере, гирю кинули!

— Так вам! — взвыл Мирлис, — Настя, бей их!

Я и стала бить. Пусть ребёнок развлечётся! Яблоки летели, будто по пути, от моей руки до голов нападавших, превращались в настоящие золотые шары. Тем, кому в голову прилетал такой «шарик», мало не было!..

— Настя, сзади! — не своим голосом заорал Мирлис.

Оглянулась, и едва не полетела с ветки. Одна из тварей, воспользовавшись тем, что моё внимание отвлечено, вытянула шею, словно жираф! Очень зубастый жираф! Она приготовилась стащить меня вниз!

— На, зараза!

Очередное яблочко врезалось в раззявленную пасть! Зубы полетели по сторонам, как осколки стекла. Тварь взвыла, и хотела нырнуть вниз, но не тут-то было — застряла между двух толстых веток, ни туда, ни сюда. Дергалась не долго, хотя и пыталась разжать мертвый захват дерева — тварь отрастила для этого невероятные лапы с когтями, напоминавшими кинжалы. Поздно, милая, поздно! Хруст позвонков, и тварь рухнула под наши ликующие вопли!

Нападавших произошедшее в восторг не привело. «Волки», как по команде, шарахнулись от ствола, зато пара тварей, отрастив зубы, сильно смахивавшие на пилу, начали грызть ствол. Мне показалось, яблоня вздрогнула от боли. Ведь вот мерзавцы! Ладно, за нами гонитесь, а дерево-то причём?!

— Мирлис, тряхани веточку, с твоей стороны их много собралось!

При весе рыжего, удивительно как он эту веточку не сломал! Эффект был потрясающий — одного перевёртыша (успела догадаться что это они), завалило по самую маковку. Правду говоря, получив одновременно несколькими «яблочками» по башке, он сразу прилег, и уже не дёргался. Второй отскочил с воем, хотя ему досталось только рикошетом.

Будто получив команду, дерево дёрнуло ветками, Мирлис сообразил быстрее меня.

— Настя, двигайся к стволу, под сучок какой-нибудь!

Раздумывать в такой момент было некогда, обдирая ладони о шершавую кору, выполнила приказ. И что тут началось! Яблоки полетели с веток как снаряды, честно, они летели даже с посвистом. Некоторые, встречаясь с толстыми сучками, разлетались по сторонам шрапнелью, причиняя ещё больший урон нападавшим. Нам с Мирлисом работы не оставалось. Мы только прижимались к стволу, и повизгивали от восторга, одним глазом глядя на свистящие мимо головы яблоки, другим посматривая на бегущего врага. Разумеется, прицельного огня яблоня вести не могла, но хватило массовости обстрела. Яблоки устлали землю вокруг ствола ковром, на котором там и тут возвышались холмики, обозначавшие павших врагов.

Перевёртыши и волки под массированным обстрелом отступили, но и остальные яблони не остались в стороне, хотя и не могли, как мне кажется, превращать свои яблочки в золотые снаряды. Однако получить по башке сразу несколькими увесистыми недозрелыми фруктами тоже мало не покажется! А со слов Мирлиса, не удержавшегося и попробовавшего (и когда только успел?) одно из яблочек с краю, по твердости оно могло соперничать с деревяшкой.

Поудобнее расположившись, мы начали совещание.

Судя по звукам, преследователи не оставили идею заполучить нас. Пока не приближались, но они могут превращать своё тело во что угодно, как бы чего не придумали. А нам из сада дороги нет, во всяком случае, пока.

— Мирлис, попробуешь позвать на помощь учителя?

— Силы не хватит, — буркнул он обреченно.

— А что если воспользоваться Талисманом Радуги?

— С ума сошла?! Да мне к нему и прикасаться нельзя, такого наворочу, никто потом не исправит.

— Но ты же, в конце-то концов, учился на мага! Так придумай что-нибудь!

Рыжий задумался. Осмотрелся. Если он собирался увидеть нечто неожиданное, то здорово просчитался. Вокруг всё тот же сад, всё то же небо, правда начавшее темнеть, да и то — дело-то к вечеру. Птицы в округе притихли, перепуганные звуками боя. Противник никак не мог придти к общему решению. Счастье, что перевёртыши и волки не люди — наш брат давно посрубал бы все деревья, и дело с концом.

— Знаю! — чуть не свалившись с ветки, воскликнул Мирлис.

Подпрыгнул так, что едва успела подхватить его за шкирку.

— Ты чего орёшь? Потише не можешь? Или надо обязательно весь белый свет оповестить о своей идее?

— Настя, не ворчи, я придумал!

— Так говори, не тяни душу!

— Надо позвать хозяйку сада!

— Какую ещё хозяйку? — опешила я.

— Птицу-Жар конечно! — с довольной мордой провозгласил Мирлис.

— Кого-кого? Погоди, ты хочешь сказать, что Жар-птица существует?

Переспросила, ещё не поняв, о чем это он, и тут вспомнила, как в разных сказках говорят о любви разных пернатых к яблочкам. Были там всякие Вани, которые ловили бедных птичек на любви к сладенькому.

— Назови хоть так, разницы никакой. Она хозяйка сада! И может помочь…

— Ага, а не скажешь ли ты мне, о продвинутый в магии отрок, почему это ей такое милое имечко дали? И не вообразит ли эта пернатая люстра, что именно мы должны быть наказаны за перерасход сладкого?

— Не решит. У неё с перевёртышами давние счёты. Не раз бывало, что по приказу хозяев они обчищали её сад, да и птенцов ловили. Так что нам повезет, если она вскоре тут появится.

— Ага, а если нет? Если у неё отдых на Канарах запланирован?

— На каких Канарах?

— Не важно, лучше скажи, где гарантия, что эта птица сейчас прилетит?

— Нужен тростник и нож, я скажу как сделать… Ох, — притих Мирлис. — Ничего не выйдет. Где мы здесь тростник найдем…

Я тем временем ни слова не говоря, полезла в котомку, которую умудрилась прихватить с собой на дерево. Счастье, что у меня, как у большинства женщин, стойкий мешочный инстинкт. Ну не удобно мы себя чувствуем без сумки в руках, желательно большой и тяжёлой. Это наверно передалось на генном уровне от бабушек и мам.

— Такой пойдет? — протянула на ладони кусок тростникового стебля, над которым когда-то ломал голову Михал.

— Откуда?!

— Потом, не до того, говори, что делать.

Под руководством Мирлиса дело пошло на лад, хотя пришлось и повозиться — никогда в жизни не приходилось заниматься подобным. Наконец в руках появилось нечто похожее на свирель, как её изображают на картинках в книжках сказок. Поднеся тростник к губам, осторожно подула. Ага, как бы не так…

— Ты дырочки-то закрывай, — едва слышно сказал Мирлис.

Попробовала закрывать. Одну, другую, оказалось — действует. Тростниковая дудочка издала странный тонкий свист, потом в другой тональности. Я пробовала и так, и этак, раз, другой, пока не получился неожиданно чистый тихий звук.

Мирлис рядом дёрнулся и прошептал:

— Вот, вот оно, давай!

Попробовала ещё раз, ещё… Звуки полились сами собой, на талисмане нагрелся какой-то камень, но у меня не было времени отвлекаться, боялась упустить найденное положение рук и губ.

Несколько попыток и вдруг, когда я переводила дыхание, кусочек тростника сам тихо и нежно запел. Запел жалобно и тревожно, словно призывая на помощь…

Стая вокруг сада взвыла. Казалось, преследователи пытаются заглушить звук. А вот и фигушки, тростник звучал и звучал! Я боялась оторвать дудочку от губ, и сделать лишний вздох, если откровенно вообще боялась пошевелиться. По яблоне распространялось свечение. Яблочки зажигались как японские фонарики, даже на светившем ещё солнце освещая каждый листик.

Вой вокруг нарастал.

— Смотри!

Мирлис знал, куда смотреть!

С неба, светясь на синем небесном фоне, падали золотые молнии. Это они вызывали вой наших противников. Мы, не думая уже ни о чем, спрыгнули на землю и кинулись к краю сада. Вокруг раздавался дикий вой, сквозь который временами прорывался свист, вонзавшийся в уши, словно иглы. Мы взобрались на одну из яблонь так, чтобы из безопасного местечка посмотреть на происходящее.

Монстры сражались по-настоящему. Это был не киношный бой. Перья и клочки шкуры летели по сторонам, словно листья по осени. То и дело летели кровавые брызги, мне даже стало дурно, когда увидела, как одна из птиц впилась в горло «волку», и вырвала его одним движением. Кровища хлестнула фонтаном… От накатившей дурноты, на пару минут упустила сражение из вида, отрезвление наступило, когда ко мне обратился Мирлис. Точнее не тогда, когда он заговорил, а когда впился изо всех сил мне в колено, стараясь привлечь внимание:

— Смори, Настя, там ещё волки…

Только этого не доставало! Если пришло подкрепление…

— Да нет, это не им подкрепление! Волки накинулись на перевёртышей!

Действительно, на место схватки с разных сторон набегала серая волна. Эти новые волки мало отличались от наших противников размерами, но были гораздо лучше организованы. Казалось, кто-то руководит сражением с их стороны.

Не казалось! Впереди накатывавшей волны неслась громада чернобурого огромного волчары. Он, казалось, вёл своё воинство в бой. Рядом неслось несколько волков чуть меньшего размера — как охранники. Они врезались в схватку… Неорганизованная масса наших преследователей, основательно прореженная нападавшим птичьим войском, ринулась в разные стороны. Теперь их волновали не мы, а скорее целость собственных шкур. Перевёртышей ушло не много, птицы постарались от всей души, а вот «волкам» досталось поменьше.

Едва противник начал отступление, птицы прекратили схватку и направились в центр сада. Волки продолжали преследовать врага под рык вожака, оставшегося осматривать поле боя.

— Пошли, — дернул меня за рукав Мирлис.

— Куда?

— Как куда, надо же посмотреть, что там делается.

Сначала решила, что он зовет меня полюбоваться результатами только что законченной бойни, к счастью нет. Мирлис тянул в сторону главной яблони. Хотя после того, что видела, у меня не было большого желания знакомиться с Жар-птицами, да и идти по ещё тёплым трупам как-то не хотелось.

На яблоне уже собрались все принимавшие участие в схватке птицы. Дерево стало похоже на новогоднюю ёлку, усыпанную бенгальскими огнями.

Пара птиц слетела к нам, сделала круг над головами, и вернулась к подругам. Должна сказать выглядели они сказочно. Чем-то смахивали на павлина, только туловище мельче, размером так с бройлера, а вот хвосты длиннющие, как шлейфы и перья струятся словно волосы. Они действительно ярко светились, но не целиком, а только хвостовые перья и венчики на головах из таких же, похожих на волосы, пёрышек, при каждом движении легким облачком переливавшихся над изящной головкой, сидящей на длинной шее. А вот клюв, должна сказать, впечатлял — острый как игла, откровенно хищно изогнутый. Он мало годился для поедания яблок, похоже, фрукты не основная пища этих красоток. Да и сила его, судя по схватке, не мала. Под стать клюву, противореча общему нежному облику, были и отблескивающие металлом когти на крепких лапах. Такие вопьются, не выдерешь.

Птицы, не обращая на нас с приятелем внимания, подкрепились ещё остававшимися на яблоне яблочками, помогли друг другу привести в порядок оперение, в этот момент яблоня скорее была похожа на парикмахерский салон, и, поднявшись в небо переливчатым сияющим облаком, устремились в сторону заката.

— Ну, вот и всё, — устало пробормотал Мирлис.

Подняла его на руки. Малый окончательно выдохся, столько всего за день произошло.

— Я думала они нас бояться должны были.

— Нас?! — Мирлис странно посмотрел. — Знаешь, стаи боится всё живое. Даже нечисть. С ними ни один хищник не свяжется, если жить хочет.

— Похоже на то.

Немного помедлила, почесывая рыжего за ухом (чисто инстинктивное движение, когда держишь на руках кошку), потом задала мучивший вопрос:

— А выпавшие перья светятся?

— Ты что, решила перышком обзавестись? — встревожился Мирлис. — Не вздумай. Там на побоище их не мало, но не надумай хоть одно взять. Они тебя по этому перу под землёй отыщут. Отыщут и там же, под землёй, уделают так, что и на том свете не признают.

Бросила взгляд в сторону места схватки. Между стволов мелькнула высокая тень… Неужели Ветер? Да нет, этот гораздо шире в плечах… Пытаясь рассмотреть мужчину решила продолжить спор.

— Хм, а вот в сказках…

Мирлис не дал договорить.

— Слушай, забудь ты свои сказки. Нашла сказочный лес. Тут такие дела, если на сказки ориентироваться — не жить. Ладно, кончай отдых. Пора приниматься за дела.

— Какие это? — удивилась я.

Откровенно говоря, делать ничего не хотелось. Мало мне переживаний? Да и не думала ещё о том, что дальше делать. А если разобраться — подумать следовало. Коня нет, а в Васильевск надо. Надо где-то ночевать. Здесь оставаться не хочется, мало мне увиденного за день, так ещё среди трупов ночевать?! Это уже перебор. Да и заступившиеся за нас волки могут вернуться, а мне не очень хочется с ними встречаться. А если кто из недобитых вернётся, что делать?

Стоило только задуматься, как обрушилась гора вопросов. Вот никак не могу понять этого противного кота. Зачем девушку нервировать лишний раз? Дал бы хоть немного передохнуть, прежде чем наваливать гору проблем…

Из-за мыслей отвлеклась от подходившего мужчины, а когда взглянула в его сторону, он словно растаял. Как небывало. А может, привиделось?

Первым делом Мирлис осмотрел повреждения, нанесённые яблоне. Мерзавцы, успели прогрызть не только кору, но и древесину ствола.

— Настя, доставай бальзам, — скомандовал рыжий.

С сомнением посмотрела на приятеля.

— Думаешь, подействует? Ты же его для человека варил.

— Хуже не будет, а попробовать можно.

Чего тут раздумывать? Если спец говорит, надо пробовать. Выудила из мешка бальзам. Не тратя времени попусту, принялась обмазывать раны. Кажется, яблоне понравилось. Мирлис тоже заметил, как вокруг разлилось ощущение покоя.

— Вот и всё, — ласково погладила шершавый ствол. — Надеюсь, поможет.

— Настя, — отвлек меня Мирлис, — а пару яблочек на память взять не хочешь? — и он ткнул лапой в лежащие на земле яблоки.

Я нагнулась и хмыкнула:

— Рехнулся? Таскать с собой такую тяжесть?

Яблоки действительно из золота. Подняла одно — гиря! Не знаю, я не Шура Балаганов, а рыжий не Паниковский — пилить не стали, но не думаю, что внутри было что-то другое.

Мирлис фыркнул:

— На твоём месте другие…

— Знаешь, я не другие — это раз. Мне здесь ничего вообще не надо, домой хочу — это два…

— Так дома и найдешь применение, это же золото! Продашь.

Призадумалась. В чем-то рыжий прав. Но не хотелось мне брать яблоки, не хотелось.

По плечу кто-то хлопнул. Я аж подлетела, развернувшись в воздухе. Оказалось — низко склонившаяся ветка с несколькими спелыми яблочками. О, это другой разговор! Полакомиться на привале ароматными яблочками — совсем другой коленкор!

Яблоки, словно сами, прыгали в мешок, рвать их доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Естественно, между делом не одно оказалось в желудке (не только моём, между прочим!), пока я, наконец, не обуздала жадность, и не решила, что есть одни яблоки не станешь, а значит, пора заканчивать сбор урожая.

Раздался стук копыт. Только теперь заметила, что солнце уже почти село, и небо освещено закатом.

Странно, кто там топочет? Вроде никто из наших преследователей такого топота издавать не мог? Звуки всё ближе… Между стволами мелькнуло светлое пятно, раздался приветственный крик:

— Вон они где, воробышки!

Михал, соскочив с высокого поджарого коня, удивительно похожего на Каштанку, подлетел ко мне, и, подхватив как ребенка, расцеловал в обе щеки.

— Живы, проказники!

Он опустил меня, и дал осмотреться. Рядом с ним на таком же скакуне восседал высокий широкоплечий воин. Таких, наверно, полагается называть витязями. Серебряная кольчуга чешуёй покрывала его до колен, даже перчатки и те кольчужные. Высокий шлем венчало струящееся перо, похожее на поток воды. Витязь спешился и оказался на удивление высоким. Мне пришлось задирать голову, чтобы видеть его спокойные синие глаза. Рядом с ним, опустив голову на плечо витязя, пристроился, отпущенный мною, конь Черномора.

Витязь осмотрелся.

— Припозднились мы, похоже. Тут и без нас разобрались, — и потрепал по крутой шее коня. — Молодец, что позвал.

Мне стало неловко. Кажется, прибыл хозяин нашего скакуна. Эх, жаль, придётся отдавать, потянулась к недоуздку.

— Это ваш, да? Вы извините, надо было очень быстро, а не получилось, понимаете?

Меня охватило нелепое смущение, и стало стыдно за свой жалкий лепет.

— Не узнаю старую знакомую, — раздался рядом смех. — Обычно она за словом в карман не лезет, и такая мелочь, как сведённый со двора конь вряд ли может смутить.

— Павел! Ты откуда?

— Зиран послал, — Павел спешился.

— Ты, девица, узду-то не трожь. — положил мне на плечо тяжелую руку Черномор. — Раз уж удалось получить моего Прибоя, пока пользуйся. Только никому больше не давай, — от строгого взгляда внутри всё оборвалось. — Ладно, не бойся, не обижу. Прибой послужит тебе, только хотелось бы знать, как ты чары-то одолела? Я и сам к нему последние недели подойти едва мог, словно подменили коня.

— Ну, понимаете, мне помогли…

Пожала плечами, решив не развивать тему, и украдкой показывая Мирлису кулак, чтобы и этот болтун помалкивал.

— Помогли, — протянул Михал. — Хороша помощь была, может и ещё помогут?

— Нет, не выйдет, — твердо посмотрела в его глаза.

Мужчины переглянулись и дружно хмыкнули. Ну и хмыкайте себе, друзей не выдаю. Ветер мне помог, больше, сам сказал, нельзя, а тут насядут со всех сторон… И рыжий пусть только попробует… Грозно посмотрела на приятеля.

— А я чего, я ничего, — опустил глазки.

— Что ж, на нет и суда нет, — подвел итог Черномор. — Пора домой. Тяжко на земле. Михал, ты со мной? Здесь и без нас разберутся.

— Павел, ты с Настей. Я Инара в Васильевск отправил. Странные дела там творятся. Пусть посмотрит. Отправляйтесь и вы в Васильевск. Там Василиса встретит. Раз Насте надо выполнить свои обязательства, придётся с царевной переговорить. А там отправите её домой, сам с ней ступай, там пригляд тоже нужен.

Что-то в словах Михала не понравилось рыжему.

— А я?

— А ты со мной, — приговорил Михал, развязывая сумку у седла и протягивая руку к Мирлису. — Нечего тебе таскаться, мешаешь только…

Тут уж возмутилась я:

— И ничего он мне не мешает! Наоборот. Да если бы не он!.. И вообще!

— Пора, — повторил Черномор, прислушиваясь к шуму приближавшихся шагов.

Заметив, что мужчины отвлеклись, я сделала знак Мирлису, и тот понятливо растаял, словно его тут и не было. К моменту, когда Михал продолжил своё движение и собрался подхватить рыжего к себе на коня, даже место, где тот стоял, успело покрыться пылью. На недовольный взгляд ответила самым невинным своим, словно говоря: «О чем речь, мальчики?»