Следующие дни слились в один.
Я верхом на Прибое, в окружении волков, точно под конвоем. Понимала — это охрана. Но бесило. От этого настроение портилось. Я то и дело пыталась выкинуть какое-нибудь коленце. То подгоняла Прибоя, то наоборот останавливала его. Но вывести из себя волков не получалось.
Пару раз молодые волчки попробовали сунуться к моему скакуну. Но власть большой волчицы, которая во время пути, чаще всего, командовала сопровождением, была непререкаема. Прибою даже не пришлось пускать в ход копыта. Волчица рыкала, молодежь тут же прекращала попытки воспитывать нервного скакуна.
Павел на мои выходки не обращал внимания. Обиделся, что я помогла Мирлису отправиться с нами.
Обижался, правда, не долго, до ночи. На стоянке Мирлис развил бурную деятельность, стараясь помочь. Выглядело смешно — у него же лапки. Павел держался изо всех сил, но пришлось сдаться. Вид рыжей кошачьей попы с задранным хвостом, вылезающей из кустов, и волочащейся за этой рыжей тушкой большой сухой ветки, которую кошак ухватил зубами, вызвал хохот.
Я украдкой показала, скосившему на меня глаз рыжему, большой палец. У него получилось внести мир в наши ряды. Утром встали, вернув хорошее расположение духа. Путешествовал Мирлис со мной, у Павла было слишком много дел, а я ехала как балласт. Толку от городской девочки среди леса никакого.
Единственной моей обязанностью стало ухаживать за Прибоем. Он категорически отказался подпускать Павла к себе. С непривычки изображать конюха было нелегко. С Инаром мне понравилось путешествовать гораздо больше. Все трудности парнишка брал на себя.
Вот к волчице, которая взяла меня под опеку, и Павел, и Прибой, отнеслись очень положительно. Прибой даже подходил на ночь к нам с ней поближе, словно охраняя. Эти двое вселяли в меня спокойствие, несмотря на постоянные ночные шумы и шорохи. Всё же, не приспособлена я для существования на природе, особенно после того, как увидела, какие «прелестные» зверюшки бегают по здешним лесам.
На ночлег устраивались так, как установила волчица.
В первый же вечер подошла, ухватила зубами одеяло, на котором я сидела, и перетащила его подальше от разожженного Павлом маленького костерка. Павел только пожал плечами.
— Похоже, она знает, что делает.
Посмотрела на волчицу, которая определённо ждала, когда я подойду.
Пришлось подчиниться.
Поднявшись с земли, на которой оказалась по вине «воспитательницы», подошла. Волчица лапой ткнула в одеяло, словно скомандовав расправить его. Расправила, Мирлис подтащил мою котомку, с которой теперь старалась не расставаться. Пришлось лечь в отдалении от костра. Замёрзну ведь!
Оказалось, не замёрзну. Едва расположилась на одеяле, волчица пристроилась рядом, прикрыв меня со стороны леса. С другой стороны подобрался под бочок Мирлис. Мне стало так тепло и уютно, что возражать против грелок даже не подумала. Утром проснулась, выспавшись, как на роскошной кровати.
На вторую ночь устроились точно так же, волчице даже не пришлось предлагать. Я оценила спокойствие и уверенность моей большой подушки и спала обхватив сильное тело, чувствуя со спины тёплое тельце Мирлиса.
Той же ночью проснулась от тихого разговора. Тёплый волчий бок, если бы не шерсть, постоянно лезущая в лицо, мог стать роскошной подушкой. Потёрла нос, едва не чихнув, повернулась на другой бок, приоткрыв глаза, рассмотрела Павла. Пристроившись у почти прогоревшего костра, о чём-то тихо переговаривается с большим волком, лежавшим напротив оборотня. Только хотела присмотреться кто там такой, как моя «подушка» недовольно заворчала.
— Сплю, сплю уже, — сонно буркнула я.
Не очень-то и хотелось.
Волчица, окинув взглядом прижмуренных янтарных глаз, вздохнула и снова устроила голову на лапах. Я прижалась теснее, стараясь зарыться как можно глубже в тёплый волчий мех, вот уже вторую ночь согревающий меня. Сквозь наплывающий сон, почувствовала, как ткнулся в щёку холодный мокрый нос, а потом скользнул по ней горячий шершавый язык.
Побудки взял на себя Мирлис. Что-то не давало рыжему спать едва поднималось солнышко. Подняв всех, завтракал и сворачивался в клубочек, позволяя дальше коллективу справляться без него. Свою лень Мирлис теперь постоянно оправдывал услышанными от меня «лапками»… И попробуй возразить!
Говоря откровенно, устала. Всё чаще вспоминались привычные удобства нормальной жизни. Магазины, где в любой момент можно купить еду и нужные вещи, а не ждать, пока волки принесут кусок мяса. Горячая ванна, доступная в любую минуту, а не ледяные ручьи, в которых руки стыли в одно мгновение (купаться даже не рисковала). Потерянная вещь? Катастрофа! Редкие деревни, встречавшиеся на пути, объезжали за версту, а о магии оборотень велел забыть, на всё время, пока не доберемся до места.
Оборотень и Мирлис, конечно, старались, скрашивали путь и развлекали как могли. Но разговоры о вещах, в которых я ничего не смыслю, надоели, а рассказы о моем мире только нагоняли тоску недостижимостью последнего. У меня появилось чувство, что мой собственный удобный и привычный мир всё дальше уходит по мере продвижения к непонятной цели путешествия.
В это утро тоже двигались быстро, стараясь не останавливаться и не оставлять за собой лишних следов.
Ха, следов! В первый же день, когда я умудрилась забыть на привале гребень, Павла едва удар не хватил. Он, не долго думая, отрядил за обычной расчёской целый волчий отряд. И они послушались! Отправились, бросив в мою сторону косой взгляд, принесли несчастную безделушку. А я получила выговор. Обидный до слёз, потому что говорил со мной оборотень так, словно я дитя малое и неразумное. Всё убеждал, что никаких личных вещей оставлять нельзя, владеющий силой может по ним навести порчу, и так далее и тому подобное… Зудел, битый час! У меня уши заныли, кулаки зачесались. Неужели нельзя покороче и попроще?
Но я сдержалась, проявив несвойственное смирение. Почему? Спросите что полегче.
Главным развлечением в эти дни стали визиты разных необычных существ во время стоянок. Со мной они старались не общаться. Некоторые делали вид, что вообще не замечают меня, предпочитая тихо разговаривать с Павлом.
Особенно впечатляли визиты огромного бурого волка, уже трижды навестившего нас. Мне всё казалось, что это именно тот, который привел нам на помощь волчье войско.
Мне всегда жутко и сладко в его присутствии, к тому же и матёрые волки, едва он появлялся, смирно устраивались в сторонке кружком, пока эта зверюга о чём-то тихо беседовала с Павлом.
Свои переговоры с другими, периодически появлявшимися, визитёрами оборотень пересказывал, стараясь показать, что секретов от меня не держит, а о чем говорит с этим волком — не сказал ни разу. Стоило завести разговор на тему, тут же у парня находилась масса дел, и он ускользал как мокрый карась из рук.
А меня тянуло к огромному зверю. Хотелось прикоснуться к его пушистой шубе, заглянуть в золотые глаза. Ловила на себе пристальный взгляд этих глаз, иногда казалось, что они улыбаются, тогда вздёргивала подбородок и передёргивала плечами. Пусть не думают с Павлом, что я интересуюсь этими двумя заговорщиками…
Ничего особенно чудесного за дни пути не произошло. В присутствии Павла, Прибой вёл себя примерно, даже пару раз добровольно останавливался, поняв, что, ещё немного, я вывалюсь из седла от усталости (самой признать это не позволяла гордость).
Удивлённый упрямством животного, Павел в первый раз потянулся, было, к плети. Прибой вытряхнул меня с легкостью из седла. На очередной синяк на заду не обратила внимания — одним больше, одним меньше, разницы никакой, а на происходящее стоило посмотреть.
Жеребец направился к парню со столь недвусмысленными намерениями, что тот спрятал плеть за спину и приступил ко мне с расспросами. Разумеется, признаваться не стала, выдал рыжий, за что схлопотал подзатыльник, поддержанный довольным фырканьем жеребца.
Давно подозревала, что длинный язык рыжика надоел коню не меньше, чем мне. Мирлис, старательно развеивал мою скуку и трещал без умолку, чем не раз заслужил не только мои вопли: «Да замолчишь ты?!», но и красноречивые взгляды волков.
В целом, путь оказался не таким долгим, как я боялась. Это уже гораздо позже узнала, что Павел и тот самый волк договорились с лешими, которые открыли свои потаённые тропы. Этими тропами мы и двигались сквозь пространство, сохраняя время. Что да как — не поняла, но уже на четвертое утро выбрались на проезжий тракт, который показался знакомым — в прошлый раз меня по этой дороге вела Росана.
У тракта с Инаром и встретились. Парнишка сидел на небольшой полянке, скрытой в придорожных кустах от глаз любопытных проезжих. Рядом паслась моя любимая Каштанка и конь Инара.
Едва выехали на полянку, словно из воздуха, соткался тот самый огромный волк, испугав Каштанку. Инар едва успел её перехватить, бедняга так и рванула с места, несмотря на спутанные передние ноги.
Волк тихо рыкнул на парнишку, словно укоряя в нерасторопности, потом повернулся ко мне. Вот честно — как бы вы отреагировали, если зверюга, чья макушка возвышается над вашей головой, подойдёт и усядется перед вами, оскалив в ухмылке белоснежные клыки? У меня задрожали колени. Волк, удивленно глянул мне в глаза, совершенно по-собачьи повернул голову набок, рассматривая внимательно, и ещё шире ухмыльнулся…
Вот тут меня понесло. Он что себе воображает? Думает, буду стоять и трястись, как желе на блюдечке? Да щас! Не каменный век на дворе! А уж я, человек, насмотревшийся ужастиков, ни за что не отступлю перед каким-то там волком… Пусть и очень большим… Мамочка, страшно-то как!
Волк, будто прочитав мои мысли, укоризненно вздохнул, наверное от разочарования и поднялся.
Стало стыдно, похоже, я не оправдала его ожиданий. Ведь, по сути, ничего плохого он не сделал. Наоборот — пришёл на помощь…
Рука сама собой поднялась и провела по нависавшему надо мной чёрному носу.
— Павел, а у него имя есть?
— Серый, — помедлив, ответил Павел.
Успела перехватить быстрый взгляд золотых волчьих глаз на оборотня. Что за секреты? Они думают, я совсем дурочка и не заподозрила, что и не волк это, а тоже оборотень?
— Спасибо, Серый, как бы там тебя ни звали на самом деле, — не удержалась от шпильки.
Волк опять оскалил в ухмылке острые зубищи, которые вдруг стали совсем не страшными. Потом подошел к Прибою и, осторожно прихватив зубами, стащил с его спины мою котомку прямо с Мирлисом, который затихарился внутри. Только рыжее ухо отсвечивало на солнышке ярким пятном.
Павел скомандовал:
— Коня отпусти. Нельзя ему в городе появляться, внимание привлекать будем.
Шагнула к Прибою, хотела снять узду, но он отстранился, вздернув голову. Потом скосил глаза себе на спину и мотнул болтавшимися поводьями. Кажется, поняла. Перекинула повод через голову и закрепила, чтобы не болтался, погладив на прощание крутую тёплую шею, и едва удержалась на ногах, когда конь ткнулся лбом мне в плечо. Снова погладила, и в моих руках оказалась тонкая прядка шелковистых волосков. Павел охнул.
— Что такое?
Оглянулась на оборотня, едва не выпустив шерсть из пальцев.
— Держи крепче, — рыкнул Павел. — И спрячь. Если придёт крайняя нужда, а плеть пропадёт, бросишь эту шерсть в воздух и конь придёт к тебе.
Сжала кулак изо всей силы, в носу защипало, обняла широкую крепкую шею.
— Солнце мое, спасибо тебе, — проговорила, едва не захлюпав носом, разом простив все выходки, так растрогалась.
Прибой ещё раз ткнулся лбом в меня и легким шагом двинулся по тропе в лес в сопровождении Серого. Смотрела им вслед, пока не скрылись среди деревьев. Сердце сжималось от нежности — у меня, похоже, ещё два друга. Удивительно. В этом мире всего ничего, а друзей уже больше, чем дома. Если так пойдет, домой не захочу возвращаться! Ну, как с ними расстаться?..
— Так, хватит сырость разводить, — предотвратил слезоразлив Павел. — Инар, отправляйся с Настей, я вас догоню, как договорились, ждите на месте.
Инар, всё это время молча наблюдавший за прощанием, кивнул. Павел одним лёгким движением взлетел на спину своего скакуна. Опять позавидовала лёгкости прирожденного конника. Мне так никогда не взлетать в седло. Я создана исключительно для удобных кресел в машинах.
Павел ещё не успел скрыться, как Инар уже пристроил мою сумку у седла и помог взобраться на спину тяжело вздохнувшей Каштанки.
— Не грусти, подруга. До города не далеко, да и я немного привыкла к седлу… Надеюсь…
Последнее пробормотала едва слышно, заметив косой взгляд своей лошадки, определённо примерившейся отколоть какое-нибудь коленце.
Из котомки донесся хмык Мирлиса, таившегося до этой минуты.
Придорожные кусты миновали по едва заметной тропке и влились в череду путников, следовавших в Васильевск.
Оборотень спешил, мне пришлось всё внимание уделить управлению капризной кобылкой, которая то и дело норовила то укусить попутчиков, то стащить что-нибудь с их возков.
В конце-концов, Инару цирк надоел и он, перехватив у меня повод, привязал его к своему седлу, сердито зыркнув на меня глазищами. А я что, я вообще ничего. Каштанка это ему не Прибой! Тот вёл себя прилично, а эта хулиганка меня за главную не воспринимала с самого начала, так чего ж он хочет? Поняв, что я больше не управляю, лошадка тут же стала паинькой и послушно засеменила за оборотнем, демонстрируя, что именно его руководства и добивалась. А то взгромоздили на спину какую-то недотёпу. А она лошадь приличная, ей недотёпы не интересны…
Ну и пускай. А я и не расстроилась. Осталось больше времени рассматривать путников и их средства передвижения.
Рассмотрела, что дорога, оказывается, вымощена тёмно-красным гранитом. Что в сторону Васильевска двигалось гораздо больше народу, чем в прошлый раз. Были и конные и пешие, большинство же — на телегах. Гружёные, что называется «под завязку», разным добром и целыми семьями хозяев, эти колымаги стучали обитыми железом колёсами по камням, производя основной шум.
Порадовало почти полное отсутствие пыли. Был, правда, один момент, когда пришлось немного пропылиться. Со стороны города с криком, посвистом и гиканьем нёсся отряд всадников, окруживших пару карет, резво вылетевших из-за поворота. Они пролетели мимо. Не успела рассмотреть, кто сидел в первой, а вот за окошком второй промелькнуло лицо, как мне показалось Несмеяны.
Неужто жених нашёлся?
Но задавать вопросы не рискнула. Шум и гром, пока они не скрылись из виду, стояли такие, что казалось собственных мыслей не слышно. Я пожалела сидящих внутри гремящих ящиков, не хотелось бы оказаться на их месте. Меня не вдохновили даже золотые украшения, развешанные по карете, где только можно.
Путники торопливо бросались к обочине, малопроворных торопили плети верховых сопровождения. Однако, успела заметить, как поднятые плети разом опали, и вместо ударов, два всадника, едва посторонившихся с пути грохочущего экипажа, удостоились учтивых поклонов.
— Эльфы, — ответил Инар на незаданный вопрос, едва повернулась в его сторону.
Удивительно догадливый парень!
Внутри тут же подняло голову жгучее любопытство. Как же — эльфы! Сколько о них сложено сказок! Хоть бы глазком… Инар только улыбнулся на мой молящий взгляд и пришпорил коня.
Догнали мы парочку не скоро. Точнее это они, заметив наши манёвры, придержали коней и подождали. Инар учтиво раскланялся и завел разговор на певучем языке. Я же старательно удерживала едва не отваливающуюся челюсть. Сплошное разочарование!
Ждала чего-то эдакого, таинственно-утонченного. Сияющих волос и глаз, звонких хрустальных голосов, и прочего, прочего, прочего. Короче — ждала чуда…
Ха! Передо мной были сухопарые мужики, чем-то отдалённо смахивавшие на Ветра. Инар на их фоне смотрелся богатырем. Впрочем, присмотревшись внимательней, поняла — у них в отличие от людей и оборотней, очень тонкий костяк. Впечатление, словно парней лет 20 вытянули вверх, да так и оставили. Ощущение удлинённости создавали и прямые длинные волосы, у одного завязанные в низкий хвост, у другого — заплетённые в косу. Уши действительно отличались от человеческих, их тоже вытянули, но совсем немного. Для равновесия в ушах покачивались массивные металлические серёжки, оттягивая мочки. Чем-то их облик напоминал истуканов с острова Пасхи.
Голоса вовсе не были «серебристыми», а глаза «лучистыми». Один говорил мягким тихим баритоном, голос второго отдавал хрипотцой. Невольно представила, как сливаются их голоса в лесу с шелестом листвы и гулом стволов лесных великанов. Глаза размером не превосходили ни человеческие, ни оборотней, удивил разве только цвет. Радужка менялась в зависимости от освещения словно александрит — от изумрудной зелени до глубокого фиолетового.
Короче — если эльфы и удивили, то своей не удивительностью. Встреть одного из них по пути на работу — внимания бы не обратила! Так себе — тощий мужик и ничего более.
Единственное, что восхитило — кони!
Отрада была права. Если скакуны оборотней выглядели сказочно, то эльфийские казались инородными, словно выходцы из другого измерения. Они передвигались, грациозно скользя над землей, казалось, не удостаивая её прикосновения копытом. Тонкие, как паутина, гривы и хвосты, каждая шерстинка создавала призрачное сияние вокруг животного. Точёные ушки беспрестанно двигались, ловя малейший звук. Чуткие, тонко вырезанные ноздри ловили неведомые ароматы. Тонко украшенная серебром сбруя для красоты — эльфы сидели верхом, не прикасаясь ни к поводьям, ни к стременам. С завистью взирала на эту лёгкость — мне бы так!
Пока рассматривала новых спутников, Инар закончил разговор.
— Завтра большая ярмарка, для нас это очень неудачно… — повернулся ко мне.
— Почему? — перебила, забыв о вежливости.
Тут же поймала лёгкую улыбку эльфа, показавшуюся насмешливой.
— Много народа, сложно проследить за твоей безопасностью, — спокойно, как маленькой капризной девочке, пояснил Инар.
— И что, мне в гостинице сидеть?
— Не волнуйтесь. Наверняка, царевна свяжется с вами быстро, — вступил на чистейшем русском эльф с хвостиком.
Меня сначала бросило в жар — выходит, Инар ему всё рассказал?! Потом возмутилась — видали наглеца? Не поздоровался, не представился, а влез в чужой разговор. Возмутиться вслух не успела. Инар так глянул, что без слов поняла свою неправоту. Пришлось прикрыть рот и сделать вид, что не очень-то и хотелось.
Мужчины опять начали обмениваться непонятными мне фразами, Инар внимательно смотрел на проезжавших мимо путников, пришлось и мне вернуться к созерцанию. Когда ещё будет возможность посмотреть на людей этого мира.
Пару раз пролетали ковры-самолеты, которые уже не вызвали первоначального удивления. Ну, ковёр… Летит. Ну, гружёный. Бывает…
Монотонные движения Каштанки навевали дрему. Инар приблизился. Наверное, решил ловить, если начну падать.
Опять поймала насмешливые, как показалось, взгляды со стороны эльфов. Так хотелось показать язык! Но постаралась сдержаться. Я воспитанная девушка!
Впрочем, вскоре показались ворота города. Эльфы прибавили ход и, пользуясь тем, что их пропускают без задержки, скрылись за стенами города раньше нас.
Преодолели ворота и мы без особой задержки. Я удивленно покосилась на Инара, вспомнив, как Еремеевна удивилась присутствию оборотня в городе. Но спрашивать при посторонних не стала, кто его знает, чьи уши рядом околачиваются, Мирлис вон, сидит в сумке и до сих пор не высовывается, наверняка не без причины. Инар сразу за воротами отвязал повод Каштанки и вручил мне.
Проехав до главной площади, где шумела ярмарка, по краю пробрались до небольшого переулка и подъехали к боковому входу в двухэтажный каменный дом.
Большие ворота оказались гостеприимно распахнуты. Нам не удивились, наоборот, едва проехали в ворота, тут же подскочил парнишка, ухвативший поводья лошадей.
Инар слетел с седла сам и помог мне сползти на землю. Одной рукой ухватил сумки и отдал распоряжения на счет лошадей.
Парнишка, получив небольшую монетку, радостно кивал, внимательно слушая указания, и увёл лошадей в глубь двора.
— Пока остановимся на постоялом дворе. Надо сообщить царевне Василисе, что ты вернулась, — наконец повернулся ко мне оборотень. — Сейчас иди за мной и, умоляю, не комментируй увиденное в своей обычной манере. Здесь народ к такому не привык, да и мне будут мало рады. Не надо обострять… Пожалуйста.
Вот не добавь он это «пожалуйста», честное слово, точно не сдержалась бы! Колкий ответ уже просился с языка. Но раз так, помолчу, что мне жалко, что ли?
Пожала плечами, одновременно кивнув головой. Инар посмотрел мне в глаза и вздохнул. Потом встряхнул слегка мою котомку, словно предупредив и рыжего сидеть смирно. Из сумки не донеслось ни звука. Что ж, молчание — знак согласия. Мы направились к двери в гостиницу, или как её тут называли «постоялый двор».
Хозяин встретил, едва перешагнули порог. Быстрым взглядом оценил одежду, сумки и, вероятно, придя к выводу о нашей платежеспособности, заулыбался.
— Прошу, прошу! У нас как раз освободились комнаты. Не лучшие, уж простите, но…
И тут он замолк… У входа выросли две высокие тонкие тени. Едва скользнули в дверь, тут же узнала старых знакомых. Вот интересно, откуда они тут? И случайно ли? Мало верю в такие случайные встречи…
Эльфы скользящими шагами подплыли к нам и заулыбались, словно и не расставались вовсе.
Ох, не нравится мне это!
Инар отреагировал спокойно, а вот хозяин напрягся, хотя сиять не перестал, должность обязывает. Клиент есть клиент, да Инар и в прошлый раз говорил, что эльфам не отказывают в человеческих городах.
Эльфы высокомерно справились, есть ли свободные комнаты. Даже мне было ясно, вопрос задан из вежливости, и гости не сомневаются — не найтись мест не может. Хозяин отеля под названием «постоялый двор Три весёлых путника» тяжко, как можно незаметнее, вздохнул, закивал, и предложил следовать за ним.
В какой-то миг показалось, что для нас с Инаром мест не найдется. Бросив взгляд в нашу сторону, толстяк предложил обождать в общем зале. Не угадала. Повеселев, после того, как спровадил высоких (во всех смыслах) гостей в их апартаменты, хозяин колобком скатился к нам.
— Вам, господа хорошие, комнату одну, или как?
Инар вспыхнул и возмущенно приподнялся с лавки. Я реагировала спокойнее. Ещё бы, в наше время это предположение мало кого шокирует, скорее, при внешности оборотня, польстит. Поэтому, быстро положив руку на локоть парня, ответила сама:
— Или как, пожалуйста.
Хозяин осмотрел меня, произведя переоценку. Подумал-подумал и решился.
— А не позволите ли узнать, по какой надобности в наши края прибыли?
Мило улыбнулась, сделав вид, что не поняла причины любопытства — дескать, что ты, человек, делаешь рядом с оборотнем. Не обратила внимания на возмущённый взгляд оборотня. Да помню, что обещала молчать. Но если сам на глупые вопросы только фыркает, мне что прикажете — сидеть и ждать, пока он отношения трактирщиком выясняет? А я устала, есть хочу!
— По делу мы. Государственной важности, — понизив голос до предела, посвятила собеседника в «страшную тайну».
— Ага, — закивал хозяин. — Не извольте беспокоиться, комнатки для вас есть. Прощения просим, не лучшие, но сами понимаете…
Хозяин развел руками.
— Ведите!
С видом наследницы престола, последовала за хозяином, милостиво согласившись на «не лучшие комнаты». Дескать, что делать, попробуем пережить.
По деревянной скрипучей лестнице поднялась вслед за сияющим хозяином. Толстячок радовался, словно я его любимая бабушка. Странно, особенно если припомнить его бледный вид, когда эльфы вслед за нами возникли у порога.
Длинный полутёмный коридор, освещённый расположенными в двух концах окошечками, выглядел убого. Скрипучие половицы заставили думать о возвращающихся с попойки гостях — тут ни один гулящий муж не смог бы утаить от своей половины ночные похождения. Даже если этой самой половине пачку димедрола скормить. Придётся затыкать уши, иначе не уснуть.
Хозяин услужливо открыл двери двух комнат, расположенных почти у самой лестницы.
— Выбирайте, кому какая, господа хорошие.
А чего, спрашивается, выбирать? Не «отель пять звезд». Переглянувшись с оборотнем, прошла в ближайшую дверь.
— Настя, отдохни немного, зайду перед обедом, — проговорил Павел, подходя к своей двери.
— Договорились, — не до разговоров тут.
С любопытством оглядела небольшую комнату. Интересно, что хозяин этого заведения подразумевает под «лучшими» номерами? Эта не лучшая устраивала вполне.
Широкое, но невысокое оконце выходило на рыночные ряды, где трудились, распрягая лошадей и устраивая свои возы, крестьяне. Лавочники поглядывали на них снисходительно — ещё бы, белая кость, не то, что лапотники (кстати, лаптей и тут не заметила). Шум едва доносился, но стоило открыть окно — ворвался такой гомон, хоть беги. Быстро захлопнула створки и порадовалась местной звукоизоляции. Стены, обитые подвыцветшим ситчиком в мелкий цветочек, чисто обметены, нигде не пылинки, ни паутинки. Работала прислуга на совесть.
Задёрнув светлые ситцевые занавесочки на окне, приступила к осмотру мебели. Её оказалось немного, но вся добротная, даже покрытая лаком или чем-то вроде того.
Неширокая кровать на одного, стоило на неё присесть, предложила свои пышные объятья. С трудом отказалась от предложения, поднявшись на ноги и вздохнув. Скорее бы вечер — после всех этих ночёвок в лесу и тряски в седле, никакой обед не мог сравниться с желанием вытянуться на мягком.
Нет, надо ополоснуть лицо, иначе не выдержу и завалюсь спать, как минимум, до утра.
Еще раз смотрелась. У стены притулился комод, у входа небольшой шкафчик. У окна крохотный столик и стул рядом с ним. И никакого намёка на умывальник. Та-ак, уже интересно. Я особо не рассчитывала принять душ, или (за что отдала бы сейчас душу) ванну, но уж о кувшине с водой могли позаботиться?
Для начала решила повесить куртку в шкаф, а уж потом идти на поиски хозяина. Дверцы тихо скрипнули. Любят же здесь всё скрипучее!
Вместо полок или вешалок, за дверцами обнаружила прозаичный рукомойник с медной, надраенной до солнечного блеска, раковиной.
Осмотрела приспособление для мытья. Обычная раковина, от которой входила в стену труба. Совсем как дома. Потыркала носик рукомойника — потекла вода. Конструкция знакомая с детства по бабушкиному дому. Такие рукомойники, наверняка, использовали ещё при царе Горохе. Вот только странные металлические пумпочки сбоку. Одна беленькая, другая жёлтенькая, обе начищены до блеска, огнём горят. Интересно, для чего? Осторожно нажала беленькую.
И что? Повторно осмотрела рукомойник — никакой реакции. Снова подёргала носик — вода стала холоднее, словно льда добавили. Ого! Ткнула пару раз жёлтенькую — потекла тёплая вода. Потыкала ещё и, наконец, с наслаждением умылась горячей водой.
С удовольствием утершись пропахшим травами полотенцем, пришла к выводу — будь в «лучших» номерах рукомойник даже золотой, лучше мне всё равно не стало бы. Кажется, в этом мире жить не так уж плохо.
В дверь постучали.
— Входите, — тут же отозвалась я.
Получив мощный заряд положительных эмоций, готова поделиться ими со всем миром.
Вошел Инар. Ему хватило одного взгляда на приоткрытую дверцу.
— Вижу, разобралась? Хорошо. Уборные в конце коридора. А вот помыться можно только во дворе. Баня здесь очень хорошая — есть даже отдельные кабинеты на западный манер.
— Ишь ты, совсем как дома.
Парень улыбнулся.
— Настя, мы не так плохо живём, как ты думаешь. Пойми, время шло и для вас, и для нас. Да, мы не можем иметь многие вещи, но и мы не стояли на месте. Вместо механики у нас магия, и поверь, она применяется в обыденной жизни даже среди людей, не говоря о прочих народах.
— Убедил, — кивнула на шкафчик. — Так там, и правда, магия?
— Конечно. Хозяину дешевле купить несколько магических умывальников, чем держать кучу прислуги, которая утром будет носиться как угорелая, а днем валять дурака. Так во многом, сама увидишь.
— Что-то не замечала любви к магии в доме Михала. Там мне поливали ковшичком.
Инар открыл было рот, но понял моё настроение и решил не спорить.
Действительно, каждый живет, как ему хочется. Разве отказалась моя собственная бабуля от самовара, для которого приехавшие на отдых дачники собирают горы шишек в запас, имея в доме электрический чайник и газовую плиту. Попробуйте её заставить попить чайку из чайника! Да она эту «гадость» и в рот не возьмёт и своим гостям не даст взять. Вот и пыхтит монстр на два ведра целый день, поглощая дрова и шишки в неимоверных количествах. А электрический чайник украшение серванта.
Рассмеявшись, забрала у оборотня протянутую котомку, которую забыла взять до этого, удивилась отсутствию в ней Мирлиса. Но вопросы задавать не стала. Бросила котомку на кровать и направилась к двери. Действительно, если уж здесь ковёр-самолет нормальное явление, то умывальник или самовар, которые сами будут греть воду, ерунда. «Элементарно, Ватсон».
Должна признать, сервис приятно удивил.
Едва устроились за столиком, подлетел разбитной паренек, сверкнул белозубой улыбкой и весело поклонился моему спутнику.
— Что господам угодно?
— Господам угодно пообедать, — спокойно проговорил оборотень. — Что у вас есть?
— Щи вчерашние, уха и суп грибной. Есть биточки, свиные ножки, яичница. Ну и капуста тушеная, каша гречневая. Блинки и расстегаи. Расстегаи сегодня особенно удались, — интимно проговорил слуга.
— А салатик какой-нибудь, — жалобно проговорила я.
Опять нажрусь! Скоро ни во что не влезу. Ещё утром заметила — брюки стали узковаты.
— Салатик? — задумчиво почесал подбородок парень.
— Из зелени и овощей что-нибудь, — пояснила я.
Парень задумчиво посмотрел на потолок, словно пытаясь найти там незнакомое слово. Пришлось пояснять:
— Помидорки там, огурчики?
Парень расцвел.
— Ну, как не быть, есть!
— Вот и ладно. Неси, что есть, и сметанки!
От предвкушения у меня потекли слюнки. Сколько дней салата не пробовала! Поймала насмешливый взгляд Инара. Что это он? Перевела глаза на служку, пялившегося на меня, как на ненормальную.
— А мяса, рыбки? Колбасы есть свежие…
Ещё раз взглянула на оборотня. Что-то в его лице заставило меня передумать.
— Омлет?
— Сделаем!
Успокоенный решением вопроса, парень повернулся к Инару. Заказ того был более традиционен. Оборотень предпочел свиную ногу с гречневой кашей. Приказал принести кваса и расстегаев. Я невольно хмыкнула. Не могу себе представить — расстегаи с квасом!
Однако, когда заказ оказался на столе, а перед моим носом выставили тарелку (точнее блюдо) с зеленью и наваленными кучкой овощами, мне взгрустнулось. Омлет не утешил… Аромат жареной свинины валил с ног, едва не захлебнулась слюной.
Бросив насмешливый взгляд на моё блюдо, Инар отхватил от свиной ножки (габариты ножки впечатляли, какого же у них тут размера поросята, с бегемота что ли) кусок, положил передо мной, снисходительно отказавшись от предложенной зелени. Расстегаи оказались действительно хороши. Чем их начиняли, плохо разобрала, но с квасом пошли на «ура».
Едва последний кусок исчез, возле стола, как по волшебству возник хозяин. Его радостная физиономия насторожила. Так улыбаются в предвкушении или большой радости, или большой прибыли. Радость мы доставить ему вряд ли можем, а вот прибыль… Глянула в сторону безучастно взиравшего на лебезившего хозяина оборотня.
Инар взял на себя переговоры с сияющим трактирщиком.
— Что угодно, милейший? — протянул он.
— Так я что, я ничего, — залебезил хозяин. — Там вас, значится, спрашивают, — он угодливо захихикал.
Эк его. Надо же, а по началу казался нормальным человеком. И здесь связи с властью творят истинные чудеса с окружающими. Мне стало грустно. Везде одно и то же.
Покосившись в мою сторону, Инар поднялся из-за стола, сделав знак оставаться на месте. Ха, это что за новости? Возмущённо проводила взглядом спину оборотня. Прожечь не удалось, даже не поёжился. Ну, ничего, ты ещё своё получишь, мальчишка! Дай срок!
Несколько минут провела в гордом одиночестве, охладив возмущение остатками кваса.
Пока оборотень отсутствовал, рассматривала зал, со стенами, расписанными диковинными картинами. Народ за соседними столами не обращал на меня внимания. Ну, сидит девица и сидит. Никакого удивления этот факт не вызывал. Похоже, здесь уже не было требований к женщинам сидеть по теремам.
Рассматривая зал, пропустила момент появления знакомых. Опомнилась только от толчка в спину и последовавших за ним бурных извинений от громилы, перепугано пятившегося от моего взгляда. Что это его так корежит? Я не Горгона, никого не трогаю. Едва он отошел, заметила, что столы вокруг пустеют. Громила был из последних и самым неуклюжим, или не протрезвел с утра. Посетители, выбравшие места неподалёку от нашего стола, испарились, да и сидевшие в отдалении притихли.
Естественно, меня заинтересовало непонятное поведение народа. До этого момента никто не отличался особой скромностью. Даже присутствие женщины (то есть меня любимой) не останавливало большинство от крепких словечек. Осмотрелась и только тут углядела потрясающее зрелище.
От двери во внутренние помещения направлялись к нашему столу две тонкие, как хлысты фигуры, обряженные в зелёное. Я с трудом признала знакомых эльфов. Странное к ним отношение у здешнего люда. Вроде уважают, даже восхищаются! Эвон как тот паренек смотрит на длинноволосых… С другой стороны ведут себя рядом с эльфами так, словно они бомба с часовым механизмом, причём не известно, на какое время выставлены часы.
От двери на улицу двигалась другая процессия. Впереди Инар, спокойно огибая столики и не обращая внимания на тревогу посетителей, за ним Павел. Всё такой же потрясающе прекрасный, особенно по контрасту с низкорослым хозяином, даже если это возможно, ставший ещё краше — весь в коже и заклёпках. За ними с похоронным выражением лица, странно сменившим сияние, хозяин, уныло посмотревший на меня. Искренне стало жаль толстячка. Из-за Павла сразу не углядела, что за хозяином, задрав хвост трубой, вышагивал оранжевый кот. Ну надо же, и Мирлис выбрался! И когда только? Думала, пригрелся в комнате и заснул. Оказывается, уже успел Павла где-то повстречать!
Шедший последним, хозяин, как ни удивительно, у стола оказался первым. Остальные подошли одновременно.
— Может господам угодно будет перейти в отдельную залу? — без особой надежды в голосе простонал он.
Мне стало жалко человека. Вот за что ему такое. Хотел подзаработать на ярмарочной неделе, а тут какие-то типы! Мало того, что особого внимания требуют, так ещё и прочих гостей распугивают. Не знаю, что собирались ответить остальные, но мужчины ещё только открывали рты для ответа, а я уже вырвалась вперед.
— Угодно. Куда?
Хозяин на радостях опять засиял, словно ему рубль подарили, и бросился в сторону лестницы, под которой виднелась дверца.
— Сюда, сюда прошу!
Его благодарный взгляд сказал, что я теперь лучший друг и любимейший постоялец. Хм, ещё поверить бы этому!
«Отдельная зала» оказалась небольшой комнаткой, в которой расположились без тесноты стол, вокруг него… Не знаю, как назвать — кресла без ручек, или стулья, с обивкой и спинками от кресел… В общем — шесть предметов для сидения, но не табуреток. Шкаф со стеклянными дверцами, за которыми поблёскивала металлическая и стеклянная посуда. На стенах, для красоты, расположились натюрморты, от одного взгляда на которые, слюна заполняла рот. Да уж, хозяин не поскупился на роскошь.
Мужчины расположились за столом. Хозяин принял заказ и испарился. Я смотрела на сидевших вокруг стола красавцев.
Немного напрягало молчание некоего оранжевого кошака. Пока хозяин принимал заказ, с его стороны не раздалось ни звука. А может его не пустили в это обиталище избранных?
Рано радовалась. Едва в общем зале раздался голос трактирщика, отдававшего распоряжения слуге, как из тени возникло оранжевое чудо и легко вспрыгнуло на мой стул, на который я ещё не успела присесть.
Ничего себе! Совсем охамел! Здорово получается — мужики сидят, а я что, стоять должна?! Есть же ещё свободный!
Павлу хватило одного взгляда на меня, второго на Мирлиса, и место освободилось. Милостиво глянув на помощника, не стала делать замечание о том, что мужчины сели раньше дамы. Невоспитанность, конечно, но кто его знает, как тут у них принято?
Высокое собрание молчало.
Мирлис гипнотизировал меня взглядом, давая понять, что последнее сиденье ему не по нраву. Проигнорировала нахала. Поэтому он осторожно взобрался на свободный стул и только тут поняла, в чем дело, стул никто не удосужился отодвинуть подальше от стола и теперь рыжему ничего не видно. Пришлось, с тяжким вздохом, подхватить его под пузо и, с натугой подняв, усадить на край стола.
Эльфы удивленно смотрели, явно сочтя поведение нашего дуэта неприличным, но их мнение меня не интересовало, Мирлиса тем более.
Проскользнувший в комнату хозяин едва удерживал в трясущихся руках тонко позвякивавший, накрытый шёлковой тканью поднос. В глазах эльфов что-то дрогнуло. Ха, оказывается, они не так уж отрешены от мира! Трактирщик с поклоном испарился, оборотни выжидательно смотрели на эльфов. Хотела бы знать, с чего такое почтение к тощим? Судя по комплекции, тот же Павел одной рукой уделает обоих…
Пока раздумывала, покров тайны соскользнул с подноса. Ну, и что там такое? Бутылка вина и несколько бокалов? Скажите на милость, чудо какое. Мужикам только дай повод… Вот и эти, кажется, решили обмыть знакомство.
Язык начал подергиваться от желания съязвить, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд Мирлиса, прикусила свой язвительный орган. Та-а-ак! Кажется рыжий в курсе происходящего. Кроме меня, похоже, все знают тему заседания, я одна, бедняжка, теряюсь в догадках. Хорошенькое дело! Это называется «без меня меня женили»? Ладно, ещё чуть-чуть помолчу, а потом вся эта компания нелюдей получит своё.
Тем временем эльфы со всеми возможными предосторожностями, тщательно осмотрев пробку, сбили сургуч. Под ним оказалась синеватая смола, сама сползшая с пробки как сироп. Показался слой голубоватых листьев, на глазах принявших ярко-зелёный цвет. Дождавшись этого момента, эльфы в четыре руки удалили листья, почерневшие, едва коснулись столешницы. Комнату заполнил аромат. Когда пробка выскользнула из тонкого горлышка, наполнявшее помещение благоухание охватило со всех сторон, неся блаженство, едва не причиняющее боль. Разделить его на составляющие невозможно. Ноздри жили собственной жизнью, втягивая его, заставляя забыть о рассудке.
Но где-то на заднем плане, сквозь райскую истому, пыталась назойливой мухой пробиться посторонняя мысль. Что за мысль, до сих пор понятия не имею, но она страшно мешала. Я оторвала (с большим трудом, должна честно сказать) заворожённый взгляд от поигрывавшей бликами свечей бутылки.
Мне хотелось петь! Казалось, лежу на лугу, залитом полуденным жарким солнцем, ощущение — оттолкнись от земли и полетишь!..
Оказывается, не одна я поддалась чарам. Оборотни реагировали иначе. Их глаза заблестели, оба подобрались как для прыжка, готовые к схватке. Мирлис балдел, как от валерьянки. Эльфы, чуть склонившись к бутылке, впитывали аромат…
Иглой кольнул острый взгляд эльфа, из-под ресниц брошенный на оборотней. Ой, не нравятся мне такие взгляды! Оборотни же забыли обо всём. А может мне это чудится? Нет! Вот ещё один и быстрый обмен взглядами. Ох, затеяли длинноволосые что-то!
Как можно незаметнее просунула руку под рубашку и прикоснулась к талисману…
Наваждение выветрилось из головы. Снова я могла мыслить трезво, а талию охватывало тепло. «Спасибо» — мысленно произнесла, ещё раз коснувшись спрятанной под рубашкой цепи, и толкнула Мирлиса в бок, едва не переломав пальцы.
Рыжий, надо отдать должное, тут же очнулся и возмущённо глянул на меня. Теперь уже я дала ему взглядом команду заткнуться, едва его рот начал приоткрываться. Хватило, не первый день знакомы.
Между тем Павел и Инар уже не сверкали глазами, а будто погружались в себя. Тела их были всё так же в полной боевой готовности, вот сознание, похоже, поплыло в дальние края.
Как позже узнала, этот сорт эльфийского вина, действует на представителей других рас наркотически. Правда, только в первый раз. Сами эльфы это вино за пределы своих владений выпускают крайне редко — рецепт не для массового производства. Вино это ценится дороже золота, прежде всего за мощные целебные свойства. Причём для всех рас. Травы в вине очень редкие, но доступны, дело в чём-то другом. Есть секреты, которые из эльфов не удалось вытянуть ни хитростью, ни золотом, ни силой, ни магией.
Для чего пара длинноволосых притащила подобную редкость в Васильевск, осталось только гадать, на эту бутылку можно было купить небольшой человеческий город.
По счастью Мирлис это знал, и к тому же отличался умом и сообразительностью, как птица Говорун. Уловив подвох, Рыжий со всхлипом повалился на бок, да так удачно, что произвёл на столе максимально возможный разгром. Сидел на краю стола, а за последнее время его фигура значительно округлилась, бросок тряхнул весь стол и перевернул похожие на мыльные пузыри хрупкие бокалы. Грохнули они мелодично, мне понравилось, но главное очень громко. В дверь влетел хозяин, побелевший при виде битого стекла. Потом по его бледным щекам прокатилась нежно зелёная волна, смешавшаяся с возвращением красок, едва увидел целую и невредимую бутылку в руках эльфа, невесть как, успевшего её подхватить.
На победный взгляд Мирлиса украдкой показала большой палец. Мальчишка далеко пойдёт, если выживет, что под вопросом.
Оба эльфа и трактирщик глянули на рыжего так, что ещё минута и на столе останется только обугленная тушка… Пора спасать спасителя… Или нет?
Взгляд в сторону оборотней… Спасители найдутся и без меня. Оба очухались и сурово сдвинули брови. Ага, и что бы они без нас с Мирлисом делали?
Быстро, благодаря практике, разобравшийся что к чему хозяин, мгновенно заменил посуду, здраво решив поднять скандал позже. Зелёная струя потекла в не столь изящные, но более устойчивые бокалы.
Эльфы, снова приняв невозмутимый вид, раздали, наполненную на палец, посуду присутствовавшим, едва за хозяином закрылась дверь.
Один бокал достался даже рыжему, наверное в насмешку. Похоже, казнь откладывается. Я с любопытством смотрела на приятеля — как справится с задачей? Раскормленная морда не пролезет в бокал. Он презрительно глянул в мою сторону и принялся наслаждаться божественным ароматом, делая вид, что ему и этого достаточно. Пришлось подняться и достать из шкафа резную стеклянную мисочку, куда, под молчаливым неодобрением мужчин, вылила содержимое бокала Мирлиса.
Когда села, мужчины, приветственным жестом подняли бокалы и, не чокаясь, пригубили.
Последовала за ними и пропала! Едва попав на язык, вино впитывалось, оставляя после себя вкус нектара и амброзии и наполняя каждую клеточку тела жизнью. Теперь знаю, откуда пошли легенды о рационе богов, и почему простые смертные в моем мире не забыли этот вкус. Он отложился где-то на уровне генетической памяти и прошёл сквозь тысячелетия…
Пока смаковала крошечные глоточки, за столом начался разговор, ради которого все мы собрались. Но я выпала из реальности, наслаждаясь каждой каплей нектара… Заметила это только когда вокруг стало тихо. Открыв прижмуренные от неземного счастья глаза, обнаружила, что четверо мужиков и кот требовательно смотрят на меня. Словно по сто рублей каждому должна. Помолчав с минуту, они переглянулись.
— Ну, так что скажешь? — начал Павел…
Кажется, он это уже говорил? Или нет? Не понимаю, что и о чём должна сказать. Павел понял, в каком я состоянии и тяжко вздохнул.
— Мы говорим о том, как тебе вернуться домой.
— А-а, — глубокомысленно протянула, изображая понимание, хотя ничего не поняла.
О чем тут говорить? Решили ведь, что мне надо помочь Василисе.
— Я не уловила в чем суть проблемы?
Эти негодяи смотрели как на слабоумную. А чего спрашивается?
— Мы же тебе сказали… — завёл Павел…
Что он ещё говорил, не слышала, глаза увидели пустой бокал. Интересно, кто его допил? Я так экономила, лизала, можно сказать по капле, а какая-то сволочь… Бокалы мужчин возмутительно подмигивали зелёным. Себе ещё налили, а мне?!!
Протянула бокал и потребовала:
— Ещё!
Что удивило эльфа? Он посмотрел на Павла, тот сидел с отвисшей челюстью. Я хихикала, уж больно уморительно он смотрелся. И вообще — настроение улучшалось! Сидящие за столом, в общем-то, неплохие люди, точнее не люди… Нелюди. Вон как за меня волнуются, в глазах тревога, даже у Мирлиса. А вина, гады, не наливают. Сами решили все вылакать? Меня понесло.
— Я сказала, ещё вина!
Грозный возглас ошеломил всех. Вот вам! Думали, если я человек — боюсь вас? А вот фигушки! Человек — звучит гордо!
— Она же пьяная! — завопил рыжий кот, нагло рассевшийся прямо на столе.
— А хвостатым слова не давали, — отрезала, щёлкнув его по лбу.
Точнее попыталась — руки устали, язык тоже. Хотела сказать, что нечего мохнатым делать на столе, но Павел подскочил ко мне и попытался отобрать бокал.
Как он оказался у стены, не поняла. Сначала стало смешно, глядя на его задранные ноги, а потом нахлынула злость — и он против меня! Ну, я вам покажу…