Разбудил дивный аромат блинчиков. И как тут не набрать несколько килограммов? Придётся после отпуска менять гардероб! Потрясла головой, отгоняя мысли о фигуре, домой ещё вернуться надо, а то так и буду мотаться по этому миру до скончания века.
Днем должна встретиться с Василисой. Где набраться терпения? Вчерашнее затворничество показало, что мне в этом мире и заняться нечем. Ни дел по дому, ни рукоделия, ни книг, ни планшета… Сколько же возможностей дома! А здесь… Болтать с Мирлисом? Кто его знает, возможно, Еремеевне чего-то знать не надо из того, о чем мы говорить начнём. Последнее время у меня развивается паранойя. В воздухе не просто пахло, воняло, проблемами. Я моталась кругами по этому миру, не имея возможности вернуться. Вот теперь сиди и жди, что Василиса скажет. Надо помочь царевне… Магичке… Уже смешно звучит! Что я могу? Пойти и набить физиономию её жениху? Смех один.
— Настя, вставай, — велела Еремеевна, догадавшись, что я проснулась. — Завтрак на столе, а я по делам ухожу. Из дома…
— Не выходить, — продолжила я, сладко потягиваясь. — Поняла.
И тут осознала, что Мирлиса нет поблизости.
— Еремеевна, а Мирлис где?!
— Да усвистал с утра. По городу пробежится. Народ, вроде как, успокоился. Царь вчера отправил дружину, посмотреть на пострадавшую деревеньку, да и проедутся, позачистят нечисть вокруг города.
В этот момент на открытом окошке появилась кошачья тушка.
— Привет, Настя, — муркнул рыжий. — В городе спокойно, на ярмарке только и разговору, что об эльфах, что нечистью занялись в помощь царской дружине. Появилось тут с пяток, так что народ уже на иных хмуро не смотрит. Глядишь, Павел скоро объявится. М-м-м пахнет-то как, — протянул этот прохвост, принюхиваясь.
Еремеевна только засмеялась в ответ:
— Анастасия, подымайся, а не то от завтрака ничего не останется. Этот проглот уж поел, и вот теперь на твой завтрак нацелился, а я пошла!
Хозяйка аккуратно перевязала платок и вышла за дверь.
Быстро умывшись ледяной водой, устроилась за столом, поставив для Мирлиса дополнительную тарелку, куда положила поломанные на кусочки блинчики, полив их вареньем и сметаной. Этот обжора забил пасть блинчиками и отказался разговаривать, пока не поест. Голодный он. Ну и ладно, я тоже голодная. Мысленно прикинула, сколько смогу съесть пышного ароматного яда для фигуры, залила горку блинчиков медом и начала завтракать.
Еремеевна появилась за полдень. Я изнывала от безделья. Готова была даже с Мирлисом поговорить, но этот охламон, сразу после завтрака исчез. Даже не мяукнул — куда, зачем. Вылез в окно, пока я убирала со стола. Надеялась, что Василиса или пригласит к себе, или придёт вместе с нянькой. Увы. Царевна не появилась, а Еремеевна отвечать на вопросы не стала. Настроение моей гостеприимной хозяйки совсем испортилось. Явно что-то происходит, а вот что, я никак не могла понять. Одно успокаивало, на вопрос о предстоящей свадьбе, старушка бросила, что свадьбу отложили.
По «яблоковизору» я смогла послушать разговоры на ярмарке.
Оказывается, встреча с Несмеяной не привиделась. Царская дочь нашла-таки себе жениха и её увезли из города. А вот кольцо нечисти всё никак не могли разорвать. Пострадала ещё одна деревенька. Три двора, на одном из которых погибла старушка, остальные успели забаррикадироваться в домах и отбиться. А тут и оборотни подоспели, отогнали нападавших.
Кстати, у Павла были неплохие шансы попасть в город. Народ как резко вспыхнул в ненависти к нелюдям, так же быстро и остыл, едва пронёсся слух, что оборотни поддержали эльфов и пришли на помощь. Так что трактирщик просчитался, стараясь нас поскорее выпроводить. Вполне могли дождаться посланца Еремеевны на постоялом дворе. Впрочем, решила не злорадствовать о потере дорогих, во всех смыслах, гостей трусоватым владельцем «отеля». Кто его знает, не просто так эльфы приняли решение уходить. Наверное.
Хозяйка шуровала у печи, переставляя ароматно пахнувшие горшки. Пирог уже остывал на столе, на белоснежной скатерти, уставленной разными мисочками и горшочками, словно нянька ждала дорогих гостей. Никогда не пойму этого желания накормить до отвала. Меня здесь словно задались целью откормить.
Из окна, у которого устроилась, была видна часть улицы с воротами и калиткой. Калитка открылась без стука, вошел Павел. Быстро он. Странно. Следом за оборотнем в закрывавшуюся калитку проскользнул солнечный комок. Ага, Мирлис тоже здесь! Где это они встретились?
— Настя, помоги-ка мне, — донёсся голос Еремеевны.
Подскочила к старушке, достававшей ухватом здоровенный чугунок.
— Вон там досочка, подложи-ка на стол… Да с краю, где я сяду!
Еремеевна держала огромную посудину на весу, пока я бегала от одного конца стола к другому. Не представляю, как старушка умудряется держать такую тяжесть?
В дверь стукнули, хозяйка тут же откликнулась:
— Проходите, гости дорогие, только вас дожидаемся!
Мне послышалась насмешка? Или нет?
Раздумывать было некогда. Влетевший рыжий комок бросился ко мне, пришлось схватить его на руки.
— Счастья дому и хозяевам! — улыбнулся Павел, поклонившись хозяйке.
— Проходи, проходи. Как раз к столу поспели. Пока не поедите, о делах говорить нечего. Дела обождут, — строго сверкнув глазами и тут же улыбнувшись, ответила хозяйка, указывая на накрытый стол.
Поев, выслушала уже привычный отказ хозяйки от помощи. Да что ж такое? Совсем меня здесь за безрукую держат?
Мы отошли к лавке у окна и расположились там, чтобы не мешать Еремеевне убирать со стола.
— Павел, ты почему так быстро?
— Дело появилось. Михал весточку прислал, что Финист точно в Васильевске должен был быть, когда Мирлис своё заклинание прочитал. В прошлый раз я его не нашёл, надо искать и возвращать домой. Оборотни волнуются, всё же единственный сын правителя пропал.
— Слушай, сегодня пока по ярмарке шнырял, услышал, что Финист в царский терем прилетал. Народ видел. Шепчутся — к царской дочке, — загадочно протянул Мирлис.
Павел переглянулся со мной и повернулся к хозяйке, собравшись что-то сказать, но заговорить не успел.
— Ты меня послушай, молодец, — остановила его жестом старушка. — Зачем ты тут, ведаю. И помощь оказать смогу. Приятель ваш правильно сказал — Финист к Василисе, младшей дочери царской, шастал. Да до добра это не довело. Сестрицы её завидущие, не стерпели. Побоялись, что младшенькая раньше них замуж выскочит, да тем носы-то и утрёт. Подстроили дело лихое. Что уж произошло, не ведаю. Да и горлинка моя тоже. Искала она любезного своего, да даже её сил мало оказалось. Была мысль, что без Кощея тут не обошлось.
— Да, мы тоже об участии Кощея думали. Хотел бы знать, зачем ему Василиса? Ну да это узнаем, есть способы, а вот как найти Финиста…
— Слыхала, оборотни память потеряли. Может и он?
— Их память вернуть дело не великое, а вот Финист — рода правящего, с ним так просто не получится.
Еремеевна кивнула.
— Да ведомо то, ведомо, что царский род далеко не все снадобья да заклинания берут. В этом их сила, да и слабость. Подумаю я, что сделать можно. Один способ можно хоть сейчас назвать — если девица, что он любит, поцелует его, то и память вернется. Надобно их с Василисой свести, да только вот беда, времени совсем мало…
Павел кивнул понимающе.
— О посольстве Кощеевом город гудит, государя вашего понимаю. А с Финистом способ есть ещё один — надо ему живой воды напиться дать, память точно вернется.
Оборотень запнулся, участливо глянув на бабку, которая с грохотом выронила из рук пустую миску из-под сырников.
— Хозяюшка, что случилось-то?
Еремеевна глянула на осколки глиняной посудины, махнула рукой, и бессильно опустилась на лавку.
— Ох, я дура старая. Про живую-то воду и забыла совсем! Да и то сказать, где взять-то её. Давно говорят везде её запасы вышли.
— Нашли бы… Свяжусь со своими. А вот самого Финиста найти… Если Кощей замешан, то скорей всего он в замке кощеевом. Да нам, оборотням, туда дороги нет, если не позовет кто.
Хозяйка призадумалась, помяла подбородок.
— Да что уж тут думать? — вклинилась я в разговор. — Надо Финиста вытаскивать из замка Кощея, если он там. Потом и лечить начинать. Два способа у вас есть, хоть один наверняка подействует, а если оба — гарантия сто процентов!
Даже объевшийся Мирлис посмотрел на меня, как на умалишённую.
— Мы не можем в замок пройти, — терпеливо повторил Павел. — Заклятие на нем. Ни один оборотень, ни одно существо не могут пройти в замок, без разрешения на то хозяина замка. Обитает там одна нечисть, других слуг Кощей не терпит. Из них никто нам не поможет.
— Я помогу, — раздался от двери нежный голос.
Все разом повернули головы.
У двери стояла незаметно вошедшая Василиса. Я ещё раз поразилась обаянию, исходившему от девушки. Да, она может и не красавица, по здешним меркам, но в привлекательности ей не откажешь. Вон и у Павла глаза сверкнули, не сдержался.
— Василисушка, деточка, ты как сумела?
— Батюшка сейчас послов иноземных принимает, сестрица уборы к свадьбе выбирает. Я сказала, что после неё отберу. Батюшка велел три сундука с украшениями, да тканями принести. Ей надолго хватит. А я переоделась и к тебе.
— Как вы поможете, царевна?
Павел с поклоном поднялся от стола. Вот уж кого не отвлечь разными разговорами. Правильно его в наш мир засылали, ни на что не отвлекается. Поставил цель и напролом к ней…
— Я в замок Кощеев проникнуть помогу.
— Но царевна, нельзя туда идти, не зная точно ли там Финист. Кощей просто так оттуда не выпустит.
— Нянюшка, можно ли Финиста с помощью яблочка да блюдечка твоего найти?
— Коли он в замке Кощеевом — нет. Оборотень прав, заклятье там мощное, и не только против оборотней, но и против любой магии. А если он вне замка, то таких мест, где бы мы его не увидели, я не знаю.
— Так давай попробуем.
— Нет уж девонька, тебя, неровён час, хватятся, тогда запрут под замок, и будешь ты сидеть голубка моя, под охраною. Тогда и не хочешь, под венец царь Василий тебя, хоть за косу, а оттащит. Возвращайся-ка ты в свою светлицу, да там меня дождись. Я приду и всё обскажу, что мы здесь решим.
Вот и стоило царевне через весь город топать, из терема сбегать, что бы нянька её обратно отправила. Я мысленно пожала плечами и подивилась нелогичности старушки.
Василиса уже открыла рот, чтобы возразить, но старая нянька, видимо, хорошо знала свою подопечную. Хватило одного острого взгляда старушки, чтобы царевна поняла — спорить бесполезно. Она только беспомощно вздохнула и повернулась ко мне.
— А ты мне поможешь?
— Всем, что в моих силах, — кивнула я.
— А если сбегу, и за Финистом пойду? Дорога ведь нелёгкая будет.
— Вдвоем любая дорога легче. А если нам кто ещё поможет… — я многозначительно помолчала.
Павел хмыкнул, прекрасно меня поняв.
— Оборотни помогут, царевна. Финист для нас не просто сын правителя. Для него мы всё сделаем.
— Ну, тогда и ладно, — с облегчением перевела дух Василиса. — Нянюшка, я тебя жду.
— Приду непременно, нынче же.
Дверь скрипнула и царевна мелькнула за окошком.
— Еремеевна, может, поищем Финиста?
Прервала я молчание. В конце концов, я тоже женщина, обидно, что на меня никто из них ни разу так не посмотрел.
Все укоризненно посмотрели, но не ответили. Если уж обещали царевне помощь, надо дело делать, а не вслед ей смотреть.
Сидели над блюдечком уже битый час. Не хотело оно Финиста показывать, но и знака не давало, что найти не может. Всё это мне напомнило поиск в сети. Задали блюдечку задачу, и оно принялось за работу, вот и сидим с Мирлисом уставившись на тускло светящееся дно, хоть бы отвлечься чем… Вот только хозяйка велела с блюдца глаз не спускать, мол, оно может найти Финиста в такой дали, что покажет на миг, а мы прозеваем… Пока сидели, Мирлис рассказывал, что знал.
Когда Кощей появился, он не знал. Слишком давно было, затерялось, как говорится, во глубине веков. То, что он маг, я знала по сказкам. Не знала одного — не слишком Кощей до женского пола охочий. Но периодически женится то на одной девице, то на другой. Что с ними происходит потом — никто не знает. Говорят разное, а только редко кто их после свадьбы видит. В сказках только одно не правда — не крадет он девиц, чтобы женихов их извести. К чему лишние хлопоты? Родители рады радешеньки дочь отдать. Редко кто, как царь Василий, поперек слово сказать решается. А только одно известно — раз в несколько сот лет начинает маг искать невесту. И когда находит девицу — никто и ничто его не остановит. Хоть добром, хоть угрозами, а заберет её к себе. Говорят, выпивает Кощей их кровь молодую, и сам молодую силу обретает. Люди об этом почти не помнят, а вот другие народы, живущие в этом мире, отличаются долголетием, и знают о такой особенности древнего мага. Что тут правда, что нет — Мирлис сказать не мог, сам рассказывал то, что вычитал в книге учителя.
Яблочко каталось, наводя сон. Тем временем блюдечко всё ещё ничего не показало. Может, как компьютер, зависло? Но я не решалась остановить яблочко. Перед уходом Еремеевна попробовала мне показать, как использовать волшебную вещицу для дальнего поиска. Даже заклинание записала на бумажке. Так вот — фиг вам, индейская национальная изба! Ничего у меня не вышло. Бабка удивилась, этой игрушкой любой пользоваться может, а на мне колдовство словно исчезает. Я из этого блюдца могу разве только чаю попить, да ерунду всякую посмотреть, а вот поиск на этом «яблоковизоре» сама не запущу.
У Мирлиса тоже ничего не получилось, хоть он и ученик колдуна — кошачьими лапами не очень-то яблоки покрутишь, это не клубок по полу гонять. То-то у нас с ним ничего не получалось, разве только на природу посмотреть! Видимо, и в тарелочки защиту от дураков встраивают. Вот и пришлось сидеть и терпеливо ждать, что блюдце нам само показать изволит…
Мои размышления прервал Мирлис, впившись когтями в руку.
— Смотри, смотри!
Сон сняло как рукой. На осветившемся, наконец, донышке, увидела спящего красавца. Ой, мамочка родная! Я уж думала — Павел образчик мужской стати! Куда там! Этот мог запросто покончить с любыми конкурсами типа Мистер Вселенная. Да его в моем мире вообще надо было бы держать в бронированной комнате, на глубине триста метров, да ещё, желательно, и ключ от этой комнаты в Марианской впадине утопить, иначе женщины его крали бы друг у друга. Сама бы не удержалась — если бы со мной был такой мужчина, носила бы при себе пистолет, и отстреливала любую юбку, на которую он бросил бы хоть мимолетный взгляд. Да-а, с Василисой они великолепная пара!
И тут блюдечко потемнело пару раз мигнув, я вышла из ступора. Чёрт! Не рассмотрела где он, засмотрелась.
Мирлис понимающе хихикнул:
— Не переживай. Он на человеческих женщин всегда такое впечатление производит. Ничего, потом привыкнешь, я всё сам рассмотрел.
Покраснела, как свекла. Уши, наверное, светились фонарями. Теперь стало ясно, почему Еремеевна настояла, чтобы кто-то из оборотней остался искать Финиста. Но, подумать только…
— Мирлис, слушай, — я помялась, но не сдержав любопытства, продолжила, — а что оборотни они все такие?
— Какие такие?
— Ну вот Павел, Финист… Да не придуривайся, всё ты понял, — возмутилась я.
Еще бы не возмутиться! Этот нахаленок притворился непонимающим. Отомстил за все мои насмешки!
— Не злись! — шарахнулся от карающей десницы хохочущий Мирлис. — Да нет, не все. Они обычные, ну может немного привлекательней, чем вы, люди. А Финист… Он ведь правящего рода, а в их жилах течёт кровь многих рас. Они жён себе, не стесняясь, и из эльфов берут, и из других народов. Бабка Финиста, например, дриада, а мать — полуэльф.
— Но эльфы ведь живут долго?
— Так и оборотни правящего рода даже среди своего народа — долгожители. Они только правят обычно не слишком долго, это ведь не просто. А потом живут себе потихонечку, несут охрану. В войнах, если такие случаются, лучших бойцов не найти.
— Не представляю — отказаться от власти! Это какую силу воли надо иметь! А наследники не дерутся из-за трона?
— Обычно не с кем драться, — загрустил Мирлис. — Ты что думаешь — почему с Финистом так носятся? На ноги все подняты, кроме детей и стариков. Нелюди и так детей много не могут иметь. А в правящем роду — два ребёнка редкий случай.
За дверями послышались шаги. В комнату ввалились нагруженный покупками Павел и Еремеевна.
Старушка, заметив по моему лицу, что что-то произошло, кинулась к столу.
— Нашёлся?
— Видели, — ответил быстро Мирлис. — Видели, да только где, не поняли.
Павел сгрузил корзину в угол, Еремеевна сама потом разберёт, и подошёл к нам. Бросив на меня взгляд, понимающе улыбнулся, чем заставил опять заполыхать щёки, и обернулся к Мирлису.
— Вспоминай…
Бабка быстро прикоснулась к нему рукой и тоже замерла. И вдруг разразилась нецензурной бранью. Ничего себе! Такого даже я не ожидала!
— Ах ты, карга старая…, я ж тебя…
Мы трое вытаращились на свирепо орущую бабку. Тишина её отрезвила, переведя дух, Еремеевна остановилась.
— И не смотрите на меня так! Он у сестрицы моей — Яги!
Павел присвистнул, Мирлис прикрыл глаза, а я недоуменно переводила взгляд на собеседников — шум-то из-за чего? Особенно если учесть, что эта самая Яга… Яга?! Мне стало дурно. Эта бабуленция может принять бедняжку Финиста и как дорогого гостя, и как барашка для шашлычка, а мы не смогли и посмотреть на него как следует!
— Так, девонька, — прервала мои размышления Еремеевна, — я к царевне, а ты подбери себе из принесённых вещей, что там тебе в дорогу надобно. Оборотни помогут…
Посмотрела вслед старушке, уже выбежавшей из дома, и резво семенившей по пыльной, раскалённой последним летним солнышком, улице. Перевела взгляд на Павла и Мирлиса. Те озабоченно смотрели за окно.
— Эй, — оторвала их от разглядывания опустевшей улицы, — давайте собираться. Похоже, в поход выступаем немедленно.
— Да нет, Василиса из царского терема иначе как ночью и не выберется. Там слуг видимо-невидимо, и хоть каждый своим делом занят, а уж царевну любой заметит. — Павел оторвался от вида за окном. — Ты тут с Мирлисом посмотри что да как, зная твой мир, я тебе и одежду подобрал, не стесняйся, бери всё, что нужно, а если чего недостанет — оборотни потом принесут… А я скоро вернусь.
— Эй, ты куда это? — подхватилась я…
Ага, сейчас! Оборотня уже и след простыл, только раздался в отдалении собачий тявк, робкий какой-то… Как ему удается так появляться и исчезать?
Мирлис, опрокинув стоявшую у печки корзину, отвлёк от размышлений. На пол вывалились тряпки, выкатилось нечто завернутое в тряпицу, что-то звякнуло о выскобленные доски пола. Я подошла ближе.
Приятель пытался разобраться, но не преуспел. Пришлось разбирать получившуюся кучу самой.
Вытащила штаны и куртку из плотной ткани. Как на меня сшиты!
— Отложи пока, — посоветовал Мирлис.
Понимающе кивнула и отнесла вещи на лавку.
В тряпицу оказалась завернута очень странная вещь — круглая доска, на которой острым ножом процарапали бороздки, сливавшиеся в узор, залитый ярко-красной краской. Недоумённо посмотрела на Мирлиса.
— Гадальная доска, — снисходительно пояснил он. — Положи на колени, закрой глаза. Теперь веди пальцем по канавкам. Открой глаза.
Сделала, открыла. На доске отдельные канавки стали из красных зелёными. Мирлис довольно хмыкнул.
— Зелёный цвет к добру. Читай.
— Что читать?
— То, что написано.
Присмотрелась. Действительно, завитки узора образовывали нечто вроде зелёных букв, местами с трудом, но всё же различимыми. Повертела доску так и этак, примериваясь.
«Волков бояться в лес не ходить идти прямо счастье найти опасаться спутницу освободить узников искать жизнь и смерть».
Знаки препинания отсутствовали напрочь, пришлось обратиться за помощью к специалисту.
— Мирлис, понял, о чём тут?
Состроив умное выражение морды — и удалось же такое — «специалист» задумчиво произнёс:
— Кажется здесь несколько пророчеств.
— Ага. А что они значат? В частности — «Волков бояться — в лес не ходить» — обычная поговорка, известная ребёнку. Куда идти? Прямо? На восток, на запад, или ещё куда? Какую спутницу опасаться? А, прости, за каким чёртом, мне ещё и жизнь со смертью искать? Мне что, неприятностей мало?
Мирлис помялся.
— Мне кажется, это надо понимать, как предупреждения. А поймём мы их по ходу дела.
— Очень приятно! Гадание хорошо тогда, когда оно понятно…
— Да это ж тебе не цыганка-гадалка! Позолотила ручку, и тебе что было, что будет, и про марьяжного короля всё выложили! Это доска гадальная. Она предупреждает, а уж смысл ты сама понимать должна. Тебя предупредили, вот и думай, — возмутился Мирлис.
— Ладно, кончай злиться, вон из глаз скоро искры посыплются, сожжёшь старой женщине хату, — миролюбиво проговорила я.
Протянула руку и потрепала рыжую голову между ушей. Мирлис хихикнул, и мир восстановили.
Принялась дальше рассматривать покупки. Громыхавший сверток оказался парой башмаков, подбитых железом. Выполненные на европейский манер, они застёгивались огромными пряжками, и оказались размеров на пять больше, чем мне надо.
— Это для кого?
— Думаю, для тебя.
Рыжего тоже огорошил размер обувки, в которую моя нога входила и выходила, как лопнувший шарик в горшочек ослика Иа.
— Ну, не знаю, — с сомнением посмотрела на собственные ноги. — Ходить в них смогу, только если держать руками. Иначе потеряю.
Во дворе послышались шаги. На крыльцо кто-то поднялся, доски заскрипели под тяжестью визитера. Раздался стук в дверь.
Высунула голову в окно, на крыльце стоял широкоплечий мужик. О таких говорят — поперёк себя шире. Но толстым я бы его назвать не решилась. Всё, что перекатывалось под простой рубахой, явно было не жиром. Невольно посочувствовала портному, который пытался сшить одежду на богатыря.
— Вам кого? — окликнула посетителя.
— Да мне…
— Это к нам с Павлом, — протиснулся под рукой Мирлис и спрыгнул во двор.
Мужик нерешительно потоптался у двери, удивлённо глядя на оранжевое чудо, хмыкнул понимающе, и потопал за Мирлисом. Они долго совещались за калиткой, пока рядом не возник Павел. Дальше разговор прошёл более эмоционально, но кратко. Павел, слегка наподдав, отправил Мирлиса в дом, и сам пришёл через пару минут. Гость растворился в жарком мареве, как туман.
— Он тоже оборотень? — в лоб спросила вошедшего Павла.
— А ты откуда знаешь, — вскинулся тот.
— Догадалась. У вас манера исчезать и появляться, словно вы из воздуха возникаете.
— Это так заметно?
— Ну, знаешь, — развела руками.
В ответ Павел улыбнулся. Заметил на лавке вещи и кивнул в их сторону.
— Одежда подошла?
Молча подошла к башмакам, и встала в них. Павел состроил гримасу, и озадаченно почесал за ухом.
— М-да. Промашечка. Кто ж знал, что у тебя нога, как у лилипута.
— Я в этом виновата?
Он засмеялся.
— Да нет. Кстати, хозяйка не появлялась?
Мы дружно помотали головами.
— Жаль… Слушайте внимательно. Сегодня к вечеру тебе надо выйти из города и схорониться в лесу, там, где ты ждала девочку. Инар будет с конями. Василису заберём прямо из её горницы, предупреди Еремеевну. Мирлис, ты всё понял, что тебе делать? Хорошо. В путь надо срочно. Финисту память вернуть до вересеня… Сентября. Иначе беда может быть.
— Это как?
— Ну, тут точной уверенности нет. Самый простой вариант — память не вернётся. Может перекинуться, да так и остаться. Варианты разные, и один другого хуже. Мне приказано оказать вам помощь.
— Это кем приказано?
— Змеем Горынычем, правителем нашим.
Я судорожно сглотнула.
— Не бойся. На, водички попей…
С трудом проглотила воду, удивляясь сама на себя. Пора бы перестать удивляться. Но представила, что очаровательная Василиса будет жить в одном доме с сыночком Змея Горыныча, как бы он ни был хорош, и дурно стало.
— Всё, пришла в себя? Слушай дальше. В лесу оборотни постерегут. Только в обморок не падай — они в волчьем облике будут. Так удобней. И не задерживайся, время поджимает. Чем дольше ты здесь, тем труднее уйти будет…
— А что мне с башмаками делать?
Завопила, поняв, что этот тип собрался уходить. Мало того, что все планы составляют меня не спрашивая, так ещё и на муки обрекают.
— Это к Еремеевне. Она всё сделает, — из-за двери ответил Павел, спускаясь с крыльца.
На этот раз он не исчез, а нормальным шагом пошел по улице.
К Еремеевне, так к Еремеевне, что тут скажешь? Буду ждать хозяйку.
Мы с рыжим, начали обсуждать, что взять с собой. Из меня путешественник тот ещё, от Мирлиса поступило главное предложение — еды побольше. Немного поспорили, поругались, потом помирились. Попили чайку с бутербродами, сооружёнными мной на скорую руку…
Еремеевна всё не шла. Я прилегла поваляться, но уснула, да так крепко, что не услышала ни как появилась хозяйка, ни как они с Мирлисом тихонько совещались, ни как Мирлис был отправлен к Василисе.
Проснулась от прикосновения к плечу. Мирлис, оказывается, уже вернулся и припал к миске сливок, выделенной хозяйкой. Меня тоже ждал скромный поздний ужин и мешок с провизией. Сапожки надела старые, проверенные. Еремеевна суетилась, словно не зная куда себя применить. Подсунула еду почти не глядя. Что ж. Переживает, это понятно. Сама не знаю, куда иду, что будет. А она воспитанницу отправляет к Кощею в лапы, можно сказать.
Быстро проглотив ужин, подхватила свою котомку, сумку с приготовленной одеждой и провизией. Подошла к старушке.
— Не переживайте, всё хорошо будет, я уверена.
Хотела обнять хозяйку… Не знаю, что остановило. Какой-то огонек, мелькнувший в её глазах. Словно моё прикосновение будет неприятно. Поклонилась и направилась к ожидавшему у дверей Мирлису. Кота удивило такое холодное прощание. Я вспомнила объятия и поцелуи от близких и соседей Михала, провожавших меня в путь. Еремеевна не была настроена так тепло, хотя и отлично это скрывала… А может мне почудилось?
Вышли из города перед самым закрытием ворот, чем очень удивили стражников. Только дощечка, выданная Еремеевной на прощание, остановила их от расспросов — куда это, на ночь глядя, направилась девица с рыжим котом через лес с нечистью. Ещё долго чувствовала настороженные взгляды солдат своей спиной. Не понравилась я воякам, ох, не понравилась.
Если честно, мне тоже не нравилась идея выходить через главные ворота. Только внимание привлекать. Как бы кто не отправился проверять, чего это меня понесло за город, когда нормальные люди спать ложатся.
Мирлис, едва свернули за поворот дороги, нырнул в кусты. У этого рыжего, похоже, в голове радар, потому что вывел он меня прямиком к Инару, расположившемуся рядом с двумя стреноженными лошадями. Каштанка, узнав меня, тяжело вздохнула, недовольная тем, что придётся опять нести на спине такого никудышного наездника.
Инар легко поднялся, поприветствовал нас с Мирлисом. Пока я переодевалась, распутал ноги лошадей и помог мне взгромоздиться в седло. Сам взлетел на своего коня и взял Каштанку в повод.
— Настя, ты не обижайся, ты ведь в темноте не видишь, — робко проговорил парень, боясь обидеть.
— Да чего уж там, не вижу, я ведь просто человек. Только вот лошади-то как по темноте пойдут. Ноги не переломают?
— Наши лошади в темноте видят, — облегчённо засмеялся парнишка. — Только, держись крепче. Быстро не поедем, главное не усни. Если засыпать будешь, пересядь лучше ко мне. Ехать не слишком далеко, но надо тихо и осторожно, чтобы нас не видели.
Чуть насмешливо осмотрелась по сторонам. Солнце давно село, проступили звезды, хотя запад ещё был светлым. Но в лесу будет темень — глаз коли, кто нас увидеть может?!
Инар понял.
— Не только мы ночью в лесу видим. Нечисть, кстати, тоже в темноте не слепнет, как люди.
Ох, лучше бы промолчал! Теперь мне за каждым кустом и деревом мерещились тени, готовые кинуться и перегрызть горло! Мирлис тихо хихикал в сумке, куда пристроил его Инар. Весело ему! Какой тут сон?! Да пока до места встречи с Василисой доедем, меня от испуга кондрашка хватит!
Инар ехал впереди и моего страха не видел, а вот Мирлиса развлекался. Когда поднялась луна, легче не стало. Теперь я стала больше видеть и ещё больше бояться. Казалось, деревья превращаются в монстров из ужастиков и протягивают ко мне руки. За каждым деревом мерещились враги. А уж когда какая-то птица выпорхнула рядом из кустов, я едва не вылетела из седла. Хорошо Инар успел подхватить.
— Настя, что с тобой, — прошептал оборотень.
— Боится она, — так же тихо ответил Мирлис, хихикая и сдавая меня.
— Настя, — укоризны в голосе Инара хватило бы на троих. — Я же оборотень, любую нечисть и нежить чую. Тебе бояться нечего…
От возмущения задохнулась. Нет, подумайте только! Сначала перепугал меня чуть не до икоты, а, оказывается, бояться нечего! Он врага учует, от беды даму спасет! А сразу сказать не мог?! Тоже мне, герой.
Со злости даже стукнула его по плечу.
— Ой, ты чего?!
— Чего? — прошипела я. — Того, что нечего пугать!
Гордо выпрямилась в седле, демонстрируя свою полнейшую независимость. Мирлис посмеивался, но, почуяв мое настроение, затих.
— Настя, прости, не подумал, — Инар, извиняясь, коснулся моего колена. — Забываю, что ты не здешняя и многого не знаешь.
— Ладно, проехали, — милостиво согласилась, принимая извинения.
И правда, чего это я разошлась.
— А мы почти на месте. Сейчас костёр разложим и будем ждать, пока Павел с Василисой подъедут. Давай помогу, — он легко спрыгнул с коня и протянул руки.
Инар разжег совсем маленький костёрок, на который пристроил котелок с водой из баклажки.
Я сидела, слушая тишину ночного леса. Как-то всё время моего путешествия была суета, то одно, то другое, и к лесу я давно не прислушивалась. А ночной лес полон звуков. Инар двигался бесшумно, Мирлис, едва вылез из сумки и получил кусок мяса, свернулся у костерка в клубочек и заснул. А мне не спалось. Лес шелестел, раздавались шорохи, словно кто-то пробирается через траву. Несколько раз прокричала птица, захлопали крылья и снова только шелест ветра в ветках деревьев.
Ветер. Интересно, он здесь, или далеко сейчас. Давно не видела. Моя история его больше не интересует? Жалко, если так, он был добрый. Помогал, поддерживал.
Вдруг среди стволов мелькнули огоньки.
— Инар, — схватила парня за руку…
— Не бойся, — оборотень, проследил за моим взглядом. — Охраняют.
— А чего тогда прячутся?
— Так тебя испугать не хотели. Если бы не огонь, ты их и не увидела бы.
Улыбку Инара увидела даже в слабом отсвете костра. Он налил в кружку ароматный травяной отвар и предложил мне кусок мяса на ломте хлеба.
— Перекуси, ждать ещё долго. А хочешь, вздремни. Наши подъезжать будут, разбужу.
Кивнула и, быстро сжевав бутерброд, легла на спину. Когда ещё увижу такие звезды! Нет, спать не дело. Такого неба дома не увижу никогда! Я подгребла поближе рыжего, чтобы было теплее, и устремила взгляд на огромные подмигивающие звезды на совсем уже тёмном небе…
Больше книг на сайте - Knigoed.net