В дверь позвонили примерно минут через сорок, когда одетая по настоянию Лу в черные вельветовые брюки и голубую, совсем новую футболку ничего не подозревавшая Елена Юрьевна открывала ножницами упаковку крабовых палочек, которые нужны были Лу для салата. Светлые волосы Лелика были уложены незатейливо, но аккуратно, глаза подведены, ресницы и губы подкрашены, и даже на щеках розовел неяркий, едва заметный румянец. Уж что-что, а косметикой Лелик пользоваться всегда умела. Курица с фасолью, намазанная чесноком и сдобренная всеми имеющимися в доме специями, стояла посреди обеденного стола, источая умопомрачительный аромат. Елена Юрьевна, решившая сегодня ни в чем не перечить Лу, испуганно выронила из рук ножницы.
– Может, не откроем? А вдруг это Люстра пришла узнавать, почему Люська прогуляла школу? – Такое уже случалось не раз, поэтому беспокойство Лелика было вполне обоснованным. – Что мы ей скажем?
– Не бойтесь, это не Люстра! – загадочно улыбнулась Лу и подняла с пола ножницы. – Стойте тут. Я сама открою.
Как уже было сказано, Лелик решила во всем положиться на Лу. Вот и теперь она осталась стоять посреди комнаты, даже не пытаясь заглянуть в прихожую. Между тем оттуда доносились приглушенные голоса. Один явно принадлежал мужчине. Лелик с облегчением вздохнула: «Значит, правда не Люстра!»
– Ой, – только и сказала она, когда в комнату в сопровождении сияющей как майская роза Лу вошел Михаил. Лелик так привыкла видеть его в джинсах и свитере, что строгий костюм, в который сегодня был облачен ее возлюбленный, удивил ее чуть ли не больше, чем появление самого Михаила. – Мишенька… У тебя что-то случилось?
И даже появившийся в следующую секунду из-за его спины огромный букет белых роз не вызвал на лице женщины улыбки. Впав в какое-то странное оцепенение, Лелик ожесточенно обкусывала свои коротко остриженные ногти.
– Лена… – сказал Михаил. Похоже, он тоже не очень уютно чувствовал себя в этой одежде. – Давай поженимся…
– Ой! – так и подпрыгнула от восторга Лу. Первый раз при ней делали предложение. – Точно! Вам нужно пожениться и поставить Люську перед фактом. Если дети так делают, то почему вам нельзя?
Михаил понравился Лу с первого взгляда. Вернее, даже с первого «слуха». Поговорив с ним по телефону, Лу безошибочно определила: нормальный мужик. Теперь же, когда он стоял перед ней во всей своей красе: вьющиеся каштановые волосы, глаза карие, внимательные и добрые, прямой нос, мужественный подбородок, высокий, широкоплечий, правда, не худой, но и толстым его никак нельзя было назвать… Короче, сразу видно, что не какой-то там!.. А главное, от Лелика просто без ума. Вон какими глазами на нее смотрит, а та стоит и ногти грызет, как маленькая.
– Елена Юрьевна! – не выдержала такой несправедливости Лу. – Человек вам руку и сердце предлагает… Так вы хотя бы перестали ногти грызть!
– Да пусть грызет, – мягко возразил Михаил. – Я где-то читал, что ногти грызут застенчивые люди, которые в душе очень нежные, но при этом стесняются открытого проявления своих чувств даже по отношению к самым близким людям. – Это прозвучало так, будто бы Михаил специально заучивал эту фразу наизусть. На самом же деле он просто очень сильно волновался и всячески пытался свое волнение скрыть.
– Нет уж, пусть не грызет! – настаивала на своем Лу. – Короче, Михаил, она согласна!
– Лу! – вышла наконец из ступора Лелик. – Прекрати немедленно! Миша, – она перевела на него в момент увлажнившиеся глаза, – сядь, пожалуйста… И убери этот букет…
– Куда? – Михаил беспомощно обвел взглядом потолок, будто именно там ожидал увидеть вазу.
На помощь пришла Лу. Отобрав у Михаила цветы, она метнулась в кухню. Не прошло и минуты, как Лу вернулась. В одной руке она держала наполненную водой вазу, в другой – розы. Видимо, девушка боялась пропустить самое главное. Впрочем, мизансцена за время ее непродолжительного отсутствия не изменилась: Лелик по-прежнему стояла посреди комнаты, а Михаил – у порога, только теперь без букета.
– Давайте сядем за стол, – предложила Лу тоном радушной хозяйки.
И взрослые, как ни странно, ее послушались. Впрочем, эти нехитрые передвижения в пространстве никакого облегчения не принесли: оба, и Михаил и Лелик, сидели прямо и лица при этом имели скорбные и словно окаменевшие. Над столом повисла пауза. Тягостное молчание нарушила Елена Юрьевна.
– Миша… – дрожащим голосом начала она. – Я не смогу выйти за тебя замуж… У меня взрослая дочь… Ты знаешь об этом… И она…
– Знаете что? – вскочила из-за стола Лу. – Давайте вы между собой разберетесь, а с Черепашкой я как-нибудь эту проблему улажу! И нечего тут из нее монстра делать! – Лу чувствовала, как к горлу подкатывает комок. Ей было до слез обидно за подругу. – Не надо было врать! – бросила она прямо Елене Юрьевне в лицо. – А может, это вы, Михаил, подучили ее? – Лу была вне себя от гнева, ее черные глаза горели нездоровым огнем, и она то и дело стреляла ими то в Михаила, то в Лелика. – Если б вы тогда не наврали Люське про день рождения, все было бы в порядке! Ясно? А я еще заступалась за вас!
– Какой день рождения, Лен? – захлопал ресницами Михаил.
– Я потом тебе все объясню, – слабо махнула рукой Лелик.
– Нет уж! Давайте сейчас! – потребовала Лу. – А то я уйду, вы и ему опять что-нибудь наврете… И получится, что во всем виновата Люська! Сколько времени длится ваш роман? – тоном прокурора осведомилась Лу, глядя Михаилу прямо в глаза.
– Около месяца, – несколько растерявшись, ответил тот.
– Ну вот! А Черепашка узнала об этом четыре дня назад!
– Лена. – Михаил запустил пальцы в свои шелковистые каштановые волосы. – Ты же говорила, что рассказала о нас чуть ли не на второй день…
Елена Юрьевна молчала и только жалобно смотрела на Лу. Но остановить девушку уже не смог бы никто.
– А в понедельник – ведь это все случилось в понедельник? – она сказала Люське, что идет на день рождения к подруге. Ну, та позвонила этой подруге, и выяснилось, что никакого дня рождения нет! Черепашка собрала вещи и пришла ко мне. Вот и все. Михаил, вы встречались в понедельник с Еленой Юрьевной?
– Встречались, – в один голос отозвались мужчина и женщина.
Из обличительной речи Лу получалось, что Черепашка – невинный и обманутый всеми ангел и пострадала в этой истории чуть ли не больше всех. А несправедливости Лу терпеть не могла, поэтому, подумав немного, она сказала:
– Конечно, Люся была не права… В самом начале. И я ей об этом сказала… В общем, разбирайтесь теперь сами, а у меня своих проблем достаточно.
Сказав это, Лу величественно проследовала в прихожую. Но, одевшись, она снова заглянула в комнату:
– Может, я опять сую свой нос куда не надо, но мне кажется, Елена Юрьевна, что теперь вы просто обязаны принять предложение Михаила.