Глава 32
Нижний мир.
— Вы ведь помните, что мы здесь не на долго? — Фелиция слегка поежилась, окидывая взглядом чертоги Нижнего мира. Ее сила била тревогу, и не случайно. Ведь сейчас, среди присутствующих она одна была Светлой.
— Конечно, помним, — Зак сжал плечо главы Совета в ободряющем жесте, — Не переживай.
Абигор как-то странно взглянул в их сторону:
— Заканчивай с этим, Зак! В моем мире нельзя демонстрировать свои слабые стороны. Никакой жалости и заботы здесь нет!
— Абигор! Зак! — величественная демоница, в довольно вульгарной одежде окликнула их, — Наконец-то явились, мальчики!
— Прозерпина, — Зак слегка наклонил голову в знак приветствия, — Рад видеть тебя в добром здравии.
Она заливисто рассмеялась, после чего заметила Фелицию, и окинула ее таким презренным взглядом, что у Старейшины холодок по телу прошелся.
— Это еще кто? Зачем вы ее сюда притащили? Лишь немногим Светлым разрешено бывать в наших владениях!
— Она в числе этих «немногих», разуй глаза! — прорычал сквозь зубы Абигор. От Фелиции не укрылось, как восхищенно демоница посмотрела на мужчину. И этот взгляд ей совсем не понравился. Плотоядный. Сексуальный. Голодный. Женщина даже сжала руки в кулаки, в каком-то диком порыве закрыть Абигора от этой бестии.
— Кхм, — Зак попытался привлечь к себе внимание, — Я так понимаю, дамы, вы еще не знакомы. Что ж, давайте исправим сей досадный факт немедленно! Фелиция, позволь представить тебе Прозерпину. Она покровительница разрушений, катастроф, стихийных бедствий.
В то время, пока Зак перечислял все достоинства демоницы, она высокомерно взирала на Фелицию. Словно та вообще была букашкой.
— Прозерпина, а это Фелиция. Она…
— Я глава Совета Старейшин и фактически владычица Среднего мира! — Фелиция осознавала, что перегибает палку, но с ней происходило что-то странное. Ей хотелось показать этой женщине свое превосходство. Только не понятно зачем…
— Вот оно что, — Прозерпина медленно подошла к Фелиции, — Так будет не всегда, не забывай…
— Прозерпина! — Абигор был в ярости от столь бесцеремонного обращения с главой Совета, — Прекрати!
— Абигор, милый, — демоница расплылась в обольстительной улыбке, приближаясь к нему сверх сексуальной походкой, — Тебя не было, казалось, целую вечность! Я так скучала по своему необузданному графу!
— Замолчи, — Абигор боялся даже посмотреть в сторону Фелиции. Вынести ее осуждающий взгляд было выше его сил.
— Скажи, что тоже скучал по мне, — Прозерпина приклеилась ладонями к его груди, — Скажи…
Абигор больше сдерживаться не мог — оттолкнул женщину от себя, и одновременно принял истинную форму. Увеличился его рост, мускулатура. На голове появились рожки, а за спиной распахнулись крылья.
Фелиция даже дар речи потеряла от увиденной картины. Абигор был красив. Невыносимо красив! Глава Совета впервые почувствовала, как ее трясет от ревности. Он же говорил, что несколько тысячелетий влюблен в нее! Как тогда мог развлекаться с другой?
— От тебя за версту разит Асмодеем! — рявкнул Абигор Прозерпине, — Так что не изображай из себя саму невинность. То, что когда-то было между нами, в прошлом и останется! Я здесь по другому вопросу…
— Ах, конечно же. Как я могла забыть, — демоница игриво захлопала глазками, — Владыка ждет вас двоих. И кому-то по первое число влетит за то, что держит нас в неведение!
— О чем это ты? — настороженно поинтересовался Зак.
— О наследнике! — прошипела женщина. — Но ей туда нельзя, вам это не хуже, чем мне известно.
— Конечно, Прозерпина. Именно поэтому Фелиция будет ожидать нас в моих личных покоях!
***
Кромешная тьма. Холод. Так страшно. Чувствую с какой силой колотиться сердце. Где я нахожусь?
— Кэт! Помоги! Кэтрин, — слышу душераздирающий вопль сестры, — Скорее. Торопись же. Умоляю тебя, сестренка!
Тело охватывает непонятный ужас. Я очень хочу избавить сестру от мук:
— Где ты, Шэннен? Как спасти тебя?
— Я…
Зажмуриваю глаза от резко возникшего света. Приоткрыв веки, вижу лесную опушку. Такую красивую, просто волшебную. Светит солнце, щебечут птицы. По поляне порхают бабочки. Моя голова вот-вот взорвется от такой резкой перемены. Ищу взглядом сестру. Нигде нет и намека на ее присутствие. Что происходит?
Налетают тучи. Порывы ветра едва ли не сбивают с ног. Дождь со снегом больно хлещет по лицу. Холодно. Гром и молнии пугают до дрожи в ногах.
— Ах ты, дрянь! — кто-то шепчет за спиной, — Надумала прятаться от меня?
В панике разворачиваюсь к говорящему. Шэннен, с перекошенным от ярости лицом. С дьявольским взглядом. Отступаю на шаг.
— Ты не Шэннен! Не моя сестра…
— Стоять! — приказывает она тоном, которого трудно ослушаться, — Найди мое тело в подвале дома, и немедленно похорони! Пока еще не поздно все изменить. Спаси хотя бы мою душу, сестричка. Только торопись.
— НЕТ! — хватаюсь руками за голову, — Ты не Шэннен…
— Ошибаешься, я и есть Шэннен! И только попробуй меня ослушаться! — она начинает исчезать, но кажется не по своей воле. Кто-то отталкивает ее от меня. Внезапно все стихло. Только лужайка, солнце и огромная радуга. Снова небо темнеет. Голова раскалывается. Опять все спокойно и безмятежно. Меня начинает подташнивать. Что же происходит? Господи, неужели опять гром?
— Не смей ее пугать! — слышу я звонкий детский голосок, — Я не позволю!
В самом центре лужайки стоит девочка, от силы трех лет, выставив вперед обе ладошки, словно отгораживалась от чего-то. Или же, кого-то сдерживая. Ее светлые локоны развиваются на ветру. В небесно-голубых глазках нет страха. Только уверенность. Уверенность, которой самой мне так часто не хватало. Не чувствую землю под ногами, когда малышка подходит ближе. Падаю перед ней на колени — я знаю, чьи глаза у этой крохи. Девочка же, весело смеясь, бросается мне на шею, неуклюже путаясь пальчиками в волосах. Целует лицо. Я прижимаю к себе ее крошечное тельце, и понимаю — вот он, смысл моей жизни…
— Кто ты, ангелочек?
Она заливисто смеется, и смотрит прямо в глаза:
— Я так сильно люблю тебя, мамочка!
— Кэтрин, проснись, — Вик уже около пятнадцати минут пытался разбудить ее, — Тебе плохо?
Девушка открыла глаза, недоуменно взирая на Виктора. Все еще день. Она по-прежнему сидит в кресле-качалке, в котором, по всей видимости, и задремала.
— Все в порядке, Вик. Спасибо, что разбудил…
— Ты металась во сне, хваталась за голову, тяжело дышала. Я испугался.
— Это пройдет. Не в первый раз. Тревожит только то, что днем у меня кошмаров раньше не было.
Вдруг девушку затошнило. Вскочив, Кэт пронеслась мимо Вика в ближайший туалет. Ей было плохо. Очень плохо. И с каждой секундой все яснее и отчетливее она осознавала причину такого своего состояния. Ужас и паника шли рука об руку с ликованием и восторгом. Несколько минут спустя, Кэт вернулась в гостиную, рассеянно ощупывая плоский животик, и боясь взглянуть в глаза Виктору. Глубоко вздохнув, она решила признаться о своих подозрениях мужчине.
— Знаешь, Вик…
— Знаю! — бесцеремонно перебил он ее, снисходительным тоном, — С самого начала. И хоть мне вообще разницы нет — в любом случае мой внук, но ты сама-то в курсе, кто его отец?
Кэтрин покраснела как рак, сгорая от стыда перед этим человеком.
— Ее отец, — прошептала еле слышно.
— Что?
— Не его отец, а ее. У меня будет дочь. И у нее папины глаза. Это дочка Вэнса.
***
«Почему так долго?» — размышляла Глава Совета, нервно расхаживая по спальне Абигора. Именно туда демон ее и привел, запечатав при этом двери каким-то заклинанием. Фелиция никогда бы не подумала, что один взгляд в сторону его огромной кровати заставит сердце биться быстрее. В памяти всплыл образ Абигора в истинном обличии, и Прозерпина…
Неужели, она ревнует? Это же немыслимо! Невозможно! Женщина остановилась у изножья кровати и осторожно провела рукой по резной рельефной поверхности. Не смогла удержаться. Осмелев еще больше, присела на край мягкого матраса, ощущая нежное прикосновение прохладных шелковых простыней пальцами. Старейшина никогда не любила черный цвет, но, несмотря на это, с непонятным трепетом изучала помещение, полностью обставленное в этой гамме.
Постель хранила запах своего хозяина. Почувствовав это, Фелиция с силой сжала простыни, но уже в следующую секунду торопливо встала и отошла к креслу.
— Мы уже освободились, — раздался за спиной голос Абигора, заставив ее вздрогнуть.
— Ты?
Демон удивленно изогнул бровь:
— Ждала кого-то другого? — он медленно подходил ближе, а сердце Фелиции с каждым его шагом билось все быстрее.
— Нет. И давно?
— Минут десять, уж извини. К тому же, меня порадовало увиденное.
Последнюю фразу демон почти прошептал, но среди гробовой тишины она была слышна, как раскат грома. Мужчина так резко притянул Старейшину к своей груди, что у нее воздух выбило из легких.
— Фелиция, — Абигор говорил хрипло, с надрывом, — Не отталкивай меня. Я ведь так давно схожу с ума по тебе!
— Абигор, — женщина тяжело дышала, плавясь в его обжигающих объятиях, — Нам нельзя…
— Кто сказал тебе такую чушь? — шептал демон, наклоняясь к ее губам, — Не верь!
Их поцелуй был диким. Страстным. Неистовым. Пропитанным тысячелетним голодом. Фелиция смутно соображала что делает, когда просунула руку под его рубашку. Но именно этот момент и отрезвил главу Совета. Она, тяжело дыша, вырвалась из объятий демона:
— Нет, Абигор! Нет! — закричала она, пытаясь перевести дух, — Где Зак?
Уходи! — демон выглядел таким подавленным, что у нее защемило в груди, — Зак беседует с Прозерпиной. Иди прямо по коридору и найдешь их.
— Абиг…
— Уходи! — закричал демон во весь голос, — Пошла вон!
— Не смей повышать на меня голос! — Фелиция растерялась от такой резкой смены его настроения, — И прости! Я не понимаю, что происходит. Это…это место на меня действует подобным образом! Точно. Иначе бы я никогда…
— Что никогда? Не поцеловала бы меня? Демона? Не пала бы так низко?
— Успокойся, прошу тебя. Зачем говорить такие ужасные вещи? — Фелиция попыталась достучаться до него, подойти ближе. Обнять. Успокоить. Но Абигор оттолкнул женщину от себя. Не подпустил.
— Чего ты добиваешься, Фелиция? Уже три тысячелетия бегаю за тобой, унижаюсь! А я вообще-то элита Нижнего мира. Ты хоть представляешь себе, сколько легионов Ада находятся в моем подчинении?! Представляешь?! — Абигор разошелся не на шутку, показывая всю силу своей обиды, — Хватит! Больше я не намерен давать волю чувствам. Переживу. А ты выметайся отсюда, и как можно скорее. Видеть тебя не могу…
Развернувшись спиной к Старейшине, он направился к камину, демонстративно ожидая, когда женщина уйдет. Фелиция же себя уже не контролировала. Лопнула та струна, что сдерживала ее все это время:
— А кого ты можешь видеть, Аб? — прошипела она, гневно сверкая глазами — Кого? Прозерпину? Эту развратную суку, которая даже не скрывает своей связи с тобой?
— Да, хотя бы Прозерпину! — Абигор вновь развернулся лицом к Старейшине, — Кого угодно, лишь бы не тебя!
— Хорошо, — Фелиция изо всех сил старалась не расплакаться, — И ты не смей в Среднем мире появляться. Никогда!
— Нашла чем угрожать, — дико рассмеялся демон, — Ноги моей не будет там, где твоя ступает! Отныне Средний мир будет посещать один из наших визирей.
— Замечательно!
— Тоже так считаю. Двери открыты!
Отчаянье женщины трудно было передать словами. Только сейчас Фелиция осознала, как много значит для нее этот мужчина. Словно робот, она развернулась и негнущимися ногами направилась в сторону выхода. Старейшина уже прикоснулась к ручке, когда неожиданно для самой себя произнесла шепотом, даже не оборачиваясь в его сторону:
— Твои крылья…Они прекрасны…
Абигор остолбенел. Понимал, что это конец. Уйдет ведь, и даже не обернется в след.
— Остановись! — прошептал демон, — Не уходи…
Фелиция вцепилась в дверную ручку, не зная как поступить. Сам же прогнал. Ну и где сейчас ее хваленая гордость? Все равно. Она медленно, сантиметр за сантиметром, развернулась к демону:
— Я никогда не видела столь красивых крыльев…у ангелов они другие, — одинокая слеза все же сбежала по ее щеке. В следующее мгновение Абигор распахнул свои крылья, и ринулся к женщине. Фелиция же, не долго думая, бросилась в его объятия, и сама страстно поцеловала:
— Не знаю, что будет дальше, но сейчас просто хочу быть твоей! И я убью за это право, демон!