Райли вернулась на кухню, сняла куртку и положила ее на стул. Когда она проверила раковину, то поморщилась от обнаруженного.
— Прости.
— Это не твоя вина, — ответила она, и включила воду. — Что ты собираешься сделать с домом, когда…
— Полагаю, продам его, только вычищу тут всё.
— Я помогу тебе, — сказала она, затем начала передвигать грязную посуду из раковины на стойку.
— Райли, я…
Она повернулась к нему, с ее рук капало.
— Всё не так уж плохо, Бек. Немного грязно, но не ужасно. Просто так… грустно, ты знаешь?
Он знал, что она имела в виду — ничего общего с посудой. Это место никогда не было полно любви, как в доме ее семьи. Даже после смерти матери, ее папа сделал так, что их крошечная квартирка была домом.
Бек не имел понятия, каково это. Как только он узнал, что Сэди нет до него дела, он создал свою собственную жизнь, отдельно от нее. Он никогда не отступал насовсем — он не мог так поступить, но пытался оградить себя от нее насколько это возможно. Она всегда находила способ причинить ему боль.
Он зачерпнул груду почты с дивана, бросил ее на кухонный стол для сортировки. Ему хотелось думать, что здесь лучшее место, но, по правде, просто устроился поближе к Райли.
Бек положил свой пиджак на её и уселся на стул. Райли напевала себе под нос, раскладывая чистые блюда на полотенце. Песня была похожа на одну из мелодий Тейлор Свифт. Он не мог не улыбнуться.
По привычке он изучал каждый конверт, надеясь, что один из них — тот самый. Он всегда мечтал получить письмо от своего отца, и когда был ребенком, бегал к почтовому ящику каждый день, как только приходил почтальон. У него не было уверенности, что Сэди не сожжет любое письмо от него, поэтому не хотел рисковать.
Это письмо никогда не приходило, по крайней мере, пока он жил в Садлерсвиле.
Бек молча проклинал себя. Он должен был бросить эту фантазию много лет назад, но вот он, все еще просматривает конверты, как в те времена, когда был ребенком и едва ли доставал до почтового ящика.
Подняв глаза, он обнаружил, что Райли намывает стойку. Она взялась за работу с удвоенной силой, возможно, это ее способ избавиться от отвращения к женщине в больнице. Заканчивая разбираться с почтой, он понял, что Сэди опаздывала с оплатой некоторых счетов, включая оплату за телефон. На самом деле, он был отключен. Видимо, деньги, которые он посылал, не шли на нужное дело.
Добавочные хлопоты.
Сейчас Райли мыла одну из дверец шкафа, встав на цыпочки. На секунду он забыл о своих проблемах и откинулся, чтобы полюбоваться видом. Она действительно была хорошей девушкой. В его жизни настанет худший день, когда она повернется к нему спиной и уйдет.
Через час кухня была прибрана, за исключением пола и плиты.
— Проверь, что я разложил их правильно, хорошо? — сказал Бек, указывая на почту.
Райли проверила их, кончики ее пальцев были морщинистыми от воды. Татуировки на ее ладонях были суровы в их простоте — черный против бледной плоти. Она увидела, что он уставился на них.
— Ты разложил их правильно, — сказала она, передавая конверты.
— Хорошо. Я оплачу их в скором времени, как обычно и делал.
— Почему ты оплачиваешь ее счета?
Он моргнул в ответ на вопрос.
— А почему бы и нет?
— Потому что она тебя ненавидит? — отважилась Райли.
— Не имеет значения. Она — моя семья. Ты бы сделала то же самое.
Райли открыла рот, чтобы поспорить, и снова закрыла его. Он был прав — если бы ее тете Эстер нужна была помощь, она бы уже мчалась к ней, даже если не выносила эту женщину.
— Сегодня вечером я вернусь в госпиталь проверить ее. Она не позволит мне остаться там надолго, но, по крайней мере, я хотя бы увижусь с ней.
— Хочешь, я…
— Нет. Я бы предпочел, чтобы ты осталась в грузовике. Ты не привыкла к ней так, как я.
— Хорошо. По крайней мере, на сегодня. — В конце концов, ей снова придется противостоять женщине, и она хочет быть готовой ко всему, что сорвется с уст Сэди. Мама Бека работала над этим. В следующий раз этот номер не пройдет, даже если женщина неизлечимо больна.
Райли зевнула, затем извинилась.
— Да, давай доделаем это днём, — сказал Бек. — Мы досортируем их завтра.
— Она знает, чем ты занимаешься?
— Я скажу ей сегодня вечером. Это еще одна причина, по которой я не хочу, чтобы ты отправилась к ней. Она не будет рада.
Когда Бек пошел в сторону к главному входу больницы, у Райли загорелся телефон, что обрадовало ее, так как здесь был неплохой сервис ее мобильного оператора. Фактически, здесь у нее было больше полос антенны, чем в некоторых местах в Атланте.
— Привет, Райли, как страна под названием нигде? — спросил Питер.
— Чудно, но у меня сегодня на обед был лучший гамбургер, который я когда — либо ела.
— Правда? Так как там все выглядит?
— Это крошечная версия Атланты с большим количеством вас всех. Странно, здесь все друг друга знают и знают, чем они занимаются. Дома не так. О, и большая часть города не любит Бека, потому что, ну, они его просто не знают.
— Звучит как проклятие. Так что вы вдвоем делаете вечером?
— Бек прямо сейчас навещает свою маму. Он, наверное, будет очень уставшим, когда выйдет оттуда. Поэтому мы купим еды, и словим какой-нибудь канал по телевизору.
— Страна демонов в восемь. Я не хочу её пропустить.
— В этом шоу так много всего неправильного, даже не знаю с чего начать.
— Тогда ненужно. Оставь мои заблуждения нетронутыми, хорошо? Так что вы с Беком делаете?
Одно мгновение он радовался тому, что я находилась здесь, а в следующее вёл себя как мудак. Обычно я прощаю ему некоторую инертность из — за его матери — которая была реальной недотепой, между прочим, — но это был один из тех случаев, когда я решила сорваться на него.
Смешок Питера отразился эхом от телефона.