— Три сына и дочь. Энтони, самый старший — ловец. Другие выбрали менее опасные профессии.
Дверь распахнулась и они вошли в большой и просторную комнату, под ногами скрипел деревянный пол. Это была явно женская территория с симпатичными цветочными обоями и высоким потолком с витиеватыми карнизами. Двойные двери в дальнем конце поманили ее. Когда миссис Айерс открыла их, они обнаружили широкую круглую комнату. В башне. Она была, по меньшей мере, двадцать футов в диаметре и усеянной окнами.
— Это потрясающе, — сказал Райли, шагая вдоль стены и смотря вид города вдалеке. — Она такая большая.
— Можешь устроить спальню здесь или в другой комнате. В зависимости от того, где тебе лучше.
Райли внимательно разглядывала интерьер.
— Нет, я хочу, чтобы эта была гостиной. Она такая яркая, — она могла бы поставить свой «стол» перед одним из окон и понаблюдать за миром, пока делает свою домашнюю работу.
— Тогда так тому и быть, — ответила миссис Айерс. — Ванная дальше по коридору, ты не будешь ее ни с кем делить.
Райли все еще была в режиме «Вау!».
— Это происходит на самом деле? — сказала она в изумлении. — Я была так зла, когда меня выселяли, а теперь…
— Иногда нам просто нужен толчок, чтобы отправить нас в новые ситуации, — посоветовала женщина. — Я приду сегодня днем и хорошенько здесь приберусь. Ты сможешь переехать в любое время.
— Спасибо. Не могу дождаться. — О да, это идеальный вариант.
Может быть, мастер Стюарт был прав, и что-то действительно изменится к лучшему.
***
День Бека пролетел, хотя он понимал, что тянул время. Он съездил в банк, провел некоторое время со своим другом Айком в приюте для бездомных, а потом зашел проверить, как там Стюарт. Он должен был увидеться с Райли, в конце концов, и чем дольше он откладывает встречу, тем злее она будет. Она была не из тех, кто даст ему слабину.
Это случилось после шести вечера, когда он остановился у подножия лестницы к ее квартире, собирая все свое мужество. Стюарт предупреждал его, что раздражительность Райли прошла быстрее, чем обычно, а возникла она не только после переезда.
— Осторожно, мальчик, — предостерег его Стюарт. — Ты должен был позвонить сразу же по возвращению домой. И теперь тебе придется заплатить за эту ошибку. Скажи ей, кому принадлежит твое сердце. Это твой единственный шанс.
С долгим вздохом Бек направился вверх по лестнице. Она всегда будет напоминать ему о той ночи, когда умер Пол. По крайней мере, пока Райли не переехала, он бы никогда не отправился снова в это путешествие. После второго лестничного пролета он остановился перед ее дверью, ее слова все еще повторялись эхом в его голове:
— Я люблю тебя, Денвер Бек. Люблю уже долгое время.
Он был в недоумении, хотя ему не следовало. Она уже демонстрировала ему свою любовь разными способами, только он ее отрицал.
— Все или ничего, — пробормотал он. Сейчас это был единственный способ.
Бек постучал в дверь, его горло вдруг пересохло, а сердце отчаянно заколотилось.
— Пожалуйста, Боже, не дай мне облажаться, — прошептал он.
Дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка безопасности. Райли изучала его трезво, ее глаза опухли от слез.
— Привет. Подумал, может тебе… понадобится помощь.
Когда она не впустила, его беспокойство обострилось.
— Извини, что не позвонил. Я только сегодня получил новый телефон — Донован конфисковал мой старый как доказательство, и ну… теперь я здесь, — сказал он, не готовый заходить дальше в своих унижениях.
— Тебе не был нужен телефон, чтобы поговорить со мной прошлой ночью. Ты был на съемках.
Черт. Она видела его.
— Показалось, что у тебя нет времени. Кроме того, вы с тем ловцом действительно хорошо управились. Ты попала, а ведь демон был настоящим профи.
— Это не оправдание.
Он не мог сейчас отступить.
— Я пришел, чтобы помочь тебе. И я извинился. Мы куда-нибудь зайдем?
Райли что-то пробормотала себе под нос, захлопнула дверь, а он подумал, что всё потерял. Затем она отстегнула цепочку и впустила его в бытовой хаос. Везде стояли полные коробки, но большинство из них опустели. Посередине гостиной было открытое пространство с вещами, вокруг которого она сваливала отсортированные вещи.
— Мне жаль, что тебе пришлось переехать, — сказал он, чувствуя себя еще более неуютно.
Райли повернулась к нему, ее глаза поблескивали.
— Это так… тяжело. Я думала, что управлюсь с вещами быстро, но к ним всё еще прилагаются мои воспоминания, — она подобрала с дивана рамку, украшенную оранжевыми котятами. — Такие, как эта. Мой папа купил ее в магазине, в котором все по доллару. Мы глупо полагали, что она прекрасна. А теперь…
— Я пройду это с тобой. Возьми только то, что хочешь оставить. Начни все с начала. Пол и твоя мама поймут.
Она долго серьезно на него смотрела.
— Я могу взять небольшие вещи, но с такими, как любимый мамин противень для пирогов и жаровня, что я буду делать?
— Упакуешь и отдашь их мне, я буду хранить их в моем гараже. У меня теперь много места, когда Харпер избавился от своего металлолома.
Когда ее лицо просветлело, он сообразил, что сказал все совершенно правильно.
— Ты уверен? — спросила Райли.
— Абсолютно. Может быть, когда-нибудь ты приготовишь мне что-нибудь из рецептов маминого ростбифа и ее удивительного персикового пирога.
Их взгляды встретились, щеки Райли приобрели малиновый оттенок.
— Если ты собираешься сказать мне, что на автобусной остановке я повела себя глупо, просто скажи это и… проваливай отсюда.
Она думала, что он сорвётся на нее, как в прошлый раз.
— Все, что я услышал — как красивая девушка сказала мне, о чём думала. Я не вижу ничего глупого, а ты? — ответил он.
— А, я… думала… — она завозилась с рамкой для фото.
Зная, что лучше дальше не давить на неё, он выскользнул из своей куртки.