— Меня можно трогать только Нине, — подал голос Клим и открыл глаза. — Ох, она в ближайшее время точно не расплатится.
— Дурак! — всхлипнула Нина и легонько ударила его ладонью по лбу. — Еще раз так сделаешь и пойдешь в Монолит в одних трусах!
— Ради тебя, дорогуша, — все что угодно!
— Ну ты, черт! — покачал я головой. — Еще чуть-чуть, и я бы точно решил, что тебе крышка.
— Клима Павличенко не сломать какой-то группе пигалиц! — воскликнул он и скривился от боли.
Да уж, на нем живого места нет, а он еще болтает.
Я пожал ему руку и пересчитал девчонок, которыми занималась Варя.
Кого-то явно не хватало…
— Мама! — пискнули у нас за спиной, и тут я заметил Захара. За ним семенила заплаканная Поля.
Дворецкий притащил ящик с медикаментами и поставил рядом с Варей.
— Вот все что есть…
— Спасибо, — кивнула Варя, смахнула со лба крупные капли пота и растерла ладони.
— Женя… — услышал я голос Анны, к которой уже бросилась Поля.
Кутаясь в разорванное платье, баронесса пыталась подняться и одновременно унять плачущее дитя, но у нее не получалось ни то, ни другое, ни третье.
— Анна Павловна, вам нужно лежать! — подскочил к ней Захар, но она мягко отстранила его.
— На мне ни царапины, благодарю, — произнесла она, прикрывая рукой обнаженную грудь. — Лучше дай мне халат.
— Минуту!
— Мама, пойдем!
— Сейчас пойдем, дорогая.
Захар появился с халатом.
— Спасибо, — кивнула Анна Павловна и поднялась. — Евгений нам нужно поговорить.
— Согласен, — кивнул я показывая, чтобы она шла первой.
Поля схватила мать за руку, и мы вместе повернули за угол.
Блин! Только же все нормально было! А теперь бойцы окружили покойного барона и, вскинув автоматы, уперли ему в щупальца ботинки. Рядом с тушей сидел довольный Красавка и пожирал невесть откуда взявшуюся палку колбасы.
— А ну-ка скажите — ликвидация! — хохотнул Войц и направил на банду объектив фотоаппарата.
— Ликвидация! — расплылись бойцы в улыбках, а Красавка рыгнул на весь коридор.
Щелк! — и из фотоаппарата вылез снимок, запечатлевший эту милую сцену.
— Эй, парни! — крикнул я «веселой» команде. — Перетащите всех дам в комнаты! Варя, за главную!
— Есть! — ответили бойцы и бросились за угол к девушкам, которые одна за другой начинали приходить в себя.
Надо бы потом избавиться от трупа Шаррата — сжечь где-нибудь, а пепел развеять. На всякий случай.
— Захар, — обратился я к дворецкому. — Там на лестнице второго этажа лежит Ирина. Позаботься о ней.
— Конечно, — кивнул дворецкий и поспешил вперед.
Мы вышли к лестнице, и тут же на ступеньках показались те, кого я уж точно не ожидал увидеть сидящими в обнимку да еще и с бутылкой вина.
— Евгений Михайлович! — расплылась в улыбке баронесса Раскольникова и неловко поднялась на ноги. — А ваш солдат такой… хороший человек! Ик!
За ней на ноги, покачиваясь, поднялся Крюк.
— Здравья желаю, вше благородье! — выпрямился он и приложил руку к пустой голове.
Початая бутылка покатилась к моим ногам. Дверь в подвал была раскрыта нараспашку.
— А вы Наталья, я гляжу, хорошо провели вечер…
— Мы с Виталиком нашли один уютный кисончик и решили посидеть там с бутылочкой… Там было так тихо и спокойно…. Ик!
— Да, ваше благородие, — отозвался боец, не отнимая руку от, может быть, и не такой пустой головы.
— Да уж… — пробурчал я, минуя сладкую парочку. — Крюк, почему бы тебе не присоединиться к товарищам? Думаю они будут рады тебя видеть. Они во-о-он там.
— Есть! — козырнул боец, мигом протрезвев, и помчался в коридор.
— Они вообще понимают, что произошло? — спросил я Анну, когда мы вышли в коридор где находилась ее спальня.
— Нет, — покачала она головой. — Да и я… Едва понимала…
— Вы знали, что Емельян Устинович — это порождение Нексуса?
— Я… — сглотнула она. — Догадывалась.
— А раз догадывались, то почему никому не рассказали?
— Для чего? — смутилась она. — Чтобы сюда пожаловал взвод ликвидаторов и разнес тут все в хлам? А потом всех моих дочерей и падчериц расстреляли, или еще хуже… забрали в застенки инквизиции?
— А что девочки… ненормальные?