Нора пыталась дозвониться до вечера, но это было безуспешно. Я никогда раньше не слышал таких помех… странно, как будто пульсирующие помехи над линией. Когда она вышла к самому концу пляжа, надеясь на более четкий сигнал…
Но здесь тоже был тот же пульсирующий гул.
Трент сказал, что это звучит как помеха, вспомнила она. Глушилки использовались военными, но ведь это место больше не имело значения для армии и поэтому чем больше она думала об этом, тем больше она понимала, насколько нелепа была эта идея.
— Никаких телефонных звонков сегодня, — пробормотала она себе и отключила телефон. Она вернулась назад. Куда все подевались? Она не видела никого уже несколько часов. Если они все еще в воде ищут червей, то это и правда длинный заплыв. Вообще, ее больше интересовало их новое открытие, когда черви…
Нора не могла отрицать своих первых впечатлений. Новорожденные детеныши из резервуаров, так и их полутораметровые особи выглядели также как трихинозные черви.
Но ведь не существовало такого трихинозного червя… если только Лорен не был права, что мы открыли совершенно новый вид…
Она задавала себе разные вопросы, когда возвращалась в лагерь.
— Что, если этот червь может заразить высших млекопитающих?
Самый известный из видов трихинелл делает именно это: Трихинелла Спиралис, печально известная своей способностью заражать всех плотоядных и всеядных. Но он практически микроскопический напомнила она себе. И он не морской паразит.
Именно тогда Нора заметила гнездо опоссумов у подножия старой сосны.
Опоссумы были распространены во Флориде, неуклюжий грызун, похожий на сумчатый, в основном известный тем, что вылазит на середину дорог с интенсивным движением, но они процветают в тропических лесах. Нора наклонилась, чтобы посмотреть на гнездо, животных.
— Они все мертвы…
Это была мать, с полдюжиной детенышей. Взрослый лежал на боку, его рот и глаза были открыты, ножки окоченели. Он, казалось, умер недавно — никаких признаков мух, личинок или других паразитов. Нора опустилась на одно колено, чтобы посмотреть поближе…
Детёныши опоссумы тоже не двигались, но они казались…
Раздутыми.
Такие маленькие, они были ещё лысыми, но у них были растянутые животы.
Нора быстро пошла за коробкой в хижину, когда она вернулась то забрала с собой взрослого опоссума и одного детёныша в свою лабораторию.
Ей не потребовалось много времени, чтобы изучить одного из детёнышей под микроскопом. О нет, подумала она в тот момент, когда разрезала безволосую брюшную стенку.
Почему-то она не удивилась.
В ярком, увеличенном круге, зрелище было почти ошеломляюще, сотни крошечных яйцеклеток вывалились наружу. Реснички на каждой желтой яйцеклетке энергично кружились. Для человека в ее области это зрелище было захватывающим.
И потенциально ужасающим.
Теперь… не отводи глаз, приказала она себе. Даже не дёргайся…
Это было не игрой ее воображения. Яйцеклетки росли поминутно.
Она едва заметила, вошедшего Трэнта.
— Готова к чему-то странному? — спросил он.
Я смотрю на что-то странное, подумала она. — Что это такое?
— Я не смог дозвониться с мобильника, и теперь даже рация не работает.
Нора увидела, что он держит в руках громоздкое зеленое радио — Ты издеваешься надо мной. У тебя что батарейки разрядились?
— Нет. Показывает полный заряд. Все, что я получаю, в ответ это тот же статический сигнал, который колеблется внутри и снаружи.
— Я слышала то же самое на своем мобильном телефоне всего несколько минут назад. Я даже пошла в дальний конец пляжа с видом на материк.
— Как я уже говорил, — сказал он ей. — Это звучит, как военный сигнал. Что ты думаешь об этом?
Трент отвлек ее. Она хотела продолжить вскрытие. — Зачем военным глушить этот остров?
— Ни одной причины, которую я могу себе представить, и это меня беспокоит. У меня просто странное чувство, что здесь что-то происходит, а чём мне не сказали.
Нора подумала об этом. — Вы знаете, это может быть просто какое-то другое вмешательство. — Она указала на дверь. — Или, может быть, есть какой-то морской корабль в заливе, проверяющий свои глушители.
— А это идея, — согласился он. — Или это может быть база ВВС в Тампе, или Национальная Гвардия где-то на маневрах.
Это были логические объяснения, так…
Почему тогда у него паранойя? Задумалась Нора.
— Что это такое? — спросил Трэнт, смотря на мертвого опоссума в коробке.
— Я нашла их гнездо, они все были мертвы. И я думаю, что должна сказать тебе это сейчас они были убиты тем же паразитом, который был в лобстере Аннабель. И это тот же вид червя, который она нашла вчера в душе.
Эта информация потрясла его. — Но ведь черви в лобстере были крошечными.
— Они быстро растут, — это все, что она могла пока что ему сказать, и когда она снова посмотрела в микроскоп, она увидела, что яйцеклетки удвоилась в размере. — У нас может возникнуть небольшая проблема. Эти черви могут инфицировать млекопитающих, и…
— Мы млекопитающие, — сухо сказал Трент. — И у нас нет никакого способа покинуть остров…
— Ни на кого — поняла Нора. — Мы не должны слишком остро реагировать. Мелкие млекопитающие это одно, но люди гораздо более сложные существа, не говоря уже о том, что у нас гораздо более эффективные иммунные системы. — Этот вывод казался уместным, но все равно от него не было большого утешения. — Но нам все равно придется защищать себя.
— Что ты имеешь в виду?
Ее глаз снова был у микроскопа. — Мы не знаем, что это такое, но если это что-то вроде того, что мы думаем, мы не должны рисковать. — Яйцеклетка продолжала расти под микроскопом, мерцающее желтое зрелище.
— Каков наихудший сценарий? Спросил Трэнт. — Каковы шансы, что эти черви способны убить человека?
Долговязая тень пересекла комнату. — Возможно, они уже сделали это…
Это был Лорен.
Нора была почти шокирована его появлением: мокрым и дрожащим.
— Ты выглядишь так, будто только что видел призрака, — сказал Трент.
— Не призрака, а труп, — ответил Лорен.
— Что?
Лорен бросил на пол свое снаряжение. — Я вернулся к гнезду Алых червей. Но паразиты заразили их всех я не мог поверить, как быстро распространяется область заражения. Потом я нашел мертвое тело.
Трент прищурился. — Ты уверен? Мы втроем были там час назад. Там не было никакого тела.
— Оно было в траншее.
Нора встала и повернулась к нему лицом. — Лорен, это очень важно. Тело было заражено паразитом, которого мы нашли?
Он сел, убрал мокрые волосы с глаз. — Я не могу сказать, оно было слишком разложившиеся.
— Так оно было там довольно долгое время, — подумал Трент.
— Необязательно. Вода тёплая, плюс рыбы и крабы это дно как кормушка! Тело долго не протянет, — сказала Нора.
— И кто это, черт возьми, чьё это тело? — спросил Трэнт следующий. — Мы же единственные на острове.
Нора обратилась к Тренту. — Иди найди Аннабель и приведи ее сюда. Нам придется провести групповое обсуждение. Ее маленькая фотосессия больше не важна. Мы не знаем, с чем мы можем здесь столкнуться, и без лодки и всех наших телефонов, которые не работают, у нас могут быть серьезные проблемы.
— А что насчет телефонов? — Спросил Лорен с тревогой. — Мой мобильный вчера работал нормально.
— Нет связи — ответил Трэнт — даже в моём радиоприёмнике.
— Похоже сигнал забивает глушилка, — добавила Нора.
Лорен нахмурился — Это просто смешно. — он вытащил свой мобильный из сумки, набрал несколько номеров.
— Ты права, — пробормотал он минуту спустя.
Дилемма утроилась с каждой минутой. Не можем выбраться с острова нет лодки. Не можем позвать на помощь телефоны и радио не работают по неизвестной причине. На острове есть паразит, который может заразить людей… о, И, кстати, у нас также есть мертвое тело в воде, и никто не знает, кто это…
— Лейтенант, я думаю, вам лучше найти Аннабель прямо сейчас, пока мы с Лореном проведём еще несколько тестов на этом черве. — сказала Нора
Трент не выглядел слишком довольным, но он согласился, — хорошо, — сказал он и покинул хижину.
Итак, ты была права они могут заражать млекопитающих, — сказал Лорен, когда заметил мертвого опоссума. Он посмотрел в прицел микроскопа. — Господи. Некоторые яйцеклетки все еще растут, в то время как другие уже вылупились.
— Ты шутишь… — Нора этого не видела. Еще одно совпадения? — Они похожи на Трихинелл…
— Нора, этот червь ведет себя как кучка разных червей, — сказал он, — и мы оба это знаем.
Когда Нора взглянула еще раз, она увидела, что некоторые из крошечных яйцеклеток уже вылупились в червей длиной в полдюйма. — Лорен это очень плохо. Нам надо изолировать одну яйцеклетку и одного червя, затем…
— Убить всех остальных, — закончил предложения Лорен за неё.
Нора поместила червя и одну яйцеклетку в чашку Петри, затем соскоблила всех остальных в пластиковый контейнер и распылила спрей. — Я хочу посмотреть, что эта яйцеклетка будет делать.
— Это может быть бесплодный носитель мутагена, — предположила Лорен.
Я тоже об этом подумал. — это было то, чего она боялась. Этот вид стал таким большим, кто знал, какое влияние он окажет на людей? — Я собираюсь оставить этого червя живым чтобы посмотреть, насколько он вырастит, а тебе почему бы не проверить мать опоссума?
Лорен перевернула коробку и вытащила другой микроскоп. — По крайней мере, она еще не воняет. Единственное, что отвратительнее опоссума, это гнилой опоссум.
— Она недавно родила детёнышей, — сказала ему Нора. — Так что она мертва не больше нескольких часов.
— Вот еще одно доказательство паразита, который может жить на земле и в воде.
— ЭМ… Нора?
Лорен не теряла зря времени, делая трансабдоминальный разрез взрослому опоссуму. — Мне даже не нужно помещать образцы тканей под кикроскоп, чтобы увидеть, что этот опоссум серьезно испорчен.
— А? — Нора наклонилась и посмотрела.
— Внутри ничего нет. Все внутренние органы отсутствуют.
— Это просто невозможно. Она не была мертва так долго, чтобы достичь такого уровня гниения.
— Я не чувствую запаха гниения, — подметила Нора. — А её не мог выпотрошить какой-нибудь зверь?
— Тело было целым, — возразил он. — Никаких ран, никаких следов от укусов. Если бы Скунс или другой опоссум съели бы её внутренности, на животе были бы следы укусов.
Теперь Нора поняла, что он имел в виду. — И это не может быть бактериальная инфекция или коррупционный вирус желудка, потому что нету признаков разложения.
Лорен оттолкнулся от стола, скрестив руки над головой. — Ты знаешь, о чем я сейчас думаю?
Нора кивнула. — выглядит так как питаются хитиновые пенетраторы.
Да, но они не едят пятифунтовых млекопитающих, они едят четверть унции ракообразных и моллюсков. — Он посмотрел в микроскоп Норы. — Что сейчас делает твоя яйцеклетка?
Нора смотрела в прицел. — Растёт потихоньку. Полчаса назад он был меньше, чем карандаш.
Трент вернулся, выглядя таким же взволнованным, как Нора и Лорен. — Я нигде не могу найти Аннабель. — сказал он и без промедления.
— Чертовски плохо, — сказал Лорен. — Особенно, если у нас есть проблемы, которые, как мы думаем, у нас уже есть.
— О чем ты говоришь? — Потребовал ответа Трент, теряя терпения.
— Ну, лейтенант, — начала Нора, — кажется, у нас есть крошечный паразитический червь, который живет на суше и на море и может вырасти до неслыханных размеров. И он достаточно большой, чтобы атаковать и убивать. И она указала на опоссума на столе.
— Прежде чем вы начали резать его, он не выглядел атакованным, — сказал Трент.
— Что-то высосало его кишки, — уточнил Лорен.
Нора продолжила, — а затем отложил яйца во всех детёнышей опоссума. А яйца были теми же желтыми слизняками, которых мы видели в душевой на днях.
— Вы не шутите? — удивился Трент.
— Вы знакомы лейтенант? — Нора подняла предметное стекло микроскопа и показала ему, что на нем: желтая яйцеклетка с пятнами крови на спине, размером с горошину.
— Святое дерьмо…
— Эта яйцеклетка, увеличилась в размере стократно менее чем за час.
Трент потер брови. — Как такое возможно?
— Мы не знаем, — сказал Лорен. — Высокие младенческие темпы роста среди червей и других мягкотелых беспозвоночных не редкость. Но подвижные яйцеклетки — это уже другая история. Они всегда остаются одного размера, прежде чем вылупиться.
Трент посмотрел в микроскоп. — так это типа оплодотворитель червя?
— Может быть, а может и нет, — сказала Нора. — Определенные типы яйцеклеток как определенные типы сперматозоидов — не всегда плодородны.
— Оно достаточно большое, чтобы разрезать сейчас, Нора — напомнил ей Лорен.
— Хорошая идея. — Она положила слайд обратно под прицел, затем осторожно орудовала щипцами одной рукой, а одним из микроскальпелей другой.
— Десять к одному в нем нет эмбриона, — сказал Лорен.
— Я что-то не могу понять до конца, — признался Трент. — Я думала, яйцеклетка и яйцеклетка-это одно и то же.
— Не совсем, — ответил Лорен. — Яйцеклетка всегда несет эмбрион, в то время как яйцеклетки иногда имеют двойное назначение.
— Я до сих пор этого не понимаю.
— Будьте терпеливы… — Нора держала желтый бутон с зубцами щипцов, а затем осторожно разрезала резиновый внешний корпус. Яйцеклетка раскрылась и выпустила струю желеобразной жидкости, пронизанную чем-то вроде белых нитей.
— Ты был прав, — сказала она. — Внутри нет личинки червя, только белые пряди. Возможно мутагенный белок. Затем она взяла несколько ранее убитых яйцеклеток и аналогичным образом разрезала их. — Похоже, в половине из них есть инфантильные черви.
— А другая половина содержит мутаген, — уже знал Лорен. — Как Трихамеллы.
Трент покачал головой. — Кто-нибудь объяснит, мне о чем вы говорите?
Нора откинулась на спинку стула и начала: — подвижные яйцеклетки — другими словами, яйцеклетки, которые передвигаются независимо, являются частью репродуктивной системы этого червя. Обычно паразитический червь откладывает свою яйцеклетку в живого хозяина. Это мутаген который изменяет собственные воспроизводственные системы хозяина для того чтобы сделать им более совместимую окружающую среду. Позже в нём вылупляются плодородные яйцеклетки. Мутагенез произошел для того, чтобы заставить хозяина выносить детенышей червя.
— Фу, — скривился Трент.
— Конечно, это идеальная система, которая увеличила шансы на положительное воспроизведение. Подобное происходит у многих млекопитающих, включая людей, верите или нет. Не яйцеклетками, а сперматозоидами. Большинство людей не знают, что только около половины спермы мужчины существует для оплодотворения женской яйцеклетки. Остальные сперматозоиды имеют альтернативные обязанности: убивать сперматозоиды от других мужчин, например, чтобы запустить вмешательство против бактерий, которые обладают спермицидными чертами. Сперма даже выпускает секреции белка, на которую реагирует сперма другого мужчины, полагая, что это яйцеклетка. Все ради увеличения шансов на репродуктивный успех.
— Ты права, — признался Трент. — Я не знал этого. Я думала, что все сперматозоиды одинаковые.
— Ну, это не так. У яйцеклеток этого червя тоже много целей: генетически адаптировать хозяина, моллюска, креветку, а в данном случае даже опоссума стать нежелательным репродуктивным сосудом. И это именно то, что встревожило Лорена и меня насчет этого вида червя. Он очень похож на некоторые разные виды Трихинелл и Трихин.
— Звучит знакомо, — сказал Трент после паузы.
— Конечно, — сказал Лорен. — Все слышали о трихинозе. — в глазах Трэнта появилось понимание. — Ими могут быть инфицированы дикие животные. — закончил он предложение.
— Браво сержант. Червяк Трихинелл и другие с ней могут изменить множество аспектов организма, чтобы сделать его более пригодным для жизни. Но разница в лишь том.
Нора перебил его. — Эти виды червей никогда не вырастают более чем на несколько миллиметров в длину, но посмотрите, насколько вырос этот только за последний час.
Она подняла стакан.
— Господи! — Воскликнул Трент.
Червь внутри был теперь восемь дюймов длиной и энергично извивался.
— Интересное сходство, — продолжила Нора, — но таковы и различия. Трихинелла это врожденный червь, то есть он не живет на земле или в воде. Вид существует полностью в носителях, переходя от одного к другому через пищу и экскременты.
— Прекрасно, — сказал Трент с тошнотворной ухмылкой.
— Но есть много трихинеллоподобных нематод, которые живут на суше как свободные черви, и еще много морских и пресноводных видов. Однако ни один из них не может делать и то, и другое.
— Но этот может, — сказал Лорен.
— Самое тревожное в этом черве то, что он на самом деле напоминает несколько совершенно разных типов червей в одном.
Лорен пояснил — Он похож на часть дождевого червя, часть пиявки, часть моллюска и часть трихинозного червя.
— Мутация? — предположил Трент. — От химикатов в воде или типа того?
— Никакая мутация не может скрестить несколько видов, — сообщила ему Нора. — Мы видели доказательства того, что это хитиновый пенетратор когда Аннабель нашла червей в лобстере.
— Лобстер, — вспоминал Трент.
— Именно. Червь сначала заразил лобстера, прожигая отверстие в его раковине пищеварительными ферментами, а затем впрыснул яйцеклетку через отверстие. Эти виды червей едят одинаково.
— Едят? — усомнился Трэнт.
Лорен указал на мертвого опоссума. — Заполняя брюшную полость хозяина теми же кислотными ферментами. Ферменты растворяют внутренние органы, а затем червь высасывает их обратно. Жидкая пища. Много червей едят таким образом, и много насекомых тоже. Мухи самый известный пример.
Трент пялился на опоссума. — Разве не нужен действительно большой червь, чтобы съесть все органы этого опоссума?
— Конечно, — призналась Нора. — И это еще одна причина, по которой мы беспокоимся. — Она снова подняла мензурку. Червь теперь увеличился на десять дюймов. — Мы видели, насколько этот червь увеличился менее чем за час. И нам чертовки интересно на сколько он вырастит за день?
— Или целую неделю? — добавил Лорен. —
Трэнт спросил не много побледнев. — Насколько… большим… должен быть такой червяк?
Нора сделала предположение после нескольких минут неловкого молчания. — Два или три дюйма в диаметре, по крайней мере. И не меньше десяти футов в длину.
У нас есть несколько приоритетов. Подумала Нора.
— Все эти разговоры о червях, — заметил Трент. Он почесал руку, как будто на ней могли быть паразиты. — Они делают меня параноиком.
— Я продолжаю смотреть через плечо, — добавил Лорен, — думая, что позади меня могут быть черви или яйцеклетки.
Они вернулись в лагерь, торжественно сидя за старым столом для пикника. Больше они ничего не могли сделать в лаборатории.
Нора схватила снаряжение для дайвинга. — Мы должны определить некоторые приоритеты. Если окажется, что этот червь может заразить людей, у нас могут быть серьёзные неприятности, тем более что мы не можем выбраться с острова…
— Что мы должны сделать? — Спросил Трент. Он был официальным лидером группы, но теперь он, казалось, проявлял некоторую неуверенность. — Мы должны найти Аннабель.
— Верно, — согласилась Нора. — И это то, что вы с Лореном должны сделать.
— Ты возвращаешься в воду? — Спросил Лорен.
— Я должна. Ты сказал, что видел там труп, возле траншеи. Мне неприятно это говорить, но ты абсолютно уверены, что это была не Аннабель?
— Конечно! — Лорен был уверен в этом. Труп был слишком разложен. — Она была со мной и лейтенантом Трентом меньше часа назад.
— И она вернулась на берег вместе со мной, — добавил Трент.
Нора посмотрела на него. — И куда она делась?
— Я… Я не знаю.
— Тело, похоже, было женским, — признался Лорен. — С головы все еще свисали светлые волосы.
— Черт! — Сказал Трент.
— Но почти ничего не осталось, — продолжел Лорен. — Плоть свисала с костей. Тело, вероятно, пролежало там несколько дней.
— Акулы, угри и различные подводные обитатели могут очень быстро превратить человеческое тело практически в ничто, — напомнила Нора. — Я должна взглянуть, чтобы убедиться, что это не она. И мне также нужно изучить его как можно ближе. Кто бы это ни был, мне нужно посмотреть, могут ли черви быть ответственны.
— Мы должны пойти с тобой, — сказал Лорен.
— Нет, нам нужно максимально использовать наше время. Вы двое ищите Аннабель. Разделимся, проверим везде. И продолжайте пробовать свои сотовые телефоны и радио, лейтенант.
Трент казался неуверенным, даже встревоженным. — Что нам делать, если мы не сможем найти Аннабель?
— Не знаю, — честно ответила Нора. — Я больше беспокоюсь о том, что мы можем найти.
— Мы обязательно найдём её. Давай встретимся здесь ровно через два часа. И удачи тебе Нора. — сказал Лорен и встал.
Двое мужчин разделились, а Нора поплелась по тропе к пляжу. Теперь она знала, что Трент и Лорен имели в виду под паранойей. С каждым шагом она смотрела в стороны, наполовину ожидая увидеть очень больших розовых нематод, извивающихся в засаде. Она не могла пройти мимо ствола дерева, не осмотрев его на наличие желтых подвижных яйцеклеток. Я просто не могу поверить, на что мы наткнулись, подумала она.
На пляже она заметила прилив, с более крупными волнами, чем обычно. Она неуютно посмотрела на солнце. Через несколько часов не будет достаточно света, чтобы плавать…
Она натянула ласты, опустила маску и вошла в воду по пояс глубоко вздохнула и нырнула.
Несколько морских ежей лежали вверх ногами они были мертвые. Затем она взяла перевернутого каменного краба и посмотрела на его твердую нижнюю сторону. В нем была какая-то дыра.
Она обогнула большой валун и остановилась. Еще десяток крабов лежали так же вверх ногами. У них у всех были дырки в голове!
Следы хитиного проникающего паразита.
Еще один морской еж задрожал в небольшой расщелине. Нора перевернула его и отшатнулась.
У ежа во рту был розовый червь длиной шесть дюймов.
Нора оттолкнулась ластами, от расщелины. Черви убивают все…
Следующее скопление валунов кишело желтыми яйцеклетками…
Я должна быть чертовски осторожна! Напомнила она себе.
Когда она добралась до великолепных коралловых отложений, которые обозначили траншею, она не увидела ничего, кроме ковра мертвых алых щетинных червей. Они лежали, свернувшись клубочками, как красная подстилка, слегка ворочаясь.
Все гнездо было разгромлено…
Порыв уплыть был очень сильным, но было еще одно, что она должна была сделать.
Посмотреть на труп.
Может, ему показалось, ей хотелось в это верить. Может быть, это был скелет дельфина или что-то еще… она скользнула по большему количеству коралловых сгустков, и вот он: темнеющий спад, который обозначил верхушку траншеи. Глубже, чем я думал, она поняла, опускаясь вниз. Стало еще темнее. Она погрузилась ещё глубже.
Нора смотрела сквозь призму своей маски.
Расположение плоти и костей лежало перед ней почти так, как будто оно ожидало ее. Обрывки ткани вокруг бедер указывали на то, что шорты были слишком малы для мужчины, а другая полоса ткани вокруг грудной клетки была явно верхней частью топа. Он был оранжевый.
У Аннабель есть оранжевый топ? Она не могла вспомнить.
Когда Нора плавала над остатками живого человека, ее преследовали призраки. Безглазые глазницы смотрели на нее, и что-то вроде ухмылки пробивалось сквозь восковые, опухшие следы плоти вокруг рта. Белые зубы мерцали в воде. С груди всплыл лоскут белой кожи, затемненный кругом соска. Нора обнаружила, что теребит свой золотой крестик, когда приблизилась к телу. Кости были все, что осталось от ног, и от бедер и голеней, более белая плоть колебалась, как желе. Белые тазобедренные кости пробили кожу таза.
Она услышала, как скрипят ее собственные зубы, когда она снова взглянула на лицо, покрытое пятнами плоти. Лорен был прав; комковатые локоны волос плавали как щупальца с головы, волосы были слишком легкие, чтобы быть длинны Аннабель, но при этом они казались длиннее.
Я почти уверена, что это не она. Но если это была не Аннабель… кто это тогда?
Интенсивный гротеск того, на что она смотрела, излучал как будто порывы тока. Она хотела уйти, но…
Она знала, что ей придется посмотреть еще минутку, чтобы найти доказательства того, что черви могли это сделать.
На теле не было яйцеклеток, но как насчет того, что внутри?
Бля, я не хочу этого делать! Поняла она.
Голый живот трупа был натянут на бедрах туго, как кожа барабана. Пупок был выпучен на бескровной плоти. О том, чтобы вытащить труп на берег для импровизированного вскрытия, не могло быть и речи; он развалится в суставах от турбулентности.
Я немного раздвину живот, и загляну внутрь…
Она посветила фонариком, а другой рукой обнажила нож. Она думала об ограблении могилы, когда поднесла кончик лезвия к животу трупа.
Острый стальной наконечник не проник глубже чем на дюйм, прежде чем три длинные розовые веревки вылетели изо рта трупа.
Нора почувствовала удар сердца. На мгновение она отключилась от шока от того, что она увидела, под десятками футов под водой, в мертвой тишине.
Это и были и ее доказательства.
Червяки были ярд длиной каждый. Они полностью вылезли из трупа, их гротескная ярко розовая кожа переливается в прозрачной воде.
Свят, свят, святое дерьмо! Думала она.
Затем она замерла в воде, когда четвертый, более длинный червь выстрелил из отверстия, разрезанного ножом и обернулся вокруг ее талии так быстро, что он был на ней, прежде чем она даже увидела его…