Глава четвертая. Ответы.
Когда Владимир покинул библиотеку, Анна развернулась в сторону Фила и резко вытерла глаза, но тот успел заметить влагу, прочертившую дорожку на бледной щеке девушки. Микаэла же довольно улыбнулась и, метнувшись к шкафу, где стояла кофемашина, вернулась с бутылкой вина. Она, не обращая внимания на возмущенное сопение Анны, разлила вино в три бокала и первым подняла свой.
— За Петра, — тихо произнесла она. Куда только делось веселье. Фил, еще не привыкший к выкрутасам Микаэлы, робко поднял бокал и посмотрел на Анну. Та, даже не взглянув на них, залпом выпила вино и швырнула бокал на пол. Хрусталь жалобно звякнул, столкнувшись с холодным камнем, и рассыпался на тысячи искрящихся радугой осколков. Микаэла осуждающе покачала головой, но комментировать поведение девушки не стала.
— Мне очень жаль. Ночной пассажир… — грустно произнес Фил, подходя к Анне. Та мрачно посмотрела на него, но увидев искреннюю грусть, слабо кивнула головой.
— Да. Петр был моим братом. Младшим, — коротко ответила она, а затем сняла с безымянного пальца левой руки массивный золотой перстень и приказала Филу. — Встань на одно колено.
— Но…
— Не бойся, человечек, — прыснула в кулак Микаэла, когда увидела, как побледнел Фил. — Это всего лишь укороченная версия Ритуала Инициации.
— Помечаю тебя этим знаком, Филипп Уорд, — громко произнесла Анна и, взяв правую руку Фила, прижала перстень к запястью. Кожа задымилась, а на глаза мужчины навернулись две предательские слезинки, но он сжал зубы и сдержал болезненный стон. — Отныне твой статус «Нейтрал». Ты можешь контактировать с другими семьями, если они изъявят желание. Ты можешь быть допущен к главам семей, если те сочтут нужным. Ты не посмеешь причинить зло ни одной семье и будешь свято хранить нашу тайну и все, о чем узнаешь с этого дня. Ни одна семья не смеет убить тебя без разрешения Совета Пяти.
— Жаль. Я бы отведала твоей кровушки, — хмыкнула Микаэла, складывая в невесть откуда взявшуюся сумку свитки и книги. — Шучу, человечек. Чего ты такой нервный-то?
— Да минует тебя Алая ночь, Филипп Уорд, — тихо сказала девушка и, рывком подняв Фила на ноги, нежно поцеловала его в щеку. — Добро пожаловать в наш мир.
— Спасибо, — Фил криво улыбнулся и неловко свел ноги. Внутри все будто пылало после поцелуя Анны, а он как дурак, стоял и улыбался. Но девушка не придала этому должного значения и, повернувшись к Микаэле, вздохнула.
— Раз тебя освободили до конца совета, отвези Филиппа в магазин к Виорелу и прикупи ему пару защитных амулетов. Ну и на вопросы ответь. Их у него наверняка много.
— Эй! — протестующе завопила Микаэла. — Я в няньки не нанималась. Сама слышала, что Владыке нужны мои знания.
— Я, наверное, домой поеду, — хмуро буркнул Фил, ощутив себя никому не нужным.
— Домой тебе нельзя без защиты. Репробари наверняка следят за твоей квартирой. Плюс тебе необходима краткая лекция на тему того, куда ты попал, — отрезала девушка, собирая со стола листы с кельтскими ключами в одну стопку. Она ехидно улыбнулась Микаэле и добавила. — Не забывай, что ты обязана мне подчиняться.
— Помню. Пошли, человечек, — хмыкнула Микаэла, бросая сумку с книгами Анне. — Надеюсь найти их в своей комнате.
— Найдешь, если я не забуду их туда закинуть, — ответила та и, посерьезнев, кивнула Филу. — Хорошей поездки, Филипп. Запоминай внимательно все, что увидишь. Новая жизнь тебя непременно удивит.
Фил еле поспевал за Микаэлой, которая неслась по ступеням вверх, словно архангел с крыльями. Когда он достиг выхода из подвалов, то взмок, ноги ныли, а сердце билось, как сумасшедшее. Но модницу это не волновало. Она небрежно поздоровалась с парочкой мужчин в одинаковых бежевых костюмах, проигнорировала их вопросы и свернула в сторону короткого коридора, который привел их в гараж.
Фил присвистнул, когда увидел, какие шедевры автомобилестроения украшают гараж замка де Луна. Здесь был и роскошный бежевый кабриолет «Мустанг» тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска. И сияющий хромированными боками «Ламборгини». И ощерившаяся хищными формами «Бугатти». И мрачный, длинный «Мерседес» черного цвета. Но Микаэла проигнорировала машины и направилась в дальний угол, где стоял еще один шедевр, увидев который Фил без стеснения рассмеялся и вспомнил свою старушку «Вольво», которую наверняка уже отконвоировали на штрафстоянку.
— Будешь смеяться, до магазинчика поползешь, потому что я сломаю тебе ноги, — пригрозила Микаэла, сдувая пыль с лобового стекла ржавого «Форда Краун Виктория». — Это моя детка. Единственная и неповторимая среди этого скопища пошлой роскоши.
— Прости, — улыбнулся Фил. — А почему ты не можешь взять, к примеру, тот Мустанг?
— Это машина Анны, — нехотя призналась вампирша. — Если я её возьму, то меня потом ни одна семья под свой кров не примет. У нас, знаешь ли, очень развито чувство собственничества. Я купила её давно, да так и не объездила. А с другой стороны, что может быть лучше старой доброй американской классики?
— Мустанг тоже классика, — хмыкнул Фил, заставив Микаэлу одарить его ледяным взглядом светло-серых взгляд. — Прости. Без насмешек. Понял.
— Садись уже, человечек. И считай, что твоя экскурсия официально началась. Но учти, если ты замучаешь меня вопросами, то я тебя выпью, как бутылку «Кричащего орла» — жадно и досуха, — буркнула она, когда Фил занял пассажирское место и чихнул, подняв в воздух облако древней пыли. Микаэла усмехнулась и, повернув ключ в замке зажигания, завела двигатель, после чего гордо посмотрела на пассажира. Фил решил не комментировать, а сосредоточиться на пыли, которая ужасно раздражала слизистую носа. Поэтому Микаэла пробурчала что-то едкое и осторожно выехала из гаража, снеся все-таки боковое зеркало у «Мерседеса».
*****
— Отец, разумно ли открывать ему наш мир? — тихо спросила Анна, преклонив колени перед черным резным троном, на котором сидел её отец. Комната была погружена в максимальный мрак, а тяжелые портеры не пропускали даже редкий луч солнца в помещение. — Его подозрительная осведомленность о рунах… Он может быть опасен для нас.
— Ты не сказала ему, что нейтральный статус необходимо обновлять? — вопросом на вопрос ответил Владимир, потирая худощавой рукой гладкий бледный подбородок.
— Нет, отец.
— Хорошо. В любом случае, его можно быстро убрать без особых проблем, — он улыбнулся, увидев, как Анна поджала губы. — Ты так похожа на свою мать. Она тоже питала жалость к человечеству.
— Зачем его убирать, если можно использовать Кровь Забвения, отец? — спросила она. — Любой наш маг легко очистит его разум так, что он ничего не вспомнит на утро.
— Я не рискую, дитя мое, — ответил старый вампир, внимательно смотря на дочь. — Поэтому я отправил с ним Микаэлу.
— Зачем тогда весь этот цирк с ритуалом инициации? — поморщилась девушка, вставая с колен.
— Он мне пока нужен, как и его знание древних рун. Руны проявились, когда он взял в руки шкатулку. К тому же я не хотел бы привлекать Смарагд к расшифровке. Лучше довольствоваться…
— Скотом? — желваки заиграли под тонкой кожей Анны, но Владимир лишь неприятно усмехнулся. Он привык к вспышкам дочери. И легко с ними управлялся.
— Я этого не говорил.
— Но подразумевал, — с вызовом ответила она. — Люди не ведут двойных игр, отец. Они простодушны и слабы.
— Вот ответ на твой вопрос, — слабо улыбнулся вампир. — Благо семьи для меня первостепенно, Анна. Я гораздо старше, чем ты. И умнее. Не все из человеческого племени слабы и простодушны, как ты думаешь. Некоторые из них хитры и с легкостью меняют сторону, когда это нужно.
— Но Алистер…
— Алистер заслужил право на пожизненную инициализацию, дитя мое, — перебил Анну Владимир. — Интересы семей его не интересуют. Он с легкостью придет на помощь и Тенебра, и Малуа, и Санави лишь потому, что свято чтит нейтралитет и никогда не полезет в интриги между семьями. А господин Уорд… Я хочу знать о нем все до начала совета. Абсолютно все. И если хоть что-то покажется мне подозрительным, он незамедлительно исчезнет. Тебе известна Клятва Крови, дитя мое.
— Семья первостепенна, — хрипло ответила Анна, нахмурив лоб.
— Именно. Займись своими прямыми обязанностями. И отдай распоряжения о том, что в субботу прибудут главы других семей. Я не хочу портить имидж семьи, поэтому совет должен пройти без происшествий.
— Да, отец, — кивнула Анна, направляясь к выходу. Она задержалась на секунду, бросила в сторону старого вампира внимательный взгляд, а затем, мотнув головой, вышла в коридор, оставив за спиной темную комнату.
Ресторан «Старый виконт».
— Добрый вечер. Определились с выбором? — Микаэла лукаво улыбнулась официанту, подошедшему к их столику, и кивнула. Тот тоже улыбнулся в ответ и достал из нагрудного кармана небольшой блокнотик. — Слушаю.
— Для начала бутылку Клоз де ла Роше, — ответила вампирша, изучая меню. — И кусочек вашего фирменного торта на десерт.
— Отличный выбор. Ваш спутник будет что-нибудь заказывать? — Фил кивнул и отложил меню, цены в котором заставляли шевелиться волосы в подмышках.
— Черный кофе, пожалуйста.
— Могу порекомендовать горький шоколад…
— Нет, спасибо. Только кофе.
— Сей момент, — официант покосился на помятую рубашку Фила и его небритую физиономию, но промолчал и, поклонившись, ушел вглубь зала.
— Ты всегда такой скромный? — усмехнулась Микаэла, закидывая ногу на ногу и внимательно осматривая Фила.
— Всегда, когда ценник одного блюда больше, чем мой месячный заработок.
— Пф! И всего-то? Расслабься, я угощаю.
— Благодарю, но я выпью только кофе. Есть пока не хочется совсем, — покачал головой Фил и, закурив сигарету, вздохнул. — Разве вампиры не пьют кровь?
— Пьют. Еще как. Есть настоящие кровопийцы, которые на утро маются похмельем и головной болью, — рассмеялась Микаэла. Она кивнула официанту, который вернулся к столику и налил вино в бокал. Вампирша дождалась, когда он уйдет, и чуть подалась вперед, чтобы не разговаривать слишком громко. — Ты смущен?
— Да. В легендах вампиры пьют только кровь, а не вино, — пожал плечами Фил. — Получается, что вы можете и человеческой едой питаться?
— Можем, но сытости она не приносит, — Микаэла осторожно поболтала бокал с вином и, вдохнув его аромат, улыбнулась. — Как же я скучала по этому городу. Не подумай, винотека де Луна может похвастаться такими сортами, которых человечество никогда не пробовало, но вот сладости вам удаются лучше всего. Твое здоровье, Филипп.
— Значит, кровь вам жизненно необходима?
— Ты ужасно неромантичен! — воскликнула Микаэла, скрестив руки на груди. Она минуту побуравила Фила раздраженным взглядом, а потом вздохнула и покачала головой. — Ты сидишь в ресторане с прекрасной женщиной и интересуешься не тем, что она делает сегодня вечером, а что она ест и как она ест.
— Прости. У меня голова от вопросов пухнет, — робко улыбнулся Фил. Микаэла подняла бровь и жемчужно рассмеялась, моментально сменив гнев на милость.
— Ладно. Пока я наслаждаюсь вином, то могу немного просветить тебя о нашем мире. Ты же, бедняжка, совсем ничего не знаешь.
— Совсем.
— Да, Филипп. Кровь нам жизненно необходима. Без неё мы теряем силу и начинаем сходить с ума от голода, который невозможно забить вашей едой. Мы называем такой голод жаждой. Когда жажда становится слишком сильна, то голодный вампир становится неприятной помехой, потому что теряет голову и способность адекватно мыслить.
— Поэтому ты вырезала те две деревни? — тихо спросил Фил. Микаэла закусила губу и кивнула.
— И я не горжусь этим. Я пропустила точку невозврата и пустилась во все тяжкие. Ваша еда, конечно, прекрасна, но мы не так остро чувствуем её вкус и вынуждены есть, чтобы не слишком выделяться в толпе. Ну и постепенно это входит в привычку, как и прочее. Кофе, сигареты, алкоголь. Но кровь не сравнима даже с дорогим вином.
— Ты сказала, что оно дает вам силы.
— Да. Ощущение сродни опьянению. С первым же глотком мы получаем приток сил, который сохраняется длительное время, до очередного чувства голода. Предвижу твой очередной вопрос. У всех по-разному, Филипп. Кто-то способен месяц держаться после последнего приема, а кто-то голодает уже на следующий день. С возрастом мы учимся контролировать голод, но иногда случается, что он выходит из-под контроля, как в моем случае. Точно не хочешь тортик? — спросила она и, когда Фил помотал головой, принялась за десерт. — Восхитительное лакомство. Если и есть в де Луна больший сладкоежка, чем я, то он еще не родился.
— Анна упоминала и другие семьи. Изумруд, тьма и прочее. Что это значит?
— Это значит, что де Луна не единственная семья в Берлине, человечек, — ответила вампирша. Фил вдруг понял, что не видел еще зрелища прекраснее, чем наслаждающаяся тортом Микаэла. — Есть и другие. Смарагд, Малуа, Тенебра и Санави.
— И Репробари?
— Нет. Они изгои и не имеют права создавать свою семью. Скорее, стая. Кучка озлобленных псов, отирающихся на окраинах. Будь добр, не порти мне аппетит их упоминанием.
— Виноват, — улыбнулся Фил, когда Микаэла наморщила нос. — И у каждой семьи есть свой глава, как Владимир?
— Конечно. А иначе и не было бы семьи, — кивнула Микаэла. — Но с вопросом о семьях ты лучше к Анне обратись. Она все про них знает. Все грязные секретики и мыслишки.
— Логично. Она дочь Владимира.
— Нет. Логично, что она правая рука главы семьи, и без её ведома ничего не делается.
— Микаэла, прости за бестактность, но получается, что вампиры ничего не боятся? Ни солнца, ни серебра, ни кольев, ни чеснока?
— Чеснока боятся. Проклятый чеснок смердит, как задница Репробари, — поморщилась вампирша. — Солнца мы не боимся, но и не чувствуем себя комфортным при его свете. Видишь ли, мы гораздо бледнее вас, выше, красивее, а это привлекает внимание. Вечером, когда большая часть человечества либо устала, либо пьяна, нам легче смешиваться с толпой. После третьей Алой ночи немногие из нас отваживаются на дневные прогулки, да и вообще относятся к вам подозрительно.
— Глупый вопрос, но как тогда человечество почти истребило ваш вид, Микаэла? — тихо спросил Фил и тут же пожалел, потому что глаза вампирши полыхнули гневом, а губы презрительно сжались. Однако голос по-прежнему остался веселым и беззаботным, хотя Фил понимал, что это обычная маска.
— Огнем, человечек. Огнем и толпой. Как бы силен ни был вампир, если на него придется сотня, то он ничего не сможет им противопоставить. Да, разорвет десяток, но оставшиеся девяносто разорвут его. На момент начала третьей Алой ночи вампиры были разрознены. Все чаще и чаще доносились шепотки о слабоволии Рамиэля. Не было единой семьи, Филипп. Были маленькие группки. А у вас были ордена святой Инквизиции, которая спелась с Репробари.
— Прости. Глупый вопрос, — повторил Фил и замолчал. Он докурил сигарету, раздавил окурок в пепельнице и сделал глоток кофе, как вздрогнул, когда Микаэла накрыла его руку своей ладонью.
— Все в порядке, человечек. Ты же не убивал вампиров и не сжигал их. Незачем извиняться. Но лучше сменим тему. Не всякий способен вспоминать темные страницы прошлого с оптимизмом.
— Алистер назвал ту девочку, что вошла в комнату, фейри. Сказал, что её послал Благой двор.
— Помимо вампиров есть и другие расы. Не столь многочисленные и сильные, как мы, но есть, — кивнула Микаэла.
— И они все обитают в этом городе? Почему?
— Все просто. Средоточие энергетического источника. Здесь комфортно всем. И вампирам, и фейри, и драуграм, и Благому двору, и Неблагому. Такие источники расположены по всему миру, но большая часть давно скрылась под водой, и добраться до них невозможно, — ответила вампирша, смотря на ночную улицу через окно. — Те, кто могут контролировать энергию, черпать её из центра земли, по сути владеют местом, а остальные вынуждены принимать их, как старших. Берлинский источник — один из крупнейших, поэтому здесь целых пять семей.
— Есть и другие семьи? — удивился Фил, хоть и понимал, каким будет ответ ехидной вампирши.
— Конечно, — улыбнулась та. — За океаном, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. В Москве, в Токио, в Мадриде и других. Поэтому города находятся на слуху у всех. Энергия, Филипп, всему виной. Но семьи разрознены и заняты грызней между собой, чем общими идеями. Может, оно и к лучшему. Если человечество откроет глаза и увидит, кто находится с ними рядом, то новой Алой ночи не избежать. Как бы она вообще последней не стала.
— Неужели вы так хорошо прячетесь?
— Ты сомневаешься? — хохотнула она, делая глоток вина. — До встречи с Петром ты и представить не мог, что творится у тебя под носом, а теперь сомневаешься. Смешной человечек. Ладно, спишу это на шок. А вообще, ты прав. Прячемся. Так комфортнее. Конечно, есть люди, посвященные в тайну, как ты. Нейтралы. Чаще всего это те, кто каким-либо образом умудрился помочь одной из семей, либо кто-то полезный, вроде ваших политиков. Да, мы обязаны с ними считаться, а иначе даже энергия неспособна нас скрыть от вашего взора. После третьей Алой ночи главы всех семей собрались вместе и дали Клятву Крови, согласно которой человечеству закрывался доступ в наш мир. По соображениям безопасности, Филипп. Сам понимаешь, не маленький. Запрещено открывать случайным людям истинный лик, рассказывать о тайнах и обращать их.
— Значит, обращение не сказки? — вздохнул Фил. — А я все ждал, где же подвох.
— Не сказки. Лишь семерым семьям разрешено обращать людей, но только после полного одобрения местного Совета. У нас эти кто-то — Санави. Когда увидишь их, то сам поймешь, — кивнула Микаэла. — Но обращение — это очень сложный ритуал, который требует не только сил, но и концентрации.
— И как…
— Нет, человечек, — перебила его Микаэла и покачала пальцем. — Тебе об этом знать не положено и скажи спасибо, что я вообще заикнулась об этом.
— Наверное, ты права, — вздохнул Фил, обхватив голову руками. — Есть вопросы, которые должны остаться без ответов.
— Именно так, — улыбнулась вампирша и, посмотрев на часы, нахмурилась. — Ну вот. Заболтались мы, а Виорел скоро закроется и уползет в свою пещеру. Давай еще один вопрос и поедем. Один, Филипп. Нервы у меня не железные, а столетнее заключение даёт о себе знать.
— Вы… убиваете людей ради крови? — Фил вздрогнул, когда Микаэла мелодично рассмеялась. Да так сильно, что аж слезы выступили. Успокоившись, она попросила счет у подошедшего официанта, а затем, переведя дух, ответила.
— Средние века кончились, Филипп. Сейчас все семьи наладили связи с больницами и донорскими пунктами, которые без проблем поставляют кровь. Но есть моменты, когда мы убиваем. Этого не отнять. Голод иной раз сильнее разума, как я говорила. Плюс молодежь должна учиться охотиться.
— И на кого вы охотитесь?
— Это второй вопрос. Но ладно, отвечу и на него. Совет разрешил убивать отбросов общества. Негодяев, подонков, насильников и бандитов. Тех, кто отнимает жизнь на улицах у других. Ты удовлетворен?
— Да. Спасибо за искренность, Микаэла.
— О, не за что, человечек. Всегда рада просветить тебя, — улыбнулась вампирша и встала из-за стола. — Поехали, пока Анна не начала названивать. Она в последнее время очень нервная.
Торговая площадь. Четверг. 22:35.
Микаэла остановила машину в платной зоне и, быстро отправив смс с оплатой услуг, повернулась к задремавшему Филу, после чего сильно ткнула того в плечо, а когда мужчина, дернувшись словно от пощечины, подскочил на месте, ехидно рассмеялась.
Фил, хмуро посмотрев на смеющуюся вампиршу, ограничился лишь грубым жестом, а потом рассеянно осмотрел полупустую улицу и темные витрины торговых магазинов, которые закрылись примерно два часа назад. Все, кроме одного, рядом с которым темнела вывеска «Антикварная лавка Виорела». В магазинчике горел желтый свет, но через мутные стекла практически ничего не было видно, кроме какой-то неясной тени, медленно двигающейся от края к краю.
— Пошли, человечек, — хмыкнула Микаэла, потянув Фила за собой. Тот вздрогнул, услышав её голос, а потом, нахмурившись, двинулся следом, не забыв задать один из мучивших его вопросов.
— Почему ты постоянно называешь меня человечком? — спросил он, закуривая сигарету, которую ловко стянул из бардачка Микаэлы. Сигарета была старой, пожелтевшей и нещадно драла горло, но Филу было все равно. Кровь скучала по никотину. Вампирша, услышав вопрос, тихо прыснула, а потом, нацепив на лицо преувеличенно серьезное выражение, вздохнула.
— Ты и есть человечек, Филипп. Маленький, хиленький и глупенький. Такие, как ты, очень смешно визжат, когда видят мои клыки и чувствуют, как они вспарывают кожу. Немногие достойны называться человеком.
— Анна сказала, что я под защитой, — побледнел Фил. Происходящее перестало ему казаться дурным сном. Наоборот, теперь это была пугающая реальность.
— И что? — фыркнула вампирша. — Всегда есть место форс-мажору, Филипп. Ты упал, сломал ногу. Открытый перелом, кровь хлещет, а я сто лет в заточении была. Вот меня и перекрыло. Ладно, расслабься, а то в обморок грохнешься. Хотя… в обморок ты точно грохнешься, когда Виорела увидишь без маски.
— Он тоже вампир? — решил сменить тему Фил, выбрасывая сигарету, когда они подошли к тяжелой двери, ведущей в магазинчик.
— Ага, — просто ответила девушка и, раскрыв дверь, громко крикнула в наполненную застывшей в воздухе пылью тишину. — Колокольчик?! Ты дома?!
— Дома, — ответил ей мягкий интеллигентный голос откуда-то из глубины лавки. — Не думал, что увижу тебя так рано, Микаэла.
— Узнал, значит? — рассмеялась вампирша, кивком головы приглашая Фила следовать за собой.
— Узнал, — без промедления ответил голос, став чуть громче. — Давно ты еду с собой таскаешь?
— Как меня выпустили из подвала, так и таскаю. Наверстываю упущенное, — хмыкнула Микаэла, подходя к кожаному дивану, на котором кто-то сидел. Фил, увидев плешивую серую макушку, больше похожую на подгнившую картошку, громко сглотнул и прислонился к стене, чтобы унять дрожь. — Ну вот. Ты его напугал, Виорел.
— Я на него даже не смотрел, — ответило существо, а потом повернулось к Филу, мочевой пузырь которого вдруг как-то странно надулся и заболел. — Приветствую в моем магазине, молодой человек.
Голова Виорела очень сильно была похожа на неровную картошку, которую плохо почистили от налипших комьев земли. Лицом же он походил на цирковых уродцев, которых маленький Фил как-то видел в бродячем цирке, который проезжал через родную деревню. Большой расплывшийся нос в бородавках, толстые влажные губы, испещренная какими-то странными шрамами землистая кожа, маленькие глазки черного цвета и острые кончики клыков, которые выпирали из-за губ. Ладони, если их можно было назвать ладонями, были мощными, узловатыми и широкими. В одной ладони запросто бы поместилась голова Фила. И еще одна поменьше точно.
Ростом хозяин магазинчика был примерно по плечо Филу и одевался в мешковатую черную мантию, протертую у пола. На груди Виорела тускло поблескивал черный металлический медальон в виде нетопыря.
— Черт, кажется, я проспорила тебе полсотни, — кисло буркнула Микаэла, протягивая хозяину хрустящую купюру. Тот довольно фыркнул в ответ и в одно мгновение спрятал купюру в складках мантии, после чего медленно подошел к замершему Филу и протянул тому руку. Фил осторожно её пожал и незаметно сжал зубы, чтобы не выдать страха.
— Должно же мне было хоть когда-нибудь повезти, — улыбнувшись, ответил Виорел. Улыбка странным образом поменяла его лицо, сделав не таким страшным. Но вот зубы вампира внушали уважение, и если у Анны или Микаэлы зубы мало чем отличались от человеческих, то клыки Виорела были раза в три больше, чем у злобной щуки. Он внимательно осмотрел застывшего Фила и, небрежно поклонившись, представился. — Виорел Тенебра. Хозяин лавки.
— Филипп Уорд. Нейтрал, — буркнул Фил и скривился, когда Микаэла жемчужно рассмеялась.
— Он знает, человечек. Ваше племя неспособно увидеть Виорела без маски, если он сам этого не захочет, а знак, который тебе оставили на руке, позволяет видеть все без прикрас, которыми мы вынуждены шифровать особенности внешности.
— Рад знакомству, Филипп Уорд, — проигнорировал сарказм вампирши Виорел и протянул руку в сторону к дивану. — Присаживайтесь.
— Благодарю.
— Чай, кофе?
— Воды, если можно.
— Можно. Кулер прямо за вами, — снова улыбнулся Виорел и погрозил мохнатым пальцем Микаэле, которая вертела в руках какую-то позолоченную безделушку, взятую с витрины. — Не обижайся, если по уходу я попрошу тебя вывернуть карманы.
— Обижаешь, Колокольчик, — надулась девушка, присаживаясь на диван. Безделушку она так и не выпустила из рук.
— Итак, что привело тебя сюда, да еще и с тем, кто недавно прошел инициацию, — спросил вампир, садясь на небольшой табурет у стойки.
— А где твоя жена, Виорел? — блеснув глазами, спросила Микаэла и подняла руки, когда хозяин гневно засопел. — Обычный вопрос, друг мой. Не надо тут грызть от ярости стулья и шею моего спутника.
— Прошлый раз ты довела её до слез своими глупыми вопросами, — буркнул тот, успокоившись. — Чем могу помочь, Микаэла? Время — деньги.
— Я не виновата, что женщины Тенебра такие чувствительные, — пожала плечами Микаэла и посерьезнела. — Ладно. Нам стандартный набор нужен. Парочку защитных амулетов и перстень нейтрала. Сам знаешь, как Смарагд порой охотятся. Пока в морду не ткнешь знаком, не отвяжутся.
— Все есть в наличии. Амулеты стандартные или с усиленной защитой?
— Стандартные, — отмахнулась девушка.
— Уверена? — мягко переспросил вампир.
— Уверена, Виорел. Как уверена и в том, что ты накрутил на усиленную защиту семьдесят процентов.
— Восемьдесят.
— Шикарно живешь, — рассмеялась Микаэла. Фил, не понявший из диалога ровным счетом ничего, лишь пожал плечами и осторожно пригубил прохладную воду из пластикового стаканчика. — Стандартных достаточно. Человечек под защитой семьи пока.
— Пока? — ухватился за слово Виорел.
— Пока, — с нажимом ответила девушка.
— Удивительное дело, — ничуть не смутившись, ответил вампир. — Перстень серебряный, если правильно понимаю?
— Правильно, — кивнула Микаэла и, подмигнув растерянному Филу, улыбнулась. — Не печалься, Филипп. В первый день у всех голова кругом.
— Просто это все как-то слишком реально, — шепотом ответил Фил, а потом вздрогнул, когда вампирша прижалась к нему и тихо вздохнула.
— Я тоже себе часто так говорю, человечек. Привыкнешь, если не сойдешь с ума.
— А были те, кто сходил?
— Конечно, — поддакнул Виорел, услышав их шепот. — Мало кто способен принять факт, что у них под носом существует и развивается целый мир.
— Ну и ваши морды тоже мало кто способен принять, — съязвила Микаэла, но Виорел не обиделся, а тихо рассмеялся. Странно, но вампир перестал выглядеть таким пугающим и Фил немного расслабился. — Помнишь того копа, которому открыли тайну в награду за помощь Санави? На второй день умом тронулся. Да так серьезно, что чуть коллег своих не перестрелял. Все ему вампиры мерещились. А вроде сильный был, крепкий.
— Помню. Он увидел Родика на официальном приеме, — поморщился вампир, становясь за прилавок. Затем он положил на столешницу два позолоченных амулета, с которыми принялся ковыряться, иногда что-то тихо бубня себе под нос, но Фил заинтересованно за ним наблюдал. Пальцы уродливого вампира слабо мерцали в темноте, когда он касался побрякушек. Микаэла же лениво покачивала ногой и изредка комментировала последние новости, о которых между делом рассказывал Виорел.
— А вообще, какие новости сейчас на слуху? — спросила Микаэла, кинув в сторону хозяина лавки золотую монетку, которая тут же оказалась поймана широкой ладонью и заботливо спрятана в недра мантии. — Не кривляйся, Колокольчик. Я думала, что мы друзья.
— Угу. Из разных семей, — буркнул тот, но затем, пожав плечами, добавил. — Слухи разные ходят.
— Какие слухи? — подобралась Микаэла.
— Например те, где говорят про изгоев, собирающихся на окраинах города, — вампир внимательно посмотрел на девушку, но кроме наивного взгляда ничего не увидел.
— Пф. Это разве сплетни? Псы постоянно по помойкам таскаются, — хмыкнула она, раскуривая трубку. Хозяин покосился на неё, но промолчал.
— Это те, о ком вы говорили в библиотеке? — спросил Фил.
— Ага. Изгои, которых даже собственные семьи выгнали тряпками на улицу. Убийцы, воры, идиоты.
— Как ты? — тихо спросил Фил и вздрогнул, когда вампирша гневно на него посмотрела, после чего лязгнула удлинившимися клыками возле уха. Она мрачно рассмеялась, увидев, что Фил вжался в спинку дивана и с ужасом таращится на её клыки.
— Осторожнее со словами, человечек. Для многих семей это оскорбление, которое можно смыть только кровью обидчика, — буркнула она, отсаживаясь подальше.
— Прости, Микаэла. Я не хотел тебя обидеть. Неправильно сформулировал вопрос.
— Знаю. А иначе ты давно бы уже был мертв. И плевать мне на всякие знаки, — кивнула она, с трудом успокаивая дыхание. — Я уничтожила две деревни, потому что потеряла контроль. Ты не знаешь, что такое жажда, человечек. Представь свой голод, но в десятки… сотни и тысячи раз сильнее. Он сводит с ума, забивает благоразумие и выпускает на волю зверя. Поэтому я благодарна Владыке, что он не наградил меня отречением от семьи, а всего лишь запер в подвале на двести лет.
— Получается, что изгоями становятся те, кто совершил что-то ужасное и непростительное?
— Верно, Филипп Уорд, — подтвердил Виорел, беря в руки второй амулет и проделывая с ним те же манипуляции, что и с первым. — Чаще всего это те, кто предал семью. Каждая семья чтит Клятву Крови, а тот, кто её нарушает, лишается покровительства семьи.
— И приобретает эту уродливую внешность? — Фил замолчал, когда до него дошло, что он сказал. Но хозяин магазинчика лишь усмехнулся в ответ на это и кивнул.
— Да. Последствия проклятия, которые стирают отличительные признаки семьи, — ответил он и протянул Филу амулет. — Примерьте, пожалуйста.
— Что это? — нахмурился тот, принимая из рук Виорела позолоченный медальон, на котором виднелся красивый орнамент, состоящий из различных знаков. Мелькнули и знакомые луна с нетопырем.
— Защитный амулет, напитанный энергией земли. Вы называете её магией, но правильнее сказать именно энергией. Он блокирует способности Репробари и некоторые… гм… простенькие способности других семей. Иными словами яд изгоев вам не страшен, пока вы носите амулет, — хмыкнул вампир. Фил пожал плечами и надел медальон на шею, после чего вздрогнул, когда сердце словно окатило теплой волной. — Что чувствуете?
— Тепло. Тут, — он ткнул себя пальцем в грудь. Виорел кивнул и протянул ему второй медальон. — Ай!
— В чем дело?
— В груди горит! Словно изжога.
— Надо чуть отрегулировать, — словно извинившись, ответил хозяин магазинчика, забирая медальон. — Второй требует более тонкой настройки. Примерьте пока перстень.
— Это знак нейтрала? — спросил Фил, рассматривая массивный серебряный перстень, на котором был тот же знак, что и на его запястье. Два скрещенных меча, обвитые лозой.
— Да. Он нужен всем, кто впервые вступает в наш мир и видит его таким, каков он есть.
— Иными словами, — буркнула Микаэла, — без этого колечка тебе конец, Филипп. Поэтому не снимай его даже в душе.
— И не собираюсь, — нахмурился Фил, вспомнив удлинившиеся клыки вампирши. Та, словно не заметив, продолжила.
— Порой только оно способно вправить мозги тому, кому жажда затмила разум.
— Обалдеть.
— Голова кругом? — усмехнулась она.
— Нет. Наоборот. Многие легенды о вампирах подтверждаются. А как обстоят дела с осиновыми колами? Вы от них…
— Нет. Это чушь, придуманная напуганными деревенскими балбесами. Кол нам не опасен и может причинить лишь легкий дискомфорт, который проходит после живительного поцелуя с каким-нибудь ублюдком из подворотни. Отсюда берут ноги глупые суеверия твоего племени, Филипп.
— А святая вода?
— Кто оказался ей облит, превратился в Тенебра и спрятался в пещерах, — рассмеялась Микаэла. Даже Виорел улыбнулся и покачал головой, продолжая настраивать медальон. — Нет, человечек. Святая вода нам не опасна. Наоборот, некоторые любят шутить над новенькими нейтралами. Обольют себя и начинают орать, пока у человека кровь из ушей не пойдет.
— А кресты?
— Глупости. Мы появились задолго до первых религий. Мы не проклятые, не демоны и не бесы, которые вылезли из вашего Ада, чтобы нести смерть и страдания всяким идиотам, — фыркнула она. — Крест — это всего лишь символ, придуманный вами. Но вот Неблагой двор почему-то ваши символы, как огня, боится.
— Чего же вы тогда боитесь? — поджал губы Фил. — Кроме огня.
— Хороший вопрос, человечек, — прищурила глаза Микаэла и, вздохнув, переглянулась с Виорелом. — Конечно, вампиры сильнее человека, они способны управлять энергией земли, но они малочисленны. Нашу кожу почти невозможно пробить обычным оружием, если только не запустить в вены яд изгоя. Он делает нас слабыми и он виновен в том, что большинство вампиров сгорело на кострах во время третьей Алой ночи, человечек. Изгои ненавидят и презирают человечество, но еще сильнее они ненавидят тех, кто их проклял. Нас. И ради нашего уничтожения они готовы заключать союзы со скотом, которым питаются. Как видишь, обычная человеческая модель поведения. Плюс раскаленное пламя. Каким бы сильным и крепким ни был вампир, даже он сгорит дотла в пламени огромного костра.
— Прости. Я не хотел…
— Все в порядке, — улыбнулась Микаэла. — Я понимаю твое любопытство. Не каждый день сталкиваешься с легендами, которые реальнее, чем прыщи на твоем лбу. Виорел, долго еще?
— Почти все, — хмыкнул вампир, протягивая Филу настроенный медальон. На этот раз медальон не жег грудь, а наполнив её теплом, вновь превратился в холодную безделушку. — Отлично. Его можешь носить в кармане, но первый должен всегда быть на тебе. Таким образом отследить тебя будет проблематично. Даже лучшие ищейки Репробари с этим не справятся. С вас пятьдесят восемь тысяч за два амулета. Перстень в подарок.
— Сколько? — задохнулся Фил, заставив вампиршу рассмеяться. Та подошла к хозяину лавочки и протянула ему черную пластиковую карточку, на которой Фил увидел серый лик луны в окружении звезд.
— Привыкай, человечек, привыкай. Работа Виорела стоит дорого, потому что я из другой семьи, а еще он лучший мастер амулетов из всех, кого я знаю.
— Я люблю тебя, Микаэла, но меньше не могу, — виновато потупился тот, принимая карточку и вставляя её в терминал, который тихо пискнул и загорелся зеленым. — Оплата прошла. Спасибо за покупку.
— Все в порядке, Колокольчик, — улыбнулась девушка, забирая карточку. Она задумалась на миг и спросила. — Тебя ждать на субботний совет?
— Возможно. Если Владыке Раду понадобится моя помощь, — скромно ответил Виорел.
— В таком случае захвати свою женушку. Мы с ней так и не договорили, — рассмеялась Микаэла, когда хозяин снова нахмурил уродливый лоб и засопел. — Шутки ты понимать так и не научился.
— Твои шутки жестоки, Микаэла, — парировал тот, протягивая руку Филу. — Рад знакомству, Филипп Уорд. Если вам понадобятся новые амулеты или возникнет необходимость отрегулировать их, буду рад вам помочь.
— Спасибо, — кивнул Фил и, вздохнув, направился следом за Микаэлой, которая незаметно положила в карман безделушку, которую до этого момента вертела в руках. Виорел лишь покачал головой и что-то записал в черную тетрадку, лежащую на стойке, после чего задумчиво посмотрел вслед Филу, который последним вышел из его лавки.
— Едем в замок? — спросил Фил, когда Микаэла вывела свой Форд на дорогу.
— Шутишь? — фыркнула вампирша. — И что там делать? Слушать занудные проповеди Анны или отвечать на вопросы братьев и сестер, где я пропадала сто лет? Нет, человечек. Мы едем в сладкую обитель греха, где предадимся самому прекрасному пороку на свете — алкоголизму.
— Не называй меня человечком, — нахмурился Фил, вытаскивая из кармана пачку сигарет, которую купил в торговом автомате рядом с магазином Виорела.
— Хорошо, человечек, — усмехнулась Микаэла и вдавила педаль газа в пол. Двигатель Форда взревел и машина понеслась по оживленной дороге, обгоняя другие автомобили.