Как заново родился - таким он просыпается. Радиола на месте в изголовье. Крышу пятиэтажки напротив озаряет солнце. В соседней комнате все убрано. Мама глядит в окно. Одетая, причесанная - будто собралась куда-то.
- Доброе утро! - с подъемом говорит он. - Друг мой ушел?
- Ушел. Ты тоже можешь уходить.
Он удивляется:
- Куда?
- Куда хочешь. Аттестат зрелости получил?
- Мама, чего это с тобой? А, мам?
Она локтем назад:
- Отстань!
* * *
Из окружающей ночи вдруг возникает белокурая блондинка. Она бросает взгляд на палатку, которая ходит ходуном, но это ее не пугает:
- Погреться можно у вас, мальчики?
Мессер стаскивает свитер и накидывает на голые плечи с бретелями сарафана. Высокие скулы, серые глаза. Садясь и упираясь, она, как Русалочка, укладывает ноги с босыми изящными ступнями. Натягивает сарафан.
Девушка без трусов. Успев заметить это, они переглядываются. Александра угнетает, что взволнован он больше, чем Мессер, который деловито споласкивает, наливает. Перед тем как протянуть, деликатно вынимает из кружки сдвоенную сосновую иглу. После чего беспокоит за плечо на пару слов:
- Кадр в моем вкусе.
- Владей.
Он тяжело вздыхает:
- Неудобно как-то...
В городе ударник цеха горячей обработки оборудовал себе подвал для культурного отдыха. Там у него топчан, накрытый стеганым одеялом, а кирпичные стены заклеены вырезками из "Советского экрана" и обложками журналов стран "народной демократии". Отдых у Мессера не менее ударный, чем труд, поэтому Александр не понимает причины нерешительности:
- Перед кем тебе неудобно?
- Есть в городе одна. Зовут Аленка. С глазами она... Чего ты?
- Ничего. Она же в городе?
- Тоже верно. У нас ничего с ней не было?
- Тем более.
- Добро, значит, даешь?
С новой бутылкой "зубровки" Мессер подсаживается к белокурой, которая смотрит через костер на Александра. В серых глазах вопрос.
Что может он ответить?..
Раздается осторожный хруст земли, и на свет выходит иностранец - расы неожиданной в этих умеренных широтах. На неплохо выученном русском языке он обращается к напрягшейся блондинке:
- Вера? Мальчики ждут.
- Подождут.
- Виктору скажу?
- Говори...
Мессер провожает пришельца взглядом.
- Желтый чувак откуда?
- Палатка у них там. За туалетом...
- Сколько их там?
- Слишком много.
- Из каких джунглей занесло?
Вера берет его "приму", прикуривает от поднесенной веточки.
- Индонезия. "Морями теплыми омытая, слезами горькими покрытая".
- Знаем такую. Там коммунистов режут.
- Жаль, этих не дорезали.
- А чего ты тогда с ними? Или наладилась туда?
- Куда? Слез мне и здесь хватает. На ночь они меня купили. А Виктор продал.
- Что за Виктор?
- Официантом он в "Потсдаме". Вот он и сам. Не запылился...
К костру официант не приближается.
- Ну, показала себя и будет, - канючит он издалека. - Не позорь меня перед клиентами. Давай, чтобы все было по-хорошему... Верунь?
Мессер накладывает руку на топор. Блондинка вскакивает и сникает во мраке, откуда официант просит прощения за беспокойство.