"Откуда у тебя?"
"Оттуда".
Тип долистал книжку. Вернул. Взялся за полы пальто и присел на панель радиатора. "Античностью интересуемся?"
Я отодвинулся.
"Германикус, значит..."
Я молчал.
"Что за него хотите?" - перешел он на "вы".
"А чем вы располагаете?"
"Чем я располагаю. Бог мой... да всем! Все, что угодно!"
"Русское серебро".
"Интересует?"
Я кивнул.
"Тогда пошли".
"Куда?"
"Ко мне".
Я вынул локоть.
"Тут рядом, через проспект. Прямо напротив КГБ. Так что, ха-ха, не бойтесь... - Он встал, высокий и в шляпе. - Идем?"
Я помотал головой.
"Не хотите, найдем другое место. Омниа меа мекум порто..."
Он отвернул полу пальто, запустил руку в брючный карман. Зазвенели большие тяжелые монеты.
"Рубли?"
"А что еще? Пошли!"
В ожидании зеленого света я спросил - какие именно рубли?
"А разные. Идем..."
Мы перешли проспект. Поднялись на угол. На бульваре был бюст с козлиной бородкой и нахлобученной шапкой снега.
"Может, все-таки ко мне? Вон, напротив?"
"Можно в сквере".
"Под Железным Феликсом? Нет уж, лучше сюда..."
Прямо за углом в подвале был сортир. Я схватился за ограду. Он отпустил меня, но со ступенек оглянулся:
"Смотримся или нет?"
И хлопнул себя по карману.
"Екатерина у вас есть?"
"А как же без нее?"
Стараясь не вдыхать, я вошел. Буравя карболку, по цементному желобу текла вода. В дальней кабинке спрыгнули подковы. Задом вышел колхозник и унес с собой мешок с батонами.
"Ну, где там твой Германикус?"
Откинув полу пальто, я запустил пальцы в задний карман - и руку мне сдавило мертвой хваткой.
Он втащил меня в кабинку, вдавил щекой в стену.
Монета, завернутая в целлофан, была у меня в руке, но двинуть этой рукой я не мог. А когда смог, выхватил ее (с Германикусом, которого впоследствии так на себе и не нашел). Крючок едва не соскочил, но он навалился и зажал мне рот. Прием джиу-джитсу соскользнул с его запястья.
"Тихо, тихо. Будешь молчать, получишь рубль. Видишь?"
Перед моим глазом появились пальцы, сжимавшие новенький рубль с гербом СССР - пущенный в обращение в первый день этого проклятого года.
Удерживая меня корпусом, он сзади меня стал расстегиваться.
Я расстегнулся тоже, взялся под пальто за рукоять.
"Тихо, т-тихо", - повторял он. Совершая усилие, он отставил зад.
Я выхватил кинжал, ударил назад.
"Ой!" - сел он на унитаз. "Ой-ой! Гаденыш..."
Рукоять венчалась никелированным металлом со шпеньком - типа гайки. Этим металлом я ударил его снизу в подбородок.
Шляпа с него слетела.
Он отпустил ногу, кровавыми руками схватился за лицо. Я ударил по крючку и вылетел наружу.
Дзержинский смотрел мимо - на здание без вывески. Набирая скорость, я летел по бульвару вниз. Потом стал скользить, и осознал в руке кинжал.