- Если бы ты знал, как колется...
- Пройдет. Как дома?
- Не говори... Ну, лажанулись!
- Неужели сошло?
- Даже накрыли стол. Отец, тот вообще не въехал. Ничего ему не сказали. Сестренка, правда, смотрит на меня, как Ленин на буржуазию, а мама даже смеялась. Когда посуду мыли. Ты, говорит, мне все: "Писатель он, писатель..." Я себе, говорит, Константина Симонова представляла с трубкой. "Жди меня, и я вернусь". Открываю, а в ванне нашей мальчик голый.
- Значит, не понравился?
- Подарок твой понравился. Но я никому не даю слушать. Даже в туалет с собой ношу.
- А про меня что говорит?
- Не обидишься? Женилка, говорит, конечно, выросла, но он тебе не муж. Не Чкалов.
- Чкалов?
- Так она сказала. Не знаю, кто такой.
- Герой был такой при Сталине. Полярный летчик.
- Зачем мне летчик? Сказала бы, космонавт.
- Космонавтов любишь?
- А кто не любит? "Я в деревне родилась, космонавту отдалась. Ух, ты, ах, ты, все мы космонавты!"
- При Сталине, - говорит он, - космонавтов не было.
- Лапа, ну, чего ты? Я только тебя люблю.
- Права твоя мама. На героя не очень я тяну. Скорей, антигерой...
- Но моего романа!
Наезжает трамвай, и под прикрытием Алёна припадает к Александру.
Люминесцентный свет завода, который через улицу, ярко освещает сугроб у стены и девушек, скрипящих на ночную смену. Он провожает до проходной, но здесь уже не поцелуешься. Смотрят критически...
15
- Они принимают ванную!
Множественное число оказывается отнюдь не формой рабского подобострастия. Сидя, как при парной гребле, Адам и Мазурок одновременно поворачивают головы:
- А борода где?
Он смотрит в зеркало, которое, при таких размерах ванной, совсем не запотело. Оглаживает голый подбородок.
- Временное отступление. На работу не брали.
- Это в подсобку-то?
- Почему? В КБ.
- В КГБ?
- Конструкторское бюро. Завода автоматических линий.
- И что ты там конструируешь?
- Чертёжник я.
- Чертишь детали?
- Детали деталей.
- Осторожно! В деталях Диавол!
- Не только...
- Кончай метафизику! - начинает бурлить Мазурок. Он, как ребенок непомерно разросшийся, розовый и с отростком, болтаемым под водой. Адам сидит, держа спину, как юноша с картины эпохи Возрождения. Плечевой пояс на зависть, спина - треугольник.
- Залезай к нам, мальчишник устроим!
- Что вы пили?
- Еще ничего. Сессию сдали, теперь разлагаемся... Парень с дзеукой, музыки не надо! - Он хватает Адама как бы за буфера - за пару выпуклых грудных мышц.
- Новую жизнь начинает, - объясняет Адам. - В Израиль любовь улетела.
- Ну да?
- Перед Новым годом.
Кажется абсолютно невероятным, что можно покинуть этот скованный морозом город-остров. В миллион прозябающих душ.
- Ничего, - говорит Мазурок. - Отомщу. Стану позором этой семьи. Вроде тебя, Александр.
- Чем же это я позор? Зарплату домой приношу.
- Агенты доносят: с фабричными крутишь.
- Фабричные тоже умеют?