История 4: Авантюристы (Часть 1)
— До свидания! — Ирбис стоял на широком перекрестке, и махал в след уезжающей повозке. Сегодня ему необычайно повезло — нашлись те, кто предложил подвезти юного зверолюда, одиноко бредущего по обочине дороги. Всего лишь семейная пара, но паренёк очень обрадовался, когда его безвозмездно предложили подвезти. Почти весь день они провели в пути, беседуя о самых разных ничего не значащих вещах. Юноша рассказывал о своем путешествии, а его попутчики о городской жизни и торговых делах. Путник не понимал многого, но и переспрашивает не решался. Как бы то ни было, но их дорожки разошлись, в самом прямом смысле.
Солнце медленно клонилось к закату, довольно сильный ветер словно волнами заставлял колыхаться полевые трави и редкие деревья. Ночь путник планировал встретить в лесу, чья зелёная громада виднелась в получасе ходьбы от развилки. Как раз к нему и вела одна из дорог. Запахнув плащ и накинув капюшон на голову, Ирбис бодренькой походкой зашагал вперед. Сил было ещё в преизбытке.
По пути мимо него время от времени проезжали повозки, и проходили редкие путники. Но никому из них не было совершенно никакого дела до одинокого зверолюда. В светлое время суток тракт оказался довольно-таки оживлённым. С наступлением темноты, которая не была проблемой для паренька, ситуация резко изменилась. Дорога обезлюдела. Мало кто рисковал в ночное время проходить через лес. Сам Ирбис продолжал шагать ещё довольно долго. Уже за полночь, когда ночные хищники вышли на охоту, он услышал в лесной глуши звериный вой.
Идти дальше становилось опасно. В одиночку отбиться от своры волков ему не представлялось возможным. Да что там отбиться, он и убежать бы наверное не смог. Стае достаточно будет окружить самонадеянного глупца. Решив не рисковать понапрасну, ведь спешить то было некуда, Ирбис свернул с дороги, самую малость углубившись в лес. Далеко заходить не стал. Немного побродив он нашел крупное, высокое дерево, и тут же вскарабкался на него. Паренёк устроился на одной из нижних веток, казавшейся достаточно толстой и крепкой, чтобы длительное время выдерживать его вес. Обхватив ее бедрами, зверолюд уселся, прислонившись спиной к стволу. Упасть мальчишка не боялся, а от хищников себя теперь обезопасил.
Прижимая к груди сумку, он достал зачерствевший кусок хлеба с ломтиком сыра, и устроил себе ночной перекус. Постепенно подступал сонливость. Зевнув паренёк бросил последний взгляд на пустующую дорогу, и закрыв глаза уснул прямо на ветке, сидя в обнимку со своим походным мешком.
Снилось ему сегодня что-то совсем уж непонятное — мешанина из совершенно невразумительных образов. Кажется он что-то делал, кажется с ним кто-то говорил, кажется даже испытывал какие-то эмоции из-за происходящего. Из бессмысленного сна его вырвал раздавшийся треск ломающейся древесины. Тело среагировало само, раньше чем все ещё спящий разум. Крутанувшись в пол оборота и выпустив когти он попытался зацепиться за дерево в попытке хоть как-то замедлить падение. В себя Ирбис пришел все ещё сидящим на ветке в обнимку со стволом, и прижимаясь лицом к шершавой коре. Левый локоть оттягивала вниз лямка болтавшегося на весу дорожного мешка.
Сон отпускал медленно. Отцепившись от дерева, и закинув сумку на плечо, паренёк понял, что тревога была ложной. Его ветка оказалась совершенно целехонькой. Нет, тревога точно не была ложной. Внизу, прямо под ним, суетились какие-то странные личности. Их было человек пятнадцать, не меньше. Хотя не все ночные "гости" были людьми. Судя по росту двое оказались гномами, а ещё один рослый детина с зеленоватой кожей вообще не понятно кто. Во всяком случае раньше Ирбис представителей такого народа не встречал. Одеты кто во что горазд: от обычных рубах и плащей, и до металлических доспехов. Примечательно было ещё и то, что все они были вооружены. Тихо переговариваясь незнакомцы к чему-то готовились, первые обнажали мечи, вторые готовили копья, третьи с луками прятались за деревьями. Немного подумав становилось ясно кто они. Бандиты устраивали засаду на тракте.
Понимая, что вот-вот может влипнуть в неприятности, юный путник стараясь не издавать ни звука пополз по ветке, надеясь получше укрыться в густой листве. Пока его не замечали. Заняв новую позицию, притаившийся парнишка наконец-то смог осмотреться получше. Почти сразу обнаружился источник разбудившего его треска — поперек дороги, с той стороны откуда он пришел, лежало поваленное дерево. Сомнений в происходящем больше не осталось. Не желая находить проблемы на свой хвост, было решено тихо отсидеться на ветке, и уйти когда все стихнет.
В течении получаса ничего не происходило. Бандиты, устроившись в засаде, выжидали. Ждал и зверолюд. Наконец в отдалении раздался цокот копыт. И вот уже перед поваленным деревом остановилось двое всадников — рыцари в латных доспехах. На нагрудниках даже красовался какой-то герб. За ними притормозила запряжённая парой коней карета. Один из рыцарей спешился, и осторожно подошёл к остановившей их преграде. Тем временем кучер что-то взволнованно говорил пассажирам. В этот момент все и началось. Из леса в рыцарей полетело пяток стрел. Четыре бессильно звякнули о доспехи, но одна попала в бок коня все ещё нёсшего на своей спине всадника. Раздались крики. Разбойники повыскакивали из засады, — Возницу вали!!!
— Окружай!
— С клячи скидывай, бей по кляче!
Восьмерка нападавших набросилась на парочку рыцарей. Ирбис ошибся в своих подсчетах. Бандитов было куда больше пятнадцати. Остальная часть шайки попросту скрывалась с другой стороны дороги. Полетели новые стрелы. Попытавшийся развернуть карету кучер был пронзен сразу шестью. Его сразу сдёрнули с козел, и повалив на землю добили подбежавшие налётчики. Раненый боевой конь не подвёл своего всадника. Заржав и встав на дыбы, он все ещё подчинялся командам. Рыцарь не упустил своего шанса. Развернув скакуна, раскидывая попавшихся на пути противников, помчался к карете. Животное налетело на копьё, подставленное одним из нападавших, у самой кареты, но всадник успел соскочить с заваливающегося на бок скакуна. Взмахнув клинком, рубанув копейщика, он встал спиной к двери кареты, собой преграждая путь нападавшим.
Его товарищу повезло куда как меньше. Оказавшись в окружении пяти противников он яростно отбивался. Броня служила хорошей защитой, но не идеальной. Нет-нет, да и находила вражья стал дорожку меж сочленений доспехов, добираясь до живой плоти. Лишь выучка помогала рыцарю держаться. Вот уже один из нападавших замертво рухнул к его ногам с наполовину перерубленной глоткой. Но противников было слишком много, чтобы надеяться на победу.
Тем временем у кареты тоже продолжался бой. Нападавшие обступали одинокого защитника полукольцом, пытаясь достать, или хотя бы оттеснить от двери. Кто-то из бандитов обойдя карету вокруг забравшись на козлы попытался увести ее в сторону. Подставив спину под удар, рыцарь вонзил ловкачу клинок в бок, и схватив за руку сдернул на землю. Подобное не осталось безнаказанным. Зеленокожий детина воспользовался моментом, и ударил защитника одноручным топориком по спине. Сталь доспеха не выдержала. Но и защитник ещё не был повержен. Оттолкнув плечом от себя противника, он тяжело дыша вновь занял оборонительную позицию перед дверью.
Сражение продолжалось. Хоть его итог и был ясен заранее, но защитники доблестно исполняли свой долг. Начавший сражение у поваленного дерева израненный рыцарь, оставив на земле остывать четыре трупа, сумел таки прорваться к карете, и теперь спина к спине, он вместе с товарищем оборонялись от бандитов. К сожалению продлилось это не долго. Один из нападавших забрался на крышу кареты, и спрыгнув с нее, вогнал короткий меч между шлемом и нагрудной пластиной недавно добравшегося до товарища защитника. Нападавший тут же был зарублен вторым рыцарем, ранее раненным в спину. Но свое черное дело он сделал, забрав с собой жизнь одного из защитников.
Холодная от страха Ирбис, подрагивая всем телом, наблюдал за происходящим из своего укрытия на ветке. Пару раз он пытался потянуться за луком, поддаваясь секундным порывам попробовать помочь несчастным защитникам на дороге. Хоть позиция и была удачной, но ни единого выстрела юношей по бандитам сделано так и не было. Тянущаяся к оружию рука тут же останавливалась скованная страхом за собственную шкурку, а совесть и желание помочь подавлялись осознанием безнадёжности каких либо попыток вмешаться. Пятнадцатилетний мальчишка, никогда не лишавший жизни разумных, прекрасно понимал свое бессилие. Ну может быть сможет он убить парочку разбойников, а потом его заметят и расстреляют как возницу. Бессмысленно умирать ему не хотелось. Пареньку вообще не хотелось умирать. Поэтому он так ничегошеньки и не сделал, глядя на то, как гибнут люди.
Битва на дороге почти закончилась. Бандиты смогли окружить раненого рыцаря. Двое из них уже забрались на карету, и начали отводить ее в сторону от защитника. В суете битвы никто не успел среагировать на разорвавший ночную мглу огненный шар, врезавшийся в грудь устроившегося на козлах преступника. Истошно крича он бросился на землю, начав по ней кататься в попытке сбить пламя, но затих уже через десяток секунд.
Со стороны поваленного дерева раздался перестук копыт, и прилетел ещё один пылающий магический снаряд. Один из бандитов с луком упал замертво. Ирбис со своего насеста разглядел, как к месту сражения спешила четверка всадников. Их лидер, облаченный в какой-то металлический доспех без шлема, держа обнаженный клинок на всем скаку перепрыгнув преград, зарубил ближайшего нападавшего. Не сбавляя ходу, раскидывая головорезов, он прорывался к карете, щедро раздавая удары направо и налево. Тройка его товарищей, объехав поваленное дерево, тоже вступили в бой. Один из новоприбывших сидя в седле стрелял из лука, другой же колдовал. Нежданная подмога атаковала тылы бандитов, и весьма успешно. Толком рассмотреть троицу новоприбывших не представлялось возможным из-за плащей с капюшонами, скрывавшими лица и фигуры. Даже рыцарь-защитник приободрился нежданной подмоге, и пользуясь моментом перешёл из глухой обороны в нападение, на сколько позволяли силы. Первыми гибли лучники нападавших. Ситуация на поле боя начала меняться.
Понеся потери, бандиты все же начали реагировать на изменившееся положение дел. У них все ещё было значительное численное превосходство. Они попытались окружить всадника, но тот просто выпрыгнул из седла. Под прикрытием товарищей успешно тесня врагов.
Смотревший на все это юноша увлекся зрелищем, мысленно даже начав болеть за светловолосого воителя. Или воительницу? Его золотистые прямые волосы, успевшие запачкаться кровавыми брызгами, ниспадали до самых плеч, а такую прическу могли носить не только мужчины, но и женщины. Очередной труп бандита упал к ногам златовласого, когда раздались крики: — Бежим!
— В бездну их! — бросая раненых налётчики начали разбегаться кто куда. Скрыться удалось не многим менее чем десятку разбойников. Рыцарь-зашитник чудом пережил этот бой. Израненный, едва держась на ногах, опирался спиной на дверцу кареты. Все ещё сжимая в руке меч, он из-под забрала шлема смотрел на подоспевшую подмогу. Но не все бандиты сбежали. Один остался — зеленокожий громила с топором.
— Только ты и я, насмерть! — указывая на лидера подоспевшего на подмогу отряда, крикнул он.
— Хочешь смерти в бою? Ладно, — ответил блондин, принимая вызов.
— Неужели у него есть честь? — раздался молодой женский голос.
— Он нас задерживает просто, чтоб его дружки скрылись, — прозвучал комментарий другой девушки.
— За телами следите, они не все мертвы! — сказала третья спутница парня. Рыча от злости из-за подобного пренебрежения, замахнувшись топором, зеленокожий с громким "Хаааа!!!" бросился в бой. Его противник легко уклонился, попросту шагнув в сторону, и сразу попытался вонзить острие меча бандиту в бок. Не достал. Хоть зеленокожий выглядел взбешенным, но за ходом сражения следил, реагировал своевременно, и не ослаблял натиск. Несколько раз предпринимались попытки подловить воителя ложными ударами, но тот был начеку. Командир маленького отряда кружил вокруг противника словно играясь с ним, лишь изредка нанося быстрые точные удары по рукам и бокам. Он не пытался убить врага, лишь вымотать.
Тем временем две его спутницы следили за боем. Одна из них то и дело выкрикивала что-то подбадривающее. Третья же занималась куда более полезным делом. Она своей магией лечила выжившего рыцаря, а из окна кареты за сражением наблюдало еще две женщины. Одна была довольно старой, ее лицо обрамляли начавшие седеть, но пока еще черные волосы. Другой же зрительницей бы молоденькая брюнетка, вероятно ровесница Ирбиса. В прочем их лиц зверолюд не видел, он был слишком увлечен дуэлью.
Молодой воин постепенно перехватывал инициативу, начав вытеснять оппонента с дороги. Схватка медленно перемещалась в лес, ближе к замершему на ветке пареньку. Две зрительницы, подбадривая командира, направились следом за сражением.
— Куда поперлись?! Тут ещё некоторые шевелятся, ими займитесь. Альдо и без вас справится! — раздался оклик третьей спутницы.
— Лара дело говорит, помогите ей! — не оглядываясь ответил воин, пригибаясь, и пропуская над головой широкий взмах топора. Незамедлительно был нанесен контрудар в правую кисть. Зеленокожий выронил оружие, и тут же получил неожиданно мощный пинок в грудь. Не ожидавший столь сильного удара от какого-то хилого человека, громила отлетел назад, с болезненным стоном ударившись спиной о ствол дерева.
Ирбиса ощутимо качнуло. Бандит налетел именно на "его" дерево. Мальчишка крепче вцепился в начавшую раскачиваться ветку.
— Сдаешься? — спокойно спросил воин подходя к сползавшему по стволу обессилевшему противнику. Зеленокожий скрипя зубами сжал единственную здоровую левую руку в кулак, и со злости ударил по дереву. Сражаться сил больше не было. Раздался сухой треск. Кончик ветки, не выдержав качки и веса зверолюда, переломившись в не очень подходящий момент. Не ожидавший такой подставы Ирбис полетел вниз вместе с "насестом". Ветка приземлилась на грудь поверженного разбойника. А вот вскрикнувший при падении мальчишка упал прямехонько на вытянутые руки мужчины. Мальчишка округлившимися от страха глазами, испуганно смотрел в лицо блондина. Донельзя удивленный взгляд воина встретился со взглядом нежданной "добычи". Все ещё следившие за сражением, девушки замолкли. На несколько секунд повисла звенящая тишина.
— Сдаюсь, — выдохнул зеленокожий, и в тот же момент Ирбис был небрежно сброшен на землю.
***
— Чота я никак не вкурю, откуда ты там вообще вырос? — подобный вопрос юному зверолюду за прошедшую ночь, и наступившее утро задавали не первый раз. Конкретно сейчас об этом спросил гном весьма отталкивающей наружности, а двадцатью минутами ранее о том же самое интересовался и человек, шедший перед ним. Разумеется первым этот вопрос задал златовласый воин, на руки к которому так мягко приземлился паренёк. Конечно, в рассказ о том, что путник оказался случайным свидетелем произошедшего, победители не поверили. Во многом из-за того, что побежденный зеленокожий с ходу заявил: "Он с нами!"
Из не сумевших вовремя сбежать нападавших выжило всего шестеро. Одна из девушек, брезгливо морща носик, подлечила уцелевших своей магией, всего лишь поставив на ноги. Такой же заботы, как к выжившему рыцарю, им оказано не было. "Не помирают и ладно!" И теперь вереница из семерых бандитов, со связанными руками, как на поводке плелась за всадниками. Почти все они были забрызганы кровью, вываляны в грязи, хромали или держались за свежие раны. Один из них точно был полностью здоров физически, но душевно подавлен. Да-да, после короткого допроса Ирбиса посчитали одним из бандитов. Разумеется дорожный мешок, лук с колчаном и охотничий нож у паренька отобрали, да он и не сопротивлялся. Его, вместе с остальными преступниками, вели в ближайший город для дальнейшей передачи страже. Хоть выживший рыцарь и порывался убить подлецов на месте.
Залечив раны, победители заставили семерку пленников убрать с дороги поваленное дерево, и перетаскать трупы сотоварищей к обочине. На куче покойников была оставлена где-то найденная доска с надписью "Бандиты". Тела убитого рыцаря и возницы были погружены на крышу экипажа. Герои не стали пытаться ловить разбежавшихся разбойников в лесу, сочтя подобное занятие слишком опасным. Процессия, состоящая из кареты, четырех всадников, и семи пленников на рассвете отправилась в путь.
— Я… Я просто на ночь остановился, а вы пришли. Скажите им, что я не с вами!
— Эхе. Котик, даже если и скажу, думаешь мне поверят? Смирись, мы в одной лодке.
— Но я ничего не сделал. Я случайно там был! Вот…
— Да всем плевать, заткнись и не ной, — орк остановился, только чтобы поравняться со зверолюдом, и не оборачиваясь резко ткнул мальчишку локтем в грудь. Парень пошатнулся, но натянувшаяся веревка не позволила упасть. Кое-как на ходу восстановив равновесие, угрюмо молча, он посеменил следом за бандитами. Одна из девушек, присматривавших за пленниками, заметила произошедшее, и было собралась подъехать, но поняв, что продолжения начинавшейся потасовке не предвидится, не стала вмешиваться в дела пленников.
***
До полудня пришлось топать без остановок. Ирбис молча слушал как переговаривались между собой разбойники. Ничего интересного узнать не удалось. Все их разговоры сводились либо ругани на "кучку драных героев", либо к грязным шуточкам и нарочито громко проговариваемым пошлым обсуждениям фигурок трёх девушек. Да, за прошедшее время представилось немало возможностей рассмотреть спутниц златовласого воителя. Словно распускающиеся утром цветы, поснимав капюшоны они подставляли лица солнышку. А может быть попросту красовались перед командиром. Лучницей оказалась эльфийка с длинными волосами цвета воронова крыла. Две другие девушки, как и воин, оказались людьми. Кудрявая рыжеволосая мечница, вроде как, во всяком случае в ночной потасовке она орудовала именно одноручным мечом. И каштанововолосая волшебница, та что в бою творила магию огня, а затем лечила раненых.
Когда тени перестали сжиматься в точки под ногами путников, среди лугов в отдалении показалась речушка. Рыженькая сразу же заявила: — Привал! Нужно устроить привал, обязательно!
— Мы вообще-то спешим, — скептически заметила эльфийка, а волшебница добавила: — Какой привал? У нас семь тушек на закорках.
На что мечница бодренько ответила: — Хорошо вам умничать, а мне умыться не помешает после драки, вся в крови и… Кхм. Альдо тоже.
— А, что я? — раздался мужской голос от кареты. Юный зверолюд оглянулся, и готов был поклясться в том, что идущие впереди бандиты, так же слышавшие этот разговор, закатили глаза.
— Бабы, — тихо буркнул кто-то. После короткого совещания всё-таки было решено остановиться на привал. Проехав ещё немного, и свернув с дороги процессия остановилась у берега реки. Сразу кто-то заговорил о еде. И на удивление зверолюда, это были не бандиты, а пожилая женщина из кареты. Погрузившись в "переваривание" произошедшего, он совершенно забыл о существовании благородных попутчиков, разумеется кроме рыцаря. О нем сложно было забыть из-за озлобленного взгляда, который время от времени ловил на себе мальчишка.
Четверка авантюристов быстро организовала костер, и приступила к готовке. Рыцарь остался сторожить пленников, которым было велено сидеть поблизости, и не вставать без разрешения. Что именно варилось в котелке Ирбис не знал, но пахло довольно вкусно. Даже дамы из кареты вышли на свежий воздух, поближе к еде. Закончив с организацией лагеря, светловолосый воин и мечница направились к реке. Купаться они не стали, всего лишь принявшись смывать с лиц и экипировки следы ночной битвы. Эльфийка и магичка остались у огня, о чем-то беседуя с дворянками. Ну а рыцарь наворачивал круги вокруг семёрки бандитов. Шестеро настоящих разбойников уселись в плотный кружок, и о чем-то шептались между собой. Юноша их не слушал, сидя чуть поодаль, уткнувшись носом в поджатые к груди коленки.
Пол часа, которые готовился обед, тянулись неимоверно долго. Паренёк отказался от мыслей о побеге ещё в лесу. Как две девушки кидаются огненными шарами и метко стреляют из лука, он успел насмотреться. Не отчаяться окончательно помогала надежда на то, что в городе во всем разберутся, и его отпустят. И вот уже авантюристы разливают готовую похлёбку по трем деревянным мискам. Две достались дворянкам, а последняя была отдана рыцарю. Воитель со своими подругами ели прямо из котла.
Шестерка разбойников завозилась и загомонила. Еще бы. Пленников никто кормить не собирался. На все возмущения был один ответ от рыцаря: — Пасти закройте!
Но ропот не утихал. Кто-то из бандитов кинул в надзирателя камушком, затем ещё раз, и ещё. Вреда это ему не причиняло никакого. Галька с тихим "дзинь" отскакивал от его лат. Присев на корточки, охранник поставил миску с недоеденной похлебкой на землю, и нарочито медленно направился к смутьянам, на показ ударяя кулаком о раскрытую ладонь. Что он собирался сделать было понятно без слов.
— Идёт жестянка, — сказал кто-то из бандитов. А затем до слуха зверолюда донёсся едва слышный шёпот: —… им займусь… сам за себя…
Хоть юноша и не обратил на эти слова никакого внимания, но их смысл стал ясен всего через несколько секунд. Рыцарь подошёл к компании преступников, и схватив первого попавшегося за волосы, резко дернул вверх, замахиваясь для удара сжатой в кулак правой рукой. Бандиты повскакивали разом, повисая на взбешенном охраннике всей гурьбой, и зажимая ему рот. Зеленокожий верзила правой рукой, не обращая внимания на пару, выхватил меч из ножен рыцаря, и незамедлительно вогнал его под шлем, в шею бывшего владельца. Свежий труп с металлическим лязгом осел на землю, а убийца принялся перерезать путы на себе и своих подельниках. На мальчишку им было плевать. Беглецы просто обрезали верёвку, тянущуюся от них к нему.
Происходящее было замечено авантюристами у костра.
— Стоять! — крикнул златовласый. Эльфийка среагировала первой. Молниеносно выхватив лук, она первой же пущенной стрелой попала пытавшемуся удрать гному в затылок. Преступники бросились в рассыпную. Вторая стрела влетела в ладонь орка, сжимавшую рукоять украденного меча. Оружие выпало из ослабшей руки.
— Сдавайтесь, тогда пощадим! — выкрикнула магичка, готовя к бою заклинание. Ирбис сидел в прострации, не успев осознать, что происходит. Дальнейшие события для него были как в тумане. Вот его резко вздернуло вверх. Вот он панически дёргает ногами, пытаясь дотянуться до куда-то в миг исчезнувшей земли. Вот перед самым носом возник здоровенный зелёный бицепс, под горло прижавший к чему-то омерзительно воняющему потом. Вот прямо над ушами раздался крик орка: — Назад! Или я зверенышу шею сломаю!
Вот обнажив меч, к ним приближается светловолосый воитель, и спокойно произносит: — За идиота меня держишь? Ты бы ещё сам себя в заложники взял, — на что получил ответ: — Он не с нами!
Вот на клинке мужчины возникает белоснежное пламя. Вот Ирбис уже вцепился зубами в предплечье орка, и выпустив когти, что есть сил расцарапывает держащую его на весу зелёную руку. В он уже поджав к груди когтистые ноги, задрав почти до головы, хаотично пинает, резко дернувшуюся в сторону, здоровенную орочью лапищу. Вот со взмахом с меча мужчины срывается белоснежный пылающий росчерк, и несётся в сторону паренька. Резкая обжигающая боль где-то сзади. Вот он уже сломя голову несётся к реке. Боль поутихла, но не ушла. Кто-то что-то кричит, пока он судорожно барахтается в воде. А дальше тупой удар по голове, и наступила спасительная тьма.
***
Очнулся Ирбис от того, что кто-то плеснул водой ему в лицо. Сознание возвращалось медленно, на пару с болью.
— Вставай, если не хочешь чтобы волокли по земле, — раздался голос где-то сверху. С трудом приоткрыв глаза, он увидел спину уходящей прочь черноволосой эльфийки с котелком в руке. Боль была везде. Точнее паренёк не мог понять, что именно у него болит. Мысли появлялись словно рывками, через силу. Что-то дернуло его за руки.
— Вставай! Больше предупреждать не стану, — вновь раздался голос лучницы откуда-то из-за поля зрения. Подчиняясь приказу, опираясь на связанные руки, он попытался сесть. Голова ужасно болела, а во рту ощущался солоноватый металлический привкус. Только сейчас зверолюд заметил, что он что-то сжимает в зубах. Машинально выплюнув кусок мяса, покачнувшись, он поднялся на ноги. В глазах двоилось и троилось.
— Сюда иди, — приказала эльфийка, дернув за веревку, связывавшую руки юноши. Покачиваясь он направился за ней. Остановившись у кареты, девушка привязала свой конец каната к экипажу.
Смутно стало вспоминаться произошедшее. Постепенно приходило понимание о том, что именно у него болит. Сильно болела голова. Болело горло. Болел указательный палец на левой руке. А еще зверски болел хвост. Взглянув на руки, он обнаружил, что на больном пальце не хватает коготка. Шевельнув хвостом, перемещая его в поле зрения, Ирбис ужаснулся — вместо привычного рыжего меха с белым пятнышком на самом кончике, была только обуглившаяся почерневшая плоть. От волос не осталось ни следа! Пострадавший хвост безвольно обвис, а несчастный мальчишка не удержавшись упал на колени. Из глаз невольно потекли горячие слезы. До того, что он был насквозь промокшим, уже не было никакого дела.
— Выдвигаемся! — раздался окрик златовласого воителя. Сколько прошло времени, пока стоявший на коленях мальчишка плакал, он не знал. В себя его привел чей-то хриплый мужской голос, раздавшийся у самого уха: — Вставай, не то эти выродки и в прям поволокут тебя за каретой…
Затем чьи-то связанные руки подхватили зверолюда под локоть, и помогли подняться на ноги. Когда карета наконец тронулась, не задумываясь, он машинально побрел за ней следом, ни на что не обращая внимания. Кажется он пару раз падал, после чего его волокло по земле несколько метров. Затем происходила остановка, и те же связанные руки помогали подняться.
***
Более или менее в себя Ирбис пришел только после того, как в очередной раз упав, к нему подошла магичка, и что-то сколдовала. После этого головная боль немного поутихла, а мысли постепенно начали проясняться. Немного оклемавшись, парень наконец-то смог осмотреться. Он, со связанными руками, привязанный веревкой к карете, шагал по широкой дороге. Чуть левее, точно в таком же положении шел один из разбойников. Рядом было четверо всадников. Светловолосый воин ехал немного впереди всех. За ним на привязи едва переставлял ноги орк. От его правой руки осталась лишь половина предплечья. Окровавленная культя и грудь были замотаны какими-то тряпками. Левая, перевязанная у предплечья импровизированными бинтами, конечность, за запястье, была привязана к шее. Одна из девушек ехала на ровне с каретой, крыша которой пополнилась новым телом. Ещё две девушки скакали позади пленников. Мимо в обе стороны проходили разные путники, бросая на преступников презрительные взгляды. Кто-то даже камень кинул. Ирбису повезло, прилетело не в него, а в соседа. Да и на презрение незнакомцев в сложившейся ситуации было наплевать.
— Ч-что произошло? — хриплым голосом, горло от чего-то саднило, спросил юноша шедшего рядом разбойника.
— В смысле?
— У речки…
Мужчина немного удивлённо посмотрел на зверолюда, и пробормотал: Память отшибло?
— Плохо помню, — Ирбис неуверенно пожал плечами.
Человек потерся носом о свое плечо, громко им шмыгнул, и начал сбивчиво рассказывать: — Ну вот значит как было: Сигурн этого рыцаря, значится, прирезал. Ну мы в рассыпную. Я значит, только отбегаю, и вижу как Рори черепушку прострелили… Ну я и замер, руки поднял. Медленно поворачиваюсь, а сам богам молюсь, ну чтоб и меня того… Не кокнули. Сначала только на наконечник стрелы смотрел… Потом краем глаза заметил, как сияет что-то. Отвёл взгляд в вашу сторону… Признаться, сам то не понял, что видел… Ну в общем ты висишь клубочком у Сигурна на руке. Хм. Нет, вроде он махнул рукой, вместе с тобой… Затем эта вспышка в вас полетела. Потом вижу, как ты с горящим задом в реку кинулся, а Сиг упал. Тогда подумал, что сдох… А нет… Без руки, но живой. Ну… Как то так. Говорил ведь, сам не разобрался.
— Спасибо, — поблагодарил юноша.
С некоторой задержкой в его уме, среди прочих вяло текущих мыслей, всплыла одна, казавшаяся очень важной: «Горящим задом?.. Что это значит?»
Пятая точка у него вроде не болела, а вот хвост… Паренёк резко дернулся извлекая из-под плаща свой обуглившийся, ставший похожим на мышиный, оставшийся совсем без меха хвост.
— Что?! Почему? — в панике взвизгнул мальчишка, видя во что превратилась его конечность. На глаза вновь стали наворачиваться слезы. Сейчас само понятие "гордость" оказалось позабыто. Да и с его плащом было не все ладно. Примерно на уровне поясницы, он на две трети оказался прорезан. Точнее прожжен, если судить по опаленным краям.
— Что с нами теперь сделают? — простонал зверолюд, спрашивая соседа. Но ответила ему рыженькая мечница, ехавшая позади бандитов: — Страже сдадим, вот и все. Они с вами разберутся.
— Они правда разберутся? — с надеждой в голосе и слезами на глазах, наивно спросил паренёк. Ответа не последовало. До самого города поникший Ирбис больше не разговаривал. Юный зверолюд полностью погрузился в свои мысли, ища в них утешение и надежду: «Стражники во всем разберутся, и отпустят меня! Точно. Как хвост лечить… Может ту травку насобирать? Она от ожогов поможет. Попробую…»
Так, отдавшись радужным фантазиям о будущем, он к вечеру добрался до города. Где уже всю троицу отвели к казармам стражи, и загнали в казематы.
***
Впервые, в своей довольно короткой жизни, Ирбис оказался в тюрьме. И посещение нового места, мягко говоря, его очень не радовало. Подземелье городской стражи состояло из трёх камер, отделенных друг от друга только решетками. На самом деле настоящей тюрьмой это место не являлось. Сюда всего лишь сводили всех задержанных, и держали до тех пор, пока шли разбирательства в совершенных ими преступлениях. Предварительно сняв путы, всю троицу бандитов посадили в одну, оказавшуюся свободной, клетку. Паренёк пытался спрашивать у единственного сторожащего их охранника, когда стражники со всем разберутся, и отпустят его, но был проигнорирован. А вот у сокамерников эти наивные расспросы вызвали только смех.
— Разбираться? Ты дурак что-ли? На каторгу нас сошлют, в лучшем случае, — отсмеявшись, рявкнул орк.
— Но я ничего не сделал! Я не с вами был! П-пожалуйста скажите им… — воскликнул юный зверолюд, на что получил весьма грубый ответ: — Заткнись уже шкура! Думаешь кому-то не наплевать? С нами был, или не с нами.
— Это точно. Мы теперь в одной лодке, вернее клетке, — тяжело вздохнув ответил человек, ранее помогавший идти связанному парню. Делать было нечего, и молодой заключённый прошел вглубь камеры, усевшись на стоящую у стены скамейку, положил изуродованный, болящий хвостик себе на коленки, и стал бережно его поглаживать. Голова тоже все ещё болела, а вот горло вроде бы прошло, даже голос стал нормальным. Ну а про отсутствующий на указательном пальце левой руки когте, он и вовсе не вспоминал. Орк с человеком уселись прямо на холодный каменный пол в углу камеры, и некоторое время о чем-то беседовали. Затем мужчина подошёл к юноше, и улёгся на лавку. Мальчишке не было никакого дела до соседа. Его не трогают, и ладно. Так, погрузившись в размышления о своей прискорбной судьбе, он и уснул. Хотя, скорее уж попросту отключился, провалился в забытье, так как снов не было.
***
Ирбис проснулся, когда сквозь узкое зарешеченное окошко, находящееся под самым потолком, в подземелье уже проникал солнечный свет. В каземате, вроде, ничего не изменилось. Во всяком случае оба сокамерника были все ещё тут. Зеленокожий так и сидел на полу, скрестив ноги, а человек насвистывал что-то грустное, стоя у решетки.
— Про нас забыли? — нерешительно спросил он ни к кому конкретно не обращаясь. Но ему ответил орк: — Мечтай.
Мечтать… Пожалуй, сейчас это всё, что он мог делать. Несколько раз приходили стражники, то приводя новых заключённых, то уводя старых. Каждый раз юноша смотрел на них с затаенной надеждой. Желая чтобы "вот теперь-то" пришли за ним, и "во всем разобравшись" отпустили. Но нет, за прошедшее время, дверь их камеры ни разу не открывалась, до тех пор, пока в подземелье не спустилась какая-то старушка. Неся большой саквояж она вошла в их камеру. Сопровождавший стражник, вошёл следом за ней, обнажив короткий меч. Оставшийся снаружи охранник запер решетку, и сказал: — Осторожнее с этими, они убийцы.
— Я не убийца… — насупившись пискнул Ирбис, отрицая подобное обвинение, но никому до его оправданий дела не было.
— Так, рыженький, уйди-ка с лавочки. А ты крепыш, давай ка с пола сюда иди. Раны твои обработаю, — уйти старушка велено юноше, а сесть на его место должен был орк. Не споря, парень послушно встал, и отошёл в сторонку.
— Вы двое, встать сюда, и без глупостей! — стражник с мечом указал на место у решетки на противоположном от лавки краю камеры. Мальчишка выполнил и эту команду. Встав где было велено, он тут же присел на корточки. Рядом опустился мужчина, чьего имени юный путник все ещё не знал. Вместе они молча наблюдали за тем, что делала бабка. Орк упрямится не стал, вразвалочку усевшись на лавке. Старушка поставила саквояж на скамейку рядом с пациентом, заранее раскрыла, и принялась разматывать импровизированные повязки с его культи, ещё вчера бывшей правой рукой.
— Прижгли уже. Хм. Плохо прижгли… Так ладно. Пока этим тебе обработаю, — приговаривала она, осматривая рану, а затем доставая какую-то серую мазь.
— Помажу, пока хватит. Потом все это срезать надо бы. Иначе загнить может…
— Обойдусь! — рявкнул зеленокожий. Стражник напрягся, а старуха не став выяснять без чего именно он там обойдется, быстро нанесла мазь на всю поверхность раны. Затем из саквояжа были извлечены чистые бинты. Закончив с перевязкой, доктор принялась снимать тряпье с раны на груди.
— И тут прижгли… Ага, ребро треснуло, но остановило… Легко отделался, — комментировала она свои действия, ковыряясь в свежей ране орка, на правом боку.
— Зашить дашь, или так оставить? — спросила она у зеленокожего. Тот кивнул.
— Зашей.
Из саквояжа появилось две железных миски, одна тут же была заполнена водой из бутыли, извлеченной следом. Дальше бабка разложила по лавке какие-то блестящие железки, и загнутую полукольцом иголку.
— Не глупи крепыш, я стара, а тебя все равно не выпустят…
— Делай свое дело, я не кусаюсь. Это к зверенышу, — Ирбис не обратил на это оскорбление никакого внимания, следя за происходящим на лавке.
— Прикуси, и терпи. Будет больно.
— Знаю, — кивнувший орк прикусил протянутую ему деревяшку. Доктор, вылив на руки остатки воды из бутыли, вытерев их сложенным в несколько раз бинтом, взяла маленький, остро наточенный ножик, и принялась ловко орудовать им в ране. Зеленокожий тихо постанывал, стиснув зубы, пока в пустую железную миску, один за другим падали обугленные кусочки плоти.
У смотрящего на это юноши расширились зрачки. Подобный кошмар он видел впервые.
«Она же живого режет. Почему все молчат? Это разве лечение, такое тут нормально?!» — думал он, крутя головой по сторонам, изучая реакцию окружающих, которой, собственно, и не было вовсе.
«А если она потом меня так лечить будет?…» — паренёк содрогнулся от последней мысли, а лечение тем временем продолжалось. Закончив работать скальпелем, бросив его в миску с водой, старуха взялась за нитку с иголкой. Штопала пациента она профессионально.
— Эт-то нормально? — не выдержав, Ирбис спросил сидящего рядом человека.
— Ну да.
И вот уже игла полетела в миску с водой, а затем и грудь была забинтована.
— Так, теперь более здоровая рука. Деревяшку давай.
Сполоснув руки в воде из второй бутылки, она вынула покусанный кусок дерева из рта орка. Протерев лоб пациента сухим куском бинта, сняла с левого предплечья перевязку, наспех сделанную из какой-то тряпки.
— Батюшки! Это кто тебя так погрыз? — удивлённо вскрикнула она, осматривая рану на мышце, в которой не хватало куска мяса. Да и кожа вокруг была расцарапана чуть ли не в лохмотья. Побледневший после предыдущих процедур, тяжело дышащий орк кивком указал на Ирбиса, и пытаясь вдохнуть побольше воздуха, произнес: — Вон тот звереныш покусал.
Бабушка повернулась, и пару секунд разглядывала мальчишку.
— Я не кусаюсь! — возмущенно заявил, уверенный в своей правоте зверолюд. Вот только кровь, темно красными потеками, засохшая на белом мехе вокруг рта юноши, говорила о другом. События на берегу, последовавшие после убийства рыцаря, Ирбис помнил очень смутно. Его память не сохранила того момента, когда он зубами вырвал кусок орочей плоти. Не знал парнишка и того, что весь дальнейший путь до города он проделал с окровавленной мордой, представая перед прохожими и горожанами, как какой-то дикий, плотоядный зверь.
Хмыкнув, доктор вернулась к своей работе.
— Царапины не глубокие, заживут. А это что? — в миску с кусками горелой плоти полетел коготь Ирбиса, застрявший в одной из царапин.
— Прикуси опять, — протерев иглу, и опять засунув орку в рот деревяшку, она вновь принялась за шитье. В начале было заштопано место укуса, а затем и некоторые из наиболее глубоких царапин. Времени это заняло немало. Окончания процедуры лечения парень не увидел.
— Рыжий, на допрос! — крикнул пришедший стражник, и Ирбиса вывели из камеры.
Подъем вверх по лестнице, минутная ходьба по коридорам, и юношу привели в небольшую комнатушку со столом у правой стены, с двумя приставленными стульями.
— Садись сюда, и жди. Офицер сейчас придет, — сопровождающий указал на стул, стоящий спинкой ко входу. Зверолюд спорить не стал. Усевшись где было велено, парнишка только теперь обнаружил свисающую со стены короткую цепь с кандалами. Моментально возникла мысль: «Сейчас наденут, что бы не убежал…»
Но нет, стражник просто вышел, закрыв за собой дверь. Мальчишка остался в комнатушке один. Из зарешеченного окна, прямо в лицо светило солнце, а с улицы приглушённо доносился городской гул. Долго скучать не пришлось. Минуты через две, в помещение вошёл мужчина в офицерской форме.
Выложив на стол пачку листов бумаги, и чернильницу с пером, сел напротив парня, с ходу приступая к допросу. В задаваемых вопросах ничего особенного не было: — Как зовут?
— Дайн, — не задумываясь, зверолюд представился дорожным именем, как делал почти всегда в своем путешествии.
— Сколько полных лет?
— Пятнадцать лет…
— Расовая принадлежность?
— З-зверолюд…
— Четко отвечай на вопросы. Откуда родом будешь?
Ирбис, как мог, описал городок рядом с его родным лесом.
— У меня подорожная есть! Была… В вещах осталась, — напоследок добавил молодой путешественник.
— Где вещи?
— Отобрали…
— Значит нет подорожной. Семья, дети есть?
— Мама с папой, и брат с сестрой. Д-детей нет… — с удивлением и запинкой ответил юноша на вопрос о детях.
— Зачем напал на дворян?
— Я не нападал! Я там случайно оказался, на ночь остановился… — Ирбис рассказал офицеру, все это время записывавшему ответы паренька, как было на самом деле.
— Интересная сказка. Сколько вас было?
— Я всех не видел с дерева…
— Сколько? Число назови.
— Больше двадцати их было…
— Скольких сам убил?
— Я не убивал никого. Я не нападал ни на кого! Просто на дереве сидел. Ждал, когда все уйдут.
— Чего вы от дворян хотели?
— Я не знаю… И я не с бандитами!
— Не ори. Знаешь на кого напали? — юноша отрицательно помотал головой.
— Кого из нападавших знаешь? Имена.
— Кажется зеле… орка зовут Сигурн.
— Всё? — зверолюд согласно кивнул.
— Кто у вас главный?
— Не знаю. Я не с ними.
— Кого ты сожрал?
— Никого…
Вопросы продолжались, повторяясь в разных формулировках. Допрашивающий офицер спрашивал об одном и том же на протяжении получаса. Единственным новым вопросом было: — Владеешь какой-либо магией?
— Нет, у меня не получается… — расстроенно ответил Ирбис, думая о магии природы, которая ему совершенно не давалась. О двух своих, вполне успешно практикуемых магических способностях, мальчишка не вспомнил. Причина была глупой: в их названии не было слова "магия". Да и воспринимались они иначе, как нечто естественное. Во всяком случае на смену формы не приходилось тратить по два часа, в отличие от попыток прорастить семечко. Достаточно было "По-настоящему захотеть", и тело начинало меняться. Ну не разбирался парнишка в сложных классификациях магии, придуманных разумными. Наконец допрос был закончен. Офицер позвал стражника: — Этого в камеру, и веди следующим… Человека. Ах, да, пусть этот… — он заглянул в только что написанное, — Даин, умоется. Рожа просто кошмар.
Обидевшегося, но молчащего мальчишку отвели к бочке с водой. Он наконец-то смог умыться, особо не рассматривая свое кривое отражение. Юный зверолюд так и не узнал, как кровожадно он выглядел с окровавленной пастью. Пленника вернули в камеру, а взамен забрали мужчину. Старушки-доктора с сопровождением уже не было, а бледный орк сидел на лавке с закрытыми глазами. Ирбис присел на пол в сторонке, побаиваясь приближаться к зеленокожему.
— О чем спрашивали? — неожиданно спросил сокамерник.
— Аа? — удивлённо, и немного испуганно воскликнул парнишка.
— Вопросы какие были. Как проходил допрос?
Юный зверолюд открыл было рот, чтобы ответить, и тут же его захлопнул.
— Ну, чего молчишь, без языка вернули?
— Н-не скажу… В-вы опять сбежать попробуете, а об-бвинят во всем меня. Вот… — осмелившегося на отказ верзиле, паренька потряхивало от страха.
— В моем то состояние? — орк закатил глаза. — Плевать.
Больше они не разговаривали. Человек был возвращен в камеру почти через час. Последним на допрос увели орка.
— Слышь Рыжий, я сказал им, как всё было. Ну то, что ты не из наших.
Встрепенувшийся юноша был удивлен и обрадован.
— Спасибо! Эм… А как вас зовут? Меня Дайн, — на радостях, решил он наконец-то поинтересоваться личностью соседа, да и сам представился. Все же этот мужчина оказался не таким уж и плохим. Во всяком случае, он несколько раз добровольно помогал парню.
— Перси. Персиваль. Но все зовут меня просто Перси.
Время шло, парочка сокамерников постепенно разговорилась. Темы их беседы были общими, в основном болтали об интересных местах, охоте, и деревенской жизни. Оба заключённых почти ничего не рассказывали о себе. Исключением стала история, подвигшая человека на ограбление. Ничего, в общем то, особенного: —… предыдущий год выдался неурожайным. Семья, впроголодь, кое-как пережила зиму. Побоялся, что до нового урожая еды и денег не хватит. Вот и вышел на большак… Хотели выкуп за дворяночку получить.
Спустя час, вернулся орк со свежими ссадинами на лице. А ещё через некоторое время принесли обед: овсяную кашу на воде, и без соли. Остаток дня тянулся медленно и без каких-либо происшествий. Приводили новых заключённых, даже в их камеру подселили парочку гномов, хотя поздним вечером их уже выпустили. Все это время мальчишка проводил молча сидя на лавке, или беседуя с новым знакомым. Голова все ещё побаливала, как и хвост, которым было страшно лишний раз пошевелить.
«Когда выпустят, может домой вернуться? Мама точно хвостик вылечит… Она сможет…» — возникали мыслишки бросить все, и вернуться к родным. Но их юноша старался гнать прочь, не желая отказываться от только начавшегося путешествия. Ночью удалось поспать, лёжа на полу, и завернувшись в рваный плащ. С лавки паренька выгнал зеленокожий. А утром злополучного орка куда-то увели. Больше он в камере не появлялся. В обед Ирбиса повторно вызвали на допрос.
Комната была все та же, и там уже ждали юного заключённого. Помимо вчерашнего мужчины офицера, стоявшего у стены, за столом сидела женщина средних лет в офицерской форме. Да и на столе, помимо вчерашних письменных принадлежностей, лежала какая-то книга в металлической обложке.
— Садись, — скомандовала женщина-офицер. Ирбис послушно сел перед ней. Она раскрыла книгу, оказавшуюся не книгой вовсе. Скорее это был ящичек. Офицер поставила его перед собой так, что на юношу смотрела обложка, а содержимого видно не было. Одевать кандалы на мальчишку снова не стали, вряд ли ими вообще пользовались.
— Назови свое имя, — произнесла она, раскладывая перед собой листы бумаги.
— Дайн.
— Назови свое настоящее имя.
— Дайн… — повторил свое дорожное имя упорствующий в этом принципиальном вопросе Ирбис.
— Твое прозвище "Рыжий"?
— Нет.
— Твой возраст?
Вопросы повторяли предыдущий допрос. Стоявший у стены мужчина, никак не реагировал на происходящее. Сегодня спрашивала только женщина, а мальчишка ей отвечал.
— Был ли у тебя злой умысел при нападении на карету дворян?
— Я не нападал на них.
— У тебя был злой умысел к леди Силантии, или к ее семье?
— Я их не знаю…
— У тебя был злой умысел по отношению к дворянам в карете, на которую было совершено нападение?
— Нет.
— Владеешь какой-либо магией?
— Нет, — услышав ответ на последний вопрос, лицо женщины напряглось.
— Какой магией ты владеешь?
— Я не маг… — растерянно ответил зверолюд. Офицер покопалась в бумагах, и зачитала в слух часть текста: — "Нет, у меня не получается." Это твои вчерашние слова?
Ирбис согласно кивнул, кажется он ответил именно так.
— Что именно у тебя не получается?
Юноша замялся, говорить о своих неудачах не хотелось, но в сложившейся ситуации стоило ответить правдиво: — Магия природы…
Правая бровь женщины чуть приподнялась вверх, означая то ли удивление, то ли заинтересованность.
— Что ты можешь наколдовать? Отвечай честно и развернуто!
— Могу семечко прорастить, но нужно много времени.
— Больше ничего не умеешь?
Ирбис отрицательно помотал головой.
— Словами ответь! Больше ничего колдовать не умеешь?
— Больше ничего не умею, — нехотя ответил замявшийся паренёк. С магией природы он больше ничего не умел делать, и признавать это очень не хотелось. Тем более под запись.
— Ты применял какую либо магию во время нападения на карету?
— Нет.
— Ты применял какую либо магию во время попытки побега?
— Нет.
— Что ты делал, когда во время привала у реки, преступники напали и убили сэра Родрика?
— Сидел в стороне.
— Ты что-либо делал, когда убивали сэра Родрика?
— Нет.
Вопросы продолжались.
— Расскажи свою версию произошедшего той ночью.
Юноша рассказал, после чего был отправлен назад в камеру.
И вновь потянулись часы безделья. Когда уже наступил вечер, в подземелье спустился один из стражей, и отпер решетку.
— Дайн, с вещами на выход.
Юноша не сразу среагировал. Подобную фразу он уже слышал несколько раз, но не обращенную в его адрес. Сидевший рядом на скамейке Перси, локтем пихнул зазевавшегося зверолюда в бок, шепча на ухо: — Не спи, за тобой пришли.
Ирбис встал, и пошел за стражником. Его привели в новое помещение. За широким столом сидел толстенький мужичок, и курил трубку, а у стены стояли стеллажи и сундуки, заполненные не пойми чем.
— Карл, вещи заключённого 18-08-06-532 выдай, — попросил сопровождающий.
Толстяк смерил зверолюда задумчивым взглядом. С хеком встал со стула, и пошел к полкам.
Через десять минут на столе были разложены все вещи Ирбиса, в том числе и лук с охотничьим ножом.
— … Охотничий лук — один. Разные стрелы в колчане — двадцать девять штук. Охотничий нож — одна штука. Все. Распишись тут.
Перед радостно улыбающимся пареньком легла бумага, с перечнем всех его пожитков. Тут был даже мешочек сушеных фруктов, полученный в первый день путешествия — неприкосновенный запас. На месте оказался и кошель с деньгами, которых вроде бы стало поменьше. Но сейчас это было неважно…
— А как расписываться?
— Имя свое напиши вот на этой вот черточке, если умеешь писать. Иначе просто крестик поставь, — кладовщик ткнул пальцем в строку для подписи, и пододвинул к мальчишке чернильницу с пером. Ирбис сразу же в нужном месте накарябал "Дайн".
— Все, забирай свои манатки, — толстяк забрал подписанный листок, и уселся обратно на стул. Стражник терпеливо ждал, пока юноша получает, и складывает в заплечную сумку свои вещи, а затем пристраивает на спине лук и дорожный мешок.
— Наконец-то… Пошли, — недовольно буркнул сопровождающий, выводя зверолюда с территории казарм.
— Свободен, — сказал страж закона, уходя прочь.
— Свободен… — прошептал Ирбис. Все ещё побаливала голова, очень болел обожжённый хвостик, но он вновь был свободен! Глубоко вдохнув, юноша шагнул вперёд.