Гарри вернулся в комнату под самый отбой. Перед этим он успел несколько минут поговорить с Сириусом, но всё ещё не стал ему ничего рассказывать о том, что происходит в Неверморе. Правда жгла Гарри изнутри, но её ещё рано было вываливать на крёстного: у того и без постоянных приключений крестника хватало забот. С проблемами изгоев справятся и сами изгои… с небольшой помощью, конечно же.
— Выглядишь не очень, — заметил Кент, оглядывая Гарри.
Как только он закончил говорить, по общежитию прозвенел негромкий звонок, оповещающий о том, что теперь выходить никуда из собственных комнат не положено. Впрочем, кого останавливали такие запреты? Уж точно не Кента, которому позвонили минут через двадцать, когда Гарри уже успел выйти из душа.
— Десять? — Кент выглядел слегка удивлённым. — Почему? В смысле, сейчас же преподы ходят…
Кент поднялся с кровати и прошёлся по комнате туда-сюда. Голоса его собеседника из смартфона слышно не было. Гарри насухо вытирал голову, одним глазом наблюдая за другом. К сожалению, фен Кента, которым пользовались оба парня, сломался накануне, и новый пока не приобрели.
— Тоже? Подожди… Бьянка! Чёрт. — Кент бросил телефон на кровать и повернулся к другу: — Бьянка собирает «Белладонну». Сказала и тебя взять.
— Так срочно? Что случилось? — Гарри встрепенулся. Ему казалось, что за этот длинный день произошло уже всё, что только могло.
— Не знаю, — фыркнул в ответ Кент. — Что-то про хайда и Уэнсдей. Не пойму одного, — продолжал говорить Кент и одновременно натягивать на себя толстовку, — Ксавьер же оказался хайдом — зачем сбор устраивать?
— Ксавьер не хайд.
Удивительно, но Гарри, только вышедший из душа, оделся в несколько раз быстрее, чем его друг, и уже нетерпеливо ждал того около окна.
— В каком смысле «не хайд»? — не понял Кент, вылезая за Гарри в окно, прямиком в ночную темень.
— В прямом, — гораздо тише проговорил Гарри, который уже давно отлично ориентировался в Неверморе и мог спокойно идти первым. — Тайлер — это хайд.
— Но он нормис!
— Т-ш-ш! — зашипел на друга Гарри, прижимаясь к стене.
Один из преподавателей шёл по коридору и своим телом загораживал проход. Друзьям пришлось прождать больше пяти минут, пока учитель литературы не перестал наслаждаться живописью на стенах и не ушёл дальше.
В библиотеку «Белладонны» ребята пришли, как оказалось, последними. Тут уже были почти все члены, за исключением Торпа.
— …она — его мать, — чётко проговорила Уэнсдей, показывая какие-то бумаги остальным ребятам.
— Значит, Ксавьер не виноват, — на выдохе произнесла Бьянка.
— Что происходит? — подал голос Кент, спускаясь по лестнице, следом за ним шёл Гарри.
— Вы опоздали, — с укором произнесла Йоко, сидящая в самом тёмном углу. Её и заметить-то было практически невозможно, пока она не подала голос.
— Нас задержал мистер Оттерс, — ответил Гарри. — Что вы…
— Нет времени, — перебила его Уэнсдей, — через пятнадцать минут у меня назначена встреча с Тайлером. Под аркой трёх висельников.
— Нам быстрым шагом до туда примерно минут двадцать, — быстро подсчитала Дивина.
— Тогда придётся бежать, — пожала плечами Уэнсдей. — По пути объясню диспозицию опоздавшим.
— А где Инид? — задал вопрос Гарри. Странно было видеть, что их подруги тут не было.
— Я попросила её остаться в комнате на случай проверки от Торнхилл, — ответила Уэнсдей.
— В последнее время Мэрилин стала какой-то странной, — подтвердила Йоко. — Постоянно лезет проверять комнаты.
Только на то, чтобы выбраться из школы и не попасться на глаза редким преподавателям, ребятам пришлось потратить десять минут, а затем бежать к месту встречи. По пути Уэнсдей действительно пояснила своё поведение и обрисовала план действий по поимке хайда.
— Шериф всё-таки знал, кем была его жена, — проговорил Гарри, который благодаря своей неплохой физической форме вполне мог разговаривать на бегу.
— Намекаешь, — отозвалась Бьянка, — что он покрывал сына?
— Или в упор не замечал очевидного, — Гарри бросил колючий взгляд на бегущую рядом Уэнсдей, но та предпочла проигнорировать друга.
Как оказалось, спешили они зря: Тайлер опоздал на встречу почти на пять минут. Его машина остановилась неподалёку, и Галпин вышел к уже давно заброшенному зданию, которое носило гордое название арки, но таковым не являлось. Галпин покрутился несколько секунд, выискивая Уэнсдей, и та не заставила себя ждать.
Говорили они тихо, поэтому ребята ничего расслышать не смогли. Уэнсдей громко произнесла, что она тут, вообще-то, не одна, и участники «Белладонны плюс один» вышли на свет, становясь полукругом перед хайдом.
Вот в чём нельзя было отказать Тайлеру, так это в актёрской игре — заподозрить в этом наивном и на первый взгляд добром парне монстра было попросту невозможно. Он не выдавал себя ничем: ни взглядом, ни позой, ни голосом. Галпин не позволял себе делать туманные намёки и развлекаться, находясь на острие разоблачения. Выдержка у него, как для маньяка, была на высоте.
А ещё Тайлеру было не занимать мозгов. Он сразу сообразил, что от стольких изгоев ему не отбиться, будь он хоть трижды хайдом. И главная проблема здесь была вовсе не Йоко, которая за счёт своей неживой природы была на порядок сильнее любого из присутствующих, а сразу три сирены: Бьянка, Кент и Дивина. Он бы, вполне вероятно, смог бы сбросить с себя наваждение от одной сирены, но сразу от трёх? Увольте.
Словно всего вышеперечисленного было мало, и в этой компании оказался телепат, в прошлый раз чуть не пробивший спиной Тайлера половину дома Гейтсов. И горгона, которой только стоит снять шапку — и чудовище превратится в каменную статую.
Но не попытаться уйти Галпин не мог. Дорогу хайду перегородила Барклай, а дальше она своим голосом заставила Тайлера повиноваться.
Гарри с нескрываемым любопытством лицезрел силу Бьянки. Ему раньше приходилось слышать, что эта девушка является очень сильной сиреной, но теперь он убедился в этом на все сто.
Дело в том, что Гарри, учась в Неверморе и имея доступ к библиотеке с кучей знаний о изгоях, не посетить её просто не мог. Но ни в одной из книг не говорилось о том, что сила убеждения — присущая всем сиренам в той или иной степени — может быть видна невооружённым взглядом. Способность Бьянки имела розовый цвет и походила на звуковые волны.
Гарри заметил, как при этом переглянулись Кент и Дивина, поджав губы. Кажется, они тоже видят такое в первый раз.
Несколько раз Гарри на своей шкуре прочувствовал, что такое убеждение сирены. Никто не делал это нарочно, но даже неосознанно те могли заставить слабовольного человека подчиниться. Пару раз Кент воздействовал своей силой на Гарри, но его друг легко сбрасывал с себя чужую магию, успешно сопротивляясь. К сожалению, когда ты разговариваешь с такими изгоями, всегда нужно быть настороже. Амулеты, которые те носят, совсем не являются гарантом безопасности.
Как-то Сириус сказал, что сильнейшие сирены по своей силе превосходят Непростительное заклинание «Империо», и Гарри в этом убедился, наблюдая, как безропотно за ними следует Тайлер, даже не пытаясь сбежать. Но даже при всей силе Бьянки разговорить хайда не удалось: при любом вопросе Галпин оживал, хотел что-то ответить, но затем глаза снова наполнялись туманом, и он замирал на месте.
— Бесполезно, — махнула рукой Бьянка, — так из него ответы не вытрясти.
— Не знала, что кто-то может сопротивляться настолько сильному дару, — произнесла Дивина. Она нахмурилась и посмотрела на Тайлера.
— Ни один нормис не смог бы, — подтвердила Бьянка, — но мы знаем, что он не нормис.
— Тогда действуем по моему плану, — Уэнсдей, казалось, не расстроилась, — веди его в студию Ксавьера.
— Что ты собираешься делать? — встрял Гарри, пока они шли по лесу.
— Увидишь, — не стала раскрывать свои карты Уэнсдей.
Удивительно, но в студии всё было вполне прилично, хотя Гарри ожидал, что после того, как тут покопаются следователи, останется огромный бардак. Единственное, что выдавало проведённый обыск, — это множество следов от ботинок на полу.
Тайлер, слушая голос Бьянки, спокойно сел на стул и не выразил никакого протеста, когда его связывали цепями. Уэнсдей, судя по всему, знала толк в сковывании людей, ибо делала она это очень профессионально и быстро.
Бьянка щёлкнула пальцами, и Галпин вышел из гипноза, как будто пробудился ото сна. Он начал озираться по сторонам и задавать вполне резонные в его ситуации вопросы. Уэнсдей отвечать Тайлеру отказывалась, но всё-таки смилостивилась и продемонстрировала украденную медицинскую карту его матери.
— Ты понимаешь, что твоего отца посадят? — задала вопрос Бьянка, стоящая позади Галпина на случай, если тот попытается сбежать. — Когда узнают, что ты не нормис, а такой же, как мы?
— Я нормис! — вскрикнул Тайлер. — Откуда вы взяли этот бред про хайда?!
— Мне пришло видение, — проговорила Уэнсдей.
— Видение? — прошептал Галпин, а затем продолжил уже почти на грани истерики: — Видение?! Когда ты схватила меня за руку в Weathervane?
— Да. — Уэнсдей отошла к столу и поставила на него свою сумку.
— Из-за какого-то чёртового видения вы посадили меня на цепь? И что дальше?
— Ребята, Инид написала, — заговорил Аякс. Вопросы хайда повисли в воздухе. — Торнхилл что-то подозревает, нужно ускориться.
— Выбора нет, — пожала плечами Уэнсдей и расстегнула молнию на сумке. Она начала доставать оттуда разные инструменты. — Можешь кричать, если хочешь. Здесь тебя никто не услышит, — обратилась она к Галпину.
Гарри со смешанными чувствами смотрел, как на свет показываются: пила, несколько скальпелей, щипчики с устрашающими заострёнными кончиками, а также странные приспособления, о назначении которых он думать отказывался.
— Ты его пытать собралась? — с удивлением спросила Йоко, отходя на шаг к двери. Она не боялась пыток, но свежая кровь могла пробудить инстинкты, которые девушка старалась прятать.
— Хайд понимает только одно. — Уэнсдей без лишних эмоций попыталась ударить Тайлера шокером, но её успел остановить Гарри, перехватив руку.
Она бросила на неожиданного защитника монстра непонимающе-обиженный взгляд. От него она точно не ожидала такой реакции.
— Так, стоп! — резко заявил Аякс. — Я на такое не подписывался!
— Я — тем более. — В подтверждение своих слов вампирша просто вышла из помещения на свежий воздух, и её в этом поддержала Дивина.
— А «грушу» ты с собой не захватила? — изрядно нервничавший Кент выпустил смешок, получившийся скорее стоном, и пошёл на выход.
— У меня есть коллекция «груш», но все они дома, — ответила Уэнсдей и резко вырвала руку из хватки Гарри. — Почему ты меня останавливаешь?
— Мы не будем его пытать, — проговорил он, гневно глядя подруге в глаза.
— Гарри прав, — поддержала его Бьянка. Они остались втроём, если не считать Тайлера, который притих, слушая разговор и пытаясь как можно меньше отсвечивать. — Давай расскажем всё Уимс.
— Нет, она ничего не сделает, репутация для неё важнее жизней людей, — спокойно отвергла предложение подруги Уэнсдей.
— Тогда ты сама по себе. — Она повернулась к Гарри и, прежде чем уйти, добавила: — Надеюсь, ты сможешь её остановить.
Когда дверь за Бьянкой закрылась, он всё-таки проиграл Уэнсдей и моргнул, затем чуть повернул голову, указывая на стол с инструментами для пыток.
— Мы же не в средневековье, чтобы пытать людей. — У Гарри на лице играли желваки.
— Хайд понимает только силу и боль, — повторила Уэнсдей свои недавние слова.
— Я не хайд, пожалуйста, отпустите! — взмолился Тайлер, слегка дёрнувшись в цепях.
— Закрой рот, — грубо осадил Тайлера Гарри. — Сколько ни в чём не повинных людей ты убил? Ты убийца. Садист. И заслуживаешь любых пыток. — Говоря всё это, Гарри был сам на себя не похож, а глаза его едва не горели. Он глубоко вздохнул и продолжил: — Но мы не будем тебя пытать. Я не позволю.
— И как же ты меня остановишь? — Уэнсдей издала смешок и сделала небольшой шажок назад, параллельно отклоняя корпус.
Она недвусмысленно показала, что ещё чуть-чуть — и будет готова драться прямо здесь; её жгло изнутри от осознания, что из-за неё невиновный сидит в тюремной камере. Уэнсдей была уверена, что если придётся пытать человека, который ей совсем недавно нравился, — она сделает это, не колеблясь.
Гарри моментально сообразил, к чему идёт дело, но даже в страшном сне ему не могло присниться, что когда-нибудь он будет, как бы смешно это ни звучало, драться с Уэнсдей. Подруга была ниже почти на целую голову, с виду такая хрупкая, что, казалось, прикоснись к ней — на её коже останется синяк. Внешнее впечатление зачастую обманчиво, и Гарри это прекрасно знал. Он был уверен, что подруга сможет скрутить его в бараний рог, если захочет.
Гарри не двинулся ни на миллиметр, чтобы каким-нибудь резким движением не спровоцировать нелепую драку на глазах у маньяка.
— Чем мы будем отличаться от него, если начнём пытать? — после долгой паузы спросил Гарри.
— Когда у тебя выбор: причинять боль или получать, то я предпочту причинять, — с вызовом ответила Уэнсдей. Её терпение было на исходе, злость следовало выпустить. — Если ты боишься — выйди отсюда, я сделаю всё сама. — Она кивнула на дверь.
Гарри сделал шаг в сторону, освобождая проход к сидящему Тайлеру, который сразу затрясся, пытаясь сбросить с себя цепи, но ничего не вышло. Он действительно хотел уйти, чтобы не видеть того, что должно было дальше произойти, но, как и всегда, ему помешала совесть.
Уэнсдей шагнула вперёд и попыталась вновь ударить Галпина шокером, но Гарри опять перехватил её руку. В следующую секунду он даже не понял, что произошло — его оттолкнуло в сторону двери, а грудную клетку начало жечь. Уэнсдей ударила своего друга, но было непонятно как: рукой или ногой. Она двигалась слишком быстро и профессионально.
— Остановись! — прикрикнул Гарри, держась одной рукой за стену, а вторую приложив к груди.
Конечно же, Уэнсдей его не послушала. Раздался громкий электрический треск — и Тайлер заорал от боли. Гарри наблюдал за экзекуцией почти две секунды, прежде чем сделать хоть что-то, но не пришлось: его подруга сама отошла назад, давая Галпину передышку.
— Оборачивайся! — потребовала Уэнсдей у пытающегося отдышаться Тайлера в цепях. Тот дёрнул головой вверх, показывая своё лицо на свет.
Гарри показалось, что под глазами Тайлера образовались глубокие тёмные мешки, и он допустил простую мысль: «А может, действительно позволить Уэнсдей сделать то, что она хочет?», но Гарри отбросил её почти мгновенно. Они не палачи и не судьи, никто не давал им право вершить правосудие, наказывать или выводить кого-то на чистую воду, используя подобные методы.
Когда Гарри уже хотел предпринять новую попытку остановить подругу, в студию ворвалось сразу несколько полицейских. У него случилось дежавю — казалось бы, не так давно случалась уже похожая сцена, но сейчас всё было по-другому.
Шериф вошёл первым и, чуть ли не тыкая своим пистолетом прямо в затылок Гарри, потребовал их встать на колени и завести руки за голову. Уэнсдей поморщилась, но требование выполнила, бросив свой шокер на землю.
К огромному удивлению Гарри, его никто заковывать в наручники, как Уэнсдей, не стал. Подошедшая вслед за полицейскими директор пояснила, что все ребята наперебой утверждали, что он пытался остановить подругу, так что никакие обвинения выдвинуты не будут, если только Тайлер не начнёт утверждать обратное.
— Поттер, — зашептала Уимс на ухо Гарри. Они стояли недалеко от студии, наблюдая за тем, как Уэнсдей сажают в полицейскую машину. — Только то, что ты пытался остановить её, спасло тебя от исключения. Но впредь за любой, даже самый маленький проступок последует исключение из Невермора.
— Что будет с Уэнсдей? — Гарри не особо волновался на свой счёт. Вряд ли он вернётся в эту школу на следующий учебный год, а до конца этого осталось всего несколько дней; завтрашний экзамен должен будет стать последним.
— Суд, — немного помолчав, всё же ответила директор. — Но если Тайлер предъявит обвинение в похищении и пытках — тогда исключение.
— Директор Уимс!
Её позвала помощник шерифа, указывая на свою машину. Уимс, не прощаясь, пошла к ним. Вскоре полицейские вместе с двумя (тремя) изгоями уехали, оставив Гарри перед студией. Впрочем, один он был недолго — вскоре к нему подошли ребята из «Белладонны».
— Мы сходили к Уимс, но не знали, что она вызовет полицию, — не пыталась оправдываться Бьянка, а просто констатировала факт.
— И правильно сделала, — фыркнула стоявшая рядом Йоко. Ребята загомонили, разделившись в этом мнении поровну.
Гарри молчал. Он одновременно был согласен с вампиршей и не согласен.
— Она успела сделать что-то? — спросил Кент, когда разбирательство кто прав, а кто виноват закончилось.
— Один раз ударила шокером, — ответил Гарри. Говорить о том, что ему тоже прилетело от Уэнсдей, он не стал.
К общежитиям ребят вели два преподавателя: Торнхилл и Оттерс. Преподаватель литературы был на редкость нудным человеком и весь путь до школы не затыкался, пытаясь вбить в головы ученикам важность учёбы. От его голоса у Гарри начинала побаливать голова, и, судя по кислым рожам остальных присутствующих, включая Торнхилл, те тоже чувствовали себя не очень.
В своей комнате Гарри провёл чуть больше десяти минут, дожидаясь, когда Оттерс уйдёт к себе, чтобы пробраться к Инид. Судя по тому, что сказал Аякс, их подруга не находила себе место в беспокойстве о Уэнсдей. К тому же Гарри до смерти хотелось узнать, что происходит в полицейском участке, а кто лучше Уэнсдей мог об этом рассказать?
Кент, наблюдая, как его друг лезет в окно, лишь хмыкнул, сказав, что если с какого чёрта Оттерс придёт проверить комнату (чего он никогда не делал), то он прикроет друга. Впрочем, говорить подобное было необязательно: Гарри и так в этом не сомневался.
Как и всегда, он забрался на Офелия-холл без каких-либо проблем. Свет в комнате девочек горел, и Гарри сквозь стекло видел, как там расхаживала Инид, разговаривая с кем-то сидящим на своей кровати. Ему пришлось изловчиться — практически прижаться щекой к стеклу, чтобы посмотреть, кто это. Он ожидал увидеть Торнхилл, но там был только Вещь, который в ответ на слова девочки шевелил пальцами.
Гарри аккуратно постучал пальцами по стеклу, привлекая внимание. Оборотень и рука синхронно повернулись, разглядывая нового посетителя, а когда тот попытался войти, отворив окно, то потерпел поражение — щеколда его не пускала.
Инид подбежала к окну и запустила друга в комнату.
— Мы с Вещью погуглили, оказалось, что Уэнсдей светит не меньше десяти лет по двумя федеральным преступлениям! — мгновенно переключилась на новое лицо Инид. — Но это смотря на то, что она успела наделать с Тайлером.
— Привет, — несколько сбитый с толку Гарри сначала поздоровался, вещь приветливо помахал двумя пальцами, — ничего она с ним не сделала. Один раз ткнула шокером — да и всё.
— Слава богу! — вздохнула Инид. — Но это всё равно похищение и пытки, даже если она не успела серьёзно навредить. Что значит ей дадут «пять»? — возмущённо посмотрела та на Вещь. — Думаешь? Ну да, ей всего шестнадцать…
Гарри почти не обращал внимания на нервную Инид. Он присел за стол Уэнсдей, рассматривая архаичную пишущую машинку и аккуратно сложенные стопки уже написанных листов.
Несомненно, Гарри был вежливым и воспитанным парнем — уж в этом Дурсли постарались от души, но он всё равно не смог превозмочь себя и не прочитать несколько листков.
Читал он быстро и поверхностно, но даже так ему хватило времени понять, что рассказ Уэнсдей выходил практически автобиографическим.
— А ты чего такой спокойный? — задала вопрос Инид, но предназначался он Вещи. Гарри повернулся и принялся читать движения пальцев.
— В психиатрическую клинику положат? — переспросил Гарри и получил утвердительный ответ от руки. — И чем это лучше тюрьмы?
— Детский лагерь? — Инид чуть зависла на ответе Вещи, который, кажется, устал отвечать на однотипные вопросы и замер. — Подожди, ты сравниваешь почти тюремное заключение в клинике с психами… с детским лагерем?
Получив согласие от руки, Инид присела рядом с ним на кровать и спрятала лицо в ладонях, прошептав себе под нос, что она не хочет об этом думать. Гарри и Вещь переглянулись и пожали плечами, вернее, это Гарри пожал плечами, а Вещь изобразил это движение. Странно, конечно, что за столько времени, проведённого с Уэнсдей, Инид ещё не поняла, кем была её подруга на самом деле. Гарри не сомневался ни секунды, что Уэнсдей сделает из клиники свой задний двор. Наверное, даже из тюрьмы она бы сделала посмешище, если бы суду пришла идея засунуть её туда.
Во внутреннем кармане пиджака Гарри едва заметно что-то завибрировало. Это было зеркало. Сириус недавно его улучшил, чтобы можно было сообщать о том, что собираешься связаться, и не спалиться с этим на всю округу. Каким именно образом Бродяга смог это провернуть, Гарри не знал, хотя Сириус честно пытался объяснить, но его крестник заполнил одно слово — «руны».
Гарри оглядел своих друзей: Вещь похлопывал по ноге Инид своими пальцами, а та всё ещё сидела, уткнувшись лицом в ладони. И он просто махнул рукой на конспирацию — всё равно они прекрасно знали, кем он является на самом деле, так что смысла прятаться уже не было.
Гарри достал зеркало из кармана, отвернулся к пишущей машинке и приставил к ней зеркало.
— Выглядишь не очень, — раздался спокойный голос Сириуса, ребята за спиной у Гарри притихли. — Мне тоже не спится. Как дела? — Бродяга внимательно рассмотрел крестника, а затем перевёл взгляд на его окружение. Обычно они связывались, когда Гарри был в лесу, но сейчас всё было немного по-другому. — Где ты?
— В комнате Уэнсдей и Инид, — ответил Гарри, лицо его не выражало никаких эмоций. Так или иначе, ему бы пришлось рассказать Сириусу обо всём, поэтому лучше он это сделает сейчас.
— А где девочки? Ушли? — Сириус всё ещё не мог понять, почему Гарри ответил ему в такой ситуации.
— Привет! — На плечо Гарри опустилась голова Инид, которая подкралась к нему бесшумно. Подруга сначала улыбнулась, а затем скуксилась, вспомнив, что её подруга вообще-то в полиции и улыбаться в такой ситуации было бы немного странно.
— Привет, — неуверенно ответил Сириус и нахмурился, а затем перевёл требовательный взгляд на крестника: — Гарри?
— Они знают, кто мы, — пожал плечами он, и из-за этого движения Инид чуть не прикусила себе язык.
— Потрясающе. — На лице Сириуса заиграли желваки.
Гарри знал, что Бродяга не станет устраивать сцен или начинать нравоучения на глазах у посторонних, так что сейчас было лучшее время, чтобы признаться. Сириус очень быстро отходил от гневных мыслей, и Инид поможет его отвлечь.
— И я вляпался в неприятности, — добил своего крёстного Гарри.
— Я не сомневался, — вздохнул Сириус. — Подожди.
Бродяга сел за стол и поставил зеркальце на какую-то подставку. Гарри и Инид открылся вид на Сириуса, который подпёр одним кулаком щеку и, вытянув указательный палец на другой руке, начал водить им над кружкой с чаем. Жидкость стала помешиваться сама по себе. Инид смотрела на это действие как заворожённая.
— Рассказывай, — чуть более спокойно попросил Сириус.
И Гарри действительно стал говорить обо всём, что произошло в Неверморе. Иногда свои комментарии вставляла Инид, взявшая второй стул и подсевшая к нему за стол. Он почти ничего не утаил — разве что не рассказал о видении Уэнсдей, но Сириусу об этом знать было не нужно.
— Кто бы сомневался, что мой крестник полезет спасать всех вокруг, — подытожил Бродяга рассказ Гарри. — Сколько вам ещё учиться?
— Завтра последний экзамен, — проговорила Инид.
— Значит, завтра я и заберу… чёрт, мне нужно будет встретиться с Абду… с одним человеком. Тогда послезавтра. — Бродяга прищурился, глядя прямо в зелёные глаза крестника. — Надеюсь, хотя бы один день ты сможешь воздержаться от риска быть обнаруженным?
— Обещаю, что приложу все силы, — заверил крёстного Гарри. Последняя фраза Сириуса напомнила ему кого-то другого, но он не мог вспомнить кого.
— Моя очередь говорить. — Инид попыталась приложить все силы, чтобы развеять несколько напряжённую атмосферу, и, перехватив зеркальце, принялась что-то рассказывать Сириусу.
Гарри мог поклясться, что его крёстный слышал едва ли половину того, что говорила Инид. Наверняка он думал о других вещах. Но Сириус оставался приличным человеком и старался прислушиваться к щебетанию Инид, иногда даже отвечая. Гарри отошёл в сторону, к окну, которое оставалось открытым с тех пор, как он сюда пришёл, и стал смотреть на звезды. Ему было интересно, сколько придётся прождать до возвращения Уэнсдей.
Разговор Инид и Сириуса, к сожалению, оказался весьма коротким. Вещь, всё это время остававшийся на кровати подруги, неожиданно громко защёлкал пальцами, а когда все повернулись к нему — указал на дверь. И за ней, если прислушаться, были слышны шаги.
Гарри очень быстро нырнул в открытое окно и распластался на холодном камне. Он успел — дверь открылась и в комнату шагнула Торнхилл, следом за ней Уэнсдей.
Инид успела спрятать зеркало, правда, куда — было непонятно; карманов на своей розовой пижаме та не имела.
Торнхилл посетовала на сегодняшний вечер, сказав, что он какой-то длинный и неожиданно сложный. А ещё обмолвилась, что завтра будет самый важный день и им всем нужно выспаться и быть готовыми. К чему именно нужно быть готовыми, учительница не уточнила.
— Ну что? — дождавшись, когда преподавательница уйдёт, спросила Инид у Уэнсдей, которая присела на свою кровать.
— Галпины не стали выдвигать обвинения, — равнодушно отозвалась она.
— Это хорошо, разве нет? — Гарри вновь вошёл в комнату, отряхивая свою одежду от пыли.
— Меня исключили, — холодно сказала Уэнсдей, которая вообще не была удивлена присутствию друга. — Но Уимс позволит сдать завтрашний экзамен, а к вечеру я должна буду покинуть Невермор.
— Лучше исключение, чем тюремное заключение, — вздохнула Инид.
— Для кого как, — пожала плечами Уэнсдей.
Она замолчала на несколько секунд, а затем набрала в лёгкие воздуха, чтобы произнести:
— Извини за то, что ударила.
Было видно, как непросто дались ей эти слова, но она признала свою ошибку и теперь выжидательно смотрела на Гарри.
— Бывает, — кивнул Гарри. Новый синяк болел лишь слегка.
— Если на этом всё, прошу меня простить, но я собираюсь спать, — произнесла Уэнсдей, которая действительно выглядела уставшей.
— Я пойду. — Гарри повернулся к Инид. Она уже вертела в руках зеркало, в котором Сириус отсутствовал; видимо, пока что убрал средство связи от себя, чтобы ненароком не показаться на глаза кому не надо.
— Держи. — Инид с видимым сожалением протянула зеркало хозяину.
Гарри на секунду задумался, забирая свою вещь, а затем спросил:
— А где ты его спрятала? — Он немного смущённо посмотрел на воротник девичей пижамы, представив, куда именно могла запрятать зеркало подруга.
— В рукаве, — просто ответила Инид, затем зацепилась за взгляд зелёных глаз и нахмурилась. — А ты что подумал?
— Ничего. — Гарри кашлянул в кулак, пытаясь спрятать дурацкую ухмылку, на что получил лёгкий тычок кулаком от Инид.