Вечером того же дня Гарри нашла сама Уэнсдей. Девушка выглядела неплохо, была всё так же безэмоциональна, бледна, а в глазах плескалось недовольство вперемешку с интересом.
Аддамс прижала Гарри к стене и начала практически профессиональный допрос. Она пыталась узнать: что именно он видел, как упала гаргулья, уверен ли он, что видел кого-то, а по окончании поинтересовалась, насколько тот плохо видит без очков.
— Доверять в вопросах убийства парню, что без очков даже пройтись не сможет, — не рационально, — вполне справедливо заметила Уэнсдей. — Ты ведь телепат, вполне возможно, что это ты скинул на меня статую.
— Это было бы очень глупо, — фыркнул Гарри. — Зачем мне тогда помогать тебе в чём-то?
— Увести следствие от правды? — пожала плечами девушка.
— Какое следствие? — устало выдохнул Гарри. — В любом случае у меня нет никакого повода желать тебе зла.
— Чтобы убить человека, необязательно желать ему зла. — Уэнсдей отвернулась. — Ты в списке подозреваемых.
Гарри даже ответить ничего не успел — Аддамс просто ушла, оставив его стоять посередине коридора. Обижаться на такое поведение он не стал. Уэнсдей была именно таким человеком — едва ли она понимала, что такое такт.
Больше никаких покушений на чью-либо жизнь не было или Гарри о них не слышал. Дни недели быстро пролетали мимо в ежедневных заботах, уроках и домашних заданиях. Он неплохо сдружился с Кентом и Ксавьером, посетил несколько раз внеклассные занятия по фехтованию и стрельбе из лука, но ничего из этого его не зацепило. Учителя тоже не наседали и пока что не пытались вынудить Гарри вступить в какой-нибудь кружок по интересам, так что у него оставалось достаточно много свободного времени, которое он проводил с пользой. Например, пытался освоить телекинез. За всю неделю у него так и не получилось сдвинуть хоть что-нибудь. Однажды листочек, на котором он тренировался, зашатался, но Гарри так и не понял, он это сделал или сквозняк. В любом случае успехов так и не последовало.
До выходных Гарри с гордостью мог похвастаться тем, что облазил чуть ли не всю школу и ближайшую территорию. В прошлое полнолуние, как и говорил сосед по комнате, спать было практически невозможно: казалось, что все оборотни собрались специально у них под окном и выли, не замолкая. Сам Кент пользовался берушами, а вот Гарри ничего подобного при себе не имел, и он даже в какой-то момент подумал использовать магию, чтобы лишить себя слуха на время, но решил, что идея эта не такая хорошая, как казалось изначально.
А ещё пригляд за студентами был практически никакой. Дежурные учителя по общежитию вообще редко выходили из своих комнат, не говоря уже о систематических обходах школы. Студенты этим пользовались; ни для кого не было секретом, что жизнь в школе ночью совсем не затихала. Многие бегали на свидания, кто-то выбирался в лес, другие просто бродили по школе, ловя адреналин и кайф.
Однако Гарри так и не удалось определить, куда это иногда отлучается Кент. Специально он за ним не следил, потому что это было бы слишком, но интерес с каждым днём возрастал.
Ночные кошмары вернулись. Несколько раз Гарри будил сосед, а в ночь перед выходными всё стало совсем плохо. Он в бреду заставил полетать вещи по комнате: кровати, столы, шкафы. Все предметы, насмерть не прибитые к полу, подлетели на добрые десять сантиметров вверх, а после с ужасным грохотом рухнули вниз, оставив после себя полную разруху. Благо в башне были очень толстые стены — практически звуконепроницаемые, так что никого, кроме Кента, Гарри своим телекинезом не разбудил.
— Теперь я верю, что ты телепат.
Кент ошалелыми глазами разглядывал разруху в их комнате: везде валялись вещи, а шкаф самого Гарри лежал на боку.
— Извини.
Гарри сглотнул, представив, что этот самый шкаф мог упасть ему или Кенту на голову.
Следующий час подростки убирались в комнате. Хоть Гарри и просил своего соседа не помогать, так как считал себя во всём виноватым, но Кент отказал и принялся за дело споро и с огоньком.
Больше в это утро Гарри не засыпал. До подъёма оставалось полтора часа, за которые, как ему казалось, выспаться будет невозможно, зато Кент не разделял это мнение и улёгся дрыхнуть.
Время было потрачено плодотворно на занятие телекинезом и медитацией над дневником в надежде найти способ его открыть. Выходные в Неверморе были весьма сонными; половина изгоев вообще не явилась на завтрак, а те, что пришли, вид имели лихой и придурковатый (в основном потому, что это были оборотни).
Гарри рано утром столкнулся лицом к лицу с запыханным Ксавьером. Как оказалось, тот каждый день выходил на утреннюю пробежку, оббегая всю территорию академии. Не поразиться такой силе воли однокурсника было невозможно, особенно учитывая, что художник параллельно уделял время фехтованию, стрельбе из лука и изобразительному искусству.
Вечером же студентов отпустили в Джерико, так как наступил праздник урожая. Не все изгои пошли в городок, особенно в этом плане отличались вампиры: их более всех не любили нормисы. Учеников сопровождала директор Уимс.
Как Гарри заметил, Уэнсдей сильно была заинтересована в этом походе, по крайней мере, ему так казалось. Девушка всё время бросала недовольные взгляды на директора Уимс, а также на Инид, которая щебетала рядом.
Дуэт Синклер и Аддамс был весьма примечательным: гиперактивная, экспрессивная Инид и молчаливая, угрюмая, недовольная всем и всеми Уэнсдей. Удивительным образом девушки дополняли друг друга. Даже их одежда — цветастая с одной стороны и чёрная с другой — резко контрастировала друг с другом и выделяла их на фоне остальных.
— Как две части одного целого, — как-то верно подметил Ксавьер, одновременно зарисовывая на бумаге бабочку, зависшую над носом чёрной кошки.
Сам праздник урожая был обычной американской ярмаркой — такой, как в каком-нибудь фильме. Вкусно пахло сладкой ватой, играла навязчивая музыка, раздавались крики с аттракционов. Территория праздника была совсем небольшой, людей было не так уж и много, развлечений — тоже. Город Джерико был крохотным и, как выяснил Гарри, жил только за счёт Невермора, что невероятно бесило всех нормисов, а многие изгои задирали нос перед местными.
Гарри успел купить беруши, за которыми в общем-то и вышел из академии, а потом, возвращаясь на ярмарку, он стал свидетелем неприятной картины: три подростка с битами увязались за Уэнсдей и каким-то высоким русым парнем.
Гарри достал палочку, прикидывая в уме, сможет ли он вырубить этих троих заклинаниями так, чтобы никто не заметил. Но жертвы успели сбежать, затерявшись в толпе. Гарри же, несмотря на своё плохое зрение и в отличие от трёх остолопов с битами, их не потерял. Так что он увязался следом за Уэнсдей и её новым другом, предполагая, что им может понадобиться его помощь.
Ребята отыскались на другой части ярмарки под колесом обозрения. Неизвестный парень держал на руках Уэнсдей, которая застыла в нелепой позе: её голова была откинута, а руки вытянуты вдоль тела; Аддамс дрожала, словно в припадке. Гремели салюты, мешая услышать что-нибудь дальше десяти метров.
Пока Гарри бежал к ним, Уэнсдей уже успела отойти от своего непонятного состояния. Она вскочила на ноги и ошалелыми глазами, что так выбивались из её образа, смотрела на Роуэна, который откуда-то тоже оказался здесь.
Уэнсдей что-то сказала ему, но Гарри не расслышал. Роуэн огрызнулся и бросился бежать в сторону леса, подальше от чужих глаз. Уэнсдей, не обращая внимания на крики своего знакомого, побежала за Роуэном, а за ней бросился и Гарри, который мало что понимал в сложившейся ситуации, но его чуйка на неприятности орала как сирена.
Русоволосый парень же застыл на месте, явно не зная, что делать. Пробегая мимо, Гарри так и хотелось буркнуть, что тот какой-то тормоз.
Уэнсдей и Роуэн бежали несколько минут, миновали длинный мост, увешанный гирляндами, и скрылись в лесу. Гарри, проклиная свою физическую форму и недоумевая, откуда у изгоев столько сил, сильно отстал и примчался уже в разгар разборок.
— Гаргулья… это был ты?!
— Да, — едва слышно ответил Роуэн.
Гарри в этот момент выскочил из-за дерева. Он тяжело дышал, на лбу выступила испарина, очки сбились в сторону. Роуэн первым сообразил, что происходит, а вот Гарри сплоховал: ему потребовалось несколько секунд, чтобы найти глазами Уэнсдей, которая висела, пригвождённая силой Роуэна к дереву на высоте нескольких метров. На миг время замерло — и светловолосый очкарик вскинул вторую руку. Гарри снесло в сторону дерева за его спиной, буквально вдавливая между могучими корнями.
— Какого чёрта ты тут делаешь?! — почему-то недовольно вскрикнула Уэнсдей.
— Пытаюсь тебя спасти, — сдавленно захрипел Гарри, хотя он сомневался, что его кто-то услышит. Чёртов Роуэн своей телепатией сдавил его так, что тот едва мог двигать даже одной рукой.
Палочка ещё при полёте вылетела у Гарри из руки и осталась лежать в куче опавших листьев.
Из кармана Роуэна вылетела бумажка и зависла прямо напротив головы Аддамс. Они начали обсуждать какой-то крах Невермора и участие в этом Уэнсдей. Гарри не вслушивался, потому что боролся с телепатией, пытаясь достать одну руку.
— Роуэн! — захрипела Уэнсдей, и её ещё сильнее вдавило в дерево. — Роуэн… — стал слабеть голос девушки.
Гарри, всё ещё не в силах даже встать, направил освобождённую руку на палочку, и та едва заметно затряслась, но влетать в руку не спешила. От напряжения он прокусил губу, и тонкая струйка крови побежала вниз по подбородку, но Гарри едва это заметил. От обиды ему хотелось завыть: он целую неделю каждый день упражнялся с телекинезом, но практически ничего не добился — даже его волшебная палочка не хотела подлетать к руке. Она лишь раскачивались из стороны в сторону.
Подмога пришла откуда не ждали. Совсем рядом раздался рёв монстра, и Гарри почувствовал, как сила Роуэна спала с него. Он обернулся, наблюдая за тем, как огромное горбатое чудовище рвёт на части телепата.
Упавшая на землю Уэнсдей была слишком близко к монстру, и Гарри не успевал подхватить своё оружие. Но монстр лишь глянул на Аддамс, а самого Гарри, кажется, не заметил и бросился в лес, оставив двух живых и одного мёртвого подростка на поляне посреди леса.
Когда Гарри поднялся с земли, Уэнсдей уже сидела рядом с трупом Роуэна. Тот, несомненно, был мёртв: его живот представлял из себя один большой разрез, достигший позвоночника. Толчками выливалась кровь, но Аддамс это совсем не волновало. Она рассматривала тот самый рисунок, что телепат показывал ей до этого.
— А ведь предупреждали не душить никого приёмом Дарта Вейдера, — нервно усмехнулся Гарри, подходя ближе.
— Жалкая попытка разрядить обстановку, — безразлично ответила Аддамс. — Если боишься мертвецов — сходи, позови полицию.
— И оставить тебя тут одну? — нахмурился Гарри. Иногда заносчивость Уэнсдей доканывала даже его. Она чем-то напоминала Малфоя, но тот вываливал всё как на духу, а Аддамс наоборот — держала всё в себе. — И я не боюсь мертвецов. В одиннадцать лет я убил своего учителя.
Уэнсдей заинтересованно развернулась, отвлекаясь от рисунка, и словно по-новому взглянула на Гарри.
— Буквально своими руками, — закончил Гарри. Воспоминания о том случае не доставляли ему какого-то садистского удовольствия или удовольствия в целом, но ему до чёртиков хотелось осадить колкую на язык Уэнсдей.
— Ты что, псих?
***
— Как там школа?
Сириуса было видно не очень хорошо. Зеркало могло детально передавать изображение, но лишь когда к нему подходили близко.
Гарри в голове прикинул: его едва не убили, два раза чуть не убили Уэнсдей, всё-таки убили Роуэна, а по окончании из леса вылезло двухметровое горбатое чудище. Так что Гарри ответил:
— Всё хорошо, это место напоминает Хогвартс даже больше, чем иногда сам Хогвартс.
Адреналин давно схлынул, и сейчас Гарри ощущал себя вымотанным.
— Надеюсь, в хорошем смысле? — весело оскалился Сириус.
— В самом лучшем. — Гарри выдавил из себя улыбку.
Он находился на пристани рядом с Невермором — вряд ли тут могло ему что-то угрожать. Гарри поднял с земли плоский камешек и запустил по воде, тот подпрыгнул пару раз и скрылся в тёмной реке.
— Круги под глазами стали ещё больше, видения из Англии всё ещё приходят? — озабоченно спросил Сириус.
Бродяга тоже не был похож на человека, что прохлаждался на отдыхе: лицо его заросло бородой, а волосы были спутанными и нуждались в шампуне.
— Не так часто. Видимо, Он, — Гарри выделил местоимение, — чем-то занят.
— Что последнее было?
— Вчера Он пытал какого-то человека. Лица я не видел, всё смутно и обрывисто.
— Связь получается заблокировать? — Сириус прикусил губу. Было видно, что он волнуется за крестника.
— Практически нет, — выдохнул Гарри и присел на холодные доски, свесив ноги над водой. Благо они до неё не доставали. — Мне иногда кажется, что я схожу с ума.
— Окклюменция? — Гарри помотал головой в отрицании. — Ты дочитал книгу?
— Нет.
— Гарри, она должна помочь, обяза…
— Не помогает! — сорвался он. Гарри прикрыл глаза руками, убирая зеркало так, чтобы Сириус его не видел. — Ничего не помогает! Он залезает мне в мозг почти каждую. Проклятую. Ночь! — Гарри замолчал, как и Сириус. — Я… прости, — он шумно выдохнул, — сегодня был странный день, а ночью снились пытки, и я чуть не разнёс всю комнату.
— Гарри, ты должен дочитать книгу, — сказал Сириус, пропустив срыв своего крестника мимо ушей. В зеркале отражалось его хмурое заросшее лицо. — Окклюменция создана для защиты разума.
— Для нападения извне, я знаю, — Гарри вновь поднял зеркало, — но такое чувство, что он сидит где-то внутри моей головы.
— Даже при поражении сознания окклюменция поможет тебе выгнать эту тварь, — убеждённо ответил Сириус. Он неожиданно обернулся, к чему-то прислушиваясь. — Мне надо идти.
— Да, хорошо.
— В Неверморе точно всё в порядке? — неожиданно поинтересовался Бродяга, внимательно разглядывая крестника в отражении зеркала.
— Да, всё пучком, — кивнул Гарри с самым честным лицом, на какое был способен.
— Если что, я всегда помогу, — Сириус расслабился и по-отцовски улыбнулся, — не забывай.
— Не забуду, — с благодарностью ответил Гарри, но в зеркале уже никого не было. Крёстный ушёл.
Гарри постоял на пристани ещё несколько минут, обдумывая диалог и вспоминая недавнюю стычку в лесу. Уэнсдей выбила из него обещание, что он не станет никому ничего говорить: никто не должен был знать, что на поляне помимо самой Аддамс кто-то был. Гарри не понимал, для чего это нужно, но Уэнсдей была уверена, что так надо. Спорить с ней он не решился.
Как Гарри узнал впоследствии, Уэнсдей встретила Бьянку и попросила привести полицию, а сама ушла в Невермор, кажется, у неё был назначен созвон с родителями, как и у Гарри с Сириусом. Чуть-чуть понимая характер Аддамс, Гарри очень сомневался, что девушка расскажет что-то своим родным. Вполне возможно, что произошедшая ситуация лишь раззадорила её.
По возвращении в комнату Гарри застал Кента за его обычным занятием: тот играл в видеоигры. Пройдя мимо соседа, Гарри начал рыться в своём чемодане, спрятанном под кроватью, и наконец нашёл то, что искал. Это был учебник для авроров, который достал Сириус за пару дней до того, как они улетели в Америку.
Гарри вздохнул и кинул книжку на кровать, а сам ушёл в душ. Когда же он вернулся, вытирая волосы полотенцем, то учебник с интересом вертел Кент.
— Окклюменция, — прочитал парень заглавие, — способы защитить сознание. Пособие для авроров.
— Отдай. — Гарри шагнул к своему соседу и требовательно протянул руку, Кент тут же вернул книгу.
— Это что-то для телепатов? — с любопытством поинтересовался парень.
— Не совсем, — раздражённо буркнул Гарри.
— А! — неожиданно громко вскрикнул Кент, — так ты из этих… — Гарри замер на месте, подумав, что его тайну раскрыли. — Типа йогов что ли?
Гарри облегчённо выдохнул и засунул учебник под подушку.
— Да, типа йогов, — согласился он, надевая очки. — Только не говори никому, а то я… стесняюсь, — нашёлся Гарри.
— У меня мама занимается йогой, — простодушно отозвался Кент, — но если ты хочешь — я никому не скажу, — пообещал парень.
— Спасибо.
Гарри оставил себе зарубку в памяти: больше не оставлять компрометирующие вещи без присмотра.
Кент был неплохим парнем, хорошим соседом, но звёзд с неба не хватал: учился плохо, а всё свободное время посвящал играм и ночным вылазкам непонятно куда. Так что Гарри сомневался, что оглавление книги стало зацепкой, по которой Кент смог понять, кем на самом деле являлся его сосед.
***
Следующий день не задался с самого начала, хоть на этот раз Гарри не снилось ничего плохого и никакие Волдеморты не пытались залезть к нему в голову. Встал он явно не с той ноги: поскользнулся в душе, уронил зубную щётку в раковину и порезался, пока брился. А когда Гарри выходил из комнаты, то чуть не разбил нос проходившему мимо Ксавьеру, слишком сильно дёрнув дверью.
После завтрака он столкнулся с Инид, которая откуда-то знала уже буквально всё о вчерашней ситуации с Роуэном — включая то, что полиция почти три часа рыскала по всему лесу с собаками в поисках трупа, но так его и не нашла. Гарри для верности переспросил целых два раза, но ответ был один и тот же: полиция ничего не нашла.
А позже в Невермор прибыл сам шериф со своим помощником. Они выцепили Уэнсдей и скрылись в кабинете директора, пока вся школа обсуждала эту ситуацию.
Инид, Ксавьер и Гарри тоже принимали участие в обсуждении, Торп и Синклер справедливо сомневались в словах Аддамс, а вот Гарри, наоборот, всеми силами поддерживал девушку, упрямо заявляя, что верит её словам.
Но он оказался буквально разбит видом вышагивавшего довольного Роуэна, который перемещался по территории школы с видом победителя. Гарри наблюдал эту картину с разинутым от удивления ртом, а затем, не слушая, что там говорят его однокурсники, ринулся наперерез телепату.
— Стоять, — Гарри припёр удивлённого Роуэна к стене, — почему ты ещё жив?
— Не понимаю, о чём ты, Гарри, — проговорил телепат, чуть улыбнувшись. Он никогда не называл Гарри по имени, а несколько раз обращался к нему только как «Блэк».
— Ты практически убил нас, — зашипел не хуже змеи Гарри, — а потом тот монстр разорвал тебе… — осёкся на полуслове Гарри. Глаза за круглыми очками расширились в удивлении вперемешку с подозрением. Он отступил на шаг назад. — Ты не Роуэн.
— Что ты несёшь, я перед тобой стою, — удивлённо хмыкнул телепат и указал на себя. — Кто же я тогда?
— Роуэн погиб на моих глазах, монстр почти на две части разорвал его тело. — Гарри медленно потянулся за палочкой, что находилась в заднем кармане джинсов. — Ты кто такой?
— Я — Роуэн, а тебе надо сходить к психиатру, как и Аддамс, — фыркнул телепат. — Повторяю: я перед тобой стою, кем я ещё могу быть?
— Навскидку могу назвать несколько способов превратиться в другого человека.
Гарри уже намеревался вытащить палочку и направить её на телепата, но их прервали.
Помощник шерифа — крупная чернокожая женщина — громко вскрикнула: «Так вот ты где, парниша!». Она, подхватив Роуэна за руку, потащила его внутрь академии. Сам телепат не предпринял никаких попыток вырваться из цепких рук полицейской, но несколько раз обернулся на Гарри, смерив его взглядом, в котором плескалось удивление, насторожённость и странное подозрение в чём-то.
— Всё-таки он жив, — пробормотал Ксавьер, подойдя к Гарри. Инид крутилась рядом.
— Это не Роуэн, — всё так же упрямо завёл шарманку Гарри. Сокурсники смерили его странным взглядом.
— Но, Гарри, он прямо перед нами прошёл, а ты вообще с ним о чём-то разговаривал, — отметила Синклер.
— Это не он. — Гарри недовольно посмотрел на на них.
— Это невозможно, — покачал головой Ксавьер.
— О, прямо уж невозможно? — Гарри несколько раз мазнул по ним взглядом, подыскивая слова. — Ты, — он указал на Инид, — в полнолуние превращаешься в огромного антропоморфного волка, — именно так называл оборотней Снейп на своих уроках, — а ты можешь оживлять рисунки, — теперь Гарри смотрел на Торпа, — ну, а я могу двигать вещи силой мысли.
— Тебе надо выспаться, — посоветовал Ксавьер, переглянувшись с Инид.
— Т-с, — недовольно фыркнул Гарри. Он махнул рукой и, не прощаясь, пошёл в Невермор явно недовольный тем, что ему не верят.
— Он точно не брат Уэнсдей? Например, двоюродный, — сказал Ксавьер, обернувшись к Синклер.
— Фыркает прямо как она, — согласилась Инид.
***
Через несколько часов Гарри перехватила Уэнсдей, которая была в таком же шоке, как и он сам недавно. Это явно выдавала её растрёпанная причёска и слегка расширенные зрачки. Мимо проходили ученики, которые нет-нет да бросали на них двоих насмешливые взгляды. Все прекрасно знали о том, что именно Аддамс настаивала на убийстве, а Блэк её в этом поддерживал.
Они проговорили минуты три, как Гарри подметил, шли на рекорд. Раньше все их разговоры занимали считанные десятки секунд. Гарри ясно видел, что она сомневалась в том, что произошло в лесу, либо сомневалась в собственном рассудке.
— Роуэн действительно мёртв. Это не он, — уверенно заявил Гарри. — Этот Роуэн не знал, что я был на поляне, и выглядел растерянно, как только я об этом упомянул.
— Зря ты это сделал, — моментально нахмурилась Уэнсдей.
Он в ответ неприязненно фыркнул, потому что и сам понимал, что зря вспылил и вывалил на телепата новость о своём пребывании в лесу. В свою защиту Гарри мог заявить, что растерялся и вспылил, а также попробовать оправдаться тем, что он никак не ожидал увидеть этого парня живым, но зачем? Вряд ли Уэнсдей интересовали чужие отмазки, а он не обязан был перед ней отчитываться.
— В любом случае, — спохватилась Аддамс, — директор попросила меня передать тебе, что нам нужно вступить в кружок до конца сегодняшнего дня, — девушка выглядела недовольной, — а по поводу Роуэна… Уимс запретила с ним разговаривать. Он был исключён и сегодня же отбывает первым поездом.
Гарри чертыхнулся. Теперь даже с этим псевдотелепатом поговорить не получится, по крайней мере, пока тот находится на территории школы.
— Ты выбрала себе клуб?
Гарри быстро пролистал бумаги, закреплённые на планшете. Там были названия и краткие описания всех клубов Невермора, коих оказалось порядочно.
— Нет. Тебе что-то приглянулось? — скорее для проформы спросила в ответ Аддамс.
— «Жужжащие», — сказал Гарри, указывая в списке на клуб, который был одним из последних. — Единственный клуб, где всего один человек.
— Один человек… — задумчиво пробормотала Уэнсдей, — теперь, получается, будет двое. — Гарри кивнул. — Что ж, мне это подходит. Идём.
Уэнсдей быстрым шагом направилась на выход и буквально не оставила ему выбора, кроме как следовать за ней. Видимо, Аддамс знала, где обитали пчеловоды, так что он не стал с ней спорить.
Они прошли мимо четырёхугольного двора, где ребята занимались хоровым пением; как показалось Гарри, в этом кружке были одни сирены. Во дворе за академией они наткнулись на Ксавьера, стрелявшего из лука. Гарри он показался весьма умелым в этом деле, хотя при них ни разу не попал в центр мишени. Они втроём немного поговорили. Как оказалось, Роуэн был всегда со странностями, но после приезда Уэнсдей и Гарри вовсе крышей поехал, напугав Торпа.
— Телепатия влияет на мозг, ну… вы понимаете. — На секунду Ксавьер задумался, а потом, видимо, вспомнив, что тот как бы телепат, обратился к Гарри: — Извини.
— Ничего страшного, — безразлично пожал плечами Гарри. Ему действительно было всё равно, потому что он к телепатии вообще никакого отношения не имел.
Пока Аддамс показывала виртуозное владение луком, на лету прострелив яблоко, а затем пригвоздив его в центр мишени, Гарри смотрел на Ксавьера, который в свою очередь восхищался Уэнсдей.
Гарри вряд ли можно было назвать глупым парнем, так что догадаться о симпатии, которую Торп испытывал к Аддамс, было несложно. За прошедшие недели он несколько раз наблюдал, как Ксавьер рисовал портреты Уэнсдей у себя в блокноте, когда думал, что его никто не видит.
Всё это наталкивало его на определённые мысли, которые он не спешил озвучивать: для этого следовало бы найти хоть какие-то доказательства.
В любом случае они оставили Ксавьера в покое и на этот раз без остановок добрались до небольшой пасеки. Не то чтобы Гарри любил пчёл, но именно этот клуб ему казался подходящим.
Встретил их невысокий пухлый паренёк, который носил очки в толстой оправе и в целом производил впечатление наивного ребёнка. Представился он Юджином Оттингером и сразу же потащил Гарри с Уэнсдей внутрь небольшого сарайчика переодеваться. Паренёк был весьма возбуждён из-за возможности заполучить в свой клуб сразу двух новичков.
Когда уже переодетые в специальные защитные костюмы ребята вышли на белый свет, Юджин принялся тарахтеть о пчёлах и матриархате в их ульях; почему-то Гарри показалось, что Оттингер пытался этим фактом впечатлить Уэнсдей. Аддамс же вела себя странно: она быстро шепнула Гарри на ухо, что Роуэн уезжает, и в ту же секунду сбежала, оставив ребят вдвоём. Гарри даже не успел спросить, откуда она узнала эту информацию, но, право слово, это было наименьшей странностью Уэнсдей.
— Она сбежала, да? — улыбаясь, но немного грустно спросил Юджин.
— Вернётся. Мне кажется, ты ей понравился, — решил поддержать нового знакомого Гарри, который после его слов засиял, как начищенная монетка.
— Тогда займёмся пчёлами! — уже куда более весело воскликнул мальчик, потому что парнем Юджина язык назвать не поворачивался.
***
Гарри смог пересечься с Уэнсдей только через час. Девушка выглядела чрезвычайно задумчиво и недовольно, то есть — как и всегда. Делиться подробностями своего разговора она не хотела, но всё же под напором Гарри сдалась. Оказалось, что толком им с Роуэном поговорить не удалось, зато откуда-то Аддамс точно была уверена в том, что телепат никуда с вокзала не уехал, в поезд не садился, да и вообще всё это очень странно.
К тому же она притащила к Гарри и Юджину на пасеку Инид. Оборотень выглядела нервно, скорее всего, из-за близости насекомых, и брезгливо бросала взгляды по сторонам.
— Подытоживая, ты хочешь пойти в лес поискать доказательства того, что Роуэн мёртв? — Гарри смотрел на Уэнсдей достаточно скептическим взглядом.
— Да.
— И тебя не смущает, что битых три часа полицейские обыскивали весь лес, но так ничего и не нашли? — проговорил Гарри.
Его слова поддержала Инид, закивав так яростно, что казалось, с неё сейчас слетит не только антипчелиная шапка, но и голова.
— Нет. — Уэнсдей развернулась, чтобы уйти.
— С собаками, — уже прямо источая скепсис к её затее, добавил Гарри.
— Они могли что-то упустить, — безразлично пожала плечами Аддамс, уходя в сторону леса.
Гарри только махнул рукой. Переубедить в чём-то Уэнсдей было совершенно невозможно.
— Как ты думаешь, у меня есть шанс с Инид? — Юджин был на своей волне. Он поглядывал на Инид, которая задумчиво водила пальцем по банкам с мёдом, стирая с них слой пыли.
— Вряд ли, — честно ответил Гарри, положив руку на плечо пасечника. Оттингер грустно кивнул, признавая его правоту.
Следующие два часа, пока Уэнсдей шлялась по месту предполагаемой гибели Роуэна, а Инид вместо неё слушала бесконечный поток фактов о пчёлах, Гарри выполнял роль «защитника». Ребята запрягли его держать дымарь и иногда активно им размахивать, отгоняя раздраконенных пчёл подальше от него или Синклер. Причём, как подметил Гарри, к Юджину насекомые относились очень терпимо: за то время, пока они досаждали пчёлам, ни одна из них не предприняла попытки напасть на мальчика. Зато Инид они невзлюбили со страшной силой, отчего Гарри постоянно приходилось торчать возле неё и махать чёртовым дымарём, как палкой в каком-нибудь кунг-фу.
Но всё подходит к концу, даже, казалось бы, неисчерпаемый запас фактов и историй о пчёлах в исполнении Юджина. Это же заметила и Инид… Гарри так и не понял, приняла ли Синклер бубнёж Оттингера как вызов или решила отомстить, но теперь уже она напоминала пулемёт из сплетен.
В какой-то момент Гарри поймал себя на мысли, что сходит с ума. Возможно, он попал в цикличный ад, где с одной стороны его атаковали пчелиные истории, а с другой сплетни об учениках Невермора и жалобы на какого-то тугодума, что не понимал намёков. И когда к Гарри на ум начали приходить крамольные мысли, например, разбить чёртов дымарь о голову своих собеседников, словно рыцарь на белом (в её случае чёрном) коне прибыла неподражаемая Уэнсдей, которая в руке несла очки Роуэна. Кажется, они до сих пор были в крови — уже засохшей, но всё же.
Они вчетвером собрались в сарае. Уэнсдей кинула очки на стол, чтобы все, кто хотел, могли ими полюбоваться.
— Это то, о чём я думаю? — Синклер нервно поглядывала на очки мёртвого Роуэна.
— Да, — Аддамс совсем не сдерживалась и победно смотрела на Инид, — он мёртв. А это значит, что я не схожу с ума.
— Тогда вопрос другой: кто был под личиной Роуэна? — категорично спросил Гарри, мало обращая внимания на значимую улику. Он, в отличие от Уэнсдей, в своём рассудке не сомневался.
— Вопрос на миллион долларов, — приподняв верхнюю губу, задумчиво кивал Юджин, который меньше всех остальных разбирался в ситуации.
***
Планы на вечер у Гарри были, но для них был необходим Ксавьер.
Он подозревал именно художника; отчего-то его интуиция буквально вопила, что Торп как-то замешан в том, что происходило в школе. Парень неровно дышал к Уэнсдей, а его силы, как изгоя, были мало понятны. Вполне возможно, что он нарисовал монстра и выпустил тогда, во время ярмарки, чтобы защитить Аддамс. С другой стороны, это не объясняло убийств туристов и жителей Джерико — зачем подобное делать Ксавьеру? Просто так? Потому что он псих? Гарри не был в чём-то уверен наверняка, но ему было необходимо проверить свою теорию.
После ужина Гарри незаметно следил за Торпом. Он точно знал, что Ксавьер принимал душ после каждой своей пробежки, а бегал он по утрам и вечерам. Гарри не зря просидел перед башней почти час, дожидаясь, когда прибежит художник, и выждал момент, в который тот зайдёт в свою комнату, а после просто встал рядом с дверью, подслушивая, что там происходило. Как и ожидалось, Торп отчётливо хлопнул дверью в ванную. Гарри очень не хотелось доставать палочку и применять «Alohomora», но делать этого не пришлось: Ксавьер не запер дверь.
— Что я делаю? — прошептал себе под нос Гарри, проникая внутрь.
Комната Ксавьера и Роуэна ничем особым не отличалась от комнаты Гарри и Кента. Разве что часть, где жил телепат, сейчас была пуста, а на стороне Торпа не висели плакаты с футболистами, а вот стол был завален различной макулатурой и учебниками.
Гарри быстрым шагом пересёк комнату. Он аккуратно, стараясь не двигать ничего, стал шерстить скетчбуки, блокноты и альбомы в поисках рисунка монстра. Тогда, в лесу, было темно, и он не успел досконально запомнить, как выглядело чудовище, но Гарри был уверен, что точно сможет его распознать. Однако ничего компрометирующего не обнаружилось. Ксавьер рисовал много и весьма неплохо, чего только у него не было: портреты (среди которых было несколько с изображением младшей Аддамс), живопись, натюрморты, но превалировали рисунки животных и насекомых, преимущественно хищных.
Гарри замер, не успев перейти к тумбочке под столом; за окном отчётливо что-то зашуршало, а также послышались тихие шаги. Гарри, не издав ни звука, юркнул под кровать Ксавьера, прячась от неизвестного гостя. Кто-то бесшумно открыл окно, а затем забрался внутрь комнаты, мягко ступив на пол. Гарри с удивлением рассматривал явно женские чёрно-белые кроссовки с массивной подошвой, что-то они ему напоминали.
Неизвестная девушка, как и Гарри до этого, быстро пробежалась по рисункам Ксавьера, но почти не задержалась возле них, а сразу перешла на сторону, где жил Роуэн. Она выключила лампы в комнате, а затем Гарри заметил свет фонарика, правда, какого-то странного.
Пока Гарри размышлял, что это она делает, неизвестная наклонилась и стала светить под кровать телепата. Показались две чёрные косички, и он разглядел Уэнсдей. Ну конечно! Гарри едва не ударил себя ладонью по лбу — кто ещё из его знакомых ходит в обуви на массивной подошве, чтобы казаться выше? Только она!
Между тем Аддамс что-то нашла. Она приподняла половицу и достала оттуда маску, кажется, бронзовую. Очень знакомую Гарри маску. Уэнсдей едва слышно хмыкнула и поднялась с пола, так и не заметив знакомого под соседней кроватью. Пока Гарри раздумывал над тем, вылазить ли ему или дождаться пока она уйдёт, Аддамс сделала несколько шагов к окну, но замерла перед столом Ксавьера. В этот же момент в комнату постучались, послышались шаги в ванной комнате. Торп собирался выйти и встретить своего гостя.
Уэнсдей не оставалось ничего иного, и она быстро залезла под ближайшую кровать — прямо к Гарри, столкнувшись с ним лицом к лицу. Они смотрели друг на друга добрую секунду, а когда она прошла, то Аддамс с силой ударила его бёдрами, заставляя подвинуться. По итогу Гарри пришлось лечь на бок, чтобы Уэнсдей могла поместиться — слишком уж кровать была узкой.
Аддамс смотрела на Гарри страшными глазами, буквально метая молнии от удивления и недовольства; её рука сжимала его предплечье, а бронзовая маска неприятно колола в грудь. Он не понимал, чем она может быть недовольна, ведь сама залезла в чужую комнату.
Между тем Ксавьер уже открывал дверь, за которой стояла Бьянка. Гарри даже не удивился, что её пропустили на территорию мужского общежития, зная, как тут следят за студентами.
Для Торпа тоже не стало неожиданностью появление Барклай в своей комнате. Они прошли внутрь, обсуждая что-то не слишком важное. Как заметил Гарри, красавица была одета по-спортивному и, в отличие от Уэнсдей, носила вполне лёгкие и удобные кеды.
Ксавьер облокотился о свою кровать, та с угрозой скрипнула, Бьянка же сделала то же самое, но с кроватью Роуэна. Они обсуждали Уэнсдей и симпатию Ксавьера к ней. Гарри с удивлением узнал, что эти двое встречались ранее и расстались из-за чар сирены.
Как показалось Гарри, известия, что девушка нравится Торпу, Аддамс не впечатлили. По крайней мере, выражение её лица совершенно не изменилось, зато он обратил внимание на другой факт. Одна рука Уэнсдей лежала под её щекой, не позволяя голове прикоснуться к полу, а второй та держала маску, упирая её в грудь Гарри, но кто тогда держал его предплечье?
Он медленно перевёл непонимающий взгляд вниз, натыкаясь на руку. Отдельную мужскую руку, всю в старых шрамах, которая немного шевелила пальцами. Гарри раскрыл было рот, то ли чтобы громко возмутиться, то ли заорать, но его быстро заткнула узкая ладонь Уэнсдей. Собственно, Гарри орать не собирался. Он очень быстро взял себя в руки и теперь глазами метал молнии в сторону Аддамс.
Он слегка поводил головой, и Уэнсдей убрала свою руку, снова прислушиваясь к диалогу. Ксавьер и Бьянка обсуждали завтрашнюю игру, и чернокожая красавица была уверена в своей победе.
Спустя пару минут они наконец-то прекратили разговаривать и разошлись в разные стороны: Бьянка за дверь, Ксавьер в ванную.
Уэнсдей и Гарри всё так же молча выбрались из-под кровати, по дороге стряхивая пыль, а затем вышли через окно на крышу. Рука вылезла последней и аккуратно закрыла за собой их импровизированный вход.
Гарри пошёл за Уэнсдей, потому что не был уверен, что Бьянка действительно ушла из Чёрной башни, а не стояла под дверью у Ксавьера и что-нибудь обдумывала.
Они спустились на землю при помощи водосточной трубы. Учитывая, насколько ловко это проделала Аддамс, Гарри почти на сто процентов был уверен, что она в этом большой спец. Наконец они могли спокойно поговорить, но, естественно, это не могло пройти гладко.
— Что это? — Гарри указал на руку, которая спокойно сидела на плече девушки.
— Что ты делал у Ксавьера в комнате? — вопросом на вопрос ответила Уэнсдей. Но в этот раз Гарри не собирался сдаваться и упрямо молчал, ожидая, когда она начнёт говорить. Спустя примерно минуту тяжёлой тишины Аддамс всё-таки не выдержала первой: — Его зовут Вещь. Он мой помощник.
— Человеческая рука? — Гарри с сомнением ещё раз уже более внимательно осмотрел Вещь, в ответ получив что-то вроде приветствия — махание двух пальцев.
— А ты бы предпочёл ногу?
— Ладно… — Гарри выдохнул, — я думал, что монстр, возможно, — Гарри интонационно выделил это слово, — Ксавьер.
— Почему? — поинтересовалась Уэнсдей.
— Ну, он влюбился в тебя…
— И только из-за этого?
— Не перебивай, — нахмурился Гарри, — ещё я не очень понимаю его способности, может, это он нарисовал чудовище.
— Это невозможно, — отмахнулась девушка. — Нарисовать и воплотить в жизнь? Нет. Но этот монстр может быть не талантом Художника в муках, а кем-то ещё…
— Типа оборотня?
— Да.
— В любом случае такую маску, — Гарри указал на предмет в руках Аддамс, — я уже видел.
— Где? — Уэнсдей аж дёрнулась — настолько ей было интересно услышать ответ.
— Кент. У него такая есть. Он пару раз слишком плохо её спрятал среди своих вещей, так что я заметил, — поделился Гарри.
Аддамс что-то обдумывала, осматривая свой трофей.
— На рисунке, что мне достался от мёртвого Роуэна, я нашла водяной знак. — Уэнсдей передала маску Вещи, который двумя пальцами подхватил её, остальными придерживаясь на плече, чтобы не упасть. Она, вытащив из кармана бумажку, развернула её и показала Гарри. Он приблизился и благодаря свету действительно различил какой-то рисунок. — Это символ сообщества Белладонны.
— Тайных сообществ ещё не хватало, — пробурчал Гарри. Ему и Пожирателей Смерти достаточно.
— Их распустили примерно тридцать лет назад, — пожала плечами Уэнсдей, — это всё, что я знаю.
— Спасибо, что рассказала. Не ожидал, — вполне искренне поблагодарил Гарри.
— Откровенность за откровенность.
Аддамс в своём стиле развернулась и, не прощаясь, бодро пошла в сторону женского общежития. Глядя на это, Гарри фыркнул, пнул небольшой камешек под ногами и пошёл к окну в свою комнату, молясь, чтобы Кент не играл в свои игры, иначе ждать, пока тот услышит его стук в окно, можно будет часами.