Гарри в ночь атаки на Юджина так и не рассказал Сириусу о том, что узнал из дневника Дамблдора, но поведал, что на его друга напали в лесу, из-за чего он не смог поговорить с Роном и Гермионой. К сожалению, из ответа Бродяги стало понятно, что больше подобного случая на разговор может не представиться, так как в тот момент в Хогвартсе находился прибывший с инспекцией от Министерства Кингсли. Именно благодаря ему возможно было связаться с ребятами. Это известие сильно расстроило и так порядком разбитого Гарри, хотя вида он старался не подавать.
Сегодня был родительский день, когда те приезжали в Невермор. Сириус, естественно, не мог пропустить такое событие и уже должен был прибыть.
Гарри почти не вслушивался в речь директора, поглядывая по сторонам. Столько людей, как сегодня, он ещё в замке не видел. Почти все ученики Невермора вывалились во дворик, а вместе с ними стояли и их родители. Семьи изгоев весьма сильно отличались друг от друга по многим факторам: внешний вид, манеры, поведение. Но самыми яркими, по мнению Гарри, были Аддамсы, если в их сторону вообще можно применить такой эпитет, как «яркий»; что-то в них было особенное, привлекающее взгляд.
Гарри бросил взгляд на Инид и Уэнсдей, стоящих неподалёку. Девушки что-то негромко обсуждали между собой, а Уэнсдей бросала недовольные взгляды в сторону родителей и директора. Инид, судя по всему, тоже была не очень рада видеть свою родню.
Вскоре из арки, ведущей с внешнего двора, показался Сириус. Он шёл, о чём-то разговаривая с темнокожей женщиной в жёлтой одежде из кожи, наверное, крокодила. Бродяга тоже был при параде, но всё же не изменял своей традиции носить кожаные куртки с заклёпками и цепями. Гарри это казалось весьма грустным — как будто его крёстный пытался нагнать все упущенные годы, проведённые в Азкабане.
Женщина — похожая на Бьянку, по всей видимости, её мать — прикоснулась к руке Бродяги, и они остановились. Она негромко рассмеялась, что-то рассказывая, а вот улыбка с лица Сириуса исчезла. Он напрягся и что-то прошептал женщине в ответ, та отдёрнула свою руку, как будто обожглась. Сириус кинул напоследок какую-то фразу и быстро пошёл в сторону крестника. Женщина, вошедшая в Невермор вместе с Сириусом, так и осталась стоять на месте. Правда, улыбка её теперь выглядела не так натурально, как прежде. Она нечитаемым взглядом смотрела в спину удаляющегося Бродяги.
Директор Уимс закончила свою вступительную речь и, напоследок ослепительно улыбнувшись, сошла с помоста.
— Привет, Гарри. — Сириус хлопнул подростка по плечу. — Как ты? — Он намекал на произошедшее вчера в лесу.
— Привет. Я нормально, а вот Юджин в коме, — ответил Гарри, покачав головой.
— Мне жаль твоего друга. Монстра так и не нашли? — участливо спросил Сириус.
— Полиция… занимается этим делом, — нехотя произнёс Гарри. Ему совершенно не хотелось взваливать проблемы Невермора на плечи своего крёстного. — Что там произошло? — уводя тему в сторону, спросил он, кивая на вход в четырёхугольный двор.
— Сирена произошла, — фыркнул Сириус. — Попыталась завлечь меня в какую-то там «Песнь утра», применив свои способности.
— И ты не поддался?
В целом Гарри не удивился тому, что Бродяга смог превозмочь магию какой-то сирены. Он знал, что его крёстный сильный волшебник.
— Куда им до меня, — Сириус, дурачась, задрал нос, — я двенадцать лет боролся с влиянием дементоров. Да и слабенькие способности оказались у этой мадам. Даже делать почти ничего не пришлось, — честно признался он.
— Значит, сирены не такие уж и страшные?
Гарри всегда казалось, что именно способности сирен являлись одними из опаснейших. Лишь одним голосом заставить человека делать и чувствовать то, что им нужно…
— Не скажи, — отрицательно помотал головой Сириус, — я точно не знаю, но слышал, что сильнейшие из сирен куда опаснее империо. Они не всегда могут контролировать собственные силы, влияя на умы людей вокруг и даже не подозревая об этом.
— Сильнее империо, — повторил Гарри, и его передёрнуло от воспоминаний, когда лже-Грюм накладывал это заклинание на него самого.
— Ага, так что будь осторожней, — посоветовал Бродяга.
— Мистер Блэк! — окликнула Уимс Сириуса.
Высокая женщина, одетая в белоснежное платье, легко преодолев препятствия в виде учеников и их родителей, подошла ближе.
— Добрый день, мисс Уимс, — очаровательно улыбнулся Сириус. Он чуть склонился в поклоне и пожал протянутую руку.
— Рада видеть вас в Неверморе. — Директор, по своему обыкновению, широко улыбалась, показывая ровные белые зубы.
— Спасибо. Мне здесь нравится. Напоминает школу, в которой я учился, — поделился своими мыслями Бродяга.
— О да, конечно… не сомневаюсь, — кивнула Уимс и слегка прищурила глаза, пытаясь что-то разглядеть в Сириусе. — В любом случае хотела сообщить, что Гарри хорошо учится и прекрасно вписался в наш дружный коллектив.
— Прекрасно, — Сириус сжал плечо своего крестника рукой, — я не сомневался в своём сыне.
— Но также прошу вас поговорить с ним, — директор перевела взгляд на Гарри, не переставая дружелюбно улыбаться. — Хождение по лесу после отбоя и другие «приключения», — она сделала акцент на этом слове, — о которых ты, Гарри, в курсе, могут выйти боком.
— Мы спасли Юджина, — недовольно нахмурился Гарри.
— Да, благодаря вам с Уэнсдей мальчик действительно не погиб. Вы можете этим гордиться, — директор убрала улыбку с лица, — но этого бы не произошло, если бы он находился в школе, разве нет?
— Я поговорю с сыном, — вмешался в разговор Сириус и чуть подвинулся вперёд, загораживая крестника.
Ответить женщина ничего не успела — к подошло всё семейство Аддамс.
— Лариса, здравствуй! — мягко улыбнулась своей школьной подруге миссис Аддамс, директор растянула губы в ответ. — Мистер Блэк.
— Добрый день. — Кажется, Сириус был рад видеть Аддамсов, которые спасли его от неприятного разговора. Взрослые обменялись рукопожатиями.
— Мы вас не отвлекаем? — вежливо поинтересовался Гомес.
— Нет, мы закончили, — в ответ сказала директор, глянув на Сириуса. Тот кивнул. — Я хотела с вами поговорить. Это касается Уэнсдей. Если вы не против, пройдёмте в мой кабинет.
— Замечательно, как раз хотела взглянуть на школьный альбом. Они всё ещё хранятся в кабинете директора? — спросила Мортиша, уходя следом за Уимс. Натянутая улыбка директора недвусмысленно показывала, что она не была рада завязавшемуся разговору.
— У них натянутые отношения, — поморщился Гомес, объясняя поведение Уимс. — Мы пойдём.
Сириус и Гарри посмотрели на уходящих от них изгоев и переглянулись.
— М-да, — прокомментировал состоявшийся разговор Бродяга. Он хотел ещё что-то добавить, но его перебил громкий вой.
Они развернулись, наблюдая, как одно из семейств оборотней, видимо, чрезмерно возбудились и завыли.
— М-да, — теперь отозвался Гарри на манер крёстного.
Сириус негромко хмыкнул и, отведя крестника чуть дальше, встал за одну из колонн.
— Ты и тут умудряешься нарушать все правила? — Бродяга был не очень доволен.
— Происходит что-то странное, я же не могу всё вокруг игнорировать, — насупился Гарри.
— Это дела изгоев, Гарри, а не волшебников. Ты забыл, что ты здесь прячешься?
— Какая разница, что они изгои? Они стали моими друзьями, — недовольно проговорил Гарри, сверкая глазами.
— Я понимаю, — примирительно поднял руки вверх Сириус, — но не забывай, зачем ты тут.
— И что, смотреть, как убивают людей? — Гарри с вызовом вздёрнул подбородок вверх, заглядывая в чёрные глаза крёстного.
В ответ Сириус неожиданно рассмеялся.
— Я помню этот взгляд, — он тепло улыбнулся, — никакие мои слова тебя не остановят, не так ли?
— Нет.
— И всё же постарайся не влипать в неприятности. Или хотя бы не привлекать к себе лишнее внимание. — Сириус замолчал на несколько секунд, но потом продолжил: — Чем займёмся? Я здесь на всё воскресенье.
— Нас ждёт неприятный разговор, — выдохнул Гарри и увёл взгляд в сторону.
— Сомневаюсь, что что-то может быть неприятнее разговора со Шмидтом.
Сириус перестал улыбаться и нахмурился. Выражение лица крестника его напрягло.
— Может, — грустно хмыкнул Гарри.
***
Гарри с Сириусом медленно шли по направлению к Джерико. День сегодня был солнечным; тёплые лучи пробивались сквозь кроны деревьев, нагревая землю.
Крёстный молча слушал рассказ своего крестника, не показывая никаких эмоций — лишь при упоминании самопожертвования он грязно выругался. Гарри не обратил на это никакого внимания, продолжив говорить без какой-либо интонационной окраски. У него было достаточно времени, чтобы прокрутить в своей голове все известные факты и свыкнуться с ними.
— Никакого самоубийства не будет, — твёрдо и чётко произнёс Бродяга, не терпящим возражений тоном.
— А если это единственный выход? — Гарри с интересом глянул на крёстного.
Сириус зло фыркнул и процедил сквозь зубы:
— Никакого. Самоубийства. Не. Будет.
— Это не тебе решать, — пожал плечами Гарри, как будто привыкнув к мысли, что ему придётся умереть.
— Именно мне! — рявкнул Сириус, останавливаясь.
— Спешу напомнить, что ты мне не отец, — с интонацией, присущей Уэнсдей, ответил он, складывая руки на груди.
Взгляд зелёных глаз столкнулся с чёрными; и Сириус, и Гарри смотрели друг на друга холодно. Никто из них не собирался отступать.
— Да, — ответил Сириус, ничуть не обидевшись на слова Гарри, — не отец. Но я несу за тебя ответственность. Пока я жив, ты не пойдёшь умирать за мир во всём мире.
— И что ты сделаешь? Запрёшь меня? — с сарказмом прозвучал холодный ответ Гарри.
— Если вынудишь…
— Блеск! — Гарри всплеснул руками, отворачиваясь.
Конечно же, он не верил, что его крёстный опустится до того, чтобы запереть его в комнате без окон и дверей. Сириус порой делал импульсивные действия, но быстро отходил.
— Если бы чёртовы маги дали отпор, а не прятались по своим норам, никакого Вол… ты-знаешь-кого и Пожирателей Смерти уже давно бы на свете не было, — высказался Бродяга, не выдержав. Эта мысль давно уже сидела у него в подкорке. — Так почему самый близкий мне человек должен умирать за них? Из-за пророчества? Да пусть тот, кто его произнёс, засунет эти слова себе…
Сириус замолчал, так и не договорив. Мимо двоих спорщиков прошёл один из учеников Невермора вместе с родителями. Они о чём-то весело разговаривали.
Бродяга медленно двинулся дальше, и Гарри не оставалось ничего другого, как пойти рядом. Они молчали, думая над одной проблемой.
— И что тогда делать? — Гарри всё же смягчился.
Такая яркая забота со стороны крёстного была ему очень приятна. Он не привык к такому отношению к себе со стороны взрослых. Теплота от слов и действий Сириуса приятной волной разливалась по телу.
— В таком вопросе нам вряд ли найти помощь в Англии, Америке или Европе, — подумав, ответил Сириус. — Единственный, кого я знал из людей, разбирающихся в подобных вещах, был доктор Шмидт, но до него теперь не дозваться. Возможно, стоит посетить восток.
Гарри нахмурился, поглядывая на крёстного.
— Ближний восток, — пояснил Сириус, правильно интерпретировав взгляд крестника.
— К арабам, что ли?
— В том числе, — кивнул Сириус. — Сомневаюсь, что там знают тебя, меня или о происходящем в Англии. У них там своих забот полон рот. Но никто, кроме них, не разбирается в подобных вещах так хорошо, — Бродяга взглядом указал на шрам на лбу крестника, — но у нас хотя бы есть то, что они любят, как и все остальные.
— Золото? — фыркнул Гарри, а Сириус в ответ ухмыльнулся.
— Много золота.
Уже за следующим поворотом показался Джерико. Небольшой городок сегодня был весьма многолюден из-за родственников учеников, понаехавших в школу; он был похож на растревоженный улей. Фиолетовую форму Невермора можно было заметить повсюду, как и разнообразных изгоев всех мастей.
Сириус и Гарри переглянулись и, пожав плечами, влились в толпу людей.
Вскоре они уже сидели в кафе за одним из столов. Сириус заказал себе простой чёрный кофе без сахара, а Гарри капучино.
— Помнишь, ты говорил, что вы едва не угодили в Азкабан. — Гарри совсем не хотелось продолжать тему с крестражем и Волдемортом, поэтому он увёл её в сторону далёкого прошлого: — Как это было?
Взгляд Бродяги затуманился, и Сириус уставился в окно. На его губах появилась улыбка.
— К окончанию Хогвартса я остался практически без ничего, — вспоминая, Сириус начал постукивать пальцем по деревянной столешнице, — дядя Альфард оставил мне свой дом и достаточно много денег, но я их быстро просадил. А жить на что-то надо было.
— Разве вы не поступили учиться на авроров? — задал вопрос Гарри, припоминая прошлое своего крёстного.
— Позже, — кивнул Сириус, — я к этому дойду. На седьмом курсе у меня не было ни денег семьи, ни самой семьи. А сидеть вечно на шее у твоего отца и его родителей мне быстро надоело. Надо было что-то придумать, — Сириус на этом моменте ухмыльнулся, — ну, я и придумал… возить контрабанду из Америки.
— Ты серьёзно? — глаза Гарри загорелись от любопытства.
— У твоего отца был такой же взгляд, когда я ему рассказал о своей задумке, — хохотнул Бродяга, — а вот Ремус отказался. Он уже тогда был очень правильным. Зато Хвост, вонючая помойная крыса, был увлечён этой идеей, хоть и трусил. Он же из бедной семьи, так что деньги были не лишними. В любом случае дело пошло. Сначала небольшие партии некоторых запрещённых ингредиентов…
— Подожди, — невежливо перебил его Гарри, — а как же вы всё это провозили?
— Маггловскими путями, конечно, — гордо улыбнулся Сириус, — это я придумал. Безразмерные сумки, несколько конфундусов — и дело в шляпе. Но много денег таким не заработаешь. Большинство магически насыщенных вещей не терпят, когда их помещают в заколдованные сумки, а те, что так возить можно, стоили едва ли с десяток галлеонов. При расчёте на четверых мы имели около нескольких галлеонов прибыли на человека, а это, прости, полная ерунда.
— Четверых? Но ты сказал, что Ремус отказался от затеи или… — Гарри осенило, — мама принимала участие?
— Все планы строила она, — громко захохотал Сириус, наблюдая за расширившимися от шока глазами крестника. — Без неё я бы никогда в жизни не разобрался, как покупать билеты на самолёт по интернету. До сих пор, честно говоря, не очень понимаю, что это такое. Остальные маги, могу тебя заверить, тоже ни черта в этом не смыслят, так что это идеальный способ перемещения для волшебников, которые не хотят, чтобы о них знали.
— Но…
— Чёрный кофе и капучино.
Подошедший Тайлер опустил на стол две чашки и приветливо улыбнулся Гарри. Они не были близкими друзьями, но были неплохо знакомы.
— Ах да, Тайлер, это мой отец — Сириус Блэк. А это Тайлер Галпин — мой друг, — проявил вежливость Гарри.
Сириус приподнялся с места и пожал руку Тайлера. Была у него такая привычка, которую не очень хорошо понимали в Америке.
— Приятно познакомиться, сэр, — вежливо поздоровался Галпин.
— У тебя сильные руки, — похвалил парня Бродяга.
Гарри тоже пожал руку своего знакомого, соглашаясь с тем фактом, что руки у Тайлера оказались весьма сильными для его габаритов. Какая-то мысль посетила голову волшебника. Он едва было за неё ухватился, но был прерван. Галпина подозвали к другому столу. Он извинился и ушёл, а Сириус продолжил свой рассказ:
— На самом деле твоя мама очень не хотела, чтобы мы таким занимались, — отхлёбывая кофе, проговорил Бродяга, — но и оставить Джеймса она тоже не могла. Знаешь, — Сириус неожиданно грустно улыбнулся, — тогда я считал, что твой отец просто хотел приключений. Его из семьи никто не выгонял и денег было достаточно. Но теперь я понимаю, что он тогда ввязался во всё это только из-за меня. Я ведь отказывался принимать деньги от Поттеров как в долг, так и без повода. Думаю, Джеймс решил, что без него я пропаду. Но оказалось, что мы оба пропали бы без твоей матери. Твои родители были прекрасными людьми и очень хорошими друзьями.
Гарри отпил кофе, наблюдая за людьми вокруг, и слушал, что говорил крёстный. Он не знал о таких подробностях жизни своих родителей, и ему было безумно интересно. Детская уверенность в безгрешности родных людей у него уже давно прошла, и он отчётливо понимал, что у всех бывали тёмные истории в жизни.
— Я немного отвлёкся, — вздохнул Сириус. — Как уже говорил, с контрабанды мелких вещей нормальных денег не заработать. Только какие-то копейки в виде примерно десяти галлеонов. — Гарри в этот момент подумал, что некоторые семьи, например, Уизли, на такую сумму могут и месяц жить, но комментировать ничего не стал. — Надо было браться за рыбу покрупнее. Мы начали грабить… награбленное, — тут взгляд Сириуса чуть вильнул в сторону, но Гарри ничего не заметил, — Петтигрю в своей крысиной форме мог пролезть куда угодно, вызнать все тайны и рассказать их нам. Затем мы все вместе думали, как обставить дело. Ну и промышляли этим непродолжительное время. От чистого золота и драгоценных камней выходил порядочный выхлоп, так что деньги начали появляться.
— Подожди, — остановил Сириуса Гарри, — а награбленное куда девали?
— Гоблинам, — как само собой разумеющееся ответил Бродяга, — им вообще всё равно, откуда у магов золото или камешки, главное — чтобы они были настоящими. А всякие ингредиенты и прочую мелочь в начале пути мы сбывали в Лютном, впрочем, там платили за них треть от реальной стоимости.
Гарри покачал головой. Он никогда и подумать не мог, что его родители или крёстный могли заниматься чем-то подобным. Сириус понимающе хмыкнул.
— Мы были идиотами. Хотя нет, это я был идиотом. Джеймс увязался за мной, а Лили — за ним. Одна только крыса радовалась всему происходящему, — Бродяга едва не сплюнул от презрения к бывшему другу, — и я радовался. Кровь, наверное, у меня такая. Порченая. — Сириус не дал крестнику вставить ни слова и быстро продолжил: — Даже Ремуса я умудрился подставить. Ему пришлось соврать и придумать нам алиби. Неприятная сложилась тогда история.
Бродяга одним глотком допил кофе и замолчал. Гарри, так и не услышав конец истории, решил подбодрить Сириуса:
— И чем всё закончилось?
— Да чем-чем, — недовольно буркнул Бродяга, — связались не с теми людьми. Нас с Джеймсом едва не убили. Потом все американские авроры увязались за нами, и мы тогда только чудом избежали тюрьмы. Ты-знаешь-кто усилился, Ордену Феникса нужна была наша помощь, и мы не могли летать в Америку так часто, как раньше. Ну и Лили забеременела, так что…
Сириус замолчал, глядя в окно на проезжающие машины и проходящих мимо людей.
— По крайней мере, всё закончилось хорошо.
Гарри даже не знал, что и думать. Сириус горестно вздохнул, покачал головой и с отвращением к самому себе добавил:
— Я просил Джеймса вернуться, Гарри. Даже когда Лили была беременна тобой, — Сириус говорил это с надрывом, — мне так хотелось снова окунуться в этот мир погонь и крови. Бурда в моих жилах буквально пела, когда мы занимались грабежом и контрабандой. Мы с Джеймсом сильно поссорились, но потом я всё-таки извинился. И он предложил пойти учиться на авроров, ведь кто лучше бывших преступников будет ловить других преступников?
— Сириус… — Гарри хотел сказать что-то ободряющее, но Сириус прервал крестника движением руки и закончил свой рассказ:
— Я оказался плохим человеком, который думает только о себе. Хуже того — ещё и отвратительным другом.
Бродяга так и не повернулся к Гарри, смотрящему на него со смесью жалости и понимания.
— Зато ты стал самым лучшим крёстным, — твёрдо парировал Гарри.
Наконец Сириус взглянул в зелёные глаза и не нашёл там ни отвращения, ни гнева. Бродяга улыбнулся уголками губ.
— Я знаю, что ты умный парень и не последуешь нашему примеру. У тебя не только глаза матери, но и её ум и доброта. Пойдём.
Сириус поднялся, быстро расплатился за две чашки кофе, оставил щедрые чаевые, и они вдвоём пошли на выход.
Больше никаких серьёзных или сложных тем в разговорах не поднималось. Они прогулялись по Джерико, зашли в несколько магазинов, по пути снова встретив Аддамсов, а ближе к обеду вышли на главную площадь города. Статуя Крэкстоуна представляла из себя жалкое и одновременно пугающее зрелище: огонь обглодал медь, заставив её потечь и изуродовать лик древнего пилигрима.
— Печальное зрелище, — проговорил Сириус, поморщившись.
— И не говорите, — поддержал Бродягу женский голос позади.
Они развернулись, снова встречая директора Уимс, хотя Гарри мог поклясться, что он её не видел, когда они выходили на площадь. Директор со скрытой злостью смотрела на исковерканную статую.
— Как жаль, что виновного так и не нашли, — она бросила нечитаемый взгляд на Гарри, как будто он мог знать, кто это сделал.
Гарри, к своему удивлению, мог назвать имя сотворившего это злодеяние — наверняка это была Уэнсдей. Уимс он ничего говорить не собирался, но та, кажется, и сама догадывалась, кто бы это мог быть.
Разговор с директором выдался достаточно пресный. Она явно кого-то ждала и просто коротала время за диалогом с Сириусом. Гарри, по своему обыкновению, не встревал и стоял спокойно. Уимс посоветовала им не опоздать на ланч в школе.
Вскоре человек, которого дожидалась Уимс, объявился. Это был мэр Джерико. Она извинилась перед ними и быстрыми широкими шагами направилась к нему.
Сириус с Гарри переглянулись и решили последовать совету директора Невермора, тем более, что до фуршета оставалось всего тридцать минут, за которые они должны были успеть дойти до школы.
***
Тихая лесная дорога потихоньку сменилась на громкий шум от сотни человек.
Четырёхугольный двор был заставлен длинными столами с угощениями, вокруг которых толпились изгои. Гарри покрутил головой, осматриваясь. Как он и ожидал, каждый набирал себе еду, подходившую ему по видовой принадлежности. Собственно, тут и еда была специально для каждого вида. Оборотни предпочитали едва обжаренное мясо с кровью с минимальным количеством овощей и зелени. Сирены обожали морскую рыбу, мидии, кальмаров и креветок. А вот горгоны ели то же самое, что и обычные люди. Правда, Гарри успел заметить, как Аякс засовывает кусочек мяса под свою шевелящуюся шапку, отчего его передёрнуло. Вампиры сидели под заботливо расставленным тентом, прячась от солнца и потягивая кровь из специальных упаковок, похожих на обычные соки. Аддамсы, находившиеся тут тоже, ели вполне обычную еду: Мортиша наложила себе немного салата и брокколи, Уэнсдей как будто в противовес матери взяла мясо, а вот Гомес с сыном положили себе всего и сразу, наполнив тарелки до отвала.
Гарри взял себе хорошо обжаренный бифштекс и немного картофеля, а Сириус ограничился только бифштексом, но слабой прожарки. Место им досталось рядом с изгоями, у которых отсутствовали лица. Как назывался их вид, Гарри не знал, а спрашивать ему было стыдно: он же тоже как бы изгой, так что должен знать. Он вежливо улыбнулся, присаживаясь за стол. Так же поступил и его крёстный.
За соседним столиком расположилось всё семейство Синклер, прямо за спиной Сириуса оказалась Инид. Гарри хоть и не обладал слухом оборотней, но всё равно расслышал неприятную перебранку между блондинкой и её матерью.
Инид откинулась на спинку стула, а потом повернулась. Гарри заметил её удивлённый взгляд и расширившиеся ноздри — она принюхивалась к запаху Сириуса. Заметив, что Гарри спалил её за этим занятием, Инид покраснела и отвернулась. Поразмышлять об увиденном ему не дали.
Высокие двери, ведущие во двор, распахнулись, и внутрь хлынули несколько полицейских, которых вёл за собой уже знакомый Гарри шериф. Замолчав, изгои замерли как по команде. Полицейские прошли дворик в полной тишине, направляясь к Аддамсам.
Седеющий мужчина не скрывал своего удовольствия, предъявляя обвинения в убийстве отцу Уэнсдей. Он заковал его в наручники и вывел со двора под гробовое молчание присутствующих тут изгоев. Гарри наблюдал, как многие сидящие начинали источать гнев одними глазами, но были бессильны что-либо предпринять.
Мортиша молча наблюдала, как её любимого мужчину уводят. Уэнсдей совсем не поменялась в лице, хотя глаза её начали мерцать от внутренней угрозы, направленной прямо на шерифа Галпина. Один лишь Пагсли окликнул отца, но тот ничего ответить не успел.
Как только увели Гомеса, изгои начали тихо общаться между собой, обсуждая произошедшее.
Не говоря ни слова, Сириус поднялся со своего места и пошёл к Мортише, положившей руку на плечо сына. Гарри подошёл следом, но успел услышать лишь половину от того, что говорил его крёстный:
— …если вам нужно внести, как это называется… — Бродяга пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово, — залог.
— Нет необходимости, Сириус, — ответила Мортиша, натянуто улыбаясь. Её глаза были влажными от подступивших слёз, но она всё же сдерживалась. — Пока что внести его нельзя.
— Если я могу чем-то помочь, — Бродяга развёл руками, — обращайтесь.
— Большое вам спасибо за участие.
Миссис Аддамс кивнула им и пошла на выход из Невермора, Пагсли и Уэнсдей последовали за ней. Дочь Аддамсов лишь успела бросить на Гарри красноречивый взгляд, но что конкретно он означал — было непонятно.
— Если бы я женился на подобной женщине, мать бы простила мне все прошлые грехи, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Сириус. — И будущие тоже
Гарри промолчал. Он не разбирался в том, какую девушку сочли бы родственники его крёстного достойной для продолжения их рода.
— Давай доедим, — пробормотал Сириус.
Гарри в это время думал немного о другом.
— Может, мы сможем им помочь?
— Гарри, — Сириус развернулся, глаза его были серьёзными, — прекрати брать на себя все проблемы этого мира.
— Но…
— Никаких но. В этой ситуации мы ничего сделать не можем и лезть не должны, — твёрдо сказал Бродяга. — Уверен, Аддамсы сами справятся со скелетами в своих шкафах. Всё, что мы могли сделать, — это предложить помощь, не больше.
Гарри недовольно что-то пробурчал. Семья Уэнсдей была ему симпатична. Да, возможно столь явное проявление эмоций на публике — какое демонстрировали Мортиша и Гомес — его смущало, но он верил в их любовь. И верил в их искренние чувства к своим детям. Когда-нибудь он хотел бы достичь подобного взаимопонимания со своей будущей супругой.
Спорить с крёстным по вопросу Аддамсов Гарри не хотелось совершенно, так что он смирился, пусть и далось ему это с трудом: порой комплекс героя не давал ему нормально жить.
Через полчаса обед благополучно закончился, хотя настроение, что у изгоев, что у Сириуса с Гарри, было не таким уж и хорошим — в основном из-за произошедшего с Гомесом. Но жизнь не вертится только вокруг семейки Аддамс, так что люди разбрелись по округе кто куда и снова начался более-менее весёлый галдёж.
Гарри провёл для Сириуса небольшую экскурсию по школе. Бродяга каждый раз забавно качал головой, когда его крестник показывал что-то из маггловских технологий, которые успели ускакать далеко вперёд, пока он сидел в Азкабане. Они заглянули и в комнату Гарри, где оказался Кент, с которым он познакомил Бродягу. Через десяток минут они напоролись на одинокого Ксавьера, к которому никто не приехал, так что художник коротал время наедине со своим скетчбуком. Они втроём разговорились, и, кажется, Торпу понравился Сириус. По крайней мере, Ксавьер поддерживал лёгкий трёп с интересом. Хотя, что уж тут говорить, Бродяга при желании мог и самого Дьявола очаровать.
Сириус и Гарри успели посетить пасеку, которая выглядела покинутой и одинокой, остро реагируя на отсутствие Юджина.
— Никогда не думал, что ты станешь пчеловодом, — прокомментировал Сириус, рассматривая стройные баночки с мёдом.
— «Жужжащие» был единственным клубом, где находился только один участник. Потом нас стало трое: я, Юджин и Уэнсдей. Ты же говорил, что надо не привлекать к себе внимания, вот я и подумал… — попытался объяснить свой выбор Гарри.
— Да ладно, так и скажи, что хотел ничего не делать, — подколол его Бродяга. — Сомневаюсь, что ты прилежно ухаживаешь за пчёлами.
Гарри всеми силами попытался опровергнуть слова крёстного, но получалось у него это из рук вон плохо, судя по собачьему фырканью на каждый аргумент.
День проходил лучше, чем того ожидал Гарри, но всё равно потихоньку клонился к концу.
Они медленно шли по одной из множества лесных тропинок, направляясь в сторону поляны, где сейчас проходил пикник, организованный администрацией школы. Они и не собирались заходить на луг — просто прогуливались рядом.
Разговор шёл о семье Сириуса. Бродяга поведал о славных (больше в негативном ключе) временах Блэков. Он сам был воспитан на таких рассказах своей невероятно суровой, по его же словам, матери. Блэки были многочисленны, сильны и внушали почтение каждой из магических семей магической Британии. Семейное древо ветвилось, разрастаясь вширь, пока не стало редеть. Первые из двадцати восьми стали угасать. Они потеряли связь со всеми родственниками из других стран, а частые браки между состоявшими в родстве друг с другом чистокровными семьями привели к печальному исходу.
— Безумие, мрак и смерть, — равнодушно подвёл итог своему рассказу Сириус. — И остался только я, послед… — Он резко замолчал, прислушиваясь.
Гарри остановился. Он ничего не слышал, зато вскоре увидел: по тропинке, ведущей с луга, где как раз и проходил пикник, к ним навстречу быстрым шагом направлялась Инид. Девушка, как всегда, была одета в разноцветные тряпки с превалирующим розовым цветом. Только Инид не улыбалась, а зло смахивала слёзы с глаз.
Завидев их, подруга Гарри застыла на секунду, но потом подошла и первой поздоровалась. В ответ Гарри познакомил её с Сириусом, обозначив его как своего отца. Они не стали задавать вопросы по поводу слёз Инид, за что она была благодарна.
— А вы на пикник? — поинтересовалась она с присущей ей непосредственностью.
— Нет, просто прогуливаемся, — ответил Гарри.
— Присоединишься? — Сириус заразительно улыбнулся, и оборотень несмело улыбнулась в ответ.
— Если не помешаю, — скромно потупилась Инид, что на неё совершенно не было похоже.
— Не помешаешь, — уверенно заявил Бродяга, — так будет даже веселее, да, Гарри?
— Конечно, — сказал Гарри и кивнул, поддерживая их собственной улыбкой. Всё казалось таким, каким и должно было быть.
Дальше путь продолжали втроём. Сириус много шутил, улыбался и рассказывал весёлые истории из жизни, опуская некоторые магические моменты. Инид совсем не ожидала такого от отца своего друга и иногда кидала нечитаемые взгляды на Гарри.
Под напором весёлого Сириуса хандрить становилось невозможным, и Инид, не выдержав, стала такой же, как и всегда. Она много рассказывала о Неверморе и изгоях, а в ответ расспрашивала об Англии. Уже через пять минут она впервые — очень несмело — назвала Бродягу по имени, зато через десять спокойно обращалась к нему только как к Сириусу и никак иначе. Он перестал казаться ей старше. Девушка видела перед собой не умудрённого жизнью человека, а такого же молодого парня, лишь по ошибке угодившего во взрослое тело.
— Нравится какой-нибудь мальчик? — неожиданно спросил Сириус. Пока до замерших в ступоре мозгов ребят доходил вопрос, Бродяга хлопнул своего крестника по плечу. — Смотри, какой у меня сын. Настоящий герой, да и симпатичный вроде, а?
Гарри и Инид моментально залились краской с головы до ног.
— Я-я-я… — Инид начала заикаться, совсем не зная, как отвечать. Мозг выдавал только какую-то белиберду или фатальные ошибки.
— Отец… — змеёй зашипел Гарри, едва не назвав крёстного по имени. Он был чрезвычайно смущён и растерян.
Наблюдавший за их лицами Бродяга захохотал от всей души, неосознанно добавляя лай и подвывания. Для посторонних людей искренний смех Сириуса казался странным, но Инид как будто слышала в этих звуках что-то своё. Она всё ещё была смущена, но глаза её странно блестели, когда Инид смотрела на Бродягу.
Ещё несколько минут Гарри и Инид не могли смотреть друг на друга, чтобы не начать краснеть.
Гарри ругал себя в мыслях. Он ведь сражался с тёмными волшебниками, много раз едва не погиб, а теперь смущался от какой-то глупой шутки.
Подходя ближе к реке, они всё так же непринуждённо общались между собой, перебрасываясь шутками и историями. Затем Инид замерла, к чему-то прислушиваясь, а через секунду остановился и Сириус. Гарри в непонимании завертел головой, но до него доносились звуки курлыканья каких-то птиц на ветке, да шелест листьев на деревьях. Зато он практически ощущал, как его крёстный и подруга напрягают свои уши.
— Это петарда? — наконец спросил Сириус у Инид, а она в ответ отрицательно покачала головой.
— Граната Ф-1, — безошибочно определила она, услышав повторный взрыв не так далеко.
Гарри в удивлении вздёрнул брови, смотря на подругу, затем перевёл взгляд на крёстного, встретив у него в глазах такое же изумление.
— Посмотрим? — вдруг весело спросил Бродяга, улыбаясь как в то время, когда ему самому было лет семнадцать.
Ребята отказываться не стали, но повела их всё-таки Инид: у неё был лучший из всех троих слух. Вскоре троица уже выглядывала из-за ближайших кустов, взирая на причал, где сидели Уэнсдей и Пагсли, которые негромко разговаривали, время от времени кидая гранаты в воду. После каждого взрыва всплывали оглушённые рыбы.
Сириус прикоснулся к плечам подростков, и они вернулись на дорожку, решив, что не стоит портить момент для брата и сестры.
Вскоре солнце уже недвусмысленно показывало, что собирается садиться за горизонт, и Сириус решил, что прогулке пора заканчиваться. Инид этому явно не обрадовалась, как и Гарри. Но делать было нечего.
Подходя ближе к Невермору, она всё-таки поделилась с Сириусом и Гарри своей проблемой: рассказала о сложностях в взаимоотношениях с мамой, которая никак не хотела смириться с тем, что дочь до сих пор не может обратиться и стать «нормальной».
Гарри и Сириус лишь покачали головами на такую проблему, и Инид поняла их жест правильно — они просто не хотели обсуждать чужую семью. Но её такой исход разговора явно не устраивал, так что она спросила прямо:
— Что бы вы делали в этой ситуации? — Инид в ожидании чуть наклонила голову.
Сириус ненадолго задумался, как бы ответить на такой деликатный вопрос, но потом мягко улыбнулся и произнёс:
— Слушай своё сердце. Оно не обманет.
На самом деле Бродяга не знал, как ответить, так что решил ограничиться весьма банальной фразой. Гарри лишь кивнул. Ему также было сложно что-то добавить к вышесказанному.
Троица вышла к парковке, где как раз родители прощались со своими детьми. Солнце уже успело практически сесть, так что всё вокруг заполонил приятный полумрак, разгоняемый светом уличных фонарей.
Они остановились. Крепко задумавшаяся Инид наконец вынырнула из своего разума и огляделась, выискивая своих родителей. Они как раз выходили из Невермора в сопровождении братьев девочки.
— Слушать сердце, я запомню.
Она повернулась, и её взгляд встретился с чёрными глазами Сириуса. Щёки Инид неожиданно вспыхнули румянцем. Она глубоко вдохнула и быстро протараторила что-то на прощание, а затем сбежала к семье.
По взгляду Сириуса сложно было понять, о чём он думал. Он помотал головой и повернулся лицом к парковке. В это время Гомес как раз целовал свою дочь в щеку, а та была не особо этому рада… наверное. По каменной физиономии Уэнсдей тяжело было определить, радуется она или грустит.
Конечно же, Сириус не преминул напомнить своему крестнику, что, как он и говорил, Аддамсы прекрасно справились и без их помощи.
Вскоре подошло и их время прощаться. Сириус вертел в руках шлем, стоя рядом с новеньким мотоциклом.
— Тот взорвали через неделю после того, как я оставил тебя в Неверморе, — пояснил он.
Это заставило Гарри задуматься над тем, через что пришлось пройти Бродяге, пока он относительно безопасно находился в школе.
— Держи зеркало под рукой, — напоследок сказал Сириус, залезая на свой байк.
Его крёстный не очень любил долгие прощания.
— Будь осторожен, — в ответ грустно посоветовал Гарри.
— Улыбнись, Гарри. Мы же не навсегда прощаемся. — Бродяга широко ухмыльнулся, но вышло у него это кривовато.
Сириус завёл мотоцикл и медленно покатился вперёд, стараясь не создать аварийной ситуации на дороге — сейчас здесь был весьма большой поток выезжающих машин.
Гарри перевёл взгляд со спины крёстного налево: перед воротами Невермора стояла Инид, что смотрела вслед уезжающему Сириусу. Вокруг оборотня крутился Аякс, но та не обращала на него никакого внимания, трогательно прижимая руки к груди.
Неожиданная мысль заставила Гарри поперхнуться, и он очень тихо прошептал себе под нос:
— Надеюсь, это не то, о чём я думаю.
Как относиться к такой дикой мысли, он не понимал, хотя та упорно не хотела уходить из его головы.
Гарри подождал, пока мотоцикл его крёстного скроется за рядами деревьев, и побрёл обратно на территорию школы. Мимо ходили довольные ученики. Каждый был рад сегодня встретить своих родственников.
Он что-то почувствовал и напрягся; в тот же момент совсем рядом, на лужайке, вспыхнул огонь. Разрастаясь, тот приобрёл очертания букв. Гарри как заворожённый смотрел на предложение, и большинство учеников делали то же самое.
— С неба прольётся огонь, — прочитал кто-то из толпы.
На грани слышимости хлопнула дверь прямо над головой Гарри, и он повернулся: на балконе, что примыкал к кабинету директора, стояло двое человек. Они, как и остальные изгои внизу, взирали на огненные буквы. Это были Уимс и Уэнсдей. Последняя держала в руках тяжёлый большой альбом в чёрном переплёте. Директор была растеряна, но в её глазах плескалась нешуточная злость на людей, которые устроили это огненное представление.