"ᴇᴄᴧи ᴨᴩиᴨ᧐ʍниᴛь ʍ᧐и юныᴇ ᴦ᧐ды, ᴛ᧐ ᧐ни быᴧи ᴄущиʍ ᴋ᧐ɯʍᴀᴩ᧐ʍ. ʍᴇня ᧐хʙᴀᴛыʙᴀᴧ᧐ ᴛᴀᴋ᧐ᴇ из᧐биᴧиᴇ чуʙᴄᴛʙ, ᴨᴩи ᴨ᧐ᴧн᧐ʍ нᴇуʍᴇнии ᴄ ниʍи ᧐бᴩᴀщᴀᴛьᴄя" из днᴇʙниᴋ᧐ʙ б᧐ᴄ᧐н᧐ᴦ᧐ᴦ᧐ ʍᴀᴦᴀ.
Никто не мог предсказать, тот день, когда Ма’Айю было суждено встретить любовь всей его жизни. Именно ту, первую любовь, над которой обычно принято смеяться, обесценивая ее глупостью юности. Но если это не мимолетная вспышка страсти, такая любовь становится последней любовью, вечной любовью. И все испытания, которые предстоит вынести на этом пути, лишь больше скрепляют мужчину и женщину, обещая стать либо самым счастливым, либо самым горьким уделом в их жизни. Именно в этот день, он отчаянно тосковал по дому, где воздух прогрет источающими жар и аромат камнями, наполнен запахами сухих трав с легким амбре высушенных на солнце костей предков, насыщенный горько-сладким ароматом.
Здесь пахло по-другому. За’Ар была в восторге и называла это освежающим морским бризом. Откуда она вообще взяла это слово? Он втянул воздух ноздрями и поморщился, запах соли с благоуханием гнили водорослей. И почему За’Ар считает здешний климат прекрасным? Климат — слово, между прочим придуманное ей же. Вспомнилось, как она говорила: «Теплый, но не жаркий». Ему же приходилось носить ботинки по одной причине — у него мерзли ноги. Городской охране, в которой он служил, выдавались сапоги. Более неудобной части гардероба сложно придумать. Всю свою жизнь он ходил босиком, и ему не нравилось, что приходится носить обувь. Она давила, натирала, и если в ней ноги хоть и не мерзли, то потели.
К усугублению его настроения подключилась и погода. Ветер усилился, воздух наполнялся запахом, чем-то напоминающий металл. Он прожил здесь достаточно, чтобы понять, что на море собирается шторм. Дождь не заставил себя ждать. Не прошло и получаса, как небеса принялись слезоточить, вторя его настроению. Это был не теплый урочный дождь Белого королевства, а моросящий и заставляющий продрогнуть до костей зимний дождь. В местной погоде не было никакой системы, она не зависела ни от чего и не подчинялась каким-либо правилам. Солнечный день мог сойти на нет за какой-то час.
«Во имя Анкалиме! Скорее бы прибыла служба по решению дел» — взмолился он про себя.
Буквально несколько часов назад в тупике торгового района было обнаружено тело убитого мужчины. Мужчина не выглядел бедным жителем города, поэтому начальник охраны вызвал службу решения дел, как полагалось в таких случаях. Им с напарником было приказано охранять переулок от любопытных глаз.
Служба решения дел занималась все возможными расследованиями, будь то обман, кража или убийство. И чем больше у вас или вашей семьи было денег, тем успешней велось расследование. Люди в этом городе также пахли гнилью, творили злодеяния, ничуть не задумываясь о последствиях, подчиняясь правилам только под воздействием силы.
Верлиока — город жемчужина Империи, располагался на большой губе реки Верли, окруженный идеальным полукольцом высоких гор. На плодородных полях вокруг города и до самых гор раскинулось великое множество виноградников. Помимо экспорта вина на всю территорию Империи, жители города, как они сами считали, были любителями и ценителями вин. Что не могло не сказываться на моральном облике города.
Почти на каждой улочке можно было найти бар или таверну. Учитывая, что в город свозилась рыба как с моря, так и океана, в городе разворачивалось некое гастрономическое безобразие от количества рыбных блюд. Рыбный дух царил не только в гавани, но распространялся по всему городу. В каждой забегаловке можно было найти творение местных кулинаров под названием «Бабай». Суть его сводилась к тому, что брали несколько видов рыб и добавляли к ним всевозможных моллюсков. Сначала из обрезков вываривали бульон, процеживали, добавляли филе рыб, очищенных моллюсков, пучки зелени, способной хоть немного сбить рыбный дух, и тушили до готовности. Стоимость и престижность данной похлебки определялась количеством видов рыбы, используемой в ее приготовлении. Чем больше, тем лучше.
Император спонсировал судоходство и исследование водных просторов. Именно благодаря морякам Верлиоки были открыты Земли Матушки, налажена торговля с варварами на дальнем севере и людьми в Туманных землях. Каждый десятый житель этого города был моряком. Многие из них ходили в дальние плаванья. За долгое отсутствие моряки выбивались из социальной жизни и по возвращению проявляли подозрительность и с легкостью вступали в противоборство в случае конфликта, что доставляло проблемы и накладывало отпечаток и на характер города.
В землях Империи магия поощрялась, и именно в Верлиоке цвела буйным цветом. Для тех, у кого были деньги, строились школы, хотя особо одаренных могли принять и без них. Каждый двадцатый в городе был магом. Добрая треть этих самых магов работала в осветительной службе города, хотя это и не лишало их свойственного магам высокомерия и заносчивости.
К сожалению Ма’Айя, лишних денег у него не было, а его магия, как сказали в осветительной службе, настолько мала, что не способна поддерживать даже свет фонаря. Да и рыбу он не любил. Будь его воля, он навсегда бы покинул этот город, и никогда бы не возвращался, но идти ему было некуда.
Видимо богиня таки услышала его, к ним приближались четверо в одеждах службы решения дел и соответствующих эмблемах на груди и плащах. Они шли уверенно, по двое, будто дождь вовсе не беспокоил их.
— Вы свободны, — высокий мужчина, проходя вперед, небрежно махнул рукой, отсылая службы охраны прочь. Ма’Айю пришлось опустить лицо, чтобы скрыть свою радостную улыбку в тени капюшона. Он покосился на проходящего мимо него, и ему показалось, что это не мужчина, а светловолосая женщина в черном плаще. Он резко обернулся. В темноту переулка углублялись четверо мужчин.
— Ма’Ай, что с тобой? — позвал его озадаченный напарник.
Он был местным. Так же, как Ма’Ай в свое время, он никогда не покидал свой родной город.
— Ничего. Просто показалось, — отмахнулся Ма’Ай.
— Погода дрянь. Как всегда, в это время года, — отозвался напарник. — Идем скорей домой. Тебе хорошо, ты недалеко живешь.
Ма’Ай был рад, что дождь мешает вести разговор. Он прокручивал в голове свои ощущения. Что-то было странно в этой службе решения дел. Его чувства кричали об этом. Но что именно, он не мог объяснить даже себе самому. Это непонимание разжигало любопытство, что начинало зудеть внутри него, подобно следу от комариного укуса. Они с напарником прошли пару кварталов до того места, где их пути расходились. Едва попрощавшись, он развернулся и бегом кинулся обратно.
Несколько минут спустя, стоя на том же месте, которое еще недавно так желал покинуть, он думал, как не заметно поглядеть на работу службы решения дел. Саднящее чувство чего-то необычного не отпускало. Это чувство не достоверное и может быть ошибочным, как в случае, когда ты знаешь, что человек лжёт, но доказать этого не можешь. Остается лишь верить столь призрачному ощущению или найти подтверждение.
Память услужливо подсказала воспоминание того времени, когда они только попали в Верлиоку и искали жильё. Этот район периодически затапливали грунтовые воды, и все здания были построены немного над землей, с просторными подвальными помещениями. Они смотрели второй дом справа. В нём был вход в подвальную систему, а хозяин хранил ключ под одним из тротуарных камней. Ма’Ай поблагодарил свою память и незадачливого владельца, когда обнаружил ключ в том же месте. За дверью была лестница, ведущая в темноту подвала. Он шагнул на первую каменную ступень и прикрыл за собой дверь, поднимая руку ладонью вверх. В его руке забрезжил теплый огонёк, оторвался и повис над головой юноши.
Подвальное помещение было затоплено, но не сильно, лишь по щиколотку. Впервые Ма’Ай был не против наличия сапог на ногах. Ма’Ай шел мимо оконных сливов, открывавших вид на улицу. Подходя к месту, где по предположению лежало тело убитого, он притушил сопровождающий его огонек и выглянув в оконный слив. Ма’Ай не ошибся. Служба решения дел расположилась ровно перед ним. Вокруг тела они установили магические жезлы, что освещали проулок. Их было четверо в чёрных плащах. Одна из них была эльфийка. Точеные черты лица и заостренные уши ни с кем не спутаешь. Он то знает, он их видел. Над тем местом, где расположился этот квартет, дождь остановился. До Ма’Айя донеслись не передаваемые ощущения. Что-то неслышно звенело. Это был звук и не звук одновременно. Магия.
«Да, именно это он и почувствовал, только не сразу сообразил» — подумал Ма’Ай.
Один из них опустился на колени в изголовье, сложив руки на лбу жертвы. Остальные сели по бокам и что-то зашептали. В воздухе стали появляться слегка светящиеся знаки. Лиловые знаки сплелись в ленту и опоясали лежавшее тело. Неслышимый гул усиливался. В какой-то момент знаки засветились ярче и будто впитались в тело. Недавно хладное тело сделало глубокий вдох и дернулось.
— Где…где я? — вскричал тот, пытаясь освободиться от магических пут.
— Это неважно, — оборвал его один из мужчин. — Ты мертв.
— Как?! — вскричал покойный.
— Как твое имя? — спросила эльфийка, наклоняясь над ним.
— Лу Март. Я торговец тканями. Кто ты? — несмотря на то, что Лу Март был мертв, он попал под эльфийское очарование.
— Ашран Квинламин, — ответила эльфийка. — Лу, ты видел, кто убил тебя?
Он растерянно помолчал, вспоминая и произнес:
— Я не видел. Меня ударили со спины. И я понятия не имею, кто бы хотел убить…
Он не успел договорить, действие заклинания прекратилось. Лу Март вновь был мертв.
— И что ты, поэтому поводу думаешь? — эльфийка присела, раскинув полы плаща по мокрым камням переулка, и посмотрела прямо на него скрытого в темноте подвального окна.
Ма’Ай отшатнулся. По телу прокатилась горячая волна испуга, что свойственно человеку, пойманного на месте. Секунда на осознание, и он поспешил прочь. Огонек послушно следовал за ним. Она знала, что он там. Он не мог ошибиться. Он явно встретился взглядом с блестящими в темноте глазами эльфийки. Так же, как знал, что магия, которую они использовали, была одной из запрещённых ее видов — некромантией. Подгоняемый страхом, до дома он практически добежал, проклиная себя за излишнее любопытство, ведь оно никогда не доводило его до добра.
— Во имя Анкалиме, что с тобой случилось?! — воскликнула Ма’Рта, осматривая его потрепанный вид, встретив на пороге. — Ты весь промок. На что тебе плащ, братец, если ты им не пользуешься? Снимай куртку, ее надо почистить.
— А? Да, — ответил Ма’Ай, рассеянно оглядывая себя.
Его мысли были заняты обдумыванием недавнего. Тяжело выдохнув, сказал первое, что пришло в голову:
— Я, кажется, упал, пока бежал…
— И выглядишь, будто растерял последний мозги во время падения, дружище, — отозвался об его внешнем виде Ста’Арх — здоровый бугай, друг его детства.
— Я пойду, переоденусь, — объявил Ма’Ай, ему надо было перевести дух.
— Как переоденешься, спускайся к ужину и не забудь захватить одежду к печи, — кинула Ма’Рта в спину брату.
«Родные люди и друзья не дадут его в обиду, — с облегчением подумал он, успокаивая тревогу в груди. — Дом — место, где он в безопасности»
Этот дом собрал под своей крышей старых и новых друзей в количестве семи человек и одного минотавра, совершенно случайно попавшего к ним. Сам дом, а точнее кузню с пристройками, они купили около года назад на деньги, полученные от продажи подкинутого им на дорогу золота. По сути, эльфы их просто выслали на другой конец необъятного мира и за молчание заплатили золотом, так говорила Шива.
С одной стороны находилась кузня с жерлом горна, а с другой выложенная камнями печь и пристройка домовой части. На восстановление сердца дома и ушли оставшиеся у них деньги. Домовую часть обустроили по типу кухни-гостиной опять же словечко из лексикона За’Ар, что прижилось в их обиходе. Тут находился большой, грубо сколоченный, но надежный стол с широкими лавками. Этот стол занимал добрую половину кухни-гостиной, потому что бывшие владельцы построили не обдуманно широкую лестницу на второй этаж. Под лестницей они оборудовали небольшую комнату, а две комнаты на втором этаже разделили на мужскую и женскую.
Комнату они делили со Ста’Архом. Столь же скромно обставленную, как и весь их дом. Две кровати и комод — вот и вся мебель. На стенах висели ковры с узорами, что прикрывали щели, через которые дуло в холодное время года в их не до конца отремонтированном жилище.
Он как раз спустился, когда дверь вновь распахнулась, впуская невысокую фигуру, с головы до ног завернутую в плащ. Через пару шагов плащ бесцеремонно скинули на пол, предоставляя возможность увидеть хрупкую девушку с двумя черными как смоль косами. На фоне темных одеяний ее белоснежная кожа резко контрастировала, выдавая в ней жителя туманных земель. За ней следовал поджарый парень на две головы выше своей спутницы с копной светлых волос.
— Надеюсь, у вас был день, который вы заслуживали, — поприветствовал он остальных на манер принятый в Диких землях.
Почему Дикие земли назывались дикими, никто из них не понимал. Ведь один из их представителей, живший с ними уже больше года, на деле был самым вежливым и воспитанным среди всей компании. Он был высок, почти одного роста со Ста’Архом, но не таким крупным, а скорее худым и жилистым.
— Шива сегодня не в духе, — оправдал он поведение девушки.
Как ни в чем не бывало, поднял плащ и повесил на крючок возле входа, куда поместил и свой.
— Вины своей не знаю, и оговаривать себя не намерена, — бросила девушка, садясь за стол, на котором Ма’Рта уже расставила тарелки.
— Что случилось, принцесса-несмеяна? Тебя в край достали эти глупые люди? — спросила За’Ар, входя со стороны кузни и сразу уловив общую атмосферу.
В отличие от большинства простых жителей Белого королевства, кожа За’Ар была менее загорелой, волосы, что хоть и были темными, но не черными, а цвет ее радужки имел свойство менять свой оттенок в зависимости от освещения. Трудно было определить, зеленые они или голубые. В их родной деревне ее считали незаконнорождённой дочерью дворянки, но саму За’Ар это не беспокоило. Она считала полной глупостью причислять к дворянству любого у кого не черные волосы или карие глаза. Та, которую обозвали «несмеянной», зло глянула на За’Ар и незамедлительно получила комментарий в ответ:
— Хорошо ты не умеешь убивать взглядом, а то бы я уже умерла.
За За’Ар боязливо следовала Тирна, их незваная гостья из Земель Матушки. Она только осваивала общий язык и чаще всего молчала. Хоть Тирна и была человеком, но в своей жизни с себе подобными столкнулась впервые. Видимо, они относили еду минотавру, подопечному Тирны. Как им удалось понять, минотавр был еще совсем мал, всего пять годков от роду, а размерами был чуть меньше самой Тирны. Малыш питался отдельно, потому что вид минотавра поедающего сырое мясо, не способствовал аппетиту остальных.
— Сегодня пришел ответ от матушки Шивы, — пояснил парень из Диких земель, оправдывая дурное настроение своей спутницы. — Она не позволяет ей вернуться домой.
Он слегка дернулся, очевидно, что под столом его пнули.
— Куран, знаешь, в чем тайна скучного? — прошипела вопрос милая Шива, прищурив свои темные очи и сама же ответила: — В том, чтобы сказать все!
— Возможно, если бы ты с нами делилась своими переживаниями, тебе стало бы легче, — заметила За’Ар.
— Хорошо, — согласилась та, не раздумывая. Всем стало ясно, что ничего хорошего они не услышат. — Нам нужны деньги! Из семи человек, живущих здесь, работают только двое. Я и Ма’Ай. Кузня Ста’Арха не приносит никакой прибыли. Печь мы будто топим не углем, а золотом.
— Прости, — сказал Ста’Арх.
— Спасибо, — отозвался Ма’Ай.
Шива закатила глаза.
— Так вот, чего я хочу! Куран, прекращай болтаться за мной, а то скоро превратишься в принца нищих, — начала она с ближайшего к ней. — За’Ар, а тебе пора прекратить нянчится с нахлебниками, да поискать работу. И почему минотавры не едят сено как коровы?
За’Ар пожала плечами, не зная ответа на этот вопрос.
— Ма’Рта прекрасно ведет хозяйство, а Лакорн неплохо платит и ему нужна домохозяйка, — продолжала Шива. — Может, ей стоит прекратить бесплатно обслуживать всех в этом доме?
Все пристыжено замолчали, уткнувшись в стол. Выпустив пар, Шива спокойно приступила к еде. Хоть ароматное жаркое у Ма’Рты удалось на славу, это не могло спасти ситуацию. Не говоря ни слова, все последовали её примеру, думая о своем. Умела же Шива нагнетать обстановку. Ужин, обещавший закончиться уютными вечерними посиделками и беззаботной болтовней, утонул в тишине. Лишь мерное пощелкивание челюсти За’Ар при жевании нарушало её.
В юности с За’Ар произошел прискорбный инцидент, её лягнул рынц. Неделю она пролежала без сознания и когда пришла в себя, не помнила ничего. Её даже пришлось заново учить говорить. Травмы не особо сказались на внешности. Нужно было приглядываться, чтобы заметить, что левое плечо немного съезжает вниз по отношению к правому. Некоторые кости все же срослись не правильно и наградили За'Ар скрипелостью и хрустелостью. Они уже привыкли к ее особенности и не обращали внимания, как и на то, что Шива чавкала во время еды.
А вот у Ма’Айя кусок в горло пролазил с трудом. Те опасения, от которых он бежал и отвлекся благодаря небольшой перепалке, вновь вернулись. Где-то внутри он понимал, что стал лишним свидетелем, и это не могло не беспокоить его.
— Шива, в службу решения дел набирают магов? — нарушил тишину Ма’Ай.
Она задумчиво уставилась на него, и видимо, сделав неправильные выводы ответила:
— Они подчиняются главной семье эльвиров и существуют, защищая их интересы, да интересы богатеев города. Тебе не удастся туда перевестись. Должности передаются по наследству.
Совсем не то, о чем он спросил, но тут вмешалась За’Ар:
— Они по крайне мере расследуют преступления.
— Я тебя умоляю, — отмахнулась Шива. — Их не интересуют преступления, за которые не платят.
— Но орудующую банду воришек в порту они нашли, — возразил Ста’Арх.
— Просто заплатили доносчикам. Один из ее членов договорился со службой и кинул своих напарников. В рудники всегда нужны рабочие руки.
— Что насчет магов в службе решения дел?! — боясь, что его вновь перебьют, резко повторил свой вопрос Ма’Ай.
Грубый тон не смутил Шиву, а вот остальные с удивлением уставились на него.
— Могут взять, как любого служивого, — ответила девушка.
— С чего ты вообще спрашиваешь? — поинтересовалась За’Ар.
Ма’Ай напрягся под внимательным взглядом За’Ар. Обмануть её не получится, да он и не хотел. Прошлая его не договоренность привела к тому, что они оказались в этом ненавистном ему городе. Он сглотнул:
— Сегодня в торговом квартале убили человека. Вызвали службу решения дел, но я почувствовал…магию…
— Почувствовал магию? Ты? — не веря его словам, переспросила Шива и тут же отмела это утверждение: — Это невозможно.
— Вот это и странно, — согласился Ма’Ай и продолжил: — Я последовал за ними. Меня удивило то, что среди них была эльфийка — Ашран Квинламин. Они оживили тело убитого торговца.
— В службе решения дел точно не может быть эльфов, — заключила Шива.
— Оживление мертвых… это же некромантия? — с придыханием спросила Ма’Рта, глянув на Шиву.
Все за столом позабыли об ужине. Действия некромантов могли быть не предсказуемыми. Каждый из них слышал истории, бродившие в городе, что служили страшилками для местных детей. Свободное распространение магии имело и свои минусы. Очень многие маги, кто открывал для себя возможность использовать силу тьмы, уходили в запрещённые обучения. На глаза Ма’Рты навернулись слезы, а вся она будто съежилась. Ста’Арх успокаивающе погладил ее по руке.
— Почему некромантия запрещена? — спросил Ма’Ай.
— А ты не думаешь, что создание ходячих мертвецов немного плохо, а? — нахмурилась За’Ар.
— Это не цель некромантии, а скорее ее побочный эффект, — поправила Шива.
— А что тогда? — поинтересовалась За’Ар.
— Магия крови — древний культ для связи с миром демонов, запрещённый у эльфов. Считается, некромантия может разрушить столкнувшиеся миры. В любом случае, без крови эльфа это практически невозможно.
— Он и говорит, среди них была эльфийка, — напомнила За’Ар.
— Да не может в службе ведения дел быть эльфа! — повысила голос Шива.
— Почему?
— Эльвиры терпеть не могут эльфов и никогда не сделают их своими приближенными! — почти выкрикнула Шива.
За’Ар, видимо, хотела снова спросить почему, но Ма’Ай её опередил:
— А что за культ?
— Да почем мне знать, я же не эльф! Я даже не маг, работаю поджигателем фонарей в городе и меня в конец достала эта работа! — в голос Шивы вернулось раздражение.
— Значит, это была не служба решения дел, — спокойно заключил Куран.
— Они тебя видели? — встревоженным голосом спросила За’Ар.
Решив не пугать остальных, он отрицательно покачал головой. Хотя некая доля опасения о том, что ночной квартет некромантов будет преследовать незадачливого свидетеля, в его лице, присутствовала.
— Надеюсь, это не повлечет никаких последствий, — облегченно вздохнул Ста’Арх. — Но будь осторожен.
— Не связывайся с эльфами. Они истинное зло, — серьезно добавила Шива. — Столкновение миров произошло по их вине, но они слишком тщеславны, чтобы сказать правду. Убьют любого, скрывая свои грязные делишки. Вы помните, как эти высшие эльфы были нам рады? Никогда не казалось странным, почему нас так быстро отправили прочь из летающего города? До сих пор удивляюсь, что нас отпустили живыми…
Прошло несколько дней. Никто его не разыскивал и не преследовал. Все чаще его голову стали посещали мысли об эльфийке. Перед сном его мучил вопрос, почему в городе, полном магов, он ощутил именно её магию. В один из таких вечеров его охватило желание отыскать эльфийку. Как только их с напарником отправили патрулировать торговые районы, Ма’Ай решил выяснить, где жил тот мертвый торговец Лу Март.
Торговый район представлял собой длинную улицу с двухэтажными каменными домами, которые являлись одновременно и лавкой торговца, складом, и его жилищем. Каждый украшал свой магазин замысловатой металлической вывеской, стремясь как можно точнее и ироничней передать предмет торговли, что придавало удивительное очарование району.
К его удивлению, напарник ничего не мог припомнить о происшествии, но в помощи не отказал. Во второй половине дня их поиски увенчались успехом, и выяснился еще один удивительный факт. Стоит заметить, как сообщил один из приятелей погибшего, Лу Марта кинулись искать с большим запозданием. Его жена подозревала, что он находится у любовницы. И лишь благодаря настойчивости одного из оптовых покупателей, у которого горел заказ, стало известно, что к любовнице Лу Март неделю как вообще не заходил. Тогда и заявили о пропаже. Не далее как вчера после полудня его тело нашли в районе пирса. Предполагалось, что тот был пьян и упал с мостков. Тело было настолько изуродовано прибоем о камни, что о ножевых ранениях вопрос даже не поднимали и службу ведения дел не вызывали…
Сказать, что Ма’Ай был озадачен — ничего не сказать. У него возникли два вопроса, на которые не было ответа. Почему история смерти торговца настолько отличается от его воспоминаний? И с чем связано странное отсутствие оных о том дне у его напарника? Возможно, все так и закончилось бы озадаченностью Ма’Айя, но вмешался случай.
В тот день, За’Ар — его самая близкая подруга в Белом королевстве они жили по соседству с самого детства, попросила составить компанию в поисках работы. Хоть она и знала всех соседей в районе пирса, в город она выбиралась редко и плохо в нём ориентировалась. Правильнее будет сказать: она плохо ориентировалась в любой местности, абсолютно не понимая, где находится север, а где юг. "Топографический кретинизм!" — гордо заявляла она. Ему было не совсем понятно, что это значит, но, видимо, именно то, что она путала стороны и направление.
После устроенного Шивой разноса подруга надумала устроиться в торговую палату сборщиком налогов. Как всегда, на помощь пришел Лакорн. Он написал рекомендательное письмо и выбил встречу с начальством. Шива частенько оговаривалась, что не следует слепо доверять Лакорну, но надо признать, без его помощи им пришлось бы куда тяжелей. Пока За’Ар беседовала с сильными мира сего, он бесцельно болтался на улице около торговой палаты.
«Унылый город» — подумал Ма’Ай, оглядывая полупустую площадь.
Дома из серого камня, серая мостовая улиц. Даже люди удивительно однообразны в своих тёмных одеждах, ни одного яркого пятна. Невольно в памяти возникли улицы города Лафера возле его родной деревни Вон, где потрясающей белизны камни составляли разительный контраст с красно-коричневой землей улиц. Журчащие фонтаны на перекрестках дарили свежесть в жару. Яркая зелень деревьев возле домов, как и люди в ярких одеждах — цветах своих деревень, радовали глаз. Единственное, что удивляло Ма’Айя в Верлиоке, это люди, имевшие не черные волосы и не темно-карие глаза, что не являлись дворянами и могли не обладать магией. Долгое время ему пришлось привыкать не выказывать в отношении их излишнего почтения, оттого что с детства привык к тёмным волосам простолюдин. Почему магия влияла на цвет волос в королевстве, он, конечно, не знал.
Весь этот район, как и власть в городе, принадлежала эльвирам. Он приглядывался к прохожим, пытаясь выяснить, кто из них человек, а кто эльвир. Как говорила Шива, внешне они абсолютно ничем не отличаются от людей. Он припомнил, как выглядел сам Лакорн, являвшийся эльвиром. Это был стройный высокий мужчина средних лет с гривой длинных серебристых волос и серыми глазами, которыми он смотрел на них с холодным высокомерием, но никогда не отказывал в помощи, благодаря каким-то общим делам с матерью Шивы. Как ему казалось, эльвиры были схожи по своей сути с дворянством Белого королевства.
Размышление прервал коснувшийся его неслышимый звук, отозвавшийся дрожанием внутри него. Он встрепенулся. Это чувство! Он опять чувствовал эту магию. Сердце его дрогнуло в поисках источника неслышимого звука. Его взгляд выхватил из толпы мужчину в одеждах службы решения дел. Привлекла его походка, уверенная и непоколебимая. Он сделал несколько шагов вперед в попытке не потерять того из виду. Мужчина остановился, с кем-то разговаривая. Ма’Ай старался не пялиться и к своему удивлению сделал открытие. Если следить за мужчиной краем глаза, то можно увидеть женщину. Он не сомневался, это была Ашран Квинламин.
Думая о том, какая вероятность, что эльфийка его запомнила и сколько внимание может привлечь простой житель города в таких же тёмных одеждах, как и все, он едва не упустил тот момент, когда мужчина внезапно побежал. Не раздумывая, он кинулся за ним или за ней, как точнее он не знал, потому что глаза врали ему. Несмотря на то, что перед ним через площадь бежал высокий мужчина, Ма’Айю удалось сократить расстояние между ними почти в два раза. Он не знал, что скажет, когда догонит, просто хотел убедиться в том, что все виденное им не ошибка. Внезапно мужчина свернул в проулок. Ма’Ай кинулся туда. Мужчина скрылся за поворотом, потом еще один поворот. Расстояние все уменьшалось, он уже думал, что скоро нагонит беглеца. За третьим поворотом Ма’Ай впечатался в стену, не успев затормозить, и сила инерции откинула его, распластав на земле. Немного придя в себя, ему оставалось лишь обескуражено глядеть на кирпичную кладку. В тупике никого кроме него не было. За этим занятием его и застала За’Ар:
— Ма’Ай, ты как сумасшедший мчался через всю площадь, чтобы полежать здесь? — произнесла она запыхавшись.
— Ты что бежала за мной?
— Конечно. Я вышла. Смотрю, ты несешься сломя голову, я за тобой. Ты только представь, какую картину видели те, кто решил проводить меня взглядом из окна. Вышла, подхватила юбки и понеслась. Да они будут думать, что я одержимая, — хихикала она.
Он встал, отряхивая одежду от пыли и принялся ощупывать стены.
— Помнишь, я недавно рассказывал про эльфийку и убийство в торговом квартале?
— Ну, да.
— Я решил разузнать о том убитом торговце, но выяснил, что его не убили, а он просто утонул с пьяну и не в тот день, а двумя днями позже. Мой напарник странным образом ничего не помнит. Выглядит так, будто мне это всё показалось. Признаться, я почти начал сомневаться в себе, — он отвлекся от стены, не обнаружив ничего, кроме камня. — Пока я ждал тебя, вновь почувствовал… Не могу толком объяснить это чувство. Похоже на то, когда ритм барабанов отзывается внутри тебя. Там, на площади был тот мужчина, хотя это была та эльфийка. Точнее сказать, я знаю, что это эльфийка, но выглядит она как мужчина. Я бежал за ней, но она пропала в этом тупике.
Выслушав его сумбурный рассказ, За’Ар внимательно посмотрела на стены. Она никогда не отрицала даже самую бредовую возможность случившегося. Иногда и сама предлагала проверить. Хотя это было раньше. Сейчас За'Ар всё же изменилась, но Ма'Ай не понимал в чем именно.
— Возможно, здесь есть какой-нибудь рычаг открывающий проход? — предположила она.
Но и ощупывание стен вдвоем не принесло результата. Пришлось сдаться и двинуть прочь из проулка.
— Слушай, Ма’Ай, может, стоит прислушаться к совету Шивы? Я предпочитаю держаться от магии подальше, не стоит гоняться за ней по улицам.
— Я хочу понять, что я чувствую, — полушепотом возразил он.
— Ма’Ай я бы тоже хочу понять многие вещи, — произнесла она, взяв его под руку. — Например, почему с нами произошло то, что произошло. Но понимание этого ужасно и не укладывается в моей голове. Если нам предоставляется возможность жить простой жизнью, то лучше наслаждаться этим. Иногда предпочтительней сделать вид, что чего-то не существует.
— Может ты и права, но причиной нашего бегства из дома была моя магия, которую я использовал, даже не понимая. Здесь же все хотят меня убедить в её отсутствии. Я лишь хочу её понимать, — посетовал он.
— Хорошо. Если ты так хочешь, давай накопим тебе на поступление в школу магии и забудь об этой эльфийке.
— Это огромные деньги, — возразил он.
Предложение За’Ар было заманчивым, но отчего-то ему не хотелось отказываться от попыток разгадать магию эльфийки.
— Ты просто еще не знаешь сумму моего оклада.
— Тебя взяли? — спросил он, та довольно улыбнулась в ответ.