Сауле прижимала к себе проснувшегося Кахира. Она не очень понимала что произошло, и с ужасом смотрела на получившуюся кашу из тел. Сын крутил головой, оглядывая беснующихся прищуренными глазами, с затаенным глубоко в них презрением. Сделала несколько робких шагов к выходу, понимая, что все друзья уже где-то там и остановилась, оглядываясь. Лезть с сыном в этот котел ей не хотелось.
Снаружи, видно, произошло что-то поганое. Люди совсем обезумели. Одни напирали, стараясь оказаться подальше, другие же наоборот, рванули внутрь, в попытке убраться уже от неизвестного ужаса.
— Сюда, сюда, милая!
Привлек ее внимание тихий, но четкий голос женщины-хозяйки, сообразившей, что ни к чему хорошему все это не приведет. Сауле еще раз огляделась, чтобы удостоверится, что женщина зовет именно ее и других милых вокруг не наблюдается, и почти побежала к неприметной двери за стойкой, из которой и выглядывала госпожа Плеберс.
— Идем, идем, — стоило девушке подойти ближе, та развернулась, пробираясь внутрь кухни, прятавшейся за дверью.
Сауле пошла следом, настороженно оглядываясь, на крики в зале.
— Выйдешь в узкий переулок. Там всякого хлама много, если что и спрятаться можно. Беги к пристани, там пираты они помогут. Да и ваши туда пробираться будут, у них другого пути нет, — приговаривала женщина пока бодро преодолевала неширокий проход кухни, а затем поднималась по белой лестнице. Такой узкой и низкой, что Сауле побоялась застрять. Но даже весьма объемная госпожа Плеберс, пусть и касалась плечами стен, застревать не думала.
Окончилась лесенка небольшой каморкой, заваленной мешками и заставленной ящиками с разными плодами. В противоположной стене, зияя дырами в рассохшейся древесине, виднелась другая дверь. Высунув за нее голову, госпожа Плеберс огляделась, затем уже вышла полностью, пропуская Сауле и Кахира.
Переулок оказался под стать лестнице, такой же узкий, но, в отличие от первой, высокий. Очень-очень высокий, словно горное ущелье.
— Туда тебе, — указала она рукой направо, где в конце этого грязного, захламленного тоннеля виднелся яркий солнечный свет и мельтешили тени, издавая весьма разнообразные звуки.
— Но мои друзья, — робко подалась вперед Сауле.
— Нельзя тебе их ждать! Иди к пристани. Если… когда они вернутся я скажу, куда ты пошла.
— Но…
— Пойми, дитя, средь вас ведь демон. А снаружи эльфы. Да и остроухая девка ваша, что с демоном путешествует наверняка вопросы вызовет. Ты им сейчас с дитем только помехой будешь. Без тебя у них шанс есть.
Сауле прерывисто вздохнула. Женщина была права, но оставить их вот так… Тепло поблагодарив добрую женщину, Сауле бросилась по переулку, держа Кахира за руку. Она уже почти добежала до яркого светлого пятна, означавшего конец мрачного переулка, когда услышала там, впереди, знакомую певучую речь. Выходить к пока еще невидимым из-за дома эльфам, Сауле посчитала сейчас неуместным и, метнувшись назад, спряталась в еще более узком ответвлении переулка. К ее удивлению это оказалась не тупик — грязная улочка небрежно брошенной лентой тянулась вверх, к самым бедным районам. Долго думать женщина не стала. Пусть госпожа Плеберс и говорила о кораблях, но Сауле предпочла бы идти к ним лишь вместе с остальными. Сейчас же бедные районы Коорхана казались ей гораздо безопаснее тех, что у причала, где в данный момент рыскали эльфы.
Подъем был не из простых. Может местные и привыкли быстро перемещаться по этим лабиринтам с грязно серыми в тени стенами и щербатыми ступеньками, но Сауле, а уж тем более Кахиру преодолевать это бесконечное восхождение было сложно.
Довольно часто ветер приносил приглушенные расстоянием или толстыми стенами крики и чужую речь. И, если Сауле казалось, что она идет к ним, та вновь меняла направление, пока не потерялась окончательно, закрутившись в лабиринте улиц.
— Мы скоро придем? — тихо спрашивал в который раз Кахир. Он устал и шел все медленнее, склоняясь к земле, словно на его плечи ложился каждый пройденный шаг.
— Да, милый, скоро, — самозабвенно врала Сауле, с тоской вглядываясь в чистое и далекое небо и вздохнув вновь шла, вверх, как ей казалось. Проблема была в том, что чем выше они поднимались, тем более волнистыми становились улочки и куда не направься все равно шли вверх.
Повернув очередной раз Сауле с ужасом заметила небольшую мрачную толпу в конце переулка. Резко подхватив Кахира на руки, она метнулась обратно, кинувшись бежать уже не разбирая дороги. Вслед ей несся грозный крик:
— Стой!
Но слушать его и останавливаться Сауле не собиралась. Она бежала и молила Тьму не дать упасть — знала, после такого рывка не поднимется. Если останется в живых, конечно, и не свернет себе шею на этой безумной горке. Когда показалось, что преследователи остались позади, ее грубо рванули за руку, останавливая и одновременно удерживая от падения.
— Стой, говорю, дура! — зашипел незнакомый мужчина. Высокий, крепкий, с короткими каштановыми волосами, он смотрел на нее какими-то узнаваемыми глазами: ясными, голубыми, словно небо над головой.
«Или лед,» — подумала внезапно для себя Сауле.
— Куда несешься? К эльфам в руки захотела? — между тем продолжал незнакомец, пристально оглядывая нависающие крыши. — За мной давай, отстанешь, больше бегать не буду! Ребенка отпусти, иначе устанешь и не сможешь темп держать, — уже повернувшись и шагая в ту сторону, с которой Сауле только что прибежала, велел он.
— Я уже не смогу, — перемежая быстрый шаг бегом, поделилась она с незнакомцем своими проблемами. — А Кахир тем более, мы уже долго здесь бродим.
— Долго, — проворчал мужчина, обернувшись и смерив взглядом Кахира, словно их с мальчиком только что представили друг другу, и он хотел лучше запомнить его. — Повезло тебе, что на нас наткнулась. Ушастых сейчас по городу бегает не меньше пары когорт, а еще местные приверженцы этого… Света, — незнакомец выплюнул последнее слово с особым презрением. — Да сами жрецы.
— Вы темный? — прервала его Сауле, забегая вперед и заглядывая в глаза.
Мужчина бросил на нее мрачный и недовольный взгляд.
— А то не видно?!
— Нет, я не очень… помогите мне, — взмолилась она — я друзей потеряла. Нужно их найти.
— Нет, — отрезал тот мрачно, поворачивая вправо в довольно широкое ответвление. — Я не могу сейчас уйти, и кроме тебя проблем хватает. Я тебя сейчас к остальным выведу, пойдешь вместе с ними к пристани. Там уже пираты должны поджидать. Возьмут на борт и переправят в Айвану, в безопасность. А мое дело сделать так, чтобы вы дошли.
— Но… — Сауле остановилась, оглядываясь назад, будто Свят и остальные ждали где-то там, позади.
— Не дури! — остановился и мужчина, вновь уставившись на нее мрачным, пронизывающим насквозь взглядом.
Такой Сауле видела только у темных людей да у Свята, ну, и у братьев, уже теперь, после всего пережитого.
— Говорю же, конец вольницы. Эльфы не просто так пришли. Будут порядок наводить, как в Светограде. И у них получится, поверь. Живой Свет это тебе не картинка в храме с пятном ярким, за ним пойдут даже те, кто до того себя верующим не считал.
— А как же император? — глупо переспросила Сауле, сама прекрасно понимая ответ. Нет больше императора, потерял он свою власть, теперь вместо него Свет.
— Идешь? — не отвечая переспросил мужчина, но и ответа ждать не стал, развернулся, возобновив движение.
Сауле печально вздохнула, еще раз обернувшись, и пошла за незнакомцем.
Кахир, до того нервно ерзавший на руках успокоился и уложил голову ей на плечо, словно даже заснув.
— Жди, — остановил задумавшуюся Сауле мужчина, подкрепив едва слышные слова жестом. — Демон.
Его ругань была понятна даже Сауле. Чуть выше по широкой улице, у выхода к которой они и замерли, слышались крики страха и отчаяния. А еще громкая ругань, перемежавшаяся короткими, гневными командами и такие же резкие приказы на эльфийском наречии.
— Твари, — зашипел мужчина, оборачиваясь к Сауле, но кося взглядом сразу на все вокруг. — Слушай сюда, стой здесь, увидишь толпу, присоединяйся. Только не в начале. Лучше после самого столпотворения, но до того, как пойдут одиночки. И к центру не выходи. Уяснила?
— Ага, — кивнула Сауле испуганно, — а ты?
— Я по верху пойду, нужно эльфов убрать, иначе не дойдете.
Мужчина еще раз осмотрел девушку, покачал головой, явно оставшись недовольным, вышел из-за угла и словно белка, цепляясь за окна и балкончики, взобрался на крышу.
— А зовут тебя как? — пока тот прыгал от одного выступающего края к другому успела крикнуть Сауле.
Ответа не услышала. Лишь когда подумала, что мужчина уже давно скрылся, сверху раздался злой голос:
— Я же сказал — тихо! Берга меня зовут, — и мужчина пропал.
— Не говорил! — возмущенно прошипела Сауле и, мгновение подумав, добавила, — а я Сауле.
— Приятно познакомиться! — раздалось сверху приглушенное ехидно-мрачное признание.
Крики явно приближались быстрее чем толпа их издававшая. В како-то момент Сауле стало нестерпимо жутко. До того, что ноги готовы были сорваться и убраться подальше от этого места. Приходилось почти вслух уговаривать себя стоять на месте и выполнять приказ Берги.
К счастью, люди все же двигались и, подгоняемые страхом, делали это довольно шустро. Первыми показались вооруженные, такие же мрачные, как и Берга, ребята. Несколько из них сунулись в проулок, где стояла Сауле, до смерти ее напугав. Но лишь окинули взглядом, словно она пустое место, и так же быстро убрались — оценивать другие угрозы.
Следом вышли и они: старики, женщины и дети. Среди них было и мужчины. Уже по их движениям было понятно, отчего они шли с остальными, но в руках они все равно сжимали оружие. Как и говорил Берга, Сауле пропустила основную массу, пристроившись с краю потока, почти в самом конце. Охранники, напружинившиеся и настороженные, вновь проигнорировали ее.
— У меня, что, на лице написано, что я за них? — тихо прошептала Сауле, чтобы хоть как-то себя подбодрить.
— Нет, просто ты со мной. А женщина с ребенком не может представлять опасность, — насмешливо ответил Кахир и зевнул.
Сауле улыбнулась, пусть и могла возразить, что как раз женщина с ребенком и есть самое страшное существо.
Фанатики нападали еще несколько раз. Бросались сразу в середину, не желая разменивать свою жизнь на вооруженных охранников. Вгрызались в строй женщин, забыв, на что способны зажатые в угол. Большинство женщин были светлыми, соединившими свои жизни с темными мужчинами. Но даже они, понимая что их ждет, бросались на вооруженных приспешников Света. Выставляли вперед ножи, топоры да и просто ногти, подтверждая мысли Сауле об опасности женщин.
Наконец послышался шум волн и крики птиц. После поворота показалось и само море, заполненное белыми перьями парусов. Сауле успела даже рассмотреть несколько кораблей, протянувших трапы навстречу беглецам и ставшие в плотную, ощетинившуюся баллистами и метателями линию и странную, слишком подвижную массу у причала. Там сошлись в схватке уже подоспевшие беглецы, пираты, решившиеся им помочь, и их противники.
Толпа вокруг ахнула замедляясь. Послышались первые панические крики, которые старались заглушить жесткие команды охраны. Наконец вся масса людей и прочих существ остановилась, словно налетев на непреодолимую преграду. И тогда на них напали. Сначала из боковых улочек вылетели, словно стрелы, разведчики, уже издалека кричавшие о засаде, а уже за ними последовала вооруженная толпа. Сверху, на беленых, украшенных барельефами домах, гремя черепицей, пытались сдержать эльфов те, кто шел по крышам. Впереди, преграждая дорогу к морю, вышли другие: эльфы, люди с накрученными на тело светлыми отрезами ткани, кричащие из-за их спин жрецы в белых одеяниях и темные, помеченные такими же тряпками. Зажав толпу со всех сторон, светлые стали ровно и не спеша давить, пожиная чужие жизни.
— Бегом!
Понимая, что так их попросту раздавят, кто-то принял решение спустить толпу с привязи. Возможно, думал, что так хоть у кого-то появится шанс, возможно, спасал свою шкуру. Разбираться никто не стал. Толпа пришла в движение.
Не все оценили приказ, с разных сторон тут же заорали:
— Стоять! Не сметь!
Но толпу было уже не остановить. Многие, не пожелав встречаться с темными, бегущими к ним, ломанулись в боковые улочки. Кто-то, обезумев, повис на мечах светлых. Кто-то действительно прорвался, пока резали остальных. Но и им не всем свезло. Вдогонку уже неслись стрелы поборовших своих противников эльфов.
Сауле, после необъяснимой команды, замерла кроликом. Несколько долгих мгновений наблюдала за безумием толпы. Оглядывалась, как учил Анвар, пытаясь оценить обстановку в целом.
— Ма-ам? — требовательно прошептал Кахир.
— Все хорошо, маленький, — прошелестела Сауле, принимая решение.
Центральная улица показалась ей болотами, есть лишь один шанс из сотни, что следующий твой шаг не окажется бездной. Поэтому, прижав сына, она словно в омут с головой, нырнула в боковую улочку. Тут же чуть не споткнулась о распростертое тело, даже не сообразив, чье оно и полетела вперед, не слушая ни криков, ни угроз. Один раз, как ей показалось, совсем рядом тренькнула стрела, выбив из стены облачко пыли. Сауле пригнулась, словно это могло помочь, и припустила еще быстрее. Но больше выстрелов не последовало. Свернула налево, к морю, к спасительным кораблям и чуть не наткнулась на меч грязного оборванца, лихорадочно блестевшего глазами.
— Попалась, темная тварь! — радостно осклабился он, медленно подаваясь вперед.
— Я светлая, идиот! — накатила на нее злость, перекосившее лицо настолько, что даже мужичок отшатнулся.
Но, судя по всему, мужику было плевать на ее принадлежность. Гадливо сплюнув, он потянул к ней, отчего-то свободную руку и тут же завалился вперед.
— Беги, я прикрываю, — нависая над пропастью улицы, вглядывался в нее Берга.
Благодарно улыбнувшись так вовремя появившемуся мужчине, Сауле вновь побежала, пусть уже почти не чувствовала ног. Только знание, чем грозит остановка, предавали ей сил. Только вцепившийся в плечо сын, заменял почти угасшую надежду.
— Не туда, правее бери, — на очередном разветвлении раздалось сверху, и тут же прервалось грубой руганью и звоном стали.
— Берга? Берга?! — не в силах потерять еще и этот небольшой лучик надежды, заорала Сауле.
Шум сверху стих и несколько мгновений стояла мертвая, пугающая тишина, прервавшаяся возмущенным:
— Чего стоишь, дура? Беги!
— Ага, — шмыгнула носом Сауле и побежала.
Чем ближе к порту, тем чаще заулочек прерывался широкими, светлыми улицами, которые Сауле еще немного помнила, пусть тогда и смотрела в основном на раненого Анвара, а не любовалась красотами. Уже на первой такой Берга присоединился к ней, спустившись вниз, и пошел впереди, подозрительно выглядывая из-за каждого здания. Им везло, основная масса напавших сконцентрировалась на центральной улице, по которой шла толпа беженцев. Несколько побитых жизнью мужиков, вооруженных ржавыми гарпунами, не в счет. С ними Берга справился быстро. На мол они влетели вместе с группой таких же счастливчиков, тут же попав в руки отбивших очередное нападение пиратов.
— Ты, туда, — словно хороший домоправитель распределял прибывших лысый, сморщенный крепыш, — ты, — палец его уперся в Бергу, — туда, а ты, — палец переместился к Сауле и указал на другой корабль, — туда!
— Нет, она со мной! — раньше, чем Сауле успела открыть рот, влез Берга.
— Тогда все туда, — не стал сопротивляться крепыш, ткнув во второй корабль.
— Идем, — Берга потянул Сауле за руку, понимая, что в такой толпе несложно и потеряться.
Корабль, пугающе огромный снаружи, стоило подняться на палубу показался тесной клетушкой. Разбегаться и паниковать матросы прибывшим не позволяли. Соорудили живой коридор до открытого в «полу» люка и, прогоняя людей сквозь свой строй, мрачно глядели как они исчезают во тьме.
Сауле, вспомнив свое последнее и единственное путешествие в таком корабельном ящике, испуганно впилась пальцами в руку Берги, крепче прижимая второй Кахира к себе.
Мужчина покосился на нее нахмурившись, стараясь разобрать внезапное поведение, но говорить ничего не стал.
Почти у самого люка Бергу схватили за руку и оттянули от толпы, как делали с остальными крепкими мужчинами. Сауле, не желавшая отпускать какую-никакую поддержку, потянулась следом.
Берга удивленно уставился на подтянувшего его к себе матроса. Или не матроса, одежка на мужчине была добротная: чистая рубаха, прикрытая черной кожаной безрукавкой с тиснением и полотняные штаны, так же весьма презентабельного вида. Сам мужчина, явно перешагнул середину жизни: обветренное лицо украшала сеть морщин, ясные бледно-серые глаза смотрели цепко.
— Ты темный? — хриплый голос внезапно оказался довольно раскатистым, даже шепот услышала чуть ли не половина шеренги.
— Да.
— Сражаешься хорошо?
— Как и любой.
— Хорошо. Жену и дите внизу устроишь, поднимайся, становись в линию. Будешь помогать, а то, светлые вон, опять зашевелились, — мужчина кивнул в сторону берега, где, если присмотреться, было видно как собравшаяся на широкой рыночной площади толпа, на самом деле упорядоченно передвигалась перегруппировываясь.
Уточнять о том, что это вовсе не его жена и ребенок Берга не стал, кивнул и вернулся к тем, кто спускался в трюм.
Сауле Берга завел в самую дальнюю и темную часть трюма, показавшуюся ему наиболее безопасной, и усадил у покатой стены-борта.
— Не уходи! — прошептала Сауле, цепляясь за руку темного с отчаянием.
— Спокойно. Ты же слышала, нужно помочь, — стараясь не смотреть на испуганную девушку, буркнул тот. Взгляд ее ребенка пугал. Тот глядел на Бергу чуть прищуренными черными глазами, словно изучая, и там, в их глубине, было что-то совсем недетское, пугающее. — Пусти, не заставляй делать тебе больно, — пробормотал Берга отворачиваясь.
Сауле разжала непослушные пальцы, и он быстро, насколько позволяло забитое людьми помещение, пошел обратно к люку.
Сидеть, вслушиваясь в причитания и стоны людей, ожидая, что вот-вот вновь нападут, было утомительно и пугающе. Понимая, что ничего она все равно поделать не может, Сауле последовала примеру давно заснувшего Кахира и прикрыла глаза. Сколько она проспала, Сауле не знала. Определить время в темном трюме было невозможно, по крайней мере, для нее. Корабль мерно раскачивался, поскрипывая словно ворчливый старик. Кахир все еще спал, свернувшись калачиком прямо на полу и прижав к щеке ее руку. Та затекла, но забирать ее Сауле не стала, лишь чуть повернула, поправляя сообразно своей новой позе. С другой стороны, тяжело привалившись к ней и уложив голову на плечо, дремал Берга. Но темный, стоило Сауле пошевелиться, тут же выпрямился, натужно прижмуривая и вновь открывая глаза. Провел по лицу ладонями, растирая, и буркнул:
— Извини, задремал.
— Ничего, ты бы спал. Устал ведь, — как можно мягче шепнула Сауле.
— Ночью посплю, как все, — непримиримо буркнул мужчина, разминая шею.
Сауле покачала головой, но настаивать не стала. Ну их, этих темных, пытаешься сделать как лучше, а они ворчат и обвиняют тебя во всех смертных грехах.
Оглядевшись Берга недовольно скривился и встал, на молчаливый вопрос Сауле пояснив:
— Пойду, узнаю, что мне дальше делать, а то тогда времени не было.
Сауле вновь кивнула и замерла, прислушиваясь к тихой беседе соседей.