Коренастый мужик в форме силой запихнул меня в маленькую клетушку в заднем отсеке дежурного УАЗика, и машина тронулась. Однако, приезжать с полупустыми руками в отделение полиции, видимо, не по плану. Спустя десять минут двери мобильной тюрьмы отворились, и ко мне подсадили парня неформальной наружности. Хотя ночью уже заметно холодало, деньки стояли по-летнему теплые. Но этот факт абсолютно не мешал моему новоиспеченному собрату по несчастью носить чёрную кожаную куртку. На вид ему было около тридцати. На нём были темные джинсы и чёрные кожаные ботинки, на шее висел какой-то амулет, что-то вроде дракона, каким его изображают в китайской мифологии или же что-то змееподобное, как на московском гербе.
Он бормотал про кару небесную, что извергнется земля, закипят моря и ещё какую-то нелепицу. Уж не знаю, чем он обдолбался, но накрыло его знатно.
В отделении нас бросили в камеру предварительного заключения — в народе — обезьянник. По счастливой случайности больше тут никого не было. Только я и обдолбанный неформал.
Я попытался объяснить, что меня задержали незаконно, что я юрист, подам на них в суд и сыпал прочими угрозами, на что мордоворот в форме, сказал: «Разберёмся» и закрыл огромную железную дверь, оставив нас с моим новым приятелем наедине.
Парня звали Коля. Хоть он и был с прибабахом, оказался вполне адекватным персонажем. Мы разговорились. Я спросил, за что его забрали, и что за амулет у него на шее.
— Знаешь, амулет этот мне один мастер сделал. Таких на всю Россию единицы, один в Питере, другой в Магадане. В Магадане мне делать нечего, а вот в Питере было с кем повидаться. Поехал туда, он мне и отлил этого дракона или змея. Тут в зависимости, что мне нужно, и какие духовные практики я использую. Если восточные, то это дракон, если северные, то это, скорее, Ёрмунганд. Скандинавский мифический змей такой.
— Так, а за что тебя повязали?
— За что? Да я просто по кладбищу бродил. Не, ты не подумай, я с мёртвыми не разговариваю… По крайней мере не сегодня. Вот все боятся кладбища, а мне наоборот тут хорошо. Хотя знаешь, раньше я тоже до ужаса боялся, всегда старался увильнуть от поездки, когда родители тащили оградки красить. А как отца потерял, так сам приезжаю. Нечасто, но всё же. Когда мне плохо, только кладбище и спасает.
— Ясно, — ответил я. Но по всей видимости, Николаю нужно было выговориться, и он продолжил. Я не стал ему рассказывать о схожей ситуации с моей стороны.
— А у меня период сейчас такой, когда всё не так, все планы в жопу идут. Вот я и пошёл к отцу. При жизни-то с ним нормально не общались. Он мужик хороший был, но жизнь нервные клетки потрепала знатно. Ментом был. Честным. В самый разгар бандитизма, представляешь, жуликов ловил, а взятки не брал. Всякое в жизни было, не буду тебе голову забивать. Короче пить, как и все менты такие, начал. Искра в глазах погасла, когда на пенсию по выслуге вышел, да и с матерью не заладилось, то разводились, то сходились. Вроде мужик умный, два высших образования, а раз по пьяни мне говорит: «Не хочу жить». Ну и через пару лет сам себя в могилу и упрятал, поджелудочная отказала. Знаешь, мне тогда страшно так стало, всё на меня свалилось, а я чё, ещё пацан, только работать толком начал. Кукуха у меня знатно полетела тогда. Вот есть люди сильные, всё выдержат, и их это только закаляет. Нет, ну сейчас я тоже закаленный, но тогда… Короче, фляга засвистела, руки стали опускаться. Хожу по городу и хочу под колеса броситься, а страшно, сука. Состояние, что только удавиться осталось, а головой вроде понимаю, что пережить надо. Короче, попросил мать меня в дурку отвести. Приняли, колеса прописали — благодать. Закинешься ими, а они тебе ту часть мозга, которая за мысли стрёмные отвечает, просто блокирует и всё. Хочешь о дерьме подумать, а не можешь. После выписки начал практики разные применять. Сначала для самоконтроля, потом в глубокие воды затянуло.
Меня удивила некоторая схожесть наших судеб. Может и мне нужно было стать долбанутым неформалом? Может тогда я бы не оказался сейчас здесь, а хотя нет, по всей видимости все дороги ведут в одну сторону, раз уже мы именно тут встретились.
— Так то, что ты им при задержании про проклятья втирал, это серьезно?
— Нет, конечно. Меня, думаешь, первый раз так пакуют? Бывает, начнешь их проклятиями обсыпать, а они, если мнительные попадутся, не трогают, от греха по дальше. Кому охота психа под боком держать, да и отжать у меня нечего. Разве что отпиздить.
Из разговора я понял, что мой собеседник со своими тараканами и к тому же шарит во всей это эзотерической теме.
— Коль, ты, я так понял, веришь во всё сверхъестественное и прочую эзотерику?
— В каком смысле верю? Оно всё прямо тут! Вокруг нас! Чёрт, да от тебя самого прямо так и прёт сверхэнергией.
— Что ты имеешь в ввиду?
— Не знаю, как объяснить, но я что-то чувствую.
— Так ты что, типа экстрасенс?
— Не совсем. Но под ЛСД мои чакры определенно раскрываются, и я начинаю что-то чувствовать.
— А если бы я рассказал тебе о таком, во что обычный человек едва ли поверит. Но это нечто существует и по-настоящему мне угрожает. Ты бы смог мне помочь?
— Ты, давай, расскажи сначала, а потом и поговорим.
Я выложил Коле свою историю от начала и до конца. Он внимательно выслушал, ни разу не ухмыльнувшись, а после достал из кармана небольшой блокнот, маленький карандаш и сказал:
— Вот, возьми листок, карандаш и нарисуй это дерево. Записывай вокруг него всё, что о нём знаешь, как бы создавая ореол информации. Самое главное, чтобы ты сам наделял каждое написанное тобой слово глубокой сакральной правдой. Ты, конечно, можешь написать какую-то выдумку, но никто не знает, как вселенная на это отреагирует. Вот напишешь ты «карась», а там никакого карася и отродясь не было, а вселенная решит, что ты шутки шутить вздумал, и тебя сожрет акула где-нибудь на курорте.
— Ясно. Сейчас нарисую. Стоп! Но о таких вещах ведь всегда предупреждают!
— О каких?
— Об акулах!
— Хорошо тебя, видать, по голове приложили. Перед тем как бить тревогу, акулу кто-то должен увидеть, а этого кого-то она вполне может и сожрать. Вот и Вселенная — та же акула — найдет способ восстановить нужный ей баланс.
— Делать ей больше нечего, как за нами одними наблюдать! У неё столько планет, звёзд, чёрных дыр и прочих космических дел. Ну, я думаю, ты и сам понимаешь, ты же в этом шаришь, а не я.
— Да. Но тут ты не совсем прав. Вот смотри, собирал ты в детстве паззлы, чтобы получилась картинка?
— Ну да, собирал.
— А если кусочек паззла терялся, что ты делал?
— Я выкидывал. Что с таким паззлом делать. Даже не склеишь и на стену не повесишь, с дыркой то.
— А теперь представь, что по этим паззлам цепной реакцией идёт жизненная сила. И вот какой-то маленький паззлик выхватили прямо из середины огромной картины, выкинули или перевернули так, что он теперь не может встать правильно рядом с другими детальками. Таким образом из-за какой-то крошечной ошибки жизненная сила перестает поступать дальше, тем самым лишая этой силы великое множество планет, солнечных систем и других космических рас. Вселенной и искать не надо, она просто видит точку разрыва и начинает незамедлительные ремонтные работы. Поэтому если раз со вселенной накосматил, считай всё — пиши — пропало.
— Понятно, — сказал я, почёсывая затылок, и стал рисовать дерево. Вокруг картинки я написал несколько слов: сияние, чёрный, нефть, ток, жизнь, смерть, дерево, страх.
— Вот, смотри, — протянул я руку со своим рисунком Коле.
— Э, нет! Меня в свои дела не впутывай, у меня, как видишь, и своих проблем хватает.
— Так и что мне делать-то? Ты мне не поможешь?
— А ты думал, это как в аптеке? Дал таблетку и всё, голова прошла? Нет, дружище! Придётся тебе разбираться с самим собой самому. И не с тем, кого ты видишь в зеркале, а с самым нутром! С самым настоящим собой! Вынуть себя из всей этой обмотки, как оголённый провод и посмотреть в глаза этому уроду искалеченному, вот он тебе всё и скажет.
— Почему сразу уроду-то? — возразил я.
— Да потому что все мы уроды. Вот, например, хочешь ты кого-то нахуй послать, коллегу своего! Заебал тебя падла, доносит на тебя начальству за каждый чих, да и привирает сверху. В итоге ему повышение, а тебе штраф и мизерная зарплата. А ты всё ему культурно объясняешь, говорить пытаешься. То есть закрываешь своё естество! Ты не видишь, а на тебе настоящем хоп и порез на пол щеки появился. Вот так к тридцати годам в зеркале ты ещё молодой, а внутри — уставший урод.
— Ну не все же такие?
— А мы сейчас про всех или про тебя? Ты точно такой, уж поверь! Самый настоящий урод, да поуродливей многих. Но не отчаивайся, я тоже недалеко ушёл.
Дальше мы сидели молча. Я облокотился на стену и задремал.
— Тоцкий, на выход! — раздался суровый голос полицейского.
— Тоцкий, свободен! Или тебе здесь понравилось? — повторил мужественный бас.
Я быстро встал и пошёл к двери! Потом понял, что надо бы узнать телефон этого Коли, может он ещё чем поможет.
— Коля, а может ты номер мне свой скажешь, я позвоню, расскажешь мне обо всем по подробнее?
— Э, не, дружище, я от безвыходности с тобой сегодня разговаривал. А вообще контактов с такими поломанными стараюсь избегать.
— Поломанными? Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Да всё ты и так понимаешь! Иди уже.
— Тоцкий, последний раз повторяю!
— Да иду, иду я.
Подписав несколько бумаг, я оказался на воле.
******
Чудесным образом гопота не сперла мобильник. Видимо, потому что я упал на живот, а заветное устройство пряталось во внутреннем кармане пиджака. В полиции я его отключил после ошалевшего взгляда Коли. Он был крайне удивлен, что «трубку» у меня не забрали. Всё-таки пусть я и лежал мордой в грязь, так или иначе походил на приличного человека. А, что ни говори, у нас в стране смотрят на внешний вид, чтобы заранее прикинуть статусность. В устоявшемся выражении «встречают по одёжке — провожают по уму» правдива только первая половина. Всем плевать на твой ум, если с его помощью ничего не нужно получить, а тебя при этом поиметь. Коля на приличного человека походил едва ли. Видимо, поэтому его шпыняли, как бесхозную дворнягу, а меня лишь грубовато сопровождали в нужном направлении и не шмонали так тщательно.
Проверив карманы, я понял, что цвет нации, всё-таки, спёр кошелек. Налички в нём и так практически не было, а вот на телефон пришло уже два десятка уведомлений. Потратить много не успели — пин-кодов карт они не знали, вот и затаривались по местным магазинчикам по 700–800 рублей в чеке. Что ж, надеюсь, они купили самую паленую водку в городе и теперь выпьют её до последней капли, а на утро ослепнут или вообще не проснутся.
Отделение находилось в нескольких кварталах от офиса. Было уже за полночь. Ночи стали значительно холоднее, но холода я не ощущал.
Вдруг меня посетила мысль пойти туда, откуда всё началось.
Придя на набережную, я сел на ту самую скамейку и стал смотреть на редкие звёзды в небе.
— Как же красиво! — произнес я вполголоса и разрыдался.
Я смотрел на звёзды и плакал как ребёнок. Возможно, из-за пережитого моя нервная система просто сорвалась и решила устроить себе разрядку. Обычно такое состояние становится причиной сильных эмоциональных всплесков. Однако, я не чувствовал боли, обиды или ненависти. Я ощущал себя разобранным, но при этом настоящим. Будто на скамейке сижу не я, а тот самый внутренний урод со всеми своими шрамами и ещё кровоточащими ранами. Я вспомнил популярные сувениры — живых жуков, залитых эпоксидной смолой. Вот и я, казалось, был одним из таких.
Последние несколько лет я целенаправленно заливал себя смолой слой за слоем и становился всё твёрже, переставая замечать всё вокруг. Я отгородился от всего, что мешало или тяготило. А сейчас чудесным образом эта смола исчезла. Но что станет с жуком, если его выковыривать из плотной крепости, ставшей ему домом? Будет ли такой жук по-прежнему прекрасен? Нет, теперь перед глазами предстанет замученное насекомое с перебитыми лапами, перемолотым позвоночником, и желанием доползти до ближайшей лужи и утопиться.
Я встал со скамейки и пошёл к воде, к тому месту, где впервые увидел то самое дерево. Теперь я чётко осознал слова Коли — я действительно поломанный! Я вынул своё естество, отринув выстроенные годами защитные механизмы, помогающие мне жить и добиваться успеха. Больше у меня этого не было! Я уже зашёл по колено в воду, но остановился в раздумьях, что же дальше делать. Нет, не из-за страха перед смертью — это меня уже не заботило. Любопытство! Вот что объединяло меня с самим собой и тогда, и сейчас. Я впервые захотел на время вызволить цветок из себя, чтобы получше разглядеть его, прочувствовать и, возможно, что-то понять.
Тогда, дома на кровати, это у меня, пусть и неосознанно, но получилось.
Сосредоточившись и погрузившись в себя, я почувствовал тепло. А расстегнув рубашку, увидел усиливающееся свечение в районе груди.
Цветок начал появляться. Удивиьо, что сам он был таким же как раньше, но листиков на ветках стало значительно больше, и светились они в несколько раз ярче прежнего. Цветок был прекрасен. Я завороженно разглядывал его и, признаться, даже потерял счёт времени. Теперь я понимал — мой давешний сон сном не был. Глядя на парящий цветок, я на пару мгновений снова отчетливо увидел то дерево. Головоломка начинала складываться.
Увлеченный красотой, я совсем потерял бдительность и позабыл о чёрной субстанции, которая бесцеремонно уже подкрадывалась ко мне из воды. Я заметил приближающиеся синие точки, вернул цветок на место и быстро рванул в сторону парковки. Затылком я чувствовал, что монстр приближается — скачет по столбам и проводам, выслеживая меня, выискивая удачный момент для нападения.
Солнце поднималось над городом всё выше, освещая бетонные джунгли. Я оглянулся и увидел, как скачущий силуэт становится светлее. В конце концов он растворился в воздухе. Интересно, чудище умерло или всего лишь исчезло до наступления темноты.
Я принял безумное решение — не спать. Если усну, оно точно до меня доберётся и лёгким испугом тогда не отделаться. Мне нужно сохранять концентрацию, как можно дольше. Днём — всё как следует обдумать, а вечером попытаться воспользоваться советами Коли и рвануть на поиски дерева. Сейчас главное — опасаться закрытых помещений и полной темноты. Как я понял, именно тогда монстр чувствует себя наиболее вольготно. У меня был свой способ сохранения бдительности — работа, и я решил ударно потрудиться.
Сначала забрал машину со стоянки, купил продуктов, кофе, энергетиков и поехал домой к своей красной папке с хрюшками. Хотя теперь почему-то мой мозг это название отвергал. Да и распаляющего азарта перед переговорами я уже не чувствовал. Но другой работы у меня пока не было, а за эту скоро придется отчитываться.
С хрюшками с П. и без П., я разобрался в самом начале. С остальными нужно было связаться на следующей неделе. Кто в отъезде, кто постоянно работает — беседы пришлось отложить. Старый хитрец — вне очереди, а с отставным майором желания общаться не было. Тогда я решил порадовать визитом наших любезных барышень. А одна оказалась даже очень интересная — Элиза. Такое имя редко встретишь в нашей сибирской глуши. Пожалуй, с неё и начну.